Второй Шанс 2

Глава 24 Вопросы трансперсональной навигации

Снова летело время. Наступил новый — одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Дедушка Кати добыл письмо от Президиума Академии Наук с просьбой к администрации школы разрешить Саше досрочную сдачу экзаменов и школа согласилась. Сам ученик усердно готовился к экзаменационным испытаниям. В этом ему помогала Анна, прекрасно знавшая школьный курс математики, и старый академик, натаскивавший его по давно забытым химии и физике. Оказалось, что биологию сдавать было не нужно. Особое беспокойство у всех вызывало сочинение. К счастью, почерк у настоящего Саши был прекрасный, в отличии от Старика-Саши.

Начало экзаменов было назначено на тринадцатое мая, в понедельник, и вся процедура должна была занять неделю. Выпускных экзаменов было восемь: сочинение по литературе (вторая оценка — по русскому языку), химия, алгебра, физика, английский язык, геометрия, история.

Дедушке Кати, знакомые из Министерства образования, шепнули, что в этом году отменят награждение выпускников серебряными медалями, оставив только золотые. И что готовится новый приказ, согласно которому, чтобы получить золотую медаль, нужно иметь все пятерки не только по годовым отметкам за десятый класс и выпускным экзаменам, а еще и по итогам девятого класса. И тогда Саша пролетал, так как в девятом классе у него была четверка по английскому языку. Но этот приказ должен быть опубликован в конце года, и действительно был издан — только восемнадцатого декабря.

А пока действовало Постановление Совета Народных Комиссаров СССР «Об утверждении Положения о золотой и серебряной медалях и образцов аттестата зрелости для оканчивающих среднюю школу», от тридцатого мая тысяча девятьсот сорок пятого года, номер тысяча двести сорок семь, согласно которому золотой медалью «За отличные успехи и примерное поведение» награждаются лица, показавшие при сдаче экзаменов на аттестат зрелости выдающиеся успехи и имеющие отличное поведение и оценку «5» по всем основным предметам учебного плана средней школы.

А вот серебряной медалью «За отличные успехи и примерное поведение» награждались выпускники, показавшие при сдаче экзаменов на аттестат зрелости выдающиеся успехи и имеющие отличное поведение и оценку «пять» по всем предметам, отнесённым к экзаменам на аттестат зрелости, и оценку «четыре» не более, чем по трём из остальных основных предметов учебного плана средней школы.

Поэтому Саша «вскочив в последний вагон» имел все шансы получить эту золотую медаль. Награжденные золотыми и серебряными медалями, имели право поступления в высшие учебные заведения СССР без вступительных экзаменов, при этом — в первую очередь — принимались награжденные золотой медалью, а затем — серебряной.

А учитывая то, что ему предстояла экспедиция с дедушкой Кати в тайгу и времени на подготовку к вступительным экзаменам в МГУ у него не было, золотая медаль была бы очень кстати.

В марте, одним вечером, на собрании академической группы, старый академик торжественно заявил, что ему, несмотря на непреодолимые трудности и препятствия, удалось получить отдельно стоящее здание для размещения там лабораторных помещений, и завтра можно будет его посмотреть. Это известие вызвало бурю восторга у членов научного клуба трансперсонологов.

Не теряя времени, на следующий день после обеда, все направились осматривать вновь приобретенные помещения. Здание размещалось на территории одного из академических институтов и это вполне всех устраивало, так как это была охраняемая территория. Старый академик направился прямо к директору, тот, будучи уже извещенным, отправил его к завхозу. А завхоз отвел всех к одиноко стоящему — в глубине институтского сада — двухэтажному зданию.

Когда они подошли ближе, от увиденного, лица членов академической группы приняли выражение, аналогичное тому, которое было у зрителей увидевших плакат «Сеятель облигаций» из кинофильма режиссера Гайдая «Двенадцать стульев» исполненный шкодливыми руками великого комбинатора и Кисы Воробьянинова.

Здание представляло собой бывший корпус вивария, где когда-то держали животных. Выбитые стекла уже не новых окон, прогнившие деревянные полы, обшарпанные стены и потолки. Всюду валялись ржавые клетки для животных, сломанные кормушки и обломки мебели. От помещения веяло запустением и разрухой. Одно радовало — крыша была целой, чердак и подвалы были сухими, подвод воды и электричества наличествовали. Но само здание нуждалось в капитальном ремонте.

— Это что? — грозно спросил Сергей Порфирьевич у завхоза. — Это что за гадюшник? Мне — академику — работать в этом свинарнике?

— Прошу прощения, но других свободных помещений у нас нет. Не хотите, не берите, — равнодушно ответил завхоз.

— Скажите, — обратился к нему отец Саши, — а у вашего института есть ремонтная бригада, чтобы привести это здание в порядок?

— Люди есть, а денег на ремонт нет. Они не запланированы в бюджете института на этот год. И вряд ли будут запланированы на будущий. Деятельность вашей академической группы не относится к деятельности нашего института. И, да! Оплачивать коммунальные расходы на воду, электричество и отопление — вы будете самостоятельно, — меланхолично пробурчал завхоз, — брать помещения будете?

— Будем, — хмуро кивнул дедушка Кати, — все равно других вариантов у нас нет.

— Отлично! — обрадовался завхоз, радуясь возможности сплавить залежалое, некондиционное и никому не нужное помещение со своего баланса и ответственности. — Тогда идемте оформлять документы!

И они, вместе со старым академиков, направились обратно в главный корпус института. Оставшиеся члены семьи Ивановых еще раз стали осматривать здание.

— Несмотря на всю эту разруху, — сделал заключение отец Саши, — здание находится в неплохом состоянии. Наружные стены толстые, перекрытия бетонные, рамы, хоть и с битыми стеклами, но целые. Полы хоть и сгнили, но их все равно менять нужно было бы на плитку, согласно требованиям техники безопасности. Проводку тоже нужно менять на более мощную. И самое главное — крыша в хорошем состоянии. Короче, мне тут нравится!

— Батя, а сколько, примерно, может стоить ремонт этого здания? И сколько времени он займет? — спросил его сын.

— Если бригада будет работать постоянно, то думаю, за пару месяцев управимся. Тут главное стройматериалы найти, ну и деньги для них и для рабочих. По поводу стройматериалов Сергей Порфирьевич должен договориться с Академией, чтобы их выделили. А вот с рабочими… даже не знаю. Шабашники — те сделают быстро, хорошо, но дорого. Рабочие этого института, думаю, долго и некачественно.

— А денег сколько понадобится? — снова спросил Саша.

— Даже не знаю. Сначала нужно все расчистить, ободрать старую штукатурку, вынести гнилые доски, старую мебель и остальной хлам. То есть — подготовить здание для работ. Думаю, пару тысяч хватит. Вот где только их взять?

— У меня есть около пяти тысяч, — произнес сын.

— Откуда у тебя, Саша, такие большие деньги? — удивилась Анна.

— Неважно. Нашел, — ответил тот небрежно.

— Ты сдал тогда не все деньги, которые нашел на мусорке? — спросил, нахмурившись, отец.

— Как я мог их не сдать, когда там эта пенсионерка с меня глаз не спускала!

— В откуда они? Где ты их нашел и где хранишь? — не отставал отец.

— Они лежат в матраце Алексей, — произнес Саша.

— Ты уверен? — удивилась Анна.

— Придем и посмотрим, — предложил юноша.

В это время вернулся, с бумагами, Сергей Порфирьевич.

— Все нормально! — сказал он. — Я там немного поскандалил с директором, и пообещал пожаловаться Президенту Мстиславу Всеволодучу! Он испугался и пообещал помочь с рабочими и транспортом. Можно начинать ремонт!

— Давайте пойдем домой и там все обсудим за ужином, — предложила Анна. Все с ней согласились.

Когда все вернулись в квартиру Ивановых, Саша повел их в свою комнату. Там он отбросил покрывало, одеяло и простынь с кровати Леши. Потом принес нож из кухни и аккуратно вскрыл еле заметный шов. Все молча наблюдали за ним.

Засунув руку в матрац он стал вытаскивать оттуда пачки десятирублевых купюр. Пачек было пять. Всего в матраце оказалось пять тысяч новых рублей. Анна только ойкнула увидев такие большие деньги.

— Скажу сразу, — начал Саша, видя замешательство своих родных, — я думаю — это деньги из тех, что тогда украли в сберкассе. Государство считает, что они сгорели при пожаре. Предлагаю их использовать для благого дела — начать на них ремонт нашего лабораторного корпуса.

— А как они оказались в матраце? — спросила Анна, которая, как и все жители города, знала эту давнюю историю.

— Возможно, их нашли Леша и старый Саша, — ответил юноша, — и решили спрятать.

— Подожди, подожди, — Анна с ужасом приложила ладони к лицу, — это из-за них тебя Леша тогда ударил ножом?

— Не знаю. Правда не знаю, может быть это действительно был несчастный случай, — ответил Саша, — так что? Используем их для этого? Да, они государственные, но мы и потратим их на государственные нужды. Ведь этот корпус, он же все равно принадлежит государству.

— Правильно! — одобрил его предложение дедушка Кати. — Пустим их на расчистку здания и вывоз мусора. Пока я согласую смету ремонта в Президиуме, мы как раз успеем подготовить фронт работ.

Все присутствующие, с ним дружно согласились. Деньги передали дедушке Саши, которого единогласно назначили главным по ремонту. На следующий день он сразу приступил к делу.

В один из апрельских вечеров, научная группа снова собралась на кухне на очередное заседание. Первым взял слово отец Саши.

— Коллеги, — торжественно начал он, — предлагаю обсудить два вопроса, которые мне не дают покоя. Чем ближе начало наших испытаний, тем больше я волнуюсь.

— Поделитесь и с нами Вашими тревогами, Сергей Николаевич! — предложил старый академик.

— Хорошо. Я все думаю о путешествии сознания во времени и пространстве. Вопрос первый, как мы точно определим временную дату — куда отправим трансперсонавта? Если с местом более или менее понятно, для этого есть карты, то с датой и точкой назначения не так все просто. И второе, как мы вернем трансперсонавта обратно из этого путешествия? А если он заблудится там? В этих путешествиях? И мы, после таких экспериментов, получим на руки бесчувственное — бессознательное тело? — произнес взволновано отец Саши.

— Сереженька, а что тут сложного? — спросила его жена. — Хронология исторических событий, вроде бы, хорошо изучена. Начиная от глубокой древности до наших дней. В любом учебнике истории все даты есть.

«Знал бы ты, Анечка, как в наше время это все искажено. Одна новая хронология Фоменко и Насонова чего стоит! Но как им об этом сказать! Это же когда еще будет!» — подумал про себя Саша.

К его удивлению, в дело вмешался дедушка Кати.

— Вы правы, Сергей Николаевич! Вся современная хронология основана на работах Жозефа Скалигера и монаха Петавиуса, опубликованная в шестнадцатом веке. Они рассчитали основные данные всей известной истории. С тех пор, их хронология считается основной.

— Ну и в чем тогда дело? — спросила Анна.

— А в том, что их хронология постоянно подвергается критике. Наш советский ученый Николай Морозов — в тысяча девятьсот двадцать четвертом году — опубликовал свой семи томный труд «Христос», где подверг эту версию хронологии уничтожающей критике. А я, не вдаваясь в тонкости, скажу, он считал, что хронология Скалигера-Петавиуса искусственно удлинена.

— Как это? — удивилась, впервые услышавшая об этом, Анна.

— А представь себе, если это правда? — оживился ее муж. — Зашлем трансперсонавта в Древний Рим, а он попадет, например, в Средневековье? Или наоборот?

— А что же нам тогда делать? Как точно определить дату во времени? — спросила Анна.

«Используем метод предложенный Фоменко. В конце концов, он то правильный. Другое дело — как его трактовать», — подумал про себя Старик-Саша, а вслух сказал: — Есть одна вещь, которая не подвластна никакому субъективному влиянию оценочных мнений человека.

— И что это за вещь? — спросил его отец.

— Карта звездного неба и расположение на ней небесных тел! Их расположение меняется во времени по одним и тем же законам небесной механики. Если мы, зная орбиты и особенности движения звезд и планет, сможем точно определить их расположение на небе — тысячу, две, три тысячи лет назад — то проецируя в голове трансперсонавта эту картину, сможем отправить его точно в то время, когда именно такое расположение и будет на небе!

— Позволь, Саша! — тут уже вмешался дедушка Кати. — Звезды меняют свое положение на небе очень медленно, тут должны пройти — может быть — тысячи лет. Это очень большой период.

— Да. Согласен, — кивнул Саша, — но кроме звезд, есть еще планеты и кометы. Если мы учтем еще и их расположение на небе, то мы сможем определить более точные временные даты.

— Но как сознание трансперсонавта увидит эти планеты без телескопа и другого астрономического оборудования? — удивилась Анна.

— Я очень надеюсь, что трансперсонавту не нужно будет исследовать небо, а попадание в нужное время произойдет автоматически, после того, как он изучит расположение небесных тел в нужную дату, — ответил Саша.

— Это как? — спросила Анна.

— Вот смотрите, — продолжил юноша, — я сейчас занимаюсь аутотренингом.

— Чем? — переспросил его отец.

— Аутогенная тренировка, — начал Саша, — это метод положительного самовнушения. При этом, целью занятий является достижение полного расслабления собственными силами, путем проговаривания и осмысления специальный фраз.

— Это что-то типа медитации при занятиях йогой? — спросил дедушка Кати.

— Медитация, в отличие от аутотренинга, не требует перестройки сознания, — ответил юноша. — Поэтому медитировать — это значит уединиться, выбрать любую удобную позу и войти в состояние «ничегонеделания» и полного отрешения от окружающей действительности. А аутотренинг это наоборот, воздействие на тело путем путем самовнушения.

— Хорошо, мы поняли, что такое аутотренинг, а какое отношение это имеет к нашему вопросу? Как определить дату по расположению небесных тел на небе? — спросила Анна.

— Объясняю, — начал Саша с азартом, — самовнушение используется не только для расслабления мышц тела. С его помощью можно программировать некоторые функции организма.

— Какие? — удивился отец Саши.

— Например, время просыпания. Вы все знаете, что мы с Сергеем Порфирьевичем тренируемся по утрам. И что я встаю в половине шестого — без будильника.

— Верно! — воскликнула Анна. — А я все время удивляюсь, как тебе это удается? Мы с Сережей без будильника не просыпаемся!

— Перед сном, когда я чувствую, что вот-вот засну, я проговариваю про себя, что мне нужно встать в нужное время. Но я заметил одну особенность, очень важную для решения нашего вопроса!

— Какую? — с нетерпением спросила Анна.

— Если я только проговорю, когда мне нужно утром проснуться, это иногда может не сработать! А вот если я себе представлю еще и циферблат с расположенными на нем стрелками, указывающими нужной время, то это работает стопроцентно!

— То есть просто слова работают через раз, но если ты еще и визуализируешь себе нужное время, то твои внутренние часы, будят тебя когда нужно? — задумчиво произнес старый академик.

— Именно так! — подтвердил Саша. — Поэтому я думаю, если можно будет визуализировать карту звездного неба с расположением на нем созвездий, планет и комет в требуемой для переноса временной точке, сознание перенесется туда само по себе.

— И с этой астрономической картой, дающей нам историческую дату увязать точную географическую локализацию места, куда нужно попасть! — добавила Анна.

— А все это вместе можно назвать пространственно-временной навигационной картой трасперсонавта! — сформулировал новое понятий отец Саши.

— Точно! — согласился дедушка Кати. — Но нам понадобятся точные карты звездного неба. Мне необходимо поговорить как с астрономами, так и с математиками, чтобы они рассчитали карту звездного неба на нужные нам даты. Кстати, нужно с ними определиться заранее!

— Отлично! — обрадовался Саша. — Значит вопрос: как нам попасть в нужное место — в нужную историческую дату — мы решили!

— Согласен, — ответил отец, — а как со вторым вопросом?