Возрождение Великой заклинательницы демонов

Глава 21

Кучковатые плотные непроглядные облака скрыли луну. Ещё немного пройдя вперёд, статный и благородный на вид молодой мужчина с длинными белоснежными волосами, собранными высоко на темени в пучок блестящей высокой красно-золотой заколкой, остановился и обернулся, вглядываясь в место, скрытое темнотой.

— Выходи оттуда на свет, — проговорил он размеренным усмехающимся баритоном. — Хватит прятаться в зарослях, как новорождённый птенец козодоя. Правила ведения войны говорят нам не полагаться на то, что противник не придёт, а полагаться на то, с чем я могу его встретить. Не полагаться на то, что он не нападёт, а полагаться на то, что я сделаю его нападение на себя невозможным.

Из темноты, ехидно улыбаясь, вышел Ницай:

— Ты не потерял своей внимательности и занудности. Пришёл. Я так и знал.

— Ветер в облаках, и волны на реке, — гордо отметил Гуаньди, упрекая собеседника в неосторожности. — Как говорится, используйте своих солдат, чтобы ловить шпионов, и никогда не допускайте, чтобы шпионы проникли в ваш лагерь.

— А вот я теряю хватку, — его собеседник стряхнул невидимую пылинку с рукава. — Сказываются долгие столетия, проведённые во дворце Танцующего бескрайнего ветра.

— Тыква не бывает абсолютно круглой, никто не бывает абсолютно совершенным, — снова витиевато ушёл от ответа Бог Войны.

— Ты, как всегда, только попал на землю, и сразу по женщинам пошёл? — язвительно пытался подколоть его крылатый.

— Не смешно, — сурово нахмурился Гуаньди.

— Что же ты тогда делаешь именно здесь, возле женских комнат? — продолжал с хитринкой в глазах смотреть на него Ницай.

— Полагаю, то же самое, что и ты, — холодно произнёс небожитель. — Как я и предполагал, ты давно уже здесь… и явно пришёл не из-за внезапного желания изучить учение и техники одной из небольших святых праведных сект. Итак, где моя возлюбленная? Ты же знаешь о наших с ней отношениях в прошлом её воплощении.

Ницая передёрнуло и он нахмурился:

— Цинь-эр уже другой человек, значит, у нас у обоих есть шансы. Не будь слишком жадным. «Надеюсь, Цинь-Цинь вспомнит своё обещание, что дала мне в прошлой жизни».

Бессмертный и небожитель забрались на тёмную высокую крышу, где бы никто не мог помешать их разговору. Ницай вкратце и быстро должен был рассказать Гуаньди о Шу Шуцинь: о её нынешнем возрасте, характере, биографии, и самое важное, о проблеме, что сейчас постигла её тело и душу.

— Это проблема касается и тебя… Интересно, что ты хочешь больше всего? Спасти Цинь-эр или себя? — ухмыльнулся Бог Войны. — Ты знаешь, я могу вылечить её, не прибегая к твоей помощи, а также могу не вернуть тебе осколок твоей души… Получается, что ты умоляешь меня о помощи?

— Нельзя доверять своим врагам, но иногда можно использовать их силу в своих интересах, — вздохнул крылатый. — Не ты разве говорил, что всякий, кто знает, как путь сильного, так и путь слабого, сможет выигрывать сражение вне зависимости от того, сколько солдат в его армии?

Гуанди рассмеялся:

— Сейчас ты немного слаб, но кто знает, что откроется в душе демона, когда он приобретёт снова свою силу…

— Ты же знаешь, что я не демон. Зачем ты пытаешься задеть меня? — меланхолично ответил на агрессивный выпад небожителя Ийнинь Ницай.

— Для людей ты демон, — сказал Гуаньди. — И так будет всегда. Потому что вы, крылатые, с вашей силой и способностями тоже можете быть угрозой для людских кланов. Люди боятся всего, что отличается от них…

— Сейчас демоны набирают силу, и вам нужны союзники… Клан крылатых поможет людям, как и тогда, несколько тысяч лет назад, — задумчиво проговорил Ийнинь Ницай. — Только не по одиночке, мы вступим в бой всеми своими воинами… Думаю, что после этого можно будет заключить с нами мирный договор. А насчёт Цинь-Цинь… дай ей возможность самой сделать выбор. И давай, решай скорее, Цинь-эр страдает.

Небожитель кивнул:

— Хорошо, помогу тебе вернуть осколок твоей души, когда освобожу сосуд души Цинь-эр. А насчёт выбора… — Гуаньди отрицательно покачал головой, — я слишком долго ждал, мы слишком трагично расстались, я не отдам её тебе. Я вечность тосковал и горевал по ней.

Про обещание Шуцинь в прошлой жизни: «полюбить его в этой», крылатый рассказывать не стал, чтобы небожитель не принял меры.

Ницай и небожитель договорились, что крылатый и его новые друзья тайно прибудут и принесут Шу Цинь в Пещеру Великого потока энергии. Так же они позаботятся о том, чтобы никого не появилось ни в том месте, ни рядом.

— Никто не должен об этом знать, — подытожил Бог Войны. — Я буду там, когда Цинлун принесёт мне с небес некоторые необходимые артефакты.

Когда Шу Шуцинь привели под руки в пещеру Великого Потока энергии, она сразу обратила внимание на благородного, беловолосого мужчину. Он стоял величественно выпрямив спину, приподняв подбородок и согнув правую руку в локте. Услышав шаги, странный человек повернулся, и на его лице при взгляде на девушку отразился юношеский восторг и счастье, глаза засияли радостью, хотя в движениях сквозило изящество.

Но вопрос от Шу Цинь:

— Кто вы такой, господин? У меня такое ощущение, что… возможно, я вас где-то видела, — сразу привёл в его чувство.

— Мне кажется, я видела вас в одних из своих видений, — добавила девушка. — Значит, и с вами мы были знакомы в прошлой жизни?

Радостные эмоции от встречи на лице беловолосого прекрасного молодого мужчины сменились сожалением, сочувствием и горечью, что кольнула сердце и выворотила душу. Его любимая не узнаёт его — это большое горе.

«Очень больно, когда ты не помнишь меня», — мысленно вздохнул он, глядя травнице в глаза, а вслух представился.

Шу Цинь была шокирована, что этот человек является самим небожителем Гуаньди.

В пещеру зашёл ещё один молодой мужчина, с зелёной высокой заколкой на волосах с проседью, и в зелёно-чёрных доспехах:

— О-о-о-о! Шуцинь, ты и правда возродилась! — обрадовался тот.

Травница недоумевающе подняла бровь:

— Здравствуйте, господин. Простите, если не помню вас.

После этих слов дракон, досадливо сжав губы, что-то отдал беловолосому Богу войны…

Гуаньди медленно подошёл к девушке, не отрывая взгляда от её глаз. Тоскливо, с горечью скривившись и сдвинув брови, он протянул к ней руку. В его пальцах засияла золотистая крупная бусина.

— Цинь-эр… разжуй эту пилюлю, — произнёс он приятным мелодичным баритоном.

От которого у Шуцинь почему-то тело покрылось мурашками и что-то кольнуло в грудной клетке.

Бог Войны хотел сам положить её в рот девушке, но травница отклонилась, быстро взяв лекарство своими пальцами и положив его себе на язык. По лицу мужчины проскользнули еле заметные эмоции тоски и боли, но приятное чувство от прикосновения к ладони её тёплых пальцев, разогнало уныние.

Когда молодая травница впала в беспамятство и погрузилась в специальный сон, Гуаньди подхватил Шуцинь на руки и аккуратно с нежностью опустил её на один из плоских камней энергии. Он смотрел ей в лицо трогательным и влюблённым взглядом. Ницай, всё больше хмурясь от происходящего, тоже принял такую же пилюлю и сел рядом с камнем…

Друзья Шу Шуцинь и Банцао тихонько замерев в изумлении от всего происходящего тут, беззвучно с открытыми ртами следили за действиями и мимикой бессмертного и небожителя.

После Бог Гуаньди достал из широкого свободного рукава зеркало Иллюзорности Небес. Оставив его висеть в воздухе, он сделал руками несколько магических жестов, собирая энергию ци. Что-то прошептав, он начертил в воздухе символы, которые повисли рядом с зеркалом золотыми искрами. Затем он соединил символы и зеркало. Не прикасаясь к магическому предмету, он медленно опустил его на грудь Шу Цинь. Будто не почувствовав преграды, зеркало прошло дальше внутрь тела. Словно это была не твёрдая плоть, а мягкое масло и горячий нож.

Из груди травницы забил яркий белый свет. Гуаньди опять начал водить руками, а следом поднял их вверх, и зеркало вышло из тела так же быстро, как и вошло внутрь.

Проделав тот же самый обряд с телом Ницая, небожитель снова спрятал зеркало в рукаве. Затем ласково прикоснулся к голове спящей Шуцинь и нахмурился.

— Вот, значит, как, — слегка прищурившись, произнёс Гуаньди, — надеюсь, Нефритовый император на меня не обидится.

Он некоторое время подержал руку, затем убрал её и подмигнул внимательно наблюдающим за ним лисичке и ученикам.

— Теперь очнитесь, — резко произнёс он. Ницай и Шу Цинь одновременно открыли глаза. Крылатый, улыбнувшись, прислушался к себе и довольно кивнул. А вот с травницей произошли более радикальные изменения, её затрясло, тело засветилось, от кожи донеслось шипение. Банцао, прижав уши, спряталась за соседним камнем и оттуда наблюдала, как её названная сестра словно зависла над камнем энергии, а затем плавно опустилась на поверхность, сразу приняв позу лотоса. Сияние и шипение исчезло, Шу Цинь открыла глаза:

— Ну что, опять без меня вы ничего не можете? — недовольно-смешливым тоном заявила сидящая, поднимаясь и оглядываясь. — Давайте, жалуйтесь, посмотрю, что можно сделать.

— Пора навести порядок в святых сектах, — светясь от счастья, улыбнулся Гуаньди.

— И нанести визиты демонам, — хитро прищурившись, ухмыльнулся Ницай.

Но Шуцинь вдруг схватилась за голову, потрясла ей немного и после захлопала глазами:

— Какие-то видения воспоминаний пришли ко мне, словно явь.

Небожитель и бессмертный крылатый поняли, что рано обрадовалась — это лишь начало пути к воспоминаниям, и насколько девушка в этом далеко зайдёт, будет известно только через какое-то время.

Шуцинь, находясь в компании своих соучеников, стоящих ровными рядами на главной площади секты Жёлтой Змеечерепахи, вежливо сложив перед собой руки, поклонилась, отдавая почтение её главе.

Ян Диндао, стоящий на вершине лестницы, ведущей к главному зданию, всё ещё недоверчиво, удивлённо и настороженно посмотрел на травницу, но быстро отвёл глаза, стараясь не привлекать внимания.

Вчера она, её группа друзей и сам небожитель Гуаньди навестили главу Ян Дао. Божество Войны рассказал ему историю прошлого воплощения Шу Шуцинь. Естественно, кем является Ни Хайке и Банцао раскрывать не стали. Той информации, что глава услышал, и так было предостаточно для его шока… Неподготовленному к таким сведениям пожилому, закоренелому в своей серости и убеждениях главе одной из праведных святых великих сект, было бессмысленно и чревато трагедией рассказывать про лисицу и крылатого. Шу Цинь боялась, что даже небожитель Гуаньди не смог бы его остановить от того пути и цели, что были заложены в главу святой секты с самого младенчества. Фэнмин гораздо меньше учился, но и то его очень трудно было переубедить. Поэтому они пока так и будут играть роль её друга-соученика и питомицы-лисы.

Шуцинь необходимо было время, чтобы восстановить, вернуть себе все свои силы и знания. В памяти тоже были большие пробелы, даже огромные. Бог Войны по её сосуду души прочёл, что Шу Шуцинь до этого рождения в Большой долине травников-алхимиков, возрождалась в серединном мире уже пять раз. Ницай был поражён, так как он до недавнего времени не чувствовал её появления на свет. Гуаньди пояснил, что во всех этих перерождениях её внутренняя энергия ци, меридианы и сосуд души были полностью заблокированы Великим Небесным Нефритовым императором. Девушка рождалась, старела и умирала простым человеком. Ницая и Гуаньди, чуть не свело судорогой от возмущения, что Шуцинь уже может пять раз выходила замуж за непонятных простых людишек, а они даже не знали; столько десятков раз может страдала или покидая этом мир, испытывала мучения и терзания, а их не было рядом!

В этой жизни она тоже не должна была стать великой воительницей или заклинательницей. Если бы не тот демонический сумеречный пылающий огнегриб, Цинь-эр так же бы и прожила эту спокойную тихую жизнь до самой старости в Большой долине травников, заведя новую семью и детей. Когда она перерождалась эти пять раз, то во дворце Хранителей Душ её заставляли пить воду забвения перед каждым своим возрождением, поэтому теперь у неё большие провалы в памяти и в чувствах. Те перерождения, также как и нынешнее, наложили на неё свой отпечаток, и новый характер сформировался под влиянием окружающей девушку среды.

— Что это значит⁈ — воскликнул Ницай. — Что творит этот Великий старик⁈ Он хочет, чтобы демонические кланы поглотили под собой всё⁈

— Боюсь, его задумки никому не известны… На это ответить может лишь он сам, — легонько улыбнулся старому знакомому Гуаньди.

Все друзья девушки собирались ей помочь снова возродиться и усилить свой сосуд души настолько, насколько это было возможно. Шу Цинь пожелала изучить все техники и получить пути развития всех святых сект. Она решила стать сильнее, даже ещё сильнее, чем была в воплощении Ли Цинь.

Ян Фэнмин настаивал, чтобы девушка рассказала всем, кто она такая, чтобы получить полагающееся ей почтение и уважение всех людей. Но небожитель отверг это предложение, пояснив, что Шуцинь сильна, но её меридианы и сосуд души пока не особо развиты и не приспособлены для более высоких практик. Если хоть кто-то из демонических сущностей узнает об этом положении вещей, она будет в большой беде. Собирающиеся и объединяющиеся сейчас демоны направят все свои силы, чтобы стереть с лица земли всю секту Жёлтой Змеечерепахи, дабы не дать возвратившейся заклинательнице не только сильно развиться, но и вообще жить хотя бы один день. Из-за того, что произошло в прошлом, она является их главной угрозой, и пока её развития недостаточно для защиты, они сделают всё возможное, чтобы её изничтожить и стереть в пыль, чтобы даже и следа от неё не осталось.

— Может, тогда зря была снята печать Великого Нефритового Императора? — подал настороженный голос Ян Диндао. — Он накажет нас за своеволие.

— Ли Шуцинь уже начала пробуждаться, было бы бесполезно и бессмысленно держать её теперь в рамках,… а также и опасно как для её жизни, так и жизни её друзей, — проговорила о себе в третьем лице Цинь-эр.

— Я это и хотел сказать, но ты меня опередила, Цинь-Цинь, — легонько улыбнулся Гуаньди. Он подумал о том, что Небесный Император накажет его за такое своеволие, если узнает о том, что он поспособствовал снятию печати, а значит, разрушил его замыслы. Но ему было всё равно, ведь сейчас он снова видит живой Цинь-эр.

Все присутствующие согласились с этим, лишь также опасались последствий, когда информация об этом дойдёт до Великого Нефритового Императора… Может быть, он тоже воспринимал Ли Шуцинь, как угрозу.

— Сейчас миру очень необходима великая героиня-заклинательница, — сказал Лиши Цзя.

— Демоны распоясались и представляют угрозу, — подтвердила Гай Цзыньсу.

— Нам нужны древние учения об артефактах, пилюлях и зельях, о боевых техниках и практиках, что были когда-то утеряны за тысячи лет, — согласились и добавили Фэнмин и Ян Дао.

— Надеюсь, Великая заклинательница наставит людей из святых сект на правильный путь, научит верно тренировать и пробуждать свои навыки, истинно пользоваться энергией ци и хитростям потерянных для истории атак, — вздохнул ошеломлённый Ян Диндао.

Присутствующие в этой комнате договорились, что никто никогда не раскроет никому тайны и будет соблюдать строгую секретность, когда будет произносить какую либо информацию, относящуюся к Ли Шуцинь, где бы они ни были. Если демоны когда-нибудь прознают хоть что-то, хоть крупицу от информации, услышанной сегодня, это означает, что кто-то из присутствующих виноват в этом. Даже родителям Шу Цинь и главе клана Большой долины травников решили пока ничего не говорить, даже если очень захочется. На кону была жизнь не только Шу Шуцинь и её друзей, но также последователей и других святых праведных сект, а также обычных простых людей… всего мира. Потому что замыслы и знания, которыми обладали демонические кланы на сей день, никто не знал. А также, если демоны намеревались освободить Гон Цзен-Хуна, значит, у них имелись для этого возможности, значит, они нашли путь, который делал это возможным.

Откуда ни возьмись, подул сильный ветер, подняв в воздух немного пыли с площади, и в небе появилось слабое белое свечение. Ученики секты развернулись и вперили свои взоры в небеса. В воздухе, восседая на длинном зелёном большом драконе, замер прекрасный молодой мужчина, выглядевший мужественным и решительным. Его длинные белоснежные волосы, частично забранные высоко на темени в причёску блестящей красно — золотой заколкой, легонько развевались на ветру, что придавало мужчине ещё большую помпезность.

Он легонько улыбнулся, оглядев собравшихся на площади, гордо, с упоением и нежностью, посмотрел в сторону Шу Цинь. Девушки, стоящие рядом с ней, восторженно заулыбались, не понимая до конца, на кого из них он смотрит.

По площади раздался синхронный гул голосов, ученики мастера и старейшины секты, включая главу, сложив перед собой руки, почтительно поклонились:

— Приветствуем великого небожителя, Бога Войны Гуаньди!

Прекрасный беловолосый мужчина опустился на площадь перед ними.

Ян Диндао и несколько старейшин прошли вперёд, сквозь ряды учеников секты Жёлтой Змеечерепахи. Бог Войны Гуаньди ступил на землю, а его длинный зелёный змеевидный усатый дракон взвился в небеса и скрылся в облаках. Глава секты подозвал к себе и представил небожителю своего сына и будущего приёмника Ян Фэнмина, словно тот его ещё не знал. После соблюдения всех формальностей, пожеланий и приветствий со стороны последователей секты и небожителя Гуаньди, он простёр руку в сторону. Свободные края его прекрасных светло-бирюзовых одеяний из небесного шёлка и довольно широкий, как крыло, длинный и свободный рукав мужского платья простёртой руки, трепал лёгкий ветерок. Через мгновение в воздухе появились пять нагрудных кожано-стальных доспехов. Они парили в невесомости, подёрнутые лёгким белым сиянием, словно висели на невидимых вешалках рядом друг с другом.

— Упорный труд рождает мастера, — проговорил небесный божественный бессмертный.

— Была бы твёрдая воля, и гора превратится в поле, — улыбнувшись, согласился Ян Дао.

— Этими доспехами я награжу пятерых лучших новых учеников этой секты. Пусть они принесут им благо, процветание, защиту и силу. Дабы они могли великолепно совершенствовать свои навыки и улучшать своё развитие на благо людей, — казалось, Гуаньди не кричал, но его голос эхом чётко раздавался по всей площади.

— На сколько прольёшь пота, на столько и рисовой каши съешь, — продолжил речь Бога Войны, поклонившись небожителю, глава Ян. — Всё это время мы наблюдали за вами, а также провели большое испытание, чтобы проверить вашу силу, решимость, целеустремлённость и стойкость. Вместе со старейшинами мы выбрали самых сильных, но чтобы всё было справедливо, мы вывесили на стене количество демонических камней душ, собранных каждой командой. Победившая команда получит камни души обратно, дабы использовать для своего развития.

— Непобедимость заключена в тебе самом, лишь возможность победы заключена в противнике. Запомните это главное важное правило, — снова заговорил небожитель Гуаньди. — Мощь — это умение применять тактику, сообразуясь с выгодой. Основной принцип следующий: Идти вперед туда, где не ждут; атаковать там, где не подготовились. У противника нет неизменной мощи, у воды нет неизменной формы. Кто умеет, в зависимости от противника, владеть изменениями и превращениями, и одерживать при этом победу, тот называется божеством. Недопустимы спешка, страх или трусость, а также гнев и ненависть, при принятии решений, когда вы сражаетесь с врагом. Если вы подвергнетесь хотя бы одному из этих пяти чувств, с того момента и начнётся ваше поражение, — закончив своё небольшое напутствие, Бог Войны продолжил. — Уважаемый глава праведной секты Жёлтой Змеечерепахи Ян Диндао, скажите мне, кто из них из всех, эти пятеро достойных? — небожитель правой рукой легонько обвёл площадь.

Глава секты вызвал выйти вперёд Шу Шуцинь, Лиши Гэйцзя, Бин Шантян, Ни Хайке, Гай Цзиньсу.

— Это очень талантливые дети, великий небожитель Гуаньди, — легонько улыбнулся Ян Дао. — Мой сын Ян Мин руководил этой командой, обучал и наставлял их.

Гуаньди часто с трепетом и нежностью смотрел на свою бывшую возлюбленную. Девушка в этой жизни не особо хорошо помнила их чувства, но мужчине было тяжело каждый раз отрывать от неё взгляд.

— Ян Фэнмин, я тоже сделаю тебе такой же подарок, за твой труд и усердие, — проговорил небожитель, посмотрев на молодого заклинателя. В глазах Бога Войны проскользнула неприязнь — ему не очень нравились их близкие дружественные отношения с Шу Цинь в новом её воплощении. — Истинный талантливый полководец — это ум, беспристрастность, великодушие, гуманность, мужество и строгость, — говорил Гуаньди передавая из рук в руки Ян Фэнмину ещё один такой же доспех. — Поэтому мощь того, кто умеет заставить других идти в бой слаженно, есть мощь человека, скатывающего круглый камень с горы в тысячу саженей.

Тут из толпы раздался обиженный и раздражённый возглас:

— Это нечестно! Пользуясь тем, что он сын главы нашей секты, Ян Фэнмин и его друзья отобрали у нас наши камни души, поэтому у них их так много! Кто знает, сколько они уже отобрали таких камней и у кого!

Этим человеком был Дай Пенг.