Враг врагов

Глава 24

Злюка ощущала острейшую необходимость в пополнении своего бюджета. Последние деньги она спустила вчера днем, в небольшом городке, сквозь который проехала мимоходом. Случайно заглянув в кондитерскую лавку, беглая принцесса поддалась спонтанному импульсу, и накупила целую корзину сладостей. Вечер прошел волшебно - Злюка трескала сдобу до тех пор, пока та не полезла обратно. Во дворце беглянке и не снилось подобное изобилие. Мстительная одноглазая горничная принадлежала к числу убежденных сторонников здорового питания, придерживаясь той концепции, что все вкусное одновременно является вредным. Злюке приходилось питаться чрезвычайно полезной и довольно гадкой едой. Теперь же она сполна вкусила прелестей свободы. Пища уже стояла в горле, но принцесса, охваченная неуемной жадностью, силой поместила в глотку последний пряник и пальцами протолкнула его внутрь.

Но если вчерашний ужин обернулся актом обжорства, то нынешним днем Злюке пришлось голодать. Еды не осталось ни крошки, а в карманах не завалялось ни грошика. Принцесса думала прибегнуть к проверенному методу улучшения финансового благополучия, но суровая реальность спутала ей все карты. Здесь, вблизи от границы, люди были злы и подозрительны. Все как один ходили с оружием и суровыми лицами, даже у последнего крестьянина за пояс был заткнут топорик, а из-за голенища выглядывала рукоять ножа. Иные и вовсе имели при себе весьма устрашающие орудия внушения, такие, как огромные дубины или косы. К тому же в деревнях обитала прорва злых собак, так и рвущихся покусать чужака за ноги. В итоге, оценив обстановку, и найдя ее неблагоприятной для благородного разбойничьего промысла, Злюка отказалась от идеи вооруженного грабежа. Она вернулась на дорогу, и продолжила свой путь на запад, стараясь игнорировать голодное урчание пустого желудка.

Во второй половине дня голодание приобрело невыносимый характер. Злюку не столько мучил физический дискомфорт, сколько возмущал сам факт того, что она, принцесса, и почти что черный рыцарь, вынуждена страдать от такого пустяка, как отсутствие пищи. Девушка решила, что этой несправедливости пора положить конец.

Спрятав свою лошадь в придорожной роще, Злюка с кинжалом в руке залегла на обочине, скрывшись в густой траве, и стала поджидать беспечного путника.

Ожидание затянулось. Злюка пролежала в засаде не меньше часа, но в тот момент, когда она уже почти отчаялась добыть себе пропитание, на дороге появились всадники. Тех было двое. Оба являлись мужчинами, и выглядели весьма солидно. Но Злюка к тому времени оголодала настолько, что готова была схватиться насмерть с дюжиной паладинов, лишь бы только у них оказались при себе пирожки с ливером.

По дороге, в сторону черного замка, двигались Мортус и Трокус. Они выехали вперед, чтобы подготовить все к прибытию легиона. Лорд Мортус планировал выступить на Свиностаса тотчас же, едва войско доберется до его владений. Это должно было произойти вскоре. Зертус заверил его, что будет на границе через пару дней.

- Как бы добряки не опередили нас, - с беспокойством заметил Трокус.

- Сплюнь! - суеверно потребовал Мортус, и черный рыцарь охотно поплевал через левое плечо.

Владетеля черного замка и самого беспокоила возможность подобного исхода. Если войска Ангдэзии захватят демона первыми, у него едва ли получится отбить назад свой трофей. Для этого категорически недостаточно одного легиона и подразделения магов. Да и потом, император ведь приказал ему добыть демона и его хозяина, а не устраивать войну с добряками. А Дакрос очень не любил, когда его подчиненные превращали четко отданный приказ в конкурс самодеятельности.

- А где, интересно, зловещий Вася? - спросил Трокус.

- Сказал, что сам доберется до черного замка, - напомнил Мортус, которого, при одном воспоминании об этом жутком существе, пробрала дрожь. Хотелось бы ему знать, что оно такое, этот Вася. И почему он так жаждет разделаться со Свиностасом. Было у Мортуса предположение на этот счет. Он полагал, что и адский Свиностас и жуткий Вася происходят из одного мира, и что вражда между ними зародилась еще там, на их исторической родине. Возможно, Свиностас чем-то круто насолил Васе. Свиностас мог - этот тип недаром провозгласил себя новым темным властелином. Но и Вася не выглядел невинной овечкой. Кто он такой? Человек ли? Мортус не был в этом уверен. Возможно, еще один демон.

- Развелось этих демонов, - процедил он сквозь зубы.

- Что вы говорите? - переспросил Трокус, не расслышавший слов начальника.

- Говорю, развелось тут всяких, поналезло отовсюду, - произнес Мортус. - Мочить их всех надо. И Свиностаса, и его демона, и... других.

- И добряков, - подсказал Трокус.

- Да добряки, они, вроде как, наши, привычные, - покачал головой Мортус. - Мы с ними сколько живем, столько воюем. Если вдруг одержим победу, то даже не знаю, чем займемся. Ты вот чем бы хотел заняться, если вдруг наступит мир?

Трокус затруднился с ходу ответить на этот вопрос. Он в совершенстве владел только воинским искусством - умел убивать и мародерствовать. Иным наукам его не обучили. Да они ему никогда и не требовались.

- Если бы удалось награбить много золота, - неуверенно произнес он, - я бы купил себе замок.

- А дальше?

- Ну, жил бы в нем. А чего не жить-то?

Но Трокус кривил душой. Он точно знал, что мирная жизнь в замке будет для него подобна смерти. От безделья он быстро сопьется.

- Да кого я обманываю! - выпалил он. - Не хочу я мирной жизни. Пусть уж лучше эта война продолжается еще тысячу лет. Только какая прежде. Без всяких Свиностасов, демонов и прочей непонятной дичи. Чтобы все было просто и ясно – тут свои, там чужие, бери меч и руби с плеча.

Мортус ничего не успел сказать на это, поскольку на дорогу перед ними вдруг выскочила тощая девчонка в пыльной мужской одежде, и визгливо прокричала:

- Колбаса или жизнь!

В ее руке поблескивал кинжал, которым она размахивала перед собой, стараясь казаться страшнее, чем на самом деле.

- Сейчас я ее угощу колбаской, - мрачно проронил Трокус, медленно потащив из-за пояса кистень.

Но Мортус жестом остановил подчиненного. Он прекрасно видел, что девчонка происходит из благородного сословия. Об этом свидетельствовало и бледное лицо, в то время как физиономии крестьянок имели темный от загара цвет, и гладкая кожа на ладонях, никогда не знавших физического труда. Малолетка могла оказаться наследницей знатной и богатой столичной семьи, которая заплатит щедрое вознаграждение за ее возвращение.

- Отдавайте еду и деньги! - визгливо требовала девчонка, продолжая скакать по дороге перед лошадиными мордами.

- Тебя звать-то как? - спросил Мортус.

- Какое тебе дело до моего имени? - дерзко выкрикнула та.

- Положено ведь представляться при знакомстве. Разве нет?

- А я с вами знакомиться не собираюсь. Вот еще! Нужны вы мне, два хрыча! Я вас граблю. Разве не ясно?

- Так бы сразу и сказала, - иронично произнес Мортус. - Но вот беда - у нас с собой ничего съестного. Совсем ничего. Ни крошечки. Трокус, у тебя ничего не завалялось?

Черный рыцарь беспомощно развел руками.

- Был ломоть пирога, свежего, с мясом, да я его час как затрепал, - признался тот.

При упоминании пирога по подбородку разбойницы потекли слюни.

- Видишь, еды нет, - подытожил Мортус.

- Тогда отдавайте деньги! - бушевала Злюка.

- И куда ты с ними пойдешь? В ближайшую деревню? Как только местные увидят у тебя золото, проживешь ты после этого минут пятнадцать. Приграничные жители суровы и скоры на разбой.

- Это не ваше дело, куда я пойду! - закричала Злюка, продолжая размахивать кинжалом. - Живо отдавайте деньги!

- Какая ты сердитая, - покачал головой Мортус. - Я уж было хотел пригласить тебя на ужин. У меня в замке лучшая повариха во всей империи. Готовит так, что пальчики оближешь. Но если тебя интересуют деньги, то, так и быть, держи.

И он потянулся к кошелю на поясе.

- Велю сегодня Грыже запечь поросенка на ужин, - мечтательно протянул Мортус, запустив руку в кошель. - Молочного. Сочного. С овощами.

По подбородку Злюки хлынула голодная слюна. Печеный поросенок! В перечне вредных блюд по версии одноглазой садистической горничной он занимал почетное первое место. Принцессе ни разу в жизни не доводилось вкушать печеного подсвинка.

- А какие соусы готовит Грыжа! - мечтательно протянул Трокус, подыгрывая своему господину. - Божественные! Кто вкусил те соусы, тот уже не страшится гибели. Зачем жить, раз познал высочайшее блаженство?

Захлебываясь слюной, Злюка пробурчала:

- Ладно, что ты там говорил о приглашении на ужин?

- Тебе же вроде бы деньги требовались, - напомнил Мортус. - Бери. Мне не жалко.

- Нет, я пойду на ужин! - уперлась Злюка. - Хватит за меня решать, что мне нужно, а что нет. Сказала - на ужин, значит - на ужин. Где твой замок? Далеко до него?

- Не слишком - ответил Мортус. - Можешь сесть к Трокусу, только сначала отдай мне свой ножик.

- Ха! - презрительно бросила Злюка. - Обойдешься, дядя! Ножик я не отдам никому. И вообще, у меня лошадь есть.

Она скрылась в роще, и вскоре вернулась обратно, таща за собой за уздечку безрадостную пегую кобылу. Животное выглядело печальным. С тех пор, как Злюка завладела четвероногим транспортом, она ни разу не удосужилась его покормить, зато была необычайно щедра на побои.

Выведя кобылу на дорогу, Злюка проворно взобралась в седло.

- Ну, поехали! - приказала она дерзко. - Пригласил на ужин - корми.

- Вот же наглая дрянь, - невольно восхитился Трокус.

По пути Мортус попытался выведать, с кем имеет дело. Он прикинул про себя, что если девчонка окажется беглой дочерью знатного рода, он может рассчитывать на солидную награду за ее возвращение в лоно семьи. Окажется еще лучше, если удастся завязать полезное знакомство с какой-нибудь столичной шишкой.

Но, что называется, не на ту напали. На все вопросы Злюка врала нагло и не краснея, на ходу сочиняя небылицы и часто противореча сама себе. Объясняя, кто она и откуда, нагородила такую околесицу, что самой стало смешно.

- Ну, ладно, с этим разберемся позже, - произнес Мортус. - А что ты делаешь здесь, на приграничье? Эти земли не место для одиноких юных дев.

На прозвучавший вопрос Злюка ответила без запинки и с плохо скрываемой гордостью.

- Еду на войну! - выпалила она.

Мортус и Трокус обменялись удивленными взглядами.

- На войну? - переспросил владетель черного замка. - На какую конкретно войну?

- А мне без разницы, - пожала плечами Злюка. - Лишь бы дали меч побольше и показали дорогу к добрякам. Желаю быть черным рыцарем.

Эту пафосную речь бесцеремонно прервал смех Трокуса. Ветеран не сумел удержаться, и расхохотался.

- Тебе смешно, старик? - злобно прошипела Злюка, с ненавистью косясь на него. - Находишь мои слова забавными? Мы можем обсудить это один на один.

- О, вот этого не надо, - попросил Мортус, которого тоже разобрал смех. - Пощади старого черного рыцаря.

Злюка уставилась на Трокуса.

- Ты черный рыцарь? - спросила она.

- Ну, не такой крутой и опасный, как ты, но да, - продолжая хихикать, ответил Трокус.

- Ага, понятно, - обиженно надулась Злюка. - То есть вот этот дряхлый морщинистый мешок может быть черным рыцарем, а я, получается, нет?

- Барышня, извольте следить за своим языком, - посоветовал Мортус. - И раз уж ты так помешана на черных рыцарях, то тебе должно быть известно, что в их ряды не принимают женщин.

- Это все дремучие предрассудки и оголтелый мужской шовинизм! - выпалила Злюка. - Дайте мне шанс. Я докажу, что достойна носить это гордое звание. Хочу убивать добряков. Очень.

Мортус не нашел что сказать, лишь покачал головой. Теперь картина была ему ясна. Юная дева из благородной семьи начиталась каких-то сказок и возомнила себя великой воительницей. После чего сбежала из дома и отправилась на передовую, на поиски славы и подвигов. Он решил подыграть ей, выведать информацию о ее семье, а затем вернуть сопливую героиню родным.

- Знаешь, а ведь ты, пожалуй, в чем-то права, - произнес Мортус. - Я вот тоже не понимаю, почему женщин не берут в черные рыцари. Трокус, а ты что думаешь?

- Думаю, что все когда-то случается в первый раз, - заметил ветеран.

- Вот-вот, - согласился Мортус. - Кто знает, вдруг тебе суждено стать первой женщиной, которую примут в орден.

- А я в этом и не сомневаюсь, - ответила Злюка, но уже не с вызовом и агрессией, а вполне добродушно, с изрядной ноткой самодовольства. - Мне бы только до добряков добраться, уж вы увидите, как я их буду резать и мучить.

- Это чем же тебе добряки так сильно насолили? - поинтересовался Мортус. - Ты их так ненавидишь, будто это что-то глубоко личное.

Злюка фыркнула.

- Ничем они мне лично не насолили. Вот еще! Просто ненавижу их, и все. Они же добряки. Разве этого мало? Все такие хорошие, правильные, друг другу улыбаются, здороваются, желают всего хорошего... Тьфу! Аж с души воротит. Так и хочется собрать их всех в одном месте, брать по одному и резать. А остальные пускай смотрят и трепещут.

- Во зверюга! - покачал головой Трокус.

- А как иначе? - спросила Злюка. - Слишком много у нас в империи развелось доброты. Поэтому и не можем столько веков победить Ангдэзию. Я считаю, что залог успеха кроется в повышении уровня жестокости. Принцип должен быть таким: не убил добряка - день прожит зря.

- Ну, с таким настроем тебе прямая дорога на нейтральную полосу, - заметил Мортус. - Добряки туда часто захаживают. Можешь устраивать на них засады и убивать в свое удовольствие.

- Это слишком мелко, - отмахнулась Злюка, не замечая иронических улыбок на лицах собеседников. - Единичные расправы не решат проблему. Только полномасштабный геноцид гарантирует окончательное торжество зла над добром. А иначе как мы построим всепланетное царство тьмы и ужаса?

- Да, планы у тебя, я гляжу, глобальные, - вздохнул Мортус. - О, смотри-ка, замок показался. Добряков у меня в меню нет, поэтому нынче вечером займемся печеным поросенком.

Злюка посмотрела вперед. В сгустившихся сумерках она разглядела далеко впереди черную громаду твердыни, что гордо высилась над окрестностями зловещим зубчатым контуром. Дорога тянулась прямо к ней сквозь вздыбленную землю, которую словно бы вывернули наизнанку.

Принцесса с затаенной радостью подумала о том, что теперь она стала еще на шаг ближе к своей мечте. Вот она уже и на границе. Оставалось выпросить у этих людей боевого коня, вороненые латы и настоящий проклятый меч, после чего можно отправляться в Ангдэзию и вершить над добряками жестокую расправу.

Со стен замка дозорные заметили своего господина, возвращающегося домой. Взревели трубы, медленно открылись тяжелые ворота. Трое всадников въехали сквозь арку внутрь крепостного двора.