Враг врагов

Глава 22

Как и опасалась Злюка, в изложенную ею версию событий поверили немногие. А ведь она врала так убедительно и складно, как ни разу в жизни, подключив к делу весь свой актерский талант. Сделав большие круглые глаза, и наводнив их слезами, Злюка, ломая руки и шмыгая носом, поведала душераздирающую историю о разыгравшейся в ее спальне трагедии.

Одноглазая горничная уже несколько дней ходила сама не своя - так начала Злюка свои показания. Она приуныла, потеряла интерес к жизни, часто заговаривала о смерти. Злюка неоднократно пыталась расспросить свою любимую служанку, вызнать у той, что стало причиной ее апатичного настроения. Но горничная упорно отмалчивалась. Злюка чувствовала, что это не кончится добром. Она обязательно сообщила бы кому-нибудь об этих тревожных суицидальных симптомах, если бы не сидела под домашним арестом.

Но все ее попытки предотвратить беду оказались безрезультатными.

В тот день горничная была особенно мрачна и неразговорчива. Едва войдя в комнату подопечной, она тут же заявила, что просит никого не винить в своей смерти. А затем проследовала к окну, распахнула его и зачем-то полезла на подоконник.

Злюка пыталась остановить ее. Она со слезами на глазах умоляла старую одноглазую служанку одуматься, напоминала о том, что жизнь прекрасна, что ее еще ждет большое счастье, а то и настоящая любовь. Но эти слова не тронули горничную. Легко преодолев сопротивление Злюки, она выбросилась из окна и убилась о каменную дорожку.

Это происшествие потрясло принцессу до глубины души, нанеся ей тяжкую психологическую травму. Злюка потеряла сон и аппетит, все время плакала, вспоминая добрую и нежно любимую горничную, ушедшую из жизни в расцвете лет. Злюка уверяла, что не знает, сумеет ли она пережить понесенную утрату. Что ее и саму начали одолевать суицидальные думы. Сидя в четырех стенах, она не может избавиться от мыслей о смерти. И только одно может спасти ее - прекрасный воздух свободы. Вот если бы ее отпустили погулять по городу, а еще лучше за город, на природу, она бы обязательно почувствовала себя лучше.

История была рассказана талантливо, а сочинена складно, но, к сожалению, она противоречила имеющимся фактам. В числе главных противоречий была ножевая рана в спине у покойной горничной, которую трудно было не заметить. И рана эта полностью соответствовал кинжалу Злюки. Ну а о том, как принцесса на протяжении долгого времени калечила горничную, и как горничная за это секла малолетнюю дрянь розгами, знали все. И хотя никто не предъявил Злюке никакого обвинения, ее негласно признали виновной в умышленном убийстве с особой жестокостью.

Но в одном Злюке крупно повезло. Вся эта история не дошла до ее родителя. Слуги не решались сообщать Дакросу о проделках его дочурки, и замолчали очередную мерзкую выходку. К тому же многие из них прекрасно знали, сколь жестоко одноглазая горничная обращалась с принцессой. Они решили, что если проявить к Злюке доброту и ласку, то и та ответит взаимностью, и перестанет делать гадости.

Плохо же они знали Злюку. Та делала гадости не в ответ на что-то, а потому что эти гадости перли из нее со страшной силой. А потому, когда ей назначили новую горничную, средних лет женщину, невысокую и худенькую, которая с первых же минут общения с подопечной проявила себя с самой положительной стороны, принцесса возликовала. В ее голове стремительно вызрел хитрый план. Теперь, когда одноглазая карга была жестоко наказана, Злюка не видела иных причин оставаться во дворце.

Новая горничная с ходу попыталась подкупить принцессу лаской и добротой. И Злюка охотно подыграла ей, прикинувшись невинной овечкой. Но под личиной невинности таился лютый монстр, который только и ждал удобного момента, чтобы наброситься на новую жертву.

Когда вечером горничная доставила ей ужин, Злюка тоненьким голоском попросила почитать ей сказку на ночь. Горничная, приятно удивленная кротким поведением подопечной, охотно согласилась, и присела на кровать, на которой, скрывшись под одеялом по самый подбородок, лежала Злюка. Из книги сказок она выбрала любимую историю принцессы - былину о тринадцати черных рыцарях, что отправились к добрым людям и устроили им геноцид. Злюка смиренно слушала сказку, лежа под одеялом, и терпеливо дожидаясь, когда горничная утратит бдительность. А затем, уличив момент, бросилась на нее, повалила на кровать, и накрыла лицо подушкой.

Служанка сопротивлялась удивительно слабо, будто и жить-то особо не хотела. Дернулась пару раз, и затихла. Но Злюка терпеливо выждала время с запасом, и только после этого отняла подушку от лица жертвы. Горничная была мертва. Убедившись в этом, Злюка быстро стащила с мертвой женщины ее одежду, а тело накрыла одеялом. Затем она облачилась в наряд горничной, извлекла из комода пылившийся там уже года три парик и пристроила его на голову. Оставались последние штрихи. Злюка воспользовалась косметикой, к которой обычно испытывала глубочайшее презрение, и постаралась изменить свою внешность силами белил, помад и теней. В целом у нее получилось, хотя отсутствие опыта дало о себе знать - результат был довольно пугающим. Глянув на себя в зеркало, Злюка невольно вздрогнула. Она превратилась в страшную тощую бабу неопределенного возраста. Но зато она нисколько не напоминала себя прежнюю, чего, собственно, принцесса и добивалась.

Спрятав под одеждой свой любимый кинжал, Злюка в последний раз прощально окинула взглядом ненавистную комнату, свою тюрьму, где ее содержали, будто узницу, и выскользнула в коридор. И тут же столкнулась с еще одной служанкой. Та предусмотрительно дежурила снаружи, на тот случай, если горничная вдруг позовет на помощь.

Служанка удивленно уставилась на Злюка, пытаясь понять, кто стоит перед ней. А вот принцесса мешкать не стала. Она стремительно выхватила кинжал и ловко ударила им наотмашь по горлу жертвы. Кровь хлынула из раны, а служанка, захрипев, повалилась на пол. Не дожидаясь, пока тело прекратит содрогаться в конвульсиях, Злюка за ноги втащила его в свою комнату и бросила посреди ковра. Больше никто не стоял на ее пути к свободе.

Она отлично знала дворец, изучив его еще в ту пору, когда была ребенком и ей свободно разрешали гулять повсюду. Злюка давно продумала маршрут, должный вывести ее наружу. Он был тернист и долог, но наиболее безопасен. Им-то она и воспользовалась, неслышно скользя по длинным коридорам и прячась за статуями всякий раз, когда слышала вблизи чьи-то шаги. Где нельзя было проскользнуть тайно, Злюка проходила открыто, опустив голову и приняв наиболее естественный вид. Благодаря парику и косметике ее не узнавали, а форма горничной работала лучше, чем шапка-невидимка. Маскировка оказалась столь успешной, что один черный рыцарь, мимо которого проходила Злюка, счел нужным задорно шлепнуть ее ладонью по заду. Принцесса и тут не растерялась, кокетливо хихикнув в ответ на проявленный знак внимания.

Никто не остановил ее ни на первых, ни на вторых, ни даже на главных воротах. Стражники не обращали внимания на прислугу, и одинокая горничная, зачем-то покидающая императорскую резиденцию, интересовала их не больше, чем пролетевший мимо голубь. Слуги постоянно отлучилась в город с различными поручениями, так что в этом не было ничего необычного.

Лишь когда она углубилась в лабиринт столичных улиц, Злюка позволила себе облегченно выдохнуть. Ей не верилось, что все получилось. В процессе побега ее не оставляло чувство, что ее вот-вот схватят, узнают, и вновь запрут в ненавистной комнате. Притом запрут так, что о побеге можно будет забыть навсегда. Но ей повезло. Она вырвалась из плена, и теперь могла приступить к осуществлению своей мечты - начать карьеру черного рыцаря.

Но прежде следовало сменить приметную форму горничной на какой-нибудь менее броский наряд. Злюка, идя в побег, не захватила с собой ни денег, ни ценностей. Но она недолго ломала голову над тем, где разжиться средствами. Принцесса тут же вспомнила свою любимую сказку о тринадцати черных рыцарях, которые, если тем что-то требовалось, брали это силой. Злюка не видела причин не воспользоваться тем же способом.

Уже через два часа у нее были деньги, новая одежда и лошадь. Двух часов хватило принцессе, чтобы встретить богатого прохожего, подгулявшего в трактире, и возвращающегося домой нетвердой походкой, уличить момент, пырнуть его ножом, а затем завладеть туго набитым кошельком. В процессе обретения материальных средств сказочным путем возникла небольшая заминка - на месте преступления появился свидетель в лице какой-то женщины. Злюка не нашла ни одной причины сохранять ей жизнь.

Уже в сумерках Злюка покинула столицу. Задерживаться в городе было рискованно. Принцесса прекрасно отдавала себе отчет в том, что ее неминуемо начнут искать. Как только побег вскроется, весь Черный Ургорт поставят на уши и перероют сверху донизу. Поэтому она почла за благо убраться из него как можно быстрее, а на ночь остановилась в небольшой роще, что встретилась ей по пути.

Разведя костер, Злюка славно поужинала купленной в городе снедью. Простая пища шла за милую душу. Готовясь в черные рыцари, Злюка нарочно приучала себя к неприхотливости. Она знала - герои зла не едят с золота и не балуют себя деликатесами. Они вкушают все, что подвернется под руку, а самые матерые воители даже пожирают плоть убитых врагов. Прямо вырывают у добряков их трусливые сердца, и жрут сырыми. Злюка всегда хотела отведать этого деликатеса.

Ближе к полуночи ее костер привлек двух каких-то типов, молодого и старого, которые с первого взгляда не понравились Злюке. И хотя те не пытались сделать ей ничего плохого, принцесса решила действовать на опережение. Старика она убила сразу, а вот молодому повезло меньше. Злюка привязала его к дереву, заткнула кляпом рот и долго пытала огнем и кинжалом. Когда же жертва перестала подавать признаки жизни, принцесса погасила огонь и легла спать. Ей требовалось отдохнуть и набраться сил для новых свершений. Впереди ждала дальняя дорога, ведущая прямиком на запад. Туда, где между черной империей и королевством добра пролегла безжизненная нейтральная полоса. Там шла столь желанная Злюкой война. Там у нее появится шанс отличиться, снискать славу и заслужить высокое звание черного рыцаря. Там она сможет делать то, о чем мечтала всю свою жизнь – массово убивать добрых людей.

Сомкнув веки, Злюка сразу же заснула. Ей приснился дивный сон - о том, как она скачет на огромном черном коне в вороненых латах, и рубит добряков мечом. Вокруг нее пылают города Ангдэзии, повсюду громоздятся горы трупов, кровь льется реками, а стаи воронов кружат над полями битв, усеянных телами павших.

Это было столь прекрасное сновидение, что из него буквально не хотелось просыпаться.