Возрождение Великой заклинательницы демонов

Глава 3

Шу Шуцинь осмотрела лисёнка, прощупав его пульс и применив энергию ци для поиска травм, но ничего не обнаружила. Только, вроде бы, появились какие-то странные изменения в жизненных меридианах, к тому же ещё, как ей показалось, она стал немного крупнее. Да нет… не показалось.

— Банцао, ты хорошо себя чувствуешь? Я точно видела, как ты ела гриб.

Питомец звонко тявкнул в ответ.

— Ну тогда хорошо, что всё обошлось, — травница, улыбаясь, ласково потрепала её по голове и спине, нежно почесала за ушками.

Лисёнок довольно зажмурился. Шу Цинь вспомнила, как нашла её больной и истощенной в какой-то яме в лесу в окрестных горах. Она спустилась вниз с риском для жизни, хоть сама была ещё мала. Тогда Шуцинь немного расцарапала кожу, разбила колено и потянула связки на лодыжке. Лисёнок оказался женского пола и ещё живым, лишь повредил две лапки, наверное, когда упал сюда, и был истощён от жажды и голода. Девочка положила его к себе в заплечный короб и вылезла наружу по почти отвесной стенке, цепляясь за скалистые края ямы и превозмогая сильную боль ноге. Иногда её стон от боли переходил в крик, но она не сдавалась.

Травница с младенченства была решительной, стойкой и сильной. Пока Шуцинь добиралась до деревни травников-алхимиков, её лодыжка совсем распухла, но она продолжала путь с грузом за плечами, лишь хныкала, стонала и ныла. Тогда отец вылечил её и помог лисёнку, после она сама долечила питомца и дала ей имя Банцао, что означало, друг и соратник травника. После, лисёнок спасла ей жизнь, и Шу Шуцинь заявила, что они с ней теперь станут названными сёстрами. Банцао, радостно тявкнув, согласилась, будто поняв, о чем говорит девочка.

Наскоро помывшись, переодевшись и причесавшись, Шуцинь подумала, что появление демонических сущностей вроде бы плохо, но вроде и хорошо. Ведь её в этой кутерьме забыли привычно наказать розгой по икрам ног или ладоням. Девушка посмотрела на жестяные шкатулки, всё ещё лежавшие, в коробе:

— Надо будет всё отдать отцу и дяде. Тогда они и вовсе смягчат наказание.

По окрестностям раздался звон защитного массива, оберегающего от вторжения демонов. Шуцинь, обеспокоенно перекинув свою тканевую сумку через плечо, открыла резные двери, оклеенные бумагой, и выскочила из комнаты на улицу.

— Цинь-эр, ты куда это собралась? — спросила её мать, находящаяся на улице. — Забыла, что ты наказана и должна сидеть в своей комнате?

— Ма-атушка-а! Ты же слышала, массив сработал, значит, кто-то приближается, — проговорила Шуцинь.

— Тебе-то что за забота? Ты, что ли, сражаться будешь, непутёвая девчонка? — пожурила дочь мать. — Твой бы ум и энергию на развитие ци и навыков алхимии направить.

— Сейчас никакая помощь не помешает, — искренно посмотрев на мать, ответила Шуцинь. Ей очень хотелось пойти посмотреть, что происходит, всё нутро дёргалось от волнения, словно кончик лисьего хвоста Банцао. — Тем более, что дядюшка Шу Лан разрешил мне ходить на занятия и убирать класс, а значит, мне можно выходить из комнаты… Нелогично ведь держать меня всё время взаперти… Ведь я же не могу ходить в учебный класс прямо из своей комнаты.

Женщина, немного замерев и задумавшись, недоумевающе посмотрела на дочь, ведь действительно, приказы противоречили друг другу.

— Матушка, спасибо! — девушка поцеловала женщину в щёку и побежала.

Очнувшись мать возмутилась:

— Я тебе ничего не разрешала! Шу Шуцинь! Вернись сейчас же!

Но Шуцинь уже и след простыл.

— Безрассудная девчонка, хитрая бестия, — проворчала женщина. — Ты такая суматошная, тебе бы мальчиком родиться, — она сложила руки на груди в замок, насколько позволили ей длинные свободные рукава с вышитыми цветками сливы.

Шу Шуцинь торопливо выбежала за ворота дома на улицу, с любопытством оглядывая окружающий серебристый, будто обтянутый водянистой энергией купол, сквозь который проглядывали тёмные небеса и луна.

Неожиданно, в одном месте, сквозь него просочились гости. Это были пятеро огромных орлов небесных молний, что несли на своих спинах по человеку. Когда они приблизились к земле, непоседливая травница разглядела седоков. Судя по робе жёлто-белого цвета и вышивке золотой черепи на ней — это были мастера секты Жёлтой Змеечерепахи. Впереди всех планировал вниз на огромной сиренево-серой птице с белой головой и немного светящимися перьями, сын главы секты Ян Фэнмин.

Девушка слегка разочарованно сникла:

— Это не демоны, это всего лишь братец Фэнмин.

Ян Фэнмин совсем недавно достиг звания мастера, что по общепринятому для всех сект стандарту означало, что его развитие на уровне золотой малой звезды, где малая, означало ранг, а золотая — ступень. Всего рангов звёзд было пять: малая, средняя, большая, затмевающая и абсолютная, причём последние два ранга могли быть только у бессмертных и великих бессмертных, и для людей были недостижимы.

Каждая звезда, в свою очередь, делилась на три ступени: медь, серебро и золото. Таким образом, имеющий ранг большой золотой звезды мастер носил звание абсолютного, а имеющий ранг средней золотой звезды мог называть себя великим мастером. Чтобы увеличить свою ступень, требовалось соблюсти определённые условия в развитии, а для увеличения ранга требовались значительные усилия, редкие ингредиенты и длительное уединение. Поэтому хоть обычных мастеров в любой секте было значительное количество, великих мастеров было мало, а ранга абсолютного мастера достигали единицы.

Ян Фэнмин ловко и быстро соскочил с гигантской птицы, можно сказать, торопливо спланировал, словно ястреб, держа в ладони левой руки тяжёлые и длинные серебристо-золотые ножны со вложенным в них массивным мечом подходящего к ним размера, эфес которого был такого же цвета, как и ножны. Насколько помнила молодая травница, это легендарное оружие называлось — «Меч Разрубающий Горы».

Молодой человек, вежливо сложив в приветствии руки, поклонился:

— Приветствую, мастер секты Шу Наньлан. Старейшины, — и ещё раз, — дядюшка Шу Янжун.

Мужчины кивнули в ответ. После, улыбнувшись, Ян Фэнмин с сиянием в глазах кивнул Шуцинь, и та, в ответ на это, приветливо помахала ему ладонью.

— Отец направил меня на помощь, сам прибудет позже, — добавил юноша, обратившись ко всем старейшинам.

— Хорошо, — ответил Шу Лан.

Покончив со всеми формальностями, сын главы секты Жёлтой Змеечерепахи бросился к давней подруге. Непоседливая девушка своими умениями спасала ему жизнь уже два раза, хоть он был и немного старше неё. Схватив Шу Шуцинь за оба предплечья, обеспокоенно произнёс:

— Цинь-эр, ты в порядке, не ранена⁈ Дай, я посмотрю! — с этими словами он быстро окинул взглядом юную подругу.

Смотря на эту картину, мужчины усмехнулись.

— Что я там говорил по поводу частых приездов Ян Мина к нам? — тихо и шутливо обратился к младшему брату Шу Наньлан и легонько толкнул его локтем.

Шу Жун поперхнулся и сразу обратился к дочери:

— Цинь-эр, что ты здесь делаешь⁈ А ну марш к себе в комнату! Здесь опасно! И вообще-то, ты наказана!

Шу Шуцинь сконфуженно скинула с себя руки молодого человека:

— Брат Ян, отстань. Что я, маленькая, что ли? — и подошла к отцу.

— Как всегда, с характером, — тихо проговорил про себя юноша, и снисходительно улыбнувшись, направился следом, с теплотой во взгляде следя за ней.

— Отец, дядя Шу Лан, — девушка умоляюще заглянула в глаза мужчин, — Можно, я останусь? Здесь не так уж и опасно, но жутко интересно. Вдруг понадобится моя помощь?

— Ты уже забыла, что наказана за нарушение правил и своё своеволие? — проговорил глава секты.

Шуцинь посмотрела на братца Ян Мина, ища поддержки.

— Я согласен с твоими старшими, — добавил тот. — Здесь тебе не место, потому что может быть опасно. Как ты можешь спорить и пререкаться со своими старшими?

Девушка возмущённо выпучила на него глаза и подумала: «Ну, погоди у меня, братец Фэнмин. Я тебе это когда-нибудь припомню!» — затем она снова обратилась к старшему дяде Шу Лану:

— Дя-ядюшка, так никто и не спорит. Виновата, значит, виновата. Готова принять наказание. Вы мне сказали, ходить в класс и убираться. Как я это буду делать, если не стану выходить из своей комнаты? — Шуцинь умоляюще и нетерпеливо схватила дядю за кисть и низ предплечья руки. — Поэтому рассудила, что вы ведь мудрый, ответственный, серьёзный человек, и не могли дать противоречащие друг другу приказы. Это я, наверное, где-то ошиблась, неправильно услышала. И дабы не наводить на вас тень подозрения, не могла сидеть в своей комнате взаперти.

Шу Наньлан рассмеялся, и приняв поражение, погрозил указательным пальцем:

— Эта хитрая девчонка меня обезоружила! Моя племянница такая умная и изобретательная!

Ян Фэнмин тоже рассмеялся, а Шуцинь легонько улыбнулась и хитро прищурилась.

Шу Жун рассердился:

— Да как ты смеешь так разговаривать со старшими, негодница⁈ Немедленно возвращайся к себе в комнату! Хватит тут уже толкать умные речи, тоже мне нашлась, мудрый даос!

— Дядюшка, я же знаю, как вы меня любите и понимаете, поэтому должна ещё вам сказать кое-что важное, — опять произнесла нарушительница спокойствия, пугливо посмотрев на отца и отойдя от него на более безопасное расстояние для своих ушей. — Дядюшка Лао-Лан, должна вам сказать про сумеречные пылающие огнегрибы. Мы же с другими учениками собрали ведь некоторое их количество. Я, несмотря на страх и опасность, не бросила ни одного ингредиента. Все мои мысли были лишь о пользе для родной секты. Всё вам принесу.

— Значит, вам всё-таки удалось их собрать⁈ — поражённо и восхищённо воскликнул глава секты. Присутствующие тоже изумлённо восхитились. Улыбнувшись, Шу Наньлан добавил:

— Ладно. Раз уж у вас с друзьями такие большие заслуги перед нашей сектой и семьёй, я смягчу наказание — домашний арест отменяется. Но всё остальное вам придётся выполнить.

— Старший брат, не балуй Цинь-эр, а то она совсем на голову сядет, — прошептал на ухо брату Шу Жун, но тот, лишь улыбаясь, махнул рукой.

— Глава секты Шу Наньлан, мы выйдем за защитный массив и осмотримся, — обратился Ян Фэнмин.

— Ян Мин, как я уже говорил, зови меня дядя Шу Лан, мы с твоим отцом были хорошими братьями-соучениками, — улыбнулся глава секты травников-алхимиков и продолжил. — Как говорил великий учёный древности: лучшая война — это та, которую можно выиграть, не нападая. И лучшее сражение — это то, в котором можно победить, не сражаясь. Если эти демоны не нападают, то и самим лезть туда, в темноту, не стоит. Может, они заманивают нас в ловушку.

— Брат Ян Мин, это очень опасно, пересмотри своё решение, — добавила обеспокоенно Шуцинь.

Лисёнок Банцао тоже прижала ушки и переживающе посмотрела на молодого человека.

— Мне не страшны ловушки, я преуспел в культивации учения моей секты, и в свои двадцать уже достиг малой золотой звезды, — гордо ответил тот.

Непоседливая травница, глядя на хвастающего успехами друга, вспомнила, как однажды, когда ему было ещё лет девять, они с отцом посещали их Большую долину травников. Этот худосочный на тот момент парнишка, испытывая любопытство, сильно разозлил небесных бирюзовых пчёл утренней росы. Крупные и опасные создания, опыляющие магические растения на рассвете, вместо жала имели очень острый прочный шип, который невозможно сломать. Через канал внутри жала, они при ударе впрыскивали некоторое количество слабого паралитического яда. Маленькая Сяо-Цинь тогда спасла Фэнмина от многочисленных укусов и неизбежно наступившей бы большой травмы, и спрятала мальчика от разъярённых созданий. Но пчелы от злости ужалили и саму маленькую спасительницу, и это было очень больно. Девочка из-за этого провалялась в постели с лихорадкой три дня. Но несмотря на это, Шуцинь взяла всю вину на себя, чтобы не подставлять гостя.

Также она вспомнила этого силача ещё позже, в свои одиннадцать всё ещё не умеющего плавать. Ей пришлось вылавливать оступившегося на камнях парня из лесной бурной реки, рискуя жизнью, уже перед самым водопадом. Он тогда сильно наглотался воды, выглядел словно мокрый цыплёнок, и был очень перепуган, уже даже успел распрощаться с жизнью. Сколько ещё она защищала его и лечила от деревенских травм Большой долины, а ведь она, Шуцинь, младше него на три года. Теперь она просто не могла воспринимать его бахвальство всерьёз.

— Тогда подожду подкрепление, если никого не прибудет до рассвета, то мы пойдём одни, — сурово и гордо ответил Ян Фэнмин, покосившись на свою подругу, видела ли она, какой он суровый и серьёзный. — А то демонические духи могут сбежать, и мы не успеем их настигнуть.

Ему хотелось произвести впечатление на Шуцинь, показать свою обретённую в длительных изнуряющих тренировках силу, а также мощь степени развития своих способностей.

Демонические духи несколько раз за ночь опасливо подлетали к защитному массиву, но не пытались проникнуть внутрь. Всё это выглядело, скорее, как любопытство, чем разведка боем. Эти демонические твари явно были не самыми сильными созданиями. Доказывало этот факт то, что когда сам по себе не очень сильный противодемонический массив, ощутив их ауру, выдавал в сторону нарушителей волны энергии, направленные на уничтожение демонов, те слишком истошно взвизгивали, получая серьёзные ранения, и тут же спасались бегством. Но кто знает, что было бы, не будь защитного купола…

За неимением острой необходимости, все разошлись по своим домам, и Шуцинь отправили к себе в комнату спать, несмотря на её возражения. На улице остались дежурить лишь прилетевшие мастера из секты Жёлтой Змеечерепахи. Их большие птицы дремали на центральной площади, перед поместьем клана Шу.

Ян Фэнмин сидел на одной из покатых двухскатных крыш, покрытой тёмной черепицей, особняка главы Большой долины травников. Положив меч на колени и выпрямив спину, уперев ладони в ноги, он, задумчиво замерев, как восковая статуя, смотрел на крышу той части дома, где была комната его хорошей близкой подруги Шуцинь. Но самим изваянием юноши тоскливо любовалась другая девушка, что прилетела с ним вместе.

На рассвете, лишь только небожители раскрасили облака и небеса утренними красками, воздух прорезал громкий крик золотистого с белой головой орла небесных молний. Это примчался в долину сам глава клана Жёлтой Змеечерепахи, Ян Диндао.

Ян Фэнмин, так и задремавший сидя на крыше в той же позе, как изваяние из бело-жёлтого нефрита, легонько встрепенулся, открыв глаза, и вгляделся в происходящее. Его бледное умное и решительное лицо было спокойным, а отдельные чёрные длинные пряди волос, не собранные заколкой, развевал ленивый ветер. За одно лёгкое ловкое движение, Фэнмин схватил меч в ладонь, пробежал по крышам поместья, метко перепрыгивая расстояния между зданиями, и спархнул на землю.

— Отец, — поприветствовал мужчину юноша, сложив впереди руки и немного поклонившись. — Демонические сущности редко нарушали покой поселения за эту ночь. Глава Шу приказал нам не ходить до рассвета в лес.

— И правильно сделал, — ответил сыну отец.

— Брат Ян Дао, здравствуй! — поздоровался торопливо вырвавшийся из ворот Шу Наньлан.

— Приветствую, брат Ян Диндао, — улыбнулся Шу Янжун.

Поприветствовав друг друга, мужчины пошли внутрь.

Противодемонический массив снова сработал, и в деревню травников на конях быстрой рысцой проехали десять учеников секты Жёлтой Змеечерепахи.

— Фэнмин, немедленно отправляйтесь все вместе в ядовитый лес и разберитесь с этими демонами, — распорядился Ян Дао.

Сын кивнул, на его лице была решимость и сосредоточенность. В комнату торопливо ворвалась Шуцинь, и суетливо сложив впереди руки, поклонилась и поздоровалась:

— Всем доброе утро! Приветствую и добро пожаловать, дядя Ян Дао!

— Здравствуй, Сяо-Цинь, — улыбнулся глава секты жёлтой Змеечерепахи и кивнул.

Девушка посмотрела на молодого Яна, тот уже улыбался и в ответ сдержанно кивнул, хотя его глаза сияли от радости.

— Удаляюсь, — проговорил он, кивнув отцу и главе Шу Лану, ещё раз увлеченно взглянув на подругу, улыбнулся и торопливо ушёл.

Шуцинь догнала его за воротами:

— Брат Ян-Ян, вот пилюли против ядовитого тумана.

— Цинь-эр, у нас уже есть, — улыбнулся молодой человек, — Иди домой.

— Я пойду с вами. Сколько раз я вытаскивала тебя из неприятностей? — ответила девушка.

— Шуцинь, времена изменились, теперь моя очередь спасать тебя, — рассмеялся Фэнмин. — А ты иди домой, — он показал рукой, в которой держал меч, на ворота особняка и строго посмотрел на травницу.

Ученики секты Жёлтой Змеечерепахи вышли за защитный массив. Шу Шуцинь долго взволнованно и с любопытством смотрела им вслед.