Возвращение Луны

Глава 5

СЯО ЮЙ

— Ми Лу, что ты себе позволяешь? — со своей родной дочерью губернатор разговаривал резко и жестко.

— Моя подвеска выглядит грубее и хуже! — упорствовала девушка. — Как вы можете обходиться так с вашей родной дочерью⁈ Это не справедливо, что какой–то простушке достается такое сокровище!

Моя названная сестрица была очень избалована. У меня сразу же возникло отвращение к её поведению и к ней самой.

— Ты будешь наказана! — Ма Дун Хэн начинал злиться. Явно не ожидавшая подобного, она застыла и стала просто открывать, и закрывать рот, как глупая рыба.

— Отец, — привлекла я его внимание к себе. — Благодарю за столь чудесный подарок. Я буду бережно его хранить всю жизнь. Прошу не наказывайте сестру. Она долгое время была единственной и любимой дочерью. Её поведение хоть и не подобающе, по объяснимо. Думаю, в бедующем она привыкнет и исправиться.

— Ты права, — кивал головой Ма Дун Хэн. — Я должен прилежнее её воспитывать.

Находиться среди моей «семьи» было утомительно и неловко. Раз этот губернатор не относиться ко мне плохо в отличие от его женушки и доченьки, я сказала:

— Отец, я сильно устала в дороге. Если вы позволите, я бы пошла отдыхать.

— Конечно, конечно, — согласился он. — Ты, — он ткнул в какую–то служанку. — Как тебя зовут?

— Ля Ху, господин, — склонилась она.

— Будешь прислуживать второй младшей госпоже пока она в поместье, — отдал приказ он.

Ля Ху ничем среди прочих слуг не выделялась, лишь её волосы, полностью убранные в прическу, были украшены цветами, в отличие от других. Я обратила внимание на то, что у все слуги в отличие от господ, не распускали даже нижнюю часть волос. Девушка помогла мне подняться, придерживая за локоть и забрала поднос с подарком. Вместе мы покинули главный зал. Пока проходила эта ужасная церемония солнце уже успело приблизиться к горизонту и первые звезды проглядывали с небосвода. Ощутив легкое дуновение ветерка на своём лице, я с облегчением вздохнула. Как же сложно тут людям живется и это я еще принадлежу к благородному роду. Какого же таким, как Ля Ху или Зен Зен?

Служанка проводила меня в просторные, отдельные и роскошные покои с собственным внутренним садиком и беседкой. Перед моими глазами предстала наглядная разница жизни богатых людей и монахов. Ля Ху тут де принялась суетиться с банными процедурами. Оказывается, в небольшом закутке за ширмой меня уже ждала горячая деревянная ванна.

Я даже не подозревала, что за время, проведенное в монастыре и дороге успела соскучиться, по такой простой вещи, как понежиться в теплой водичке. Как же это было приятно. Однако, лучше бы я осталась в монастыре. Я пролежала в ванне до тех пор, пока душистая вода с лепестками цветов не остыла.

Мягкая кровать и отсутствие необходимости подниматься к часу кролика позволили мне вдоволь выспаться. Наконец — то. Из постели меня заставил выбраться только аппетитный аромат, витавший в воздухе. Ля Ху принесла мне завтрак. Правда, сразу же порадовать свой желудок мне не позволили. Ля Ху оказалась еще более упертой и требовательной, чем Зен Зен.

— Госпожа, — сказала она, забавно вытягивая последний слог. — Даже если вы завтракаете в одиночестве, вам необходимо одеться.

— Это не моя одежда, — посмотрела я на паоцзы в руках Ля Ху.

— Ваша, — протестовала служанка. — Господин готовился к вашему приезду.

Эта одежда напугала меня. Она выглядела слишком дорого. Нижний халат был из приятного на ощупь белого сатина, а верхний из тончайшего шелка благородного зеленого цвета с вышивкой. Казалось, я не имею право надевать что–то подобное.

— Вам так идет! — воскликнула Ля Ху. — Под цвет глаз. Вам повязать подвеску?

Девушка принесла коробочку, которую вчера мне подарил Ма Дун Хэн. Едва касаясь подушечками пальцев, я провела по рисунку, вырезанному на нефритовом диске. Он порождал во мне чувство дежавю. Я была уверена, что уже видела эту вещь, но никак не могла вспомнить, где именно.

— Да, — выдохнула я. — Повяжи.

Эх, к такой жизни быстро привыкаешь. Когда тебе во всем помогает другой человек — это так удобно! Мой живот скрутился в предвкушающей судороге. Это тебе не постный рис с тофу, которые монахи едят на завтрак, обед и ужин. Только сейчас я поняла, что вчера я так ничего и не съела. На столе меня жрала и аппетитного вида рыба, какие–то кусочки теста, вареные яйца, овощи и, конечно, вездесущий рис. В монастыре монахи не обращали внимание на моё страдание над палочками для еды, но здесь это может вызвать лишние вопросы. Я напрягла всю свою память и вспомнила, как в одном фильме девушки прикрывались широким рукавом.

— Госпожа, у вас манеры настоящей аристократки, — хлопнула в ладоши Ля Ху. — Даже жизнь в монастыре не смогла этого изменить, но вам не обязательно прикрываться, когда рядом никого нет.

Я лишь неловко улыбнулась.

Ля Ху говорила, что новых встреч с ужасной семейкой сегодня не предвидится, поэтому я могу отдыхать сколько хочу, а также не ограничена в перемещениях по всему поместью.

— Где можно помедитировать? — спросила я девушку.

— Моя госпожа такая усердная в учебе, — округлила глаза Ля Ху. — Но, госпожа, у вас будет возможность медитировать днями и ночами в школе драконов. Скоро начнется сезон дождей, пойдемте лучше полюбуемся цветами в саду.

Мне, в целом, было без разницы. После завтрака я быстро заскучала, поэтому хотела занять себя хоть чем–то.

— Гулять, так гулять, — сказала я.

Вход в сад был через круглую арку. Ля Ху вела меня по извилистым каменным дорожкам, погружая меняв мир природы и умиротворения. Это место было, словно затерянный оазис. Они здесь даже рукотворные маленькие горы и водопад возвели. Пышная зелень деревьев и кустарников заполняли все пространство, а цветы били яркими красками своих лепестков. Каждый поворот открывал передо мной новые удивительные уголки, подобно свитку с пейзажными картинами, которые мне показывал Чжи Ян. Красота такая, что глаз не отвести.

В глубине сада было довольно большое озеро посередине которого расположилась беседка с покатой крышей — пагодой. С обоих сторон к ней вели узкие каменные мостики.

— Госпожа, вам нужно передохнуть, — сказала Ля Ху. — Я принесу чай, и вы сможете его выпить в таком живописном месте.

К благородным девушкам в этом мире относятся, даже осторожнее, чем к драгоценной вазе. Спорить я не стала. Девушка куда–то умчалась, а я медленно двинулась по мостику, рассматривая плавающих в озере рыбок. Однако, больше меня привлекало все еще непривычное собственное отражение.

Я даже не заметила, как, с другой стороны, быстрым шагом к беседке приближалась моя новая старшая сестричка. Не хотела бы я с ней пересекаться, но было поздно. Она меня заметила и с улыбкой уверенно шла ко мне.

— Младшая сестренка, я как раз шла навестить тебя! — воскликнула она, подбегая ко мне.

— Старшая сестра, доброго дня, — я натянула улыбку.

— Как ты устроилась? Ля Ху хорошо за тобой ухаживает? — заверещала девушка. На вид она не была сильно старше меня. Точно, я забываю, что сейчас выгляжу совсем по — другому. Верхняя часть её волос была забрана в причудливая прическу, хотя, наверное, это просто шиньон. Кто в здравом уме будет из волос мастерить высокий продолговатый пучок, разделенный надвое, словно лепестки цветов? Большие глаза делали её похожей на олененка, а вот широкие губы, явно, достались от матери. Нежно — лиловое паоцзы украшала вышивка с растительным орнаментом.

— Спасибо, все прекрасно, — ответила я.

Эти игры в вежливость меня утомляли больше, чем уроки Зен Зен.

— Младшая сестра, — было видно, что таким обращением Ми Лу специально подчеркивает своё более высокое положение. — Я бы хотела у тебя спросить кое–что, — взгляд девушки упал на подвеску на моем поясе. Ее лицо дернулось, обнажая истинные эмоции зависти и злобы. — Я понимаю, что это первый подарок отца, но все же может мы могли бы поменяться? — она схватила меня за руки и с надеждой заглянула в глаза. — У меня много драгоценностей. Шкафы ломятся. Ты сможешь выбрать что захочешь. Вэнь Вэнь, — она махнула рукой и одна из служанок тут же подошла с продолговатой коробочкой в руках. — Я лично приготовила подарок младшей сестре в честь нашего долгожданного знакомства. Это подвеска из белого нефрита выполнена лучшим мастером провинции.

— Подарок? — эхом повторила я.

Я не собиралась отдавать ей подвеску принцессы. Мало того, что такие избалованные девицы не вызывали у меня приятных чувств, так еще и это странное ощущение, которое во мне пробуждала эта вещь не давали мне этого сделать. При всём этом в моей голове сразу родился план, как проучить наглую девицу.

— Да, да, подарок, — глаза Ми Лу засветились. — Нравится?

— Очень нравится, дорогая сестра. Эта подвеска, — я достала украшение из коробки. — Она станет отличной парой к той, что подарил мне отец.

Я еле сдержала смех, наблюдая, как вытягивается лицо Ма Ми Лу.

— Но… — на её лице расцветало разочарование.

— Сестра, ты же сказала, что приготовила для меня подарок. Это означает, что ты добровольно и безвозмездно отдаешь мне эту вещь, разве не так? — я с удовольствием наблюдала, как в глазах этой девчонки загоралось понимание на пополам с досадой.

Позади раздались шаги. Ля Ху вернулась с чаем. Когда девушка подошла к нам совсем близко, когда боковым зрением я заметила, как одна из служанок подставила ей подножку. Моё тело среагировало быстрее мозга, хватая за руку Ля Ху. Поднос с чаем взметнулся в воздух. Рядом взвизгнула Ми Лу. Служанки сразу ринулись помогать своей госпоже. Ей и правда не повезло. Маленький чайничек угодил прямо по ноге и теперь там светилось большое мокрое пятно.

— Глупая прислуга! — закричала она. — Ты ошпарила меня и испортила моё платье! Эту парчу привезли специально для меня из Цзяцзяна!

— Это моя вина! — Ля Ху упала на колени. — Младшая госпожа, пощадите, я все исправлю!

— Ничего страшного. Это всего лишь чай, — вмешалась я. — Сестра, твое платье можно постирать.

— А что мне делать с ожогом⁈ Я еще даже не замужем! — продолжала она разыгрывать сцену.

Широким шагом я приблизилась к ней и бесстыдно задрала подол.

— Ты что творишь⁈ — закричала она.

— Не смей трогать госпожу! — завопили служанки.

— Тут даже покраснения нет, — указала я на ее кожу. — Хватит преувеличивать.

Лицо Ми Лу дернулось в отвратительной гримасе. Она поправила своё паоцзы и шагнула к Ля Ху, что все еще сидела на коленях.

— Эта жалкая свинья испортила мне настроение. Её рука расплатиться со мной за это, — она наступила на ладонь девушки и начала давить. Мне показалось, что я услышала, как захрустели её кости.