Второе правило волшебника, или Камень Слёз

Глава 44

И вот они явились из тумана, как белые призраки смерти. Их жертвы, в первое мгновение оцепенев от ужаса, попытались спастись бегством, но белые смертоносные клинки, подобно клыкам самой смерти, неумолимо настигали их.

Ночную мглу разорвали предсмертные вопли. Обезумевшие люди сами бросались на мечи. Бесстрашные воины Ордена изведали вкус страха перед тем, как смерть настигла их.

Белый смерч призраков налетел на лагерь, опрокидывая все на своем пути.

Скрежет стали, треск дерева и разрываемой ткани, рев пламени, хруст костей, вопли, дикое ржание лошадей — все слилось в ужасающей немыслимой какофонии смерти.

Ни едкий запах дыма от горевшего дегтя и лампового масла, ни вонь паленого мяса не могли заглушить резкий запах крови.

И белые клинки, и снег под ногами покраснели от крови. Ветер уносил клубы черного дыма. Пылали палатки и повозки. Разлетались обломки расколотых копий.

Сотни мечей свистели в воздухе над головами тех, кто пытался спастись бегством... Воины падали в снег...

Часовые были давно убиты, и никто не поднял тревогу в лагере Ордена.

Немногие вообще поняли, что произошло.

Уже несколько дней в лагере устраивались шумные попойки и многие были настолько пьяны, что вообще уже мяло что соображали. Немало воинов отравились банду, подмешанным в пиво, и лежали около костров. Иные настолько ослабли, что не смогли даже выбраться из горящих палаток. Находились и такие, кто, впав в пьяное оцепенение, улыбался врагам, которые явились зарубить их.

Но даже те, кто не был настолько пьян, не смогли сразу понять, что случилось. У них в лагере постоянно вспыхивали пьяные драки, и никого не удивляло, если вдруг где-то возникали шум и неразбериха. Всю ночь горели большие костры, так что огонь пожаров не вызвал тревоги в первые минуты налета.

Поединки в лагере также были делом обычным, и на вопли раненых никто уже не реагировал. Среди д'харианцев не принято помогать друг другу, каждый сам по себе. Прочная дружба здесь встречалась нечасто, а чаще всего люди объединялись ненадолго, в основном руководствуясь соображениями выгоды. Вдобавок, будучи одурманены алкоголем, они и не могли отличить предсмертные крики от обычных воплей пьяных потасовок.

В период боевых действий в войске Имперского Ордена господствовала строгая дисциплина, но на отдыхе полный беспорядок — дело вполне обычное. Платой за военную службу для д'харианцев было прежде всего награбленное добро, и когда они разграбили Эбиниссию, их боевой пыл заметно охладел. При первых звуках боевой тревоги войско Имперского Ордена, объединенное общим порывом, превращалось в могучую силу, но сейчас это было просто сборище людей, где каждый занимается лишь собственными делами. Итак, сигнал тревоги не прозвучал, а на стоянке и так всегда шум и гам. Воины пьянствовали, смеялись, что-то выкрикивали, играли в кости, распутничали, дрались — так что необъявленная битва на другом краю лагеря осталась поначалу незамеченной. Призраки смерти застали д'харианцев врасплох.

Многих воинов поразил ужас перед призраками шахари, за которых они спьяну приняли галеанцев. Некоторым даже померещилось, что граница между их миром и миром мертвых совершенно исчезла или же — что они вдруг провалились в Подземный мир.

Не будь пива, в которое к тому же подмешали яд, может быть, такого и не случилось бы. Но пьянство, как и уверенность в своем могуществе, сделало людей Ордена уязвимыми, как никогда. Правда, не все были мертвецки пьяны или потеряли рассудок. Были и такие, кто оказывал людям Кэлен яростное сопротивление.

Сама Кэлен, верхом на боевом коне, бесстрастно взирала на все, как и подобает ее сану.

Она знала, что все эти люди в лагере абсолютно безнравственны, это звери, признающие только право сильного, насильники и убийцы, беспощадно истребившие население Эбиниссии, не щадя ни стариков, ни детей.

Какой-то человек, пробившись сквозь кольцо галеанцев, подбежал к Кэлен и ухватился за ее седло, видимо, в поисках защиты. Он шептал молитву, обращенную к добрым духам. Ударом меча она раскроила ему череп. Повернувшись к десятнику Куллену, Кэлен спросила:

— Захвачены ли командирские палатки?

По сигналу десятника один из голых, побеленных воинов бросился на разведку. Где-то за спиной Кэлен слышала стук копыт и звон цепей — звуки, несущие врагам смерть. Люди на лошадях, связанных цепями, на всем скаку летели на вражеские коновязи. Отчаянное ржание коней, падавших на землю, смешивалось с хрустом ломающихся костей. Даже пьяные, напуганные белыми призраками, не могли не заметить, что творится нечто кошмарное. Одни в полном недоумении взирали на погром. Другие бродили кружками в руках и глазели по сторонам, как на базаре. Галеанцы убивали их одного за другим.

Но не все были настолько пьяны. Нашлись воины, которые поняли, что на них напали вовсе не призраки, а набеленные вражеские меченосцы. А поняв это, воины Ордена с оружием в руках бросились на врага. Галеанцам удалось подавить очаг отчаянного сопротивления, но без потерь не обошлось. Все же Кэлен и ее людям удалось пробиться в глубь неприятельского лагеря.

Мать-Исповедница заметила двух воинов верхом на ломовых лошадях, связанных цепью. Видимо, покончив с вражескими лошадьми, которых удалось обнаружить, они теперь обрушились на палатки, сея панику. Цепь обладала большой сокрушающей силой. Лошади д'харианцев сталкивались между собой, а всадники падали на землю, тут же становясь добычей мечей и боевых топоров галеанцев.

Внезапно один воин, вооруженный мечом и, как с беспокойством заметила Кэлен, трезвый, появился рядом с пей. Он бросил на нее яростный взгляд, и она вдруг почувствовала себя просто голой женщиной верхом на коне.

— Это еще что за... — начал он, но неожиданно для себя получил удар мечом в грудь и упал.

— Мать-Исповедница! — окликнул ее голый воин, указывая мечом куда-то вдаль. — Командирские палатки вон там!

— Вперед, на захват командирских палаток! За мной! — крикнула она.

Галеанцы, бросив преследовать и уничтожать свои жертвы, устремились вслед за ней. Они бежали, убивая всех, кто попадался на их пути. Иногда вспыхивали стычки с теми, кто пробовал оказать сопротивление.

Галеанские меченосцы плотным кольцом окружили просторные палатки вражеских военачальников. Человек пятнадцать удалось взять в плен. Еще тридцать неподвижно лежали на снегу.

Галеанцы бросали в костер захваченные вражеские знамена.

На земле валялось несколько пустых бочек. В момент нападения на лагерь Ордена командиры не смогли отдать приказ своим воинам.

Помощник командира Слоан показал на неподвижные тела на земле.

— Эти были уже мертвы, — сказал он. — Яд сделал свое дело. Но те, что подальше, — еще живы, хотя и не в лучшем виде. Они валялись в палатках, и нам едва удалось вытащить их оттуда. Можешь себе представить, они просили у нас рому! Мы поступили, как ты распорядилась.

Кэлен сначала осмотрела тех, кто лежал на снегу, затем перевела взгляд на пленных, стоявших перед нею. Но ни среди тех, ни среди других она не нашла того, кто больше всего ее интересовал.

Поглядев на кельтонского командира, она спросила у него, стараясь, чтобы ее голос звучал повелительно:

— Где Ригс?

Он бросил на нее злобный взгляд и плюнул. Кэлен перевела взгляд на галеанца, который захватил в плен этого командира. Когда она провела пальцем по своему горлу, галеанец, не колеблясь, зарубил кельтонца.

— Где Ригс? — спросила Мать-Исповедница у следующего пленника.

Он в ужасе посмотрел на нее, очевидно, решив, что перед ним — привидение.

— Он был ранен Матерью-Исповедницей... То есть тобой... — Голос пленника дрожал. — Когда ты еще... была живая.

— А где он сейчас?

Д'харианец испуганно замотал головой.

— Не знаю, о дух! Его ударила копытом в лицо твоя лошадь. Сейчас он у кого-то из лекарей. Я не знаю, где их палатки.

— Кто знает, где палатки лекарей? — возвысила голос Кэлен.

Пленные, в ужасе глядя на нее, качали головами. Вдруг она заметила знакомое лицо.

— Военачальник Карш! — воскликнула Мать-Исповедница. — Очень рада видеть тебя. Где Ригс?

Он презрительно усмехнулся, оглядев ее:

— Я не сказал бы тебе, даже если бы знал. А ты в голом виде выглядишь лучше, чем я думал! Зачем ты распутничаешь с этой толпой? Мы могли бы сделать то же самое лучше этих мальчишек.

Галеанец, стоявший с мечом за спиной Карша, вывернул ему руку.

— Как ты смеешь проявлять неуважение к Матери-Исповеднице, кельтонская свинья?

— Кого это я должен уважать? — насмешливо переспросил кельтонец. — Шлюху с мечом в руке? Никогда!

Кэлен наклонилась к нему:

— Эти «мальчишки» взяли тебя в плен, Карш. По-моему, они больше мужчины, чем любой из вас. Вы хотели войны, и вы ее получили. Это будет не резня, не убийство женщин и детей, а настоящая война без пощады, и возглавляю ее я — Мать-Исповедница! Ты можешь передать Владетелю Подземного мира, Карш, при вашей встрече, которая уже близка, что ему скоро потребуется много места, чтобы принять его учеников, которых я отошлю к нему.

Переведя взгляд на своих людей, Кэлен снова быстро провела пальцем по горлу. Те, так же быстро, принялись за дело. Но когда пленные стали падать на землю, она вскрикнула, схватившись за шею. Боль обожгла то самое место... Ей показалось, будто губы Даркена Рала снова коснулись шеи, и снова, как тогда, в доме духов, она почувствовала боль. Тогда он ожег Ричарда, прикоснувшись к нему, и поцеловал ее, безмолвно обещая невообразимые ужасы.

Встревоженные воины бросились к ней, спрашивая, что с ней случилось.

Посмотрев на руку, которой она перед этим коснулась шеи, Кэлен увидела, что ее пальцы в крови. Она была уверена, хотя и сама не знала почему, что кровь пошла от укуса острых, как ножи, снежно-белых зубов Даркена Рала.

— Мать-Исповедница, у тебя на шее кровь! — воскликнул кто-то из воинов.

— Ничего страшного, просто случайная стрела, — ответила Кэлен, стараясь не потерять хладнокровие. Овладев собой, она продолжала:

— Посадите головы всех этих командиров на шесты, чтобы все здесь видели, что они остались без командиров. И побыстрее.

Прежде чем они успели до конца выполнить приказание, их со всех сторон окружили д'харианцы. Хотя большинство были пьяны и, видимо, расценивали все происходящее просто как потасовку, но их число само по себе внушало опасение.

Галеанцы яростно отбивались, но их было слишком мало. Те, кого она только что вела за собой в бой, падали на землю с криками страха и боли. Они слишком задержались во вражеском стане. Уже завязалась настоящая битва. Д'харианцы теснили галеанцев назад, отрезая им путь к бегству. Они не могли бы уйти тем же путем, что пришли сюда, потому что резня заставила д'харианцев прийти в себя и вернула им способность драться.

Впрочем, весь отряд Кэлен состоял из кучки голых мальчишек с мечами. То, что получилось один раз благодаря изобретательности и внезапности, второй раз уже не пройдет. Теперь ее людям следовало пробить себе дорогу в долину на другом конце лагеря.

Д'харианцы продолжали напирать. Кто-то схватил Кэлен за ногу. Она отрубила ему руку. Не обращая внимания на предсмертные крики ее воинов, забыв об обещании не подвергать себя опасности и не покидать окруживших ее сильнейших галеанских бойцов, Кэлен заставила Ника броситься вперед, прямо на врагов.

Она рубила вражеских воинов направо и налево, чувствуя, что рука ее уже устала за время этой битвы, и опасаясь, что она недолго еще сможет наносить удары мечом.

Боясь, что Кэлен захватят враги, ее люди бросились вперед. Им удалось немного потеснить людей, одетых в темную кожу.

Привстав в стременах, Кэлен подняла над головой меч и закричала:

— За Эбиниссию! За убитых! Во имя духов!

Это произвело желаемое действие.

Люди Ордена, которые были смущены нашествием белых призраков, но все-таки решили уничтожить врагов, кто бы они ни были, теперь стали останавливаться, в изумлении глядя на белую женщину, сидевшую верхом на коне, которая вдруг возникла из тумана в самой гуще их войска. Возникшая было уверенность, что на них напали люди, а не духи, снова поколебалась. Кэлен оглядела растерявшихся врагов и, размахивая мечом, провозгласила:

— От имени духов я явилась отомстить за убитых!

Д'харианцы опустились перед ней на колени, бросая оружие, молитвенно сложив руки. Они просили о пощаде. Кэлен с удивлением подумала о том, как бы они все это восприняли, будь они трезвыми. Но сейчас она произвела на них ошеломляющее впечатление.

— Мы никого не щадим!

Они по-прежнему в испуге смотрели на нее. Ее люди уже приставили к их спинам мечи. Д'харианцы, видимо, уверились, что попали к плен к духам. Их товарищи, которые еще сражались, дрогнули и побежали, бросая оружие, в страхе перед Подземным миром.

Галеанцы сделали все, ради чего они явились сюда. Время сейчас работало против них. Теперь им самим нужно спасаться. Они бросились вперед, пробивая себе дорогу через вражеский лагерь, сея панику среди тех, кто еще не видел белых призраков, убивая всех на своем пути. Белые призраки смерти снова уходили, чтобы исчезнуть в тумане, из которого пришли.

Кэлен оглянулась и увидела позади несколько пар ломовых лошадей, соединенных цепями. Всадники отстегивали цепи, разъединяя пары, чтобы дать лошадям большую свободу движений теперь, когда надо было побыстрее убраться.

Кэлен замахала им рукой, чтобы они поторопились.

Вдалеке, сквозь туман, она увидела еще одну коновязь. Брин и Питер снова соединили свою пару лошадей цепью и погнали их галопом вперед. Кэлен хотелось крикнуть, чтобы они уходили вместе с остальными, потому что они и так уже много сделали, а всех лошадей в лагере им все равно не уничтожить. Но она понимала, что они все равно не услышат. Она в последний раз посмотрела на Брина и Питера, думая, что больше никогда не увидит их в этой жизни. Потом она снова стала смотреть вперед.

— Вон там повозки с припасами! — крикнула она, указывая мечом.

Ее люди уже знали, что надо делать. Повозки облили ламповым маслом и подожгли. Повозки вспыхнули, как факелы. Галеанцы подожгли еще несколько палаток. Их обитатели, проснувшись от шума, слишком поздно поняли, что палатки охвачены пламенем. Кэлен и ее люди продолжали свой путь к спасению. И вдруг они поняли, что вражеский лагерь уже кончился, что они вырвались на волю и оказались на открытом пространстве. Те, кто ехал впереди, замедлили шаг, чтобы осмотреться.

— Выслать разведчиков вперед! — закричала Кэлен. — Где разведчики?

Двое вышли вперед. Кэлен поискала глазами остальных, но больше никто не явился.

— Где же остальные? — спросила она. — Им было приказано вести нас назад.

Ответ Кэлен прочла в печальных глазах воинов.

— Ну что ж... Вы ведь знаете дорогу. Выводите нас отсюда.

Пятьдесят человек отправились искать дорогу обратно. Целых пятьдесят человек, чтобы была уверенность, что проводники у ее людей будут в любом случае. Только двое остались в живых.

Кэлен про себя прокляла духов, но, устыдившись, тут же взяла свои слова обратно. Они спасли жизнь хотя бы этим разведчикам, иначе Кэлен и ее людям пришлось бы бродить в тумане, пока они не замерзнут или пока их не нагонят люди Имперского Ордена.

Остановив Ника, Кэлен закричала, обращаясь к меченосцам:

— Быстрее, быстрее, будь вы прокляты! Бегите! Они вот-вот настигнут нас! — В это время с ней поравнялись возчики, верхом на ломовых лошадях. Питера и Брина среди них не было. — Эй, возчики! — крикнула она. — Следите за разведчиками впереди. Они знают дорогу.

Те молча закивали.

Вслед за ними появилась группа галеанцев, одетых в д'харианские мундиры.

Тех самых, что проникли в лагерь врага, переодевшись в мундиры вражеских часовых.

— Не забудьте о вехах, когда будете садиться на лошадей, — напомнила Кэлен. — Надо их убрать.

Они должны были сесть на ломовых лошадей позади возчиков, чтобы ехать на одну из стоянок, устроенных ранее неподалеку от вражеского лагеря. Еще днем они проложили туда несколько троп, так что попасть на стоянки можно было, только ориентируясь по вехам. По следам на снегу, оставленным пешими воинами, врагу было бы легко их выследить, поэтому они и придумали этот способ.

Вскоре Кален заметила, что их арьергард вступил в бой с противником.

Помощник командира Слоан должен был предотвратить это. Проклиная все на свете, она повернула коня, и галопом поскакала назад. Она вклинилась между галеанцами и д'харианцами к изумлению тех и других. Воспользовавшись замешательством, Кэлен влетела в толпу галеанцев.

— Что происходит? — закричала она. — Вы же знаете приказ? Бегите!

Воины начали уходить. Кто-то из них пытался тащить за собой чье-то мертвое тело.

— Где Слоан? — спросила Кэлен. — Ему следовало быть здесь!

Один из воинов показал на убитого. Это и был Слоан. Д'харианцы снова ринулись в атаку. Кэлен натянула поводья, и Ник встал на дыбы. Враги остановились, с опаской глядя на белую женщину на коне.

— Он уже мертв! — продолжала Кэлен, обращаясь к своим. — Оставьте его. Бегите! Да бегите же, болваны! Если хоть кто-то из вас еще хоть раз задержится, не важно из-за чего, то я заставлю вас до конца этой войны сражаться голыми. Быстрее! Кому я говорю!

Словно разбуженные ее словами, они помчались вперед, спасая свою жизнь. И снова галеанцам удалось прорваться, заставив отступить врагов, вызвав среди них замешательство.

Кэлен поняла, что сейчас она вновь должна отвлечь на себя внимание, чтобы выиграть время. Она помчалась прямо на д'харианцев, давя тех, кто оказывался на ее пути. Но не все в страхе разбегались, увидев белый призрак на боевом коне, некоторые схватились за оружие и бросились за ней. Если им удастся схватить Ника за ноги...

Пока она давила вражеских воинов и рубила их мечом, замыкающая группа галеанцев уже скрылась в тумане. «Бегите! — молила она. — Бегите быстрее».

Оглянувшись в очередной раз, она уже никого не увидела.

Отбиваясь от врагов, стараясь выиграть время, чтобы дать своим уйти, Кэлен поняла, что перестала понимать, где находится. Вокруг были д'харианские воины, причем их, кажется, становилось все больше. Она слышала, как кто-то орал, подбадривая товарищей, что она, Кэлен, — никакое не привидение, а просто баба, и чтобы они не вздумали ее упустить. Кажется, никогда за всю эту ночь она не ощущала так остро свою наготу.

Д'харианцы пытались задержать Ника, и, хотя он вставал на дыбы и лягал их, место упавших занимали новые. Кэлен отрубала им руки, раскраивала черепа, наносила удары в грудь. Но по-прежнему ее со всех сторон окружали враги. Она поняла, что отбиться от них не сможет. Ясно было, что если им удастся стащить ее с коня, то ей конец, а конь уже захромал. Впервые за всю ночь она почувствовала страх. Неужели она так и погибнет в этой заснеженной долине и никогда больше не увидит Ричарда?

И снова Кэлен почувствовала боль в шее, словно в нее вонзились ледяные иглы. Болело укушенное место. Ей почудилось, что она слышит тихий смех Даркена Рала.

Все труднее становилось отбиваться от натиска д'харианцев. Она продолжала наносить мечом удары направо и налево, но все новые руки хватались за уздечку Ника. Наверное, вражеские воины не хотели убивать хорошего боевого коня без особой нужды: он мог стать прекрасной добычей.

Какой-то здоровенный детина ухватился за луку ее седла.

— Не убивайте ее! — заорал он. — Это же Мать-Исповедница! Не убивайте. Берите живьем. Ей потом должны отрубить голову.

Она нанесла ему удар мечом в шею, и его кровь брызнула ей на ноги. Но уже кто-то еще вопил:

— Берите ее живой! Стащите с коня эту суку!

Хохот товарищей был ему ответом.

Кэлен из последних сил наносила удары людям, норовившим схватить ее за ноги. Ник отчаянно пытался вырваться, но несколько сильных рук уже крепко держали его под уздцы.

Еще один д'харианец прыгнул на нее сзади, схватил за волосы и стал стаскивать ее с лошади. Кэлен закричала от боли. Она сама не заметила, как оказалась на земле.

Чьи-то ручищи хватали ее за ноги, за руки, за грудь. Началась свалка.

Кто-то из врагов попытался ухватиться за меч, чтобы вырвать его у Кэлен, но она извернулась и отсекла ему пальцы. Она еще пыталась отбиваться, но была уже прижата к земле, так что ей трудно стало дышать.

Кэлен кусала руки, зажимавшие ей рот. Тогда чей-то огромный кулак ударил ее в челюсть. Врагов было слишком много. Наконец им удалось схватить ее за руки, лишив возможности сопротивляться.

«О, Ричард, где ты?» — безнадежно подумала Кэлен.