Возвращение Безумного Бога 7

Глава 21 Полная Непруха

Черные щупальца вырвались из земли, опутывая ноги Кривотолкова. Тот вскрикнул от удивления, но быстро пришел в себя. Вокруг него вспыхнул покров. Дмитрий взмахнул тростью, и щупальца с треском разлетелись, будто хрупкие ветки.

Фома взревел, призывая новые потоки тьмы. Они врезались в защитный покров князя, окутавший его непроницаемой сферой. На миг показалось, что тьма прорвется — но нет. Барьер Кривотолкова выстоял, поглотив атаку без видимых последствий.

— Неплохая попытка, — хмыкнул князь, небрежно отряхивая сюртук, — Но, право слово, Фома — ты мог бы и получше стараться. Или это все, на что способен бывший Истребитель?

Лисовский заскрипел зубами, кипя от ярости. Ну конечно! Чего еще ожидать от хитрого лиса вроде Кривотолкова? У-у-у… гнида!

Фоме удалось превозмочь давление магических сетей. Он вновь ринулся в атаку, на ходу сплетая сложнейшую вязь заклинаний. Искры так и брызнули с кончиков пальцев, заплясали в воздухе смертоносным хороводом.

Увы, все тщетно. Князь, ухмыляясь, без особых усилий отбивал атаку за атакой. Играючи, будто и не напрягаясь вовсе.

От досады и злости щеки Фомы пошли красными пятнами. Нет, ну что за невезение, а? Раньше-то его считали лучшим из лучших, непревзойденным мастером! Любого противника одной левой укладывал!

А сейчас — поди ж ты, руки-крюки, как девка неумелая! Ни одно заклинание не идет как надо! То искра не туда отлетит, то кисть не так повернешь — и все печати коту под хвост! Да что ж такое-то⁈

Похоже, талант все же можно пропить. Фортуна повернулась к нему не самым приятным местом. Он ругался сквозь зубы, продолжая тщетно наседать на врага.

— Т-твою ж, Кривотолков! Сволочь! Чтоб тебе пусто было, ирод!

Но Князь лишь посмеивался, лениво отмахивался от чернущих залпов. И вдруг резко вскинул руку:

— Лови!

В грудь Фомы врезалось что-то тяжелое, раскаленное. Впилось, прожигая до костей, вышибая дух. Он захрипел, покачнулся…

…и кубарем полетел в ближайшие кусты! Запутался в ветвях, ввалился в заросли, сминая их, продавливая, как медведь сквозь малинник!

Да что за непруха?

Наконец Фоме удалось вырваться из зарослей. Отдуваясь, он кое-как принял стойку. Сплюнул под ноги песок вперемежку с листвой. Мрачно уставился на триумфально ухмыляющегося Кривотолкова.

Безумно хотелось хлебнуть вискаря из давешней бутылки. Но где там! Пузырь благополучно остался под кустом, куда Фому зашвырнуло атакой. И что-то подсказывало бывшему Истребителю — обратно туда нырять себе дороже. Следующий финт ушами не факт, что переживет…

Кривотолков, заложив руки за спину, неспешно приближался. Глумливо цокая языком, качал головой:

— Фома-Фома… И что только с тобой сталось, а? Совсем, бедолага, мхом порос, умения растерял. И это о тебе слагали легенды? Тот самый Лисовский, который монстров десятками крошил, от чьего имени Дикоземье содрогалось?

Князь смерил противника снисходительным взглядом. И в этот миг его глаза недобро сверкнули:

— Плоховато тебе, приятель. Право слово — смотреть больно! Вот сдался бы по-хорошему, глядишь, полегчало бы… Мы бы тебя подлатали… У Кривотолковых лучшие лекари-алхимики в Синегорье, знаешь ли.

Но Фома лишь сплюнул под ноги:

— Слышь, Кривотолков, можешь свой сладкий язык в жопу себе засунуть! Я скорее сдохну, чем под тобой ходить буду!

Он сделал короткий пасс рукой — и черная аура вокруг него вновь вспыхнула. Вскипела грязной, бурлящей пеной, поползла по траве. Толстые щупальца тьмы потянулись к Князю, заструились по земле и тропинкам. Огромную область вокруг Фомы словно накрыла живая шевелящаяся тень из миллиона отростков…

Редкие прохожие, наблюдавшие за битвой издалека, завопили не своим голосом. Шарахнулись прочь со всех ног. Детишки плакали, женщины истошно голосили… Какой-то пожилой господин попятился, запутался в собственной трости и, нелепо взмахнув руками, бухнулся навзничь. А метнувшаяся на помощь барышня тут же напоролась ногой на торчащий из земли коварный сучок и полегла рядышком, крича от боли.

В мгновение ока ближайшие окрестности опустели. Люди разбегались с воплями, спасаясь от разгорающегося сражения.

Кривотолков ухом не повел. Лишь дернул краем рта в презрительной ухмылке и взмахнул неизменной тросточкой.

Фома метнулся в сторону, желая увернуться… И снова неудача! Очередная магическая атака, запущенная князем, обошла Фому по дуге и врезалась ему аккурат между лопаток. Прожгла насквозь бывшего Истребителя, заставила задохнуться от боли.

— Твою ж… — просипел Фома, рухнув коленями на землю. Одной рукой зажимая рану, другой попытался опереться на скамейку и подняться. Кровь щедро потекла по подбородку…

В ту же секунду доска под его ладонью жалобно хрустнула и… обломилась! Фома, потеряв равновесие, неуклюже завалился на бок. Сучковатый обломок, каким-то невероятным образом пройдя в щель покрова, вонзился ему прямо между ребер.

Боль вспыхнула, затопила тело. Перед глазами заплясали черные мушки. Мир завертелся в бешеном калейдоскопе…

Вот же дерьмо! Всё, что могло идти не так — шло не так.

Лисовский зарычал, безуспешно пытаясь подняться. Пот заливал глаза, рука бессильно скребла землю рядом — но ни тебе укрытия, ни зацепки! Все попытки с треском проваливались.

Зато Князь, похоже, был в ударе. Он победно ухмылялся, неспешно подбираясь к поверженному противнику. Аккуратно переступал через поваленные деревья, куски вывороченной брусчатки. Магические разряды в ладонях полыхали все ярче.

На идеальном костюме князя не осталось ни пятнышка. Ботинки оставались идеально чистыми. На прическе не сбился ни один волосок.

— Ну и чего тянешь, Лисовский? — поинтересовался он, остановившись возле лежащего бойца. Пнул носком ботинка под ребра, перевернул на спину, — Помирать надумал? Зря ты так… я ж помочь тебе хочу.

Фома, хрипя и отплевываясь кровью, с усилием поднял голову. Буравя Кривотолкова ненавидящим взглядом, просипел сквозь зубы:

— Что ты задумал, ублюдок? Зачем тебе Черное Солнце, и как много ты на самом деле знаешь о нем?

За спиной Кривотолкова, вдалеке Фома увидел, как на убегающих прохожих сверху упало дерево. Дерево выглядело молодым и здоровым, росло прямо, под углом девяносто градусов от земли. Оно находилось вне радиуса их с князем битвы. Но по непонятной причине оно взяло и упало. Именно в тот момент, когда рядом пробегали люди.

Словно сама Судьба отвернулась от них.

Кривотолков приподнял брови в притворном удивлении:

— Ты меня спрашиваешь? Надо же, какие мы любопытные? Ну прости, Фома, не по правилам это раньше времени карты раскрывать. В конце концов, это испортит все удовольствие от игры!

Он многозначительно подмигнул и добавил:

— Скажу лишь одно. Твои слабые стороны мне прекрасно известны. Уж поверь, времени на их изучение я не жалел. Так что…

Движение руки — и новый магический удар! На этот раз прямо под сердце!

Фома охнул, хватаясь за грудь. Проклятая боль… Может, просто сдохнуть и дело с концом? Или…

Нет! В последний миг остатки гордости и здравого смысла возобладали. К черту сомнения! Он не доставит Кривотолкову удовольствия лицезреть свою смерть!

С нечеловеческим усилием Фома рванулся в сторону. Откатился, кувыркаясь, пытаясь уйти с линии огня. Подальше от проклятого Князя!

Но тот не отставал. Следовал за противником шаг в шаг, буквально по пятам, постукивая тростью. Спокойный, невозмутимый, словно просто на прогулку вышел. И отчего-то (до зубовного скрежета обидно) ни разу не оступился, не споткнулся, не напоролся на собственные энергетические выбросы. Все летело мимо, не причиняя ему никакого вреда!

Князь неумолимо наступал, словно само Воплощение Рока. Казалось, ему вообще было все равно, насколько силен его противник…

Фома скрипел зубами от бессилия. Да что за дьявольщина? Что за сила такая у Князя, что за Дар? Лисовский слышал о самых разных слухах, ходящих вокруг способностей главы Кривотолковых, но все они являлись лишь досужими сплетнями. И зачастую противоречили друг другу.

Все сходились в одном — Дар Князя просто невероятно силен. И дьявольски опасен для окружающих.

— Ну что ж… похоже, ты не оставил мне выбора, — прохрипел Фома, ухмыляясь, — Пан или пропал… Я применю против тебя секретную технику Истребителей.

Кривотолков остановился, насторожившись.

— Какая еще секретная техника? — процедил он сквозь зубы, — Не заговаривай мне зубы. Нет у истребителей никакой техники.

— О, ты ошибаешься, — усмехнулся Фома, — Это техника разом поставит крест на твоих планах!

— И что же это за техника? — скучающе произнес князь.

— Она называется… — Фома сделал эффектную паузу, — Дать по газам!

С этим словами Лисовский активировал заклинание перемещения. Потерял равновесие, пошатнулся — и его всосало прямиком в открывшийся портал.

В одно мгновение тьма поглотила его, утянула с собой. Последнее, что увидел Фома, проваливаясь в черную воронку — удивленное лицо Кривотолкова и его пальцы, бессильно сжимающиеся на пустом месте.

— Вот дерьмо! — успел выдохнуть Князь, и наступила тишина.

Фому засасывало все глубже, куда-то в бездонный мрак. Дышать стало нечем, в ушах стоял оглушительный гул. Извиваясь в пространстве и шипя от боли, он пытался хоть как-то замедлить падение.

Последние крохи концентрации и воли он бросил на то, чтобы направить этот дикий полет. Сосредоточился, вспоминая карту местности Синегорья. Мысленно потянулся к старому подземному бункеру на окраине Синегорья, выстроенному еще в незапамятные времена. Сырому, грязному и на редкость неуютному — зато надежно скрытому от посторонних глаз.

Именно туда он рванул сейчас что было сил. Лишь бы получилось! Лишь бы вынырнуть куда надо!

Несколько бесконечных минут полета, и вдруг — удар! Тело пробило толщу камня, ввалилось в затхлое, пропахшее плесенью помещение. Фома с хрипом растянулся на бетонном полу, обессиленно раскинув руки.

Вот и все. Вырвался! Сбежал от проклятого Князя! Хотя бы сейчас фортуна улыбнулась!

Перевернувшись на спину, не обращая внимания на волны боли, Лисовский судорожно начертил печати блокировки. Пусть несовершенные, наспех слепленные — но все же лучше, чем ничего!

Закончив, Лисовский с облегчением выдохнул. Ну вот и все. Он спасен. Кажется, удача сегодня еще не отвернулась от него окончательно!

Фома с трудом поднялся на ноги. Кряхтя и охая, он огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться.

Тусклая лампочка под потолком едва разгоняла мрак, царивший в старом бункере. Толстые бетонные стены, испещренные трещинами и потеками влаги. Ржавые металлические стеллажи вдоль стен, заваленные каким-то хламом. Тяжелый запах застарелой сырости и гнили.

Да уж, не дворец, это точно. Но выбирать особо не приходилось. Главное — здесь его не сразу отыщут ищейки Кривотолкова и прочая властная шушера. А значит, можно чуток перевести дух и зализать раны.

Фома поморщился, ощупывая развороченную магическим ударом грудь. Рубаха насквозь пропиталась кровью, липла к телу. Болело адски, но, кажется, ничего жизненно важного не задето. Подлатать бы только, чтоб кровь остановить и заражения не подхватить…

Хотя… чего это он? Любые бациллы, которые подхватит его организм, дохнут быстрее, чем успевают просочиться через иммунную систему. Свет Чёрного Солнца выжигает их всех…

Хромая, Лисовский подковылял к ближайшему стеллажу. Принялся рыться в ветхих коробках, баулах и ящиках, в беспорядке громоздившихся на полках. Искал хоть что-то, напоминающее медикаменты. Или хотя бы чистые тряпки.

Энергии у него осталось практически на нуле… Духовная сила не могла сама по себе восстановить его тело.

В какой-то момент в нос ударил резкий запах алкоголя. Фома вскинул голову, принюхиваясь. И расплылся в довольной ухмылке.

Откинув в сторону тряпье, он извлек на свет божий початую бутыль мутноватого стекла. Не иначе, как чья-то заначка! Самогон, не меньше!

Дрожащими от нетерпения руками Лисовский свинтил пробку. Шумно втянул ноздрями крепкий дух, плеснул на ладонь. Растер, смачивая рану.

Боль вспыхнула, затопила тело. Перед глазами заплясали черные мушки. Охнув, Фома пошатнулся, вцепился свободной рукой в стеллаж, удерживая равновесие.

— Твою ж… — просипел он, — Забористая дрянь!

Но, скрипнув зубами, упрямо продолжил процедуру. Плеснул еще, пропитывая самодельную повязку из первого попавшегося обрывка ткани. Наложил компресс на грудь, плотно примотал бинтом.

Полегчало. Боль чуть отступила, стала терпимой. Фома выдохнул с облегчением. Утер пот со лба тыльной стороной ладони.

И, не удержавшись, хорошенько приложился к бутылю. Жадно, взахлеб, большими глотками влил в себя обжигающую жидкость. Закашлялся, крякнул, утирая губы.

Ух, хороша! Почище иного аптечного лекарства будет!

По телу разлилось долгожданное тепло. Мышцы начали понемногу расслабляться, гул в голове стихать. Фома устало прикрыл глаза, прислонился спиной к стене.

И почти сразу дернулся, зашипел. Нащупал пальцами здоровенную деревяшку, вонзившуюся между лопаток.

— Ля-я-я, да что ж за невезуха такая! — простонал Лисовский, с трудом доставая обломок.

Отбросил в сторону окровавленный сучок. Нащупал еще несколько деревянных щепок, застрявших в складках одежды и волосах.

Последствия падения в кусты и рандеву со злополучной скамейкой. Казалось, парк поставил себе целью извести беднягу Фому! Такого коварства от обычной зеленой зоны он не ожидал.

Поморщившись, Лисовский стянул изодранную рубашку и принялся методично выковыривать занозы. Вот же засада… Ладно хоть голова цела осталась, а синяки-шишки — дело житейское, само пройдет.

С полчаса провозился, очищая тело и одежду от мусора. Натянул обратно залатанную кое-как рубаху и плащ, глубоко вздохнул.

Надо отсюда выбираться. Чутье подсказывало — Кривотолков так просто не отвяжется. Непременно попытается отыскать. Не зря же интерес проявлял, подлизывался, на откровенность провоцировал.

С наскока такого противника не одолеть, это уж точно. Нужен план, нужна стратегия. И союзники, чего уж там. Одному против такой махины не выстоять.

Чертыхаясь сквозь зубы, Фома побрел вглубь бункера, всматриваясь в полумрак. Где-то здесь должен быть потайной ход… Или на худой конец вентиляционная шахта, по которой можно выбраться наружу. Старые бомбоубежища отличались продуманностью.

Еще где-то час Фома потратил на обследование бункера. Сплошные бетонные стены да хлам вокруг. Впрочем, чему удивляться? Годы запустения и разрухи не прошли даром. Все секретные ходы и лазы наверняка давно обрушились или затопило грунтовыми водами.

Фома устало потер переносицу. Ну что ж, значит, придется выбираться через главный вход. Тот, через который он сюда ввалился. Может статься, даже собственный портал открывать не придется. Просто подождать, пока хваленая магическая защита бункера малость восстановится после его экстренного появления. И пользоваться ей аккуратно, чтоб не засекли ненароком.

Если, конечно, за этой рухлядью вообще кто-то следит. Может он вообще зря беспокоится?

Уже шагнув обратно к выходу, Лисовский вдруг замер. До слуха донесся странный шорох, эхом отдающийся от стен. Будто кто-то крадучись пробирался вдоль коридора, старательно скрывая свое присутствие.

Фома похолодел. Приник к стене, лихорадочно озираясь.

Неужели Кривотолков как-то отследил его? Вычислил координаты портала, сволочь? Вот уж воистину — у Князя повсюду глаза и уши!

Лисовский стиснул зубы. Рвануть прочь, пока не поздно?

Но в следующий миг из бокового прохода вывернула до боли знакомая фигура. Фома обомлел:

— Бес? Илюха, ты?

Верный напарник, его правая рука, пропавший несколько лет назад при загадочных обстоятельствах. Илья Грицкий по прозвищу Бес. Какого черта он здесь делает? И как, ради всего святого, сумел его отыскать?

У него что, опять галлюцинации?

Лисовский отлепился от стены и шагнул навстречу другу. С подозрением вглядываясь в бесстрастное смуглое лицо:

— Откуда ты здесь взялся? Где пропадал? Почему…

Бес, не говоря ни слова, вдруг вскинул руку с зажатым в ней амулетом. Тот вспыхнул ослепительно-белым, вырвав из груди Фомы сдавленный вопль. Лисовского отшвырнуло к стене, приложило затылком так, что искры из глаз посыпались.

— Какого?.. — просипел Фома, сползая на пол. Перед глазами все плыло.

Бес молча приблизился. Склонился над ошеломленным напарником и произнес с какой-то странной интонацией:

— Прости, Фома. Так надо. Ты должен пойти с нами.

Лисовский, тяжело дыша, вскинул голову. Через мутную пелену увидел, как за спиной Беса возникают еще несколько теней. Кажется, люди в масках, затянутые в черное. Бесшумно смыкают кольцо, отрезая пути к бегству.

Откуда-то из рукава Беса появилась склянка с мутной жидкостью. Напарник, более не церемонясь, силой разжал Фоме зубы и влил отраву в глотку. Тот закашлялся, забулькал, пытаясь вырваться из стальной хватки.

Но куда там! Неведомый препарат подействовал почти мгновенно. Сознание заволокло удушливой пеленой, мир поплыл перед глазами.

— За… чем?.. — из последних сил прохрипел Фома, цепляясь ослабевшими пальцами за куртку Беса.

Тот лишь покачал головой. В черных глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость.

— Так надо, — повторил он, — Иначе никак. Прости.

Тени за его спиной слаженно шагнули вперед. Подхватили обмякшее тело Лисовского под руки и поволокли прочь. Фома безвольно мотался меж ними, будто тряпичная кукла. Голова бессильно болталась, ноги заплетались.

Самое паршивое — он даже сопротивляться не мог. Все силы будто вышли, ни магией шарахнуть, ни на ноги встать. Вот же дрянь какая!

Уже теряя сознание, краем глаза Фома заметил знакомую фигуру, неспешно вышагивающую вдоль коридора. Щегольские ботинки цокали по бетонному полу, отбрасывая причудливые блики от магических светильников. Тонкие пальцы привычным жестом поигрывали неизменной тростью.

Кривотолков собственной персоной! Все-таки нашел, змей! Выследил, вычислил по горячим следам! Вот же сволочь хитромудрая…

Лисовский из последних сил рванулся, забился в руках конвоиров. Кажется, что-то прохрипел, то ли ругательство, то ли проклятие. Но наркотик уже делал свое дело. Сознание меркло, растворялось в липкой мгле.

— Наконец-то! — расплылся в удовлетворенной ухмылке князь, подходя к пленнику, — А ты неплохо поупирался, Фома, уважаю! Люблю готовых побарахтаться. Сразу видно — дух Истребителя силен…

Последнее, что увидел Лисовский, прежде чем провалиться в небытие — издевательский прищур Дмитрия Александровича и белоснежный платок в его руке. Которым князь брезгливо утирал кровь Фомы с его черного плаща…

— Будет не очень хорошо, если он испачкает любимый ковер Илоны…

Дмитрий Александрович стиснул пальцами подбородок Фомы, вздернул его голову вверх. Всмотрелся в мутные глаза не меньше минуты. А потом расхохотался:

— Эх, Лисовский! Растерял ты чуйку Истребителя, растерял. А я ведь знал, что ты именно сюда и сбежишь… Мою птички давно заприметили, что ты здесь уже много раз ошивался…

Князь покачал головой. Отстранился и повернулся к своим людям:

— В подвал особняка его. И проследите, чтобы алхимики хорошенько поработали. Этот бедолага нам еще ой как сгодится… в самом ближайшем будущем!

Он сделал характерный жест пальцами. Из темноты тут же вынырнул давешний Илья Бес, почтительно склонил голову:

— Слушаюсь, господин. Все будет исполнено в лучшем виде.

— Отличная работа, Бес! — кивнул ему Кривотолков, — Я знал, что такой ценный кадр, как ты, очень пригодится в моей службе безопасности. И это… как Фома очнется, дай-ка ему чего-нибудь для опохмела, что ли. Негоже нашему ценному партнеру идти на допрос с дурной головой.

Бес кивнул, пряча усмешку. Рявкнул на бойцов, понукая. Те дружно взвалили бесчувственное тело Фомы на плечи и потащили вглубь коридоров.

Лисовский безвольно болтался в их руках, словно тряпичная кукла. Безумные обрывки видений проносились в его угасающем сознании. Черные щупальца, обезумевший алхимик Гришин, сияние Черного солнца…