Возвращение Безумного Бога 7

Глава 3 Нектар

На миг воцарилась звенящая тишина. Госпожа и ее банда пораженно таращились на свалившееся им на головы чудо в перьях.

А это был не кто иной, как сам Архип Кулебякин! Злосчастный изобретатель, подвешенный над столом словно марионетка, нелепо болтал ногами и сконфуженно моргал, пытаясь сообразить, куда же его занесло.

— П-простите великодушно… — просипел он, заикаясь, — Т-тут такое дело… В-вышла накладочка…

— Та-а-ак… — зловеще протянула Госпожа. Глаза ее сузились, губы сжались в тонкую линию. Старик сглотнул и попытался вжать голову в плечи, насколько позволяли стягивающие его путы.

— Объясни-ка мне, голубчик, какого рожна ты тут делаешь? — вкрадчиво осведомилась предводительница, накручивая на палец прядь иссиня-черных волос, — И почему ты не на своем рабочем месте, как полагается?

Кулебякин судорожно облизал пересохшие губы. В голове лихорадочно заметались обрывки мыслей и идей, силясь сложиться хоть в какое-то подобие оправдания.

— Дык это… Вышел воздухом подышать… — брякнул он и тут же прикусил язык, осознав всю несуразность собственных слов. Какой, к чертям, воздух в подземном бункере?

— Ась? — Госпожа красноречиво приподняла бровь. Архипу показалось, он кожей чувствует, как вокруг него сгущается грозовая аура ярости вперемешку с ехидством. Даже подручные невольно отпрянули, наблюдая за разворачивающейся сценой то ли с испугом, то ли с мрачным весельем.

— Ну, то есть… это… приспичило мне на волю… То бишь, на природу… В смысле, позарез приключений захотелось, — затараторил Кулебякин, выдавливая из себя нервный смешок, — Решил махнуть на денек в лес, пособирать грибы там всякие, ягоды… Ну так, духом отвести, значится…

Зловещая ухмылка Госпожи ясно давала понять, что она не поверила ни единому слову. А подручные уже в открытую заржали, тыча пальцами в злополучного беглеца.

— Ой не могу! Грибник! — заливался здоровяк, утирая слезы, — Ягодник, чтоб его! Ща лопну!

— Ну а фиг ли вы хотели? — вторила ему молодая девица, скалясь до ушей, — Ясен пень, сбежать намылился, пердун старый! Видать, припекло там, в подвале-то!

Кулебякин затравленно озирался по сторонам, лихорадочно соображая, что делать. Госпожа пока помалкивала, но в ее глазах уже клубилась тьма. Того гляди, сейчас взорвется — и костей не соберешь.

И тут изобретателя вдруг осенило. Дурацкая, совершенно безумная идея, но другой все равно не было.

Извернувшись всем телом, Архип резко дернул за один из стягивающих его тросов. Послышался треск рвущейся ткани, пронзительный свист рассекаемого воздуха — и вот уже незадачливый беглец, кувыркнувшись в воздухе, плюхается на свободный стул. Прямо промеж двух головорезов, застывших с отвисшими челюстями.

— Какие грибы, какие ягоды! — затараторил Кулебякин, лучась самой очаровательной из своих улыбок. Нацепил на нос треснувшие очки, бодро поправил съехавший набок цилиндр, — Пошутил я, пошутил! Просто решил проверить, как там моя конструкция летательная справляется. Ну, та самая, помните? Которую я давеча смастерил для нужд нашего общего дела! Дай, думаю, пущу на пробный полет, испытаю, так сказать, в деле! Ан вона как вышло…

Он виновато развел руками, стараясь не обращать внимания на ледяные глаза. Невинно похлопал глазами:

— Ежели что не так — ты уж прости, хозяйка. Увлекся малость. Все для дела ведь стараюсь, для пользы нашей общей. Машинку для турнира ладил, для будущих сражений. Веришь ли, самому не терпится поглядеть, как оно работает! Вот и решил рискнуть, не спросясь… Каюсь-каюсь!

Он то и дело кланялся, заискивающе косясь то на Госпожу, то на притихших бандюганов. Те ошарашенно переглядывались, видимо, не зная, как реагировать на эдакое бесстыдное враньё прямо в лицо их предводительнице.

Несколько долгих мгновений в зале висела звенящая тишина. Казалось, все затаили дыхание, боясь даже пошевелиться. И лишь безумный Кулебякин невозмутимо улыбался, излучая простодушие и невинность, словно сущий ангел. Но один глаз у него нет-нет, да дергался…

Госпожа медленно поднялась. Стул за ее спиной с визгом проехался по полу. Глухо бухнули о доски тяжелые подошвы сапог.

Неторопливо и вальяжно, словно издеваясь, она подошла к замершему беглецу. Стук ее сапог по дощатому полу отдавался в ушах погребальным звоном. Архип замер и весь сжался, словно нашкодивший щенок.

Один широкий шаг. Второй. Вот Госпожа подошла Кулебякину вплотную, глядя на него сверху вниз.

Четыре руки Госпожи — две на поясе, две скрещены на груди — не предвещали ничего хорошего. От ее фигуры веяло силой и властностью, тьмой и угрозой. Казалось, само мироздание покорно склонилось перед грозной воительницей, признавая ее превосходство.

Госпожа нависла над Кулебякиным, сверля его немигающим взглядом. Глаза ее сузились, губы сжались в тонкую линию. У изобретателя внутри все похолодело от ужаса. Еще мгновение — и она выплеснет свой гнев, обрушит на него всю мощь карающей длани…

Но вдруг ее губы дрогнули. Подбородок задрожал. И в следующий миг Госпожа запрокинула голову и… расхохоталась! Искренне, от души, до слез. Звонко, заразительно. Напряжение спало, будто лопнул мыльный пузырь…

— Ну ты даешь, старый хрыч! — всхлипывая от смеха, выдавила Госпожа. И хлопнула изобретателя по плечу с такой силой, что тот чуть не клюнул носом в стол, мотнувшись вперед всем телом, — Как ты там сказал? «Пошутил»? Ой, не могу! Уморил, ей-богу! Нет, каков пройдоха, а?

Она утерла слезы, выступившие от хохота, и покачала головой. В глазах плясали веселые искорки.

— А ведь не прост ты, Кулебякин! Ох не прост! Враки на ходу лепишь, и не краснеешь ведь! Талант!

Архип, уже готовый к смертоубийству, ошарашенно хлопал глазами. Чего-чего, а такой реакции он никак не ожидал… Впрочем, грех жаловаться. Главное — что живой пока. И кажется, гнев грозной хозяйки миновал.

Госпожа меж тем склонилась над столом, рассматривая обломки злополучного летающего велосипеда. Присвистнула одобрительно:

— М-да… конструкция у тебя, я гляжу, диковинная вышла! Воздушные шары, пропеллер… Вроде бы и бред какой-то, но ведь работает! Ты на ней что ли сбежал?

— А…ага…

Подручные Госпожи откровенно ржали. Они обступили Кулебякина, разглядывая его как невиданную зверушку. Тыкали пальцами, гоготали, толкали друг друга локтями. И во взгляде каждого сквозило… уважение?

— Силен, старик! Ишь ты, сбежать надумал! А мы-то думали — ссыкло последнее! А он вона как…

— Слышь, изобретатель! А чего ж ты свои шары воздушные в тайне держал, а? Глядишь, и нам бы пригодилось по воздуху летать, шухер наводить!

— Все-таки мужик, по ходу! Не сдрейфил, значит! Респект!

Кулебякин вертел головой, ловя обрывки реплик и похлопывания по плечу. Он не верил своим ушам. Как же так? Еще минуту назад эти же люди готовы были пристрелить его, порешить как паршивую собаку. А теперь, кажется… зауважали?

Атмосфера в зале потеплела. Бандюганы смеялись, перекидывались шутками, и уже не в издевку, а словно между своими. Наливали себе вина, салютовали друг другу и изобретателю. Один верзила даже одобрительно потрепал Архипа по макушке, взлохматив седые космы:

— Ты это, Коля-паля… Заходи если чо, как время будет свободное! Выпьем, поржем, за баб потолкуем…

Кулебякин криво усмехнулся, растирая затекшую шею. И все же холодок где-то в глубине души подсказывал — рано расслабляться. Слишком уж быстро они перекинулись от гнева к одобрению. Наиграно это все, ненатурально. Точно подвох кроется.

И тут меж веселых возгласов вновь прорезался голос Госпожи. Низкий, с придыханием. И от этой вибрации у Кулебякина мороз по коже прошел.

— Так что, Архип… Сможешь еще такой же шедевр изобрести? Уж больно занятная машинка вышла. Непременно нужно довести до ума, испытать в деле. Беспилотник можно сделать бесшумный, к подавлению неуязвимый. Сюрпризец для врагов наших приготовить…

Изобретатель сглотнул. В черных глазах Госпожи плясали отблески пламени. И голос ее сочился патокой и ядом одновременно.

— Дык ента… — замялся Кулебякин, отводя взгляд, — Сделаем в лучшем виде, чего уж там! Я ж на то и мастер, чтоб техномагические чудеса ваять! Ужо соберу аппарат похлеще прежнего, с прибамбасами всякими…

Стараясь не смотреть в глаза Госпоже, он забормотал что-то невнятное о механизмах да пружинах. О том, как оснастит новый велосипед смертоубийственными приспособлениями. Мол, супостаты со страху обделаются, едва завидев сие чудо в небесах…

Архип понимал — никуда он отсюда не денется. Как был пленником, так и остался. Пусть и обращаются с ним чуть любезнее, но суть та же — он бесправный раб, чья жизнь и судьба всецело в руках Госпожи. Никто его на свободу не отпустит. Разве что вперед ногами…

Словно в подтверждение этих мыслей, атмосфера в зале вдруг неуловимо изменилась. Веселье стихло, стало вымученным, фальшивым. Бандиты притихли, подобрались. Со смесью вожделения и опаски уставились на Госпожу.

А та вдруг резко вскинула руки. Две — в повелительном жесте, две — прижала к груди.

— Так, ребятки! А ну-ка тащите свои кружки сюда! Чую, надо нашу встречу с изобретателем отметить…

Она недобро ухмыльнулась, стягивая черные кожаные перчатки.

А Кулебякин прищурился. И обомлел, увидев пальцы его мучительницы. Красивая черно-желтая хитиновая броня в несколько слоев покрывала каждую фалангу, похожая на панцирь некоего насекомого. Острые когти и шипы — словно лезвия опасной бритвы. И что-то сочилось из-под ногтей. Какая-то жидкость…

Оцепеневший Архип наблюдал как Госпожа, мило улыбаясь, нацедила в каждую подставленную кружку по паре капель мутной жидкости из-под ногтей-когтей. Ее подручные, сглотнув, схватили кружки трясущимися руками. Их глаза пылали безумным, всепоглощающим голодом.

А в следующий миг бандиты припали к кружкам, жадно глотая «настойку». Ни капли не упустили, вылакали до дна. На подбородках повисли мутные капли…

Тут же по рядам будто волна прокатилась. Мужчины и женщины заулыбались, словно попали на седьмое небо.

«Накрыло», — с содроганием осознал Кулебякин. Зрачки головорезов расширились, заполняя всю радужку. Мышцы вздулись буграми, движения обрели нечеловеческую резкость. Казалось, еще немного — и кожа на ребрах треснет от распирающей мощи.

Это какие-то стимуляторы-усилители?

Господи помилуй, да они ж теперь берсерки натуральные! И взгляд — пустой, кайфующий, остекленевший. Покорный. Готовый на все по приказу своей госпожи…

Архип похолодел. Украдкой покосился на Госпожу. Та медленно, с ленцой натягивала перчатки обратно. И взирала на изобретателя с весельем, от которого кровь стыла в жилах.

— Как тебе мои ребятки? — промурлыкала она, любовно поглаживая ближайшую бритую башку. Мужик блаженно жмурился, словно пес, млея от ласки хозяйки, — Хороши, правда? И все благодаря апгрейдам покойного Менгелева… И выделениям моего организма…

Она с усмешкой кивнула на опустевшие кружки:

— Нектар силы. Дар, обретенный после операции. Часть моих личных способностей. Накачивает бойцов под завязку, делает быстрее, выносливее. И послушнее, конечно…

Госпожа хищно оскалилась. Подалась вперед, нависая над Кулебякиным:

— Представь, старик, какая ирония… Многие из этих ребят когда-то были моими врагами. Жаждали открутить мне голову, стереть в порошок. Называли мусором, мутантом, отребьем…

Архип затравленно сглотнул. Перевел взгляд на набыченные фигуры вокруг. И впрямь — лица у многих прямо излучали фанатичный восторг. Обожание, граничащее с безумием.

— А теперь гляди-ка, — продолжала Госпожа, довольно жмурясь, — Верные пёсики, сахарные зайчики. По первому слову за мной в огонь и в воду! И все потому, что пристрастились к моему особому… нектару.

Она загадочно улыбнулась. Глаза блеснули.

— Одна доза — и ты на крючке. Прикипел душой, предан до гробовой доски. Две дозы — и плоть твоя молит о новой порции, о новом глотке блаженства. Ну а после третьей…

Госпожа расхохоталась. Звонко, издевательски.

Кулебякин почувствовал, как по спине пробежал озноб. Дикая догадка обожгла мозг: Госпожа ведь в два счета может и его, Архипа, на иглу свою посадить! Накачать своей дрянью, подчинить разум и волю! И поминай как звали вольного мастера…

Госпожа будто прочла его мысли. Подмигнула лукаво, склонила голову набок:

— Не желаешь отведать нектарца, Кулебякин? Глянь, как ребяткам моим нравится! Враз забудешь о бегстве, мысли дурные из башки повылетают. Будешь послушным, старательным. Счастливым…

Кривая ухмылка растянула ее губы. Когти многозначительно клацнули по кружке.

— Ну же, как тебе идейка? Разве не лестно стать одним из моих подручных? Не за страх, а за совесть? Моим… особым мастером?

Архип отчаянно замотал головой, холодея от ужаса. Только этого не хватало! Стать такой же безмозглой, покорной куклой… Нет уж, увольте!

Но вслух пролепетал заискивающе:

— Что вы… что вы, благодетельница! Я-я уже староват для такого, сердце может не выдержать… обещаю, я буду впредь послушным! Буду трудиться во имя нашего общего блага!

— Как по воздуху на велосипеде рассекать, так ты не стар…

Госпожа некоторое время молча смотрела на него, а потом кивнула.

— Что ж… посмотрим по твоему поведению. Не дури, Кулебякин. И тогда наше сотрудничество будет максимально плодотворным. И выгодным для нас обоих.

И в этот момент Кулебякин отчетливо осознал — самому ему из этой западни ни за что не выбраться.