Возвращение Безумного Бога 7

Глава 2 Полный Хрясь!

Архип Кулебякин, сидя в своей тесной каморке, лихорадочно сгребал со стола разнообразный хлам. Шестеренки, пружины, обрезки проволоки — все это богатство со звоном летело в объемистый вещмешок. Руки изобретателя тряслись от нетерпения, в висках бешено стучала кровь. От волнения старика бросало то в жар, то в холод.

«Ох, Микола-угодник, помоги мне, грешному!» — причитал он мысленно, продолжая своё занятие, — «Ежели сегодня улизну — свечку тебе самую здоровущую поставлю, век не забуду!»

Собрав всё необходимое, Кулебякин метнулся к верстаку у дальней стены. Убедившись, что дверь по-прежнему закрыта, а из коридора не доносится ни звука, он пошарил под столешницей и с натугой выволок здоровенный тюк, упакованный в промасленную бумагу.

Порвав обертку, старик придирчиво осмотрел своё главное сокровище — велосипед. Или что-то отдаленно похожее… Тот был донельзя хитрой конструкции — с боковыми колесами, пропеллером и кучей непонятных приспособлений, назначение коих ведал лишь сам изобретатель.

Прикинув на глаз, всё ли на месте, Архип удовлетворенно крякнул и полез в вещмешок. Пошарил там, бормоча и постанывая, и наконец извлек на свет божий пару десятков воздушных шариков. Старательно привязал их к раме велосипеда, то и дело озираясь на дверь. Не дай бог, стражники заявятся не вовремя!

Но в подземельях царила подозрительная тишина. И неудивительно — буквально полчаса назад почти все обитатели бункера умчались куда-то по срочному вызову Госпожи. Остались лишь двое охранников — и те, судя по доносящемуся храпу, дрыхли без задних ног.

«Ну, Архипушка, с богом!» — мысленно подбодрил себя старик, — «Терять тебе уже нечего, окромя своих цепей!»

И не давая себе времени на колебания, он подхватил велосипед и покатил его к двери. Та открылась с противным скрипом, от которого по спине Кулебякина побежали мурашки. Затаив дыхание, он выглянул наружу.

В коридоре было пусто. Храп стражников доносился из-за неплотно прикрытой двери караульного помещения. Кажется, пронесло.

Торопливо перекрестившись, Архип покатил своего стального коня вглубь тоннеля. Резиновые шины мягко шуршали по неровному каменному полу, эхо гулко отдавалось под сводами. В нос бил застоявшийся запах сырости, плесени и машинного масла.

Миновав несколько поворотов, изобретатель затормозил у приметной ниши в стене. Убедившись, что вокруг по-прежнему ни души, он пристроил велосипед у стены и принялся рыться в карманах своего замызганного кафтана.

— Та-ак, и где же енти кристаллы окаянные? — бормотал он, пыхтя и кряхтя, — Вот же были, я точно упомню!

Наконец на свет были извлечены два крупных черных самоцвета, тускло поблескивающих даже в полумраке подземелья. Бережно, словно величайшую драгоценность, Кулебякин установил их на полу в нескольких метрах друг от друга.

Оба были правильным образом настроены и синхронизированы друг с другом.

Отступил на шаг, полюбовался. Довольно хмыкнул, утер пот со лба рукавом.

Затем, все так же не меняя сосредоточенно-делового выражения лица, старик вытащил из-за пазухи грязный узелок. Развернул его, и по коридору поплыл тошнотворный аромат тухлых яиц. Поморщившись, изобретатель быстро расколотил один «ароматный снаряд» над каждым кристаллом.

«Ну, с богом!» — в очередной раз прошептал Кулебякин.

Отбежав на несколько метров, он выхватил из кармана огниво. Высек искру, поднес к импровизированному бикфордову шнуру, тянущемуся от кристаллов.

Зажмурился, отвернулся. Заткнув уши, на всякий случай открыл рот — чтобы, значит, барабанные перепонки не повредило ненароком…

*БА-БА-БАХ!!!*

Чудовищный направленный взрыв сотряс подземелье, заставив Архипа отлететь к противоположной стене и больно приложиться затылком. Рыжее пламя с ревом рвануло вверх, к потолку тоннеля. Каменная крошка брызнула во все стороны, забарабанила по стенам.

Но изобретатель, позабыв про ушибы, вскочил и радостно захлопал в ладоши. Получилось! Над его головой зияла внушительная дыра, пробитая направленным взрывом. Далеко вверху, сквозь клубы удушливого дыма, проглядывало синее небо.

Путь на свободу был открыт!

Не мешкая, Кулебякин подхватил велосипед и, путаясь в полах кафтана, забрался в седло. Крутанул педали что было мочи. Пропеллер закрутился, завыл натужно, разгоняясь. Шары через подсоединенные трубки начали стремительно надуваться, наполняться особой газообразной смесью, подготовленной изобретателем…

А в следующий миг чудо инженерной мысли, подхваченное десятками воздушных шаров, со скрипом и лязгом взмыло в воздух. Архип восторженно взвизгнул, вцепившись в руль.

Позади испуганно загомонили очнувшиеся стражники. Затопали тяжелые сапоги по истерзанному камню, забряцало оружие. С десяток арбалетных болтов просвистело мимо, чиркнув по ржавым спицам.

— А ну, стоять! Куды намылился, старый пень⁈ — заорал кто-то.

— Сымай его, братцы! — вторил второй.

Но тут в гомон охраны вклинился истошный вопль:

— Не-е-ет!!.. Стоять, дебилы!!! Ежели старикана пришибете — Госпожа нам башки поотрывает! Он же этот… как его⁈.. ценный кадр!

Выстрелы тут же прекратились. Кулебякин оглянулся через плечо и, узрев замешательство на перекошенных злобой физиономиях стражей, показал им неприличный жест. Те взревели пуще прежнего, но стрелять из своих арбалетов (изобретения того же Кулебякина) уже не решались. Принялись выкрикивать в спину беглецу проклятья да обещания страшных кар.

Внезапно воздух вокруг задрожал, запульсировал. Пространство пошло рябью, сквозь которую проступили светящиеся символы — кто-то из тюремщиков, похоже, владел магией и призывал Печати. Алые всполохи заструились по камням, потянулись к ускользающему Архипу, норовя захлестнуть, стреножить.

Но старик был начеку. Выхватив из-за пояса игрушечный водяной пистолет, он прицелился и несколько раз нажал на спусковой крючок. Черная маслянистая жидкость плевками ударила в магические вязи, на лету растворяя их без следа.

Преследователи взвыли, хватаясь за глаза — видимо, состав в пистолете был забористый. А довольный Кулебякин, уже почти поравнявшийся с пролом в потолке, послал им на прощание воздушный поцелуй.

— Эге-ге-гей!!! — возопил он, задрав бороденку, — Ищи ветра в поле, недоумки!

Велосипед с натугой протиснулся сквозь дыру, царапнув рамой острые края провала. Кулебякин пригнулся, сжался в комок, стараясь не задеть ненароком каменные зубья. И — вылетел наружу, на свободу, в ослепительно-голубое небо!

Солнце брызнуло в глаза, ветер ударил в лицо, вышибая слезу. Раскинув руки, Архип заорал от переполнявшего его восторга. Он чувствовал себя невесомым, всемогущим, непобедимым! Эх, знал бы отец-покойник, какого орла вырастил!

Внизу стремительно проносился густой лес, утопающий в изумрудной зелени. Позади остался проклятый бункер с обезумевшими от бессильной злобы тюремщиками. А впереди простиралась бескрайняя свобода!..

…как вдруг порыв ветра подхватил незадачливого беглеца. Завертел в стремительном водовороте, скручивая и вздымая все выше. Велосипед заскрипел, закрутился юлой вокруг своей оси. Внутри механизмов что-то хрустнуло, пропеллер чихнул и заглох.

«Ой-ей-ей!!! Батюшки-светы!!!» — истошно завопил Кулебякин, чувствуя, что стремительно теряет контроль. Судорожно замолотил руками и ногами, пытаясь нащупать опору, но куда там!

Порыв швырнул горе-изобретателя куда-то в сторону, завертел с бешеной скоростью. Мир вокруг смазался, превратился в бесконечную круговерть неба и земли. Вопли Кулебякина заглушил свист ветра в ушах.

«Милостивый боже… ежели ты есть… спаси-помилуй!» — только и успел подумать он.

А потом ненадежный летательный аппарат разнесло в щепки. Лопнули, словно мыльные пузыри, воздушные шары. Разлетелись обломки, нелепо кувыркаясь и искрясь на солнце.

И Архип Кулебякин, голося что есть мочи, полетел вниз — навстречу неизвестности, новым приключениям и, вполне возможно… собственной бесславной гибели…

Придорожная забегаловка «У Васяна» гудела как растревоженный улей. Грязные, давно не мытые окна, сизая завеса табачного дыма, ютящиеся по углам гопники и потасканные девицы — именно в такое сомнительное заведение нагрянула внезапно Госпожа со своей дружной компанией.

Они ввалились шумной гурьбой, сразу заполонив собой все свободное пространство. Человек десять, не меньше. Мужчины и женщины, при оружии и в форменных кожаных куртках с символикой в виде скорпиона. Возглавляла эту своеобразную делегацию высокая статная женщина в черном длиннополом плаще, скрывающем фигуру, и в маске.

Гопота и проститутки, прервав свои сомнительные занятия, покосились на незваных гостей — кто с испугом, кто с любопытством. Девицы тут же принялись строить глазки и призывно облизывать губы, надеясь подцепить богатенького клиента. Но бандиты предпочли затаиться по углам, чуя исходящую от чужаков опасность и силу.

Сама же Госпожа, не обращая внимания на вызванный переполох, решительно направилась к барной стойке. За которой трясся от страха бледный как смерть хозяин забегаловки.

— Т-т-так это… чего изволите, господа хорошие? — заикаясь, просипел он.

— Выпивку. Закуску. На всех, — отрывисто бросила Госпожа, небрежно швырнув на стойку увесистый кошель. Тот глухо брякнул, расплескивая монеты и купюры, — Платим наличкой.

У трактирщика глаза полезли на лоб от такой щедрости. Он понятливо закивал, рассыпаясь в льстивых улыбочках:

— С-сей момент, Ваша Светлость! Все будет в лучшем виде! Эй, Федька, Гаврила, ну-ка пошевеливайтесь!

Из кухни тут же выскочили два здоровых мужика… то ли охранники, то ли помощники… скорее всего все вместе. Начали сбивчиво принимать заказы у расположившейся за столами компании, то и дело кланяясь, бормоча извинения.

— И это… — бросила вдруг Госпожа, раздраженно кивнув в сторону застывшей в священном ужасе гоп-компании, — Выставь-ка их отсюда. Чтоб не мешали.

Хозяин тут же засуетился пуще прежнего. Рявкнул на замерших подавальщиков, подгоняя:

— Слыхали, олухи⁈ А ну, мигом! Давай-давай, хватит глазеть! Всех взашей!

И мужики с готовностью ринулись исполнять. Подхватив под белы рученьки ошарашенных посетителей, они без лишних церемоний поволокли их на выход, одного за другим. Гопники трусливо ежились и тушевались, пытались огрызаться, но быстро стухли под тяжелыми взглядами людей Госпожи. И предпочли ретироваться подобру-поздорову.

Особо рьяные девицы попытались было удержаться, повисли на шеях незнакомцев. Сулили за пару монет такие удовольствия — закачаешься. Но те лишь поморщились брезгливо. Отпихнули шлюх прочь, будто назойливых мух.

— Мне такие девки, как ты, давно не интересны, — выдал один из здоровяков.

Госпожа дождалась, пока зал опустеет. Сдернула маску, устало откинулась на спинку стула. По лицу ее прошла судорога, будто от сильной боли.

— Вот же уродство, — процедила она сквозь зубы. Сплюнула на грязный пол, скривилась, — Ну и дыра! Напомни, какого черта мы сюда приперлись?

Ближайший к ней мужик, здоровенный детина с бандитской рожей, развел руками:

— Так это, Госпожа… Сами же велели передохнуть с дороги. К Безумовым семейство ихнее доставили, как и уговаривались. Ща по-быстрому заправимся — и назад. В «Муравейник».

«Муравейником» они называли свою секретную базу, скрытую глубоко в чаще Диких земель.

Госпожа досадливо поморщилась. Потерла виски, будто у нее жутко разболелась голова:

— Да уж, сдался мне этот шалман! Нашли, где привал устраивать. Ладно, фиг с ним. Жрать и правда охота — кишка кишке сейчас по морде даст.

Госпожа была сильно раздражена после встречи с Вороном. Это чувствовалось по ее изменившейся манере речи… Она стала намного грубее.

Она обвела взглядом своих людей. Хмыкнула, заметив, как жадно они набросились на хлеб, воблу и какую-то малоаппетитную снедь, поданную трактирщиком:

— И вам, я гляжу, не терпится набить брюхо. Ну-ну, налегайте. Тяжелый денек выдался. Чертовы Стервятники удружили, нечего сказать!

При упоминании банды Варана и Фридриха по рядам подручных Госпожи прокатился недовольный ропот.

— Козлы вонючие! — сплюнул кто-то, с остервенением грызя бараний хрящ, — Из-за них в такую даль переться пришлось…

Госпожа кивнула, хищно оскалившись:

— Что есть, то есть. Я этим выродкам такого не прощу. Если кто-то из них выжил — лично из-под земли достану.

Она задумчиво побарабанила пальцами по столешнице. Вздохнула тяжело:

— Одно радует — с Безумовыми вроде утряслось. Королеву Мелинту, девочек — всех вывезли, подлатали чуток. Княжич в долгу не останется.

Подручные дружно закивали, соглашаясь. Да, такой расклад был бы в самый раз. Но тут здоровяк со шрамом через пол-лица подал голос, нарушив благодушную атмосферу:

— Госпожа, слышь… я тут подумал насчет этого монстра, что Истребителям насувал… Дрянь дело, ох дрянь!

Он зябко передернул плечами. В глазах на миг мелькнул самый настоящий ужас. Видимо, увиденное произвело неизгладимое впечатление.

— Сдается мне, и князь Бельский этой твари на один зуб оказался. Слишком уж лютовала образина, почем зря крушила все вокруг. А ведь Родион-то, поди, в звериной ипостаси был! И все одно…

Помрачневшая Госпожа медленно кивнула. И без того нахмуренный лоб прорезала глубокая складка.

— Да чую, не жилец Бельский… Земля ему пухом, — она лениво осенила себя защитным жестом, — Знать бы, откуда этот монстр взялся. Уж больно лихо порезвился, скотина! У меня аж мурашки по коже от его воя!

Подручные дружно закивали. У всех еще стоял в ушах жуткий рев исполинской твари.

— Зверюга та еще, спору нет, — подал голос долговязый мужик с сальными патлами. Глумливо осклабился, — Но нам-то что? Пущай князьки с ней сами разбираются, раз такие крутые! А мы в сторонке постоим, полюбуемся на потеху.

Однако Госпожа резко оборвала его:

— Дурень! Ты хоть представляешь, с какой силищей тут столкнулись? Это ж не шутки — сама Луна пострадала! А ежели эта мразь на Синегорье попрет?

Она передернулась, словно от озноба. Тряхнула головой:

— Не, тут без Безумова не обойтись — у него есть опыт сражения с подобными тварями. Слышали, как он ловко с Гигантским Монстром в прошлый раз управился? Вот и щас без него не обойтись…

— И хитер, как бес! — поддакнул кто-то. И гаденько захихикал, — Одно слово — Безумный!

Госпожа лишь отмахнулась. Отвернулась к окну, вглядываясь в клубящиеся над лесом сумерки. Задумчиво пробормотала:

— Одно хорошо — княжич-то вроде как уцелел. И девки его.

— Наш беспилотник засек, как они все вместе на монстротачке ихней драпали по направлению к особняку, — добавил кто-то, — Глядишь, уже добрались…

Госпожа кивнула, о чем-то напряженно размышляя. Потом нехотя добавила:

— Жаль только Менгелева. Толковый был мужик, хоть и скользкий… Ежели б не он — ни за что бы на турнире мы так лихо не выступили бы…

— А это правда, что именно он вас… улучшал, Госпожа? — вкрадчиво спросил кто-то из подручных.

— Да, все верно, — кивнула она, — По моему приказу, он провел с моим телом некоторые… улучшения. Я стала намного сильнее во всех отношениях, превзойдя свои старые пределы. И открыла некоторые новые возможности…

Госпожа с кривой усмешкой похлопала себя по бицепсам, бугрящихся под черной тканью — всех четырех рук. Тряхнула копной иссиня-черных волос.

— И вас, парни, тоже не обидел, — кивнула она на своих людей, — Раньше-то так, шушера подзаборная были. А теперь вон какие! Любо-дорого поглядеть! Самих Одаренных гоняете.

Она смерила подчиненных одобрительным взглядом, на что те отозвались польщенным гомоном. Знали — Госпожа зря похвалы не расточает. Раз одобряет — стало быть, и впрямь молодцы.

Но самая молодая девица из присутствующих вдруг подала голос:

— А толку-то? — она фыркнула, скрещивая руки на груди, — Менгелев, конечно, был о-го-го! Уважуха ему за науку. Но, похоже, бункер он не пережил. И теперь мы без поддержки умников остались. Беда!

— И не говори! — согласно вздохнул широкоплечий крепыш. Угрюмо пробасил, — Теперь ежели чего с имплантами или усилениями нашими приключится — даже поправить некому будет. Вся надёжа на этого… как его… Коля… Бяка… тьфу, язык сломаешь!

— Коляпякин, — меланхолично поправил долговязый. И ехидно осклабился, — Тоже мне, великий умелец выискался! Железяк всяких понаваял, а проку с него — как с козла молока. Где он — и где Менгелев!

Назревал нешуточный спор. Недовольство и беспокойство прорывалось раздраженными выкриками и ворчанием. Еще бы — привыкли полагаться на Менгелева, на его непревзойденный гений. А теперь придется довольствоваться сомнительными талантами какого-то чудика-самоучки! Обидно, да и страшновато слегка. Как бы не подвел в самый ответственный момент!

— Ну ты-то поаккуратней, — рыкнул на долговязого крепыш, — Коля-бяка этот, конечно, с придурью слегка. Но знаешь, какую он нам штуковину отгрохал? Цветочек энтот шпионский? Да он же покруче дронов-невидимок будет! Ишь как ловко в дом Безумовых прокрался, сволочуга! И палит всю малину…

— А я вот помню, как Коленька свой вантузомет показывал! — вклинилась молодая девица, хищно сощурясь, — Уж больно забавная придумка вышла. Сдается мне, сгодится этакая пакость на турнире! Вмажем вантузом по хлебальнику какому-нибудь выпендрежнику — мало не покажется! Будет отдирать упорно, пока мы его лупить будем!

Завязался нешуточный спор. Соратники наперебой обменивались доводами «за» и «против», то и дело срываясь на личности и грозя перейти к рукоприкладству. Госпожа терпеливо выслушивала препирающихся бойцов, изредка вставляя меткое замечание. Хмурая складка меж ее бровей разгладилась, в глазах заплясали насмешливые искорки. Похоже, перепалка подопечных начала ее забавлять.

Когда страсти окончательно накалились, Госпожа внезапно хлопнула в ладоши. Этот резкий звук мгновенно оборвал поток препирательств. Враз смолкнув, все уставились на предводительницу — кто раздраженно, кто испуганно.

— Так, хорош лаяться! — отчеканила она, окидывая подручных тяжелым взглядом исподлобья, — Кулебякин пока на испытательном сроке. Справится — останется при деле. Нет — разберемся. А сейчас наше дело — подкрепиться с дороги да обсудить детали грядущей заварушки. Поняли меня?

Подручные покорно притихли, не смея перечить грозной начальнице. Пусть бурчали себе под нос, но спорить в открытую побоялись. Принялись сосредоточенно набивать животы, поглядывая друг на друга искоса.

Какое-то время все ели молча, слышалось лишь дружное чавканье да звон посуды. Но долго держать язык за зубами люди Госпожи не умели. Не прошло и пятнадцати минут, как здоровяк с мордой, похожей на печеный блин, нарушил благостную тишину:

— Слышь, Госпожа… А когда нектарчиком-то побалуешь? У меня уж ломка начинается, сил нет терпеть!

Его поддержал сухопарый мужик с бегающими глазками:

— И то верно! Сколько можно тянуть? У меня уже руки трясутся, башка раскалывается! Сжалься, что ли?

Госпожа оторвалась от тарелки, смерила просителей колючим взглядом. В черных глазах стыли льдинки раздражения вперемешку с брезгливостью.

— Обойдетесь, — отрезала она, — До «Муравейника» потерпите. Там и разговор будет.

Но подручные не унимались. Зашушукались, задергались, заерзали. Кто-то даже глухо застонал, скрючившись пополам. Сухопарый завсегдатай шагнул вперед и умоляюще воздел руки:

— Госпожа, миленькая! Ну хоть по чуть-чуть! Мы ж того… верой-правдой… не подведем! А нектарчик нам сейчас ой как нужен! Нервишки чуток успокоить…

Госпожа так стремительно вскочила на ноги, что просящий отшатнулся. Стремительным движением она смахнула со стола посуду — кружки, миски, шматы хлеба с грохотом полетели на пол. Четыре руки в черных перчатках уперлись в столешницу, заставляя дерево скрипеть и прогибаться.

— Я. Сказала. ХВАТИТ! — прорычала она, чеканя каждое слово, — Вы уже получили свою дозу нектара по расписанию. Вам мало что ли? Или совсем страх потеряли?

Подручные вмиг присмирели, вжали головы в плечи, будто нашкодившие псы. По рядам прокатилась дрожь ужаса вперемешку с благоговением. Лишь самые отмороженные смельчаки продолжали скулить, кривясь от боли:

— Ну Госпожа… ну еще разочек, а?.. Нам бы щас в самый раз…

В глазах предводительницы полыхнула ярость. Еще мгновение — и кровь бы пролилась…

…но тут сверху раздался оглушительный грохот. Бандиты вскинули головы и обомлели — прямо через дыру в потолке в зал просвистело нечто непонятное, опутанное веревками и воздушными шариками. Шлепнулось в самый центр стола, сметая остатки посуды.

*Хрясь!!!*