Я один вижу подсказки 12

Глава 6 – Попал

Формация «Тёмная Клетка».

Внутри формации битва разгорелась с новой силой. Валерий Баженов отражал атаки сразу четырёх противников: Анастасии, Ивана, Дмитрия и Марка.

Мало того, что он отражал их атаки, старик также пытался растворить самих нападающих своим ядом.

Но несмотря на то, что он поднял свой уровень до девятого, ему всё равно приходилось нелегко против четырёх слаженно действующих противников.

Это было заметно не только по его напряжённому лицу, но и по тому, что старик молчал, сосредоточенно создавая одно заклинание за другим.

Дмитрий внезапно применил свои лучшие навыки. Лучник выпустил стрелу с пылающим красным наконечником, вложив в неё всю свою силу.

Вжих!

В следующий момент она исчезла в пространственном разрыве и переместилась прямо к нему. Внутрь защищённой сферы, к его телу. Баженов удивился:

«Чёрт!»

Он попытался отклониться в сторону, но стрела, несмотря на замедляющий барьер, всё равно попала в плечо и полностью разорвало его.

Одежда в том месте разлетелась в клочья, обнажив разорванную плоть и почерневшие от яда кости. Удар был сильным и мощным, кровь брызнула во все стороны.

– Ах... – не сдержался Баженов, и из его рта вырвался стон боли.

Конечно, команда увидела в этом шанс и начала атаковать ещё яростнее, не давая старику времени на восстановление. Но вскоре Валерий что-то достал дрожащей рукой.

Все удивились:

– Что?

А затем Анастасия закричала:

– Не дайте ему это съесть!

Предмет был похож на чьё-то сердце. Небольшое, чуть меньше кулака, тёмно-красного цвета. Оно постоянно пульсировало, словно живое.

Стоило старику засунуть его в рот, разжевать с хрустом и проглотить, как его разорванное плечо вновь зажило. Сводя весь успех на нет.

Только после этого он выкрикнул с безумной усмешкой:

– ВАМ МЕНЯ НЕ УБИТЬ!

Затем его голос стал ещё более презрительным:

– Вы крысы... Только и можете использовать крысиные атаки... В этом нет ни грамма «великолепия»!

Само великолепие он искал в ядах. Те были красивыми: от изумрудно-зелёного до чернильно-чёрного, которые дымились, струились, вытекали и брызгали во все стороны густыми каплями.

Из-за чего внутри формации образовалась просто смертельная зона. Посади сюда обычного человека, и он сразу же умрёт от отравленного воздуха.

А когда тот умрёт, то даже его труп расплавится, пока от него не останется лишь чёрная склизкая субстанция.

Тут возникает вопрос:

«Как же тогда все выживали в этой ядовитой зоне?»

А всё из-за Пелагеи Покровской. Она с помощью своего навыка окутала присутствующих золотым защитным сиянием. Оно отгоняло яды, тьму, кислоту, порчу и многое другое.

Естественно, у такой мощной защиты был и некий предел. К которому с каждой минутой подходили всё ближе. Поэтому каждый понимал, что если битва не закончится быстро, то все умрут.

Стрела Дмитрия стала некой надеждой на то, что они могут прорваться через защиту старика и вырваться из формации. Только эта надежда очень быстро стала тусклой.

Но всё равно Анастасия ответила с вызовом:

– Странно слышать от человека, который только что чуть не сдох!

И действительно. Баженов чувствовал растущую опасность. Хоть и говорил, что его не убить.

Когда маг понял, что один не справляется с четырьмя противниками, он достал из пространственного кольца какую-то огромную бутыль: зелёную, большую как винная бочка, но с узким горлышком.

И сказал с мрачной усмешкой:

– Посмотрим, как вы справитесь с ним...

Откупорил тяжёлую крышку и медленно перевернул. Оттуда полилась густая жидкость, но не как обычная рассыпчатая вода, а как вязкое масло.

Единой медленной струйкой, та потекла в низ. Она была довольно длинной. Баженов парил возле потолка формации, а это десятки метров, и всё равно жидкость достигла пола сцены.

Все сразу же насторожились. Анастасия сказала напряжённо:

– Будьте осторожны... – хоть и не знала, что это такое. Но явно можно было предположить, что что-то крайне опасное.

Тогда вмешался Григорий Вяземский и сказал:

– ЭТО КИСЛОТНАЯ СЛИЗЬ!

Так как Григорий был Приручателем седьмого уровня, и он со многими тварями за стенами был знаком, то ему не составило труда определить её природу.

– Ядовитая, концентрированная кислота, причём практически неубиваемая!

Он говорил с неким ужасом в голосе. Что явно не хотел с такой слизью сталкиваться вообще.

Когда Иван слышал, что что-то называют «неубиваемым», в нём внезапно просыпался экспериментатор или, как он бы назвал себя, «разрушитель мифов».

Он посмотрел на слизь и ответил:

– Неубиваема? Сейчас мы это проверим!

Когда из бутылки вытекла последняя капля, то бутылка сразу же оказалась прозрачной. Оказалось, что зелёный цвет бутылки придавала сама слизь.

На полу же образовалась она. Большая, крупная, упругая – размером с небольшую телегу.

Её поверхность переливалась ядовито-зелёным цветом, а консистенция напоминала густой мёд, который постоянно пульсировал. Казалось бы, безобидная масса, но она поглощала атаки словно губка.

Иван пытался убить её, разрубая мечом на части: на две, четыре, восемь и даже шестнадцать. Меч мечника двигался всё быстрее, но слизь регенерировала с невероятной скоростью, снова сливаясь в одну массу.

Тогда возник вопрос:

«Где же её ядро?!»

Казалось, будто оно находилось вне тела, что в принципе невозможно. Каждый знает: стоит разрушить ядро – слизь умрёт.

Тогда все пришли к единственному выводу:

«Эта слизь явно была модифицирована человеком… её лишили слабого места!»

Опасно стало, когда из неё вырвалось с десяток толстых щупалец, которыми она начала агрессивно атаковать, пытаясь схватить Ивана и Марка.

Григорий крикнул предупреждающе:

– Не дайте ей себя схватить! Её кислота проедает всё!

Разумеется, остальные не стояли в стороне. Вяземский стоял на «охране»: он должен был защитить Ярославу, Елену и Пелагею от неожиданных атак.

Трофим Волконский исчез на своей ферме. Хоть тот и был фермером девятого уровня, но к фермерам относились примерно одинаково на всех уровнях. Даже если тот имел растения Особого Ранга, то из него воин был так себе.

Единственным правильным решением было уйти на ферму и не мешаться под ногами.

Пелагея же поддерживала защиту от ядов, напрягая все свои силы, а Елена Мещерская готовила сложный алхимический круг.

Вообще, сами Алхимики – это не боевой класс, но это не мешает им быть довольно смертоносными.

Всё дело в их преобразованиях. Или по-другому, трансмутации. Они могут преобразовывать материалы, а, следовательно, могут даже преобразовать местность вокруг, могут преобразовать врагов и себя.

Каждое преобразование требует знаний, навыков и умений. Но во главе у них стоит больше знания о мире и его законах.

Елена крикнула, не отрываясь от работы:

– Задержите его! – имея в виду слизь.

Когда круг был создан, он представлял собой сложную конструкцию из разных элементов. В центре была пятиконечная звезда с древними рунами и непонятными надписями на старом языке.

Вокруг звезды располагались концентрические окружности с символами стихий и алхимическими формулами. Этот круг завис над слизью и начался процесс трансмутации.

Изначально Елена хотела применить огонь. Однако такое решение ей показалось слишком опасным.

«Почему?»

Ведь слизень превратится в ядовитый пар, а это добавит кислотности в воздух, где итак было тяжело находиться.

Она решила пойти другим методом. Поэтому все видели, как огромная слизь, ранее упругая и подвижная, начала медленно кристаллизоваться. Она не замёрзла, а именно превращалась в твёрдый кристалл, теряя свою жидкую природу.

В такой форме ей было крайне тяжело двигаться. Атаковать щупальцами или испарять из себя кислотные пары.

Тут нужно уточнить, что она не умерла, а подверглась трансмутации и она могла двигаться, просто эти движения можно было заметить лишь на протяжении тысячелетий.

То есть, слизь перестал представлять реальную опасность. Из-за чего все выдохнули с облегчением.

– Отличная работа, Елена! – Анастасия искренне похвалила алхимика.

В этот момент, все чуть-чуть позволили себе расслабится… А в этой динамичной битве сделать это было крайне не просто.

Всё происходило довольно быстро, одно событие стремительно сменялось другим. И ещё вечная спешка, чтобы убить побыстрее Валерия Баженова.

Всем хотелось выбраться отсюда живыми, понимая, что долго здесь нельзя находиться в этой ядовитой атмосфере.

Этой передышкой воспользовался Григорий Вяземский. Стиснув зубы, он призвал своего приручённого зверя.

У Приручателей есть особое пространство для содержания животных. Место, куда сам хозяин попасть не может.

Вжих!

Образовался чёрный водоворот, подобный тёмной дыре. Воздух вокруг него слегка дрожал от энергии.

Сначала оттуда показалась огромная собачья голова, но покрытая множеством острых игл, как у ежа. Затем появилось и всё тело, сплошь утыканное такими же серебристыми шипами.

Это был зверь четвёртого ранга – Игольчатый Пёс. Смесь гигантской собаки и ежа выглядела поистине грозно.

Собаки сами по себе внушают страх, особенно четырёхметрового роста. Но стальные иглы, поблёскивающие в тусклом свете, придавали этому созданию такую опасность, что на него не хотелось даже смотреть, не говоря уже о том, чтобы погладить.

Призыв занял считанные мгновения. Никто не понял, что за их спинами материализовалось чудовище, лишь почувствовали его присутствие кожей.

Но этого было недостаточно. Вяземский отдал приказ своему псу.

«Фас!»

Не Баженова, а Пелагею. Это был классический пример удара ножом в открытую спину.

Игольчатый Пёс бесшумно направился к жрице, разинул пасть, полную острых клыков, и попытался вцепиться ей в голову.

Григорий ждал именно этого момента. Он был предателем и уже предвкушал смерть старухи, в его глазах мелькнула жестокая радость.

«Наконец-то я покончу с этой старой ведьмой...»

Но не тут-то было. Прямо возле её спины материализовался рыцарь. Не живой, а из золотой энергии, мерцающей тёплым светом. Словно сам Энрю приставил ангела-хранителя к жрице.

Только тот не скрывался и не помогал тайно. Когда напали, он своим массивным щитом отразил атаку Игольчатого Пса, и тот отскочил в сторону с болезненным визгом. Иглы на голове помялись, он жалобно заскулил.

Пелагея действительно не ожидала нападения. Защита сработала автоматически, но она сразу поняла, что это означает:

– Среди нас предатель!

Не то чтобы она была удивлена, скорее, была готова к этому. Всё происходящее не могло быть спланировано одними руками.

Какая-то семья, какой-то из союзов должен был помочь в реализации плана Баженова. Поскольку один союз не мог вмешиваться в дела другого, только так это могло произойти.

Вот только они не учитывали другого. Пелагия всегда стояла рядом с Ярославой, чуть ли не держа за руку. Как-никак жрица 9 уровня, её защитные способности это не шутки.

Есть выражение: «Как у Хриса за пазухой». Оно означает быть полностью защищённым от любых бед.

Однако в момент атаки появилась брешь. Появилось ещё одно прирученное животное Вяземского. На этот раз это была мутировавшая змея с двумя чешуйчатыми руками.

Одной из них она схватила Ярославу за талию и резко оттащила её от жрицы. Никто даже понять не успел, как змея стремительно отскочила обратно к Григорию за спину.

Когда все оборонились, то увидели его. За его спиной стояла массивная змея, сжимающая Ярославу, а на защиту встал Игольчатый Пёс, который очухался от полученных атаки и с трудом поднялся на ноги.

У всех были разные реакции, но самые эмоциональные у Марка. В его глазах мелькнула ярость и отчаяние.

Разбойник сразу же исчез, готовый атаковать змея и вызволить Ярославу, но Григорий спокойно предупредил:

– Советую тебе этого не делать, иначе девочка умрёт…

Только он сказал свои слова, как рука змея чуть сжалась, заставляя Ярославу задыхаться и стонать от боли:

– Ай…

Это была самая большая слабость Марка Леванова. Он сбросил с себя невидимость и с тяжёлым вздохом отошёл назад, сжав кинжалы.

– Прекрати…

Только после этого Григорий довольно хмыкнул и прекратил мучить Ярославу. А затем сказал с издевательской улыбкой:

– Хороший мальчик, – как будто дрессировал какое-то животное.

Теперь всё стало в разы сложнее. Баженов и Вяземский вместе, оба сильные противника. Плюс у Вяземского была в плену Ярослава, что полностью сковывало руки остальных.

Тогда от Пелагеи прозвучал вопрос:

– Зачем тебе это?

Она хоть и была в гневе от того, что на неё напали со спины, но больше сейчас думала о безопасности Ярославы. Она пыталась обратно перетянуть Григория на светлую сторону, найти в нём остатки человечности.

– Из-за личной силы…

Тот довольно быстро признался, что хочет встать на путь «падшего». Пелагее это не понравилось, что такой сильный человек готов пойти на это.

– Из-за этого предать человечество?

Вяземский повторил за ней, только исковеркавая тон.

– Из-за этого предать человечество?

И широко улыбнулся.

– Старуха, – так он никогда не обращался к Палегее, но сегодня начал. – Запомни, с человечеством ничего не будет. Есть просто два бога – Энрю и Рюэн, которые ведут войну. У одного из них лучше получается, поэтому я вам всем советую перейти на его сторону.

Самое главное он добавил с уверенностью:

– Падшие такие же люди.

Странно это было слышать от пока ещё не «Падшего». То есть Вяземский был в здравом уме, в твёрдой памяти.

Он ещё не применял жертвоприношения, не увеличивал свой опыт или новые навыки не открывал с помощью них. Он лишь говорил, как хладнокровный наблюдатель.

Но это не делало ситуацию менее дикой. Предательство Вяземского ярко показывало, что «падшие» могут скрываться в самом неожиданном месте.

Баженов был явно доволен, он сказал с одобрением:

– Молодец… Не волнуйся, я дам тебе «трактаты»…

Для каждой профессии есть свои «трактаты» или по-другому «учения». Где указаны сами ритуалы, которым нужно следовать.

Не то чтобы эти книги были только у Баженова. Но их действительно сложно найти. Особенно по той причине, что эти трактаты сами по себе довольно скрытные, так их ещё и сжигают при каждой возможности.

Коечной, у Баженова, который прогнил до основания, было множество связей в тёмном мире.

Можно сказать, что только из-за них Вяземский присоединился к этому ядовитому магу.

Валерий Баженов, чувствую, что победил, сказал:

– Сдавайтесь!

Вообще, все были в шоке от этого наглого требования, так как никто не собирался. То есть, даже если Ярославу схватили и угрожают её жизни.

Они, быть может, согласны на то, чтобы не нападать на Григория. Но никто не согласен умирать из-за этого.

Это не шкурный интерес, а обычная логика. Да, они ценят Ярославу, они знают о её важности, но белый свет клином не сошёлся на ней.

Тем более Пелагея сказала:

– Не нужно нас обманывать. Вам самим нужна Ярослава живой для жертвоприношения…

А это значило, что в их интересах защитить её. Из-за этих слов битва готова была разразиться ещё тяжелее.

Только теперь против двух опасных противников: Баженова и Вяземского. И в этот момент выражение Баженова стало поистине адским.

Он неожиданно закричал:

– КТО УБИЛ МОЮ ВНУЧКУ?!

Очень громко, и казалось бы, не совсем подходящий момент. Так как они же были в своей заключительной части схватки.

Валерий узнал о смерти своей внучки. И это был для него тяжелейшим ударом. Таким, какой ему не мог нанести никто из присутствующих.

На его искажённом лице появилось больше чёрного дыма. Как будто тот сходил с ума и терял последний контроль над собой.

Вообще это была частая «уязвимость» для падшего. Они как «вечные пьяные». Но только ещё хуже в сотню раз.

Их зло раскрепощает, убирает все цепи разума. Они становятся ненормальными. Поступают так, как ни один нормальный человек бы не поступил.

«Падшим» контролирует не сам человек, а его бушующие эмоции. А эмоции только негативные, зловещие, безрассудные и эгоистичные.

Вяземский видел это опасное состояние и тревожно крикнул:

– Валера, не сходи с ума!

На что ему ответили:

– ЗАТКНИСЬ! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ!

Баженову настойчиво шептал внутренний голос о том, что вслед за смертью его внучки, его внук был в смертельной опасности.

Всё, что он делал, это для семьи, и вот его семья сейчас сократилась. Если умрёт ещё и внук, то он этого просто не выдержит.

Поэтому он поразил всех, когда внезапно развернулся. Формация перед ним расступилась, открывая проход, и он просто вышел из битвы.

Все были в полном шоке, им хотелось возмущённо сказать:

«Мы тут вообще-то сражаемся…»

Но в самом диком шоке был Григорий Вяземский. Он остался там один, держа Ярославу с помощью змея. Смотрел на закрывшийся проход от Баженова, смотрел на злобные взгляды бывших союзников и отчаянно думал:

«Кажется, я попал…»