Возрождение Великой заклинательницы демонов

Глава 17

На парящем острове, спрятанном в море пышных оранжево-золотых облаков, возвышался один из небольших прекрасных небесных чертогов.

— Ты собираешься спуститься на землю? — задал вопрос необычной внешности человек в бело-зелёных одеяниях и зелёно-чёрных доспехах, с неподдельным интересом на лице. На голове этого странного, молодого и одновременно не молодого мужчины, длинные тёмные волосы с белыми прядями были собраны в замысловатую причёску и частично заколоты высокой цилиндрической зелёной резной нефритовой заколкой.

Его собеседник с белоснежными волосами отпил небесного вина из маленького бирюзового прозрачного кувшинчика, который никогда не пустел:

— Да. Я должен как можно скорее в этом во всём разобраться.

— Ты испросил разрешение у верховного повелителя Нефритового Императора спуститься на землю и вступить в контакт с человеческими сектами? — снова задал вопрос молодой мужчина в зелёном и отпил вино из такого же бирюзового прозрачного кувшинчика. — Ты же знаешь, что только владыки имеют право это делать без разрешения. Вмешиваться просто так в жизнь людей нельзя.

— Да, у меня есть повод, — снова ответил седовласый. — Не говори никому, какова истинная цель моего визита. Я сообщил, что хочу посмотреть на новых поступивших учеников Великих святых сект, как положено Богу Войны, и напутствовать их. Если Цинь-Цинь ничего не помнит, а я не дал ей выпить воду забвения… — он тяжело и с грустью вздохнул, — значит, здесь замешан сам Нефритовый Император. Поэтому, сначала хочу понять, что происходит.

— Ты вызовешь подозрение, если у тебя будет чрезмерно пристальное внимание к секте Жёлтой Змеечерепахи, если ты задержишься там дольше необходимого, — сочувственно проговорил мужчина в зелёном.

— Цинлун, друг мой, не переживай, я всё продумал. Сначала я посещу секту своих последователей и Цинь-эр — Карающего Меча Праведности. Затем явлюсь в остальные. И когда уже обойду все четыре, предстану перед сектой Жёлтой Змеечерепахи. Тогда смогу задержаться там подольше и присмотреться к окружающей обстановке.

— Хорошо, хорошо, — довольно улыбнулся его собеседник и по-дружески похлопал Бога Войны по плечу. — Ты помнишь, что всегда можешь позвать меня, если понадобится помощь. Я сразу явлюсь, ведь я твой друг… — улыбнулся молодой мужчина в зелёном. — Мне пора идти, — встав из-за низкого деревянного столика, собеседник Гуанди резко взмыл в небеса, на ходу меняя форму и приобретая свой истинный облик — облик большого зелёного дракона.

С момента принятия Шу Цинь в ученики, последующие за этим несколько её дней были заполнены постоянными тренировками, совершенствованием и культивацией. Они вместе с Ни Хайке, Лиши Гэйцзя, Гай Цзиньсу и с Бин Шантян всё доступное время проводили в пещере Великого потока энергии, безостановочно тренируя меридианы и особенно сосуд души, пытаясь его расширить. А он всё так же, будто замороженный, не хотел поддаваться, и Шуцинь не могла никак достичь более высокого уровня развития меридиан и ци, чтобы заглянуть внутрь него. Наставники секты Жёлтой Змеечерепахи давали ей новые практики для тренировок сосуда души, но это не помогало. Также, она отрабатывала навыки обращения с клинком, алебардой и копьём в поединках с другими соучениками, и отдельно с четырьмя своими новыми друзьями, попавшими в число лучших соучеников. Ещё она училось, как и её соратники стрелять из лука по тугим мишеням из скрученного сена и бечёвки.

Ученики, под бдительным суровым и беспощадным присмотром наставника, выполняли, как проклятые одним днём, одни и те же движения по сотне и тысячи раз. В перерывах им вдалбливали знания о мире и боевых техниках, за любое непослушание, нерасторопность или легкомысленность наказывая палкой, работой или стоянием на коленях с тазом, заполненным водой, в поднятых над головой руках. Особенно этим отличался старейшина Чжень Мупань, он всегда ходил со своей бамбуковой тростью, в любой момент неожиданно и резко превращающуюся в палку для наказаний. На руках у новых учеников уже появились мозоли, а мышцы, не особо привыкшие к таким нагрузкам, требовали отдыха, однако Шу Цинь не сдавалась и не ныла, тренируя тело и дух.

Чаще всего она сражалась с теми, с кем попала в число лучших прошедших вступительные испытания. В поединках с Лиши Цзя ей удавалось справиться с ним без особых проблем, сказывалась разница в культивации и иногда пробуждающийся непонятный талант, будто она из каких-то недр астрала доставала новые приёмы и алхимические рецепты. А вот Ни Ке был куда более серьёзным и опасным противником. Несколько раз в поединке с ним, травницу вновь посещало чувство познания движений противника, но даже несмотря на это, ей не удавалось задеть даже его одежду. Казалось, будто юноша меняет тактику защиты прямо на ходу, словно как и сама Шу Цинь предчувствует чужие атаки. Нападать на неё в ответ он по-прежнему отказывался, не называя причины, хотя девушка знала, что он с первого же дня тренировал и оттачивал такие приёмы отдельно, под присмотром своего наставника, и в тренировочных поединках с другими соучениками успешно их применял.

Она видела его тренировки и один такой поединок. Используя всего одну базовую атаку, которую до этого неустанно тренировал под присмотром наставника, повторяя десятки тысяч раз, Ни Ке играючи расправился со своим противником, и того не спасли никакие защитные приёмы. Тогда ей и пришли на ум слова дяди, услышанные ещё в детстве и почему-то запавшие в память: бойся не того, кто изучил десять тысяч приёмов, бойся того, кто изучил один приём десять тысяч раз. Травница не знала, что на самом деле этого юношу зовут совсем не так, и что ему стоит больших трудов, чтобы скрывать свою двух с половиной тысячелетнюю мощь, не вызывая подозрений.

Ещё её начали смущать несколько видений с его участием, будто забытые воспоминания из прошлого, возникшие не во сне, а наяву, когда она тренировалась с Хайке. Отголоски непонятной памяти тревожили и будоражили, словно стараясь вырваться из сетей подсознания. Девушка не понимала, что это — её это воспоминания или чужие, что это — игры разума или реальные события? Какие-то подозрения прокрадывались в её сердце, но она не могла понять, что именно не так с этим молодым человеком. Однако, он располагал к себе, будто она его уже знала тысячи лет.

Ян Фэнмин тоже очень часто оказывался рядом, либо один, либо в компании своих друзей, помогая с тренировками и учениями. Иногда он вставал сзади очень близко, сливаясь с её телом и руками, помогая правильно оттачивать нужные движения управляя ей, как куклой, набитой сеном. Их пальцы, руки соприкасались, она чувствовала его тугие мышцы торса на своей спине. Ничего не осталось от того долговязого, неуклюжего и хилого мальчишки из детства. Но это не особо смущало Шу Цинь, за столько лет она очень к нему привыкла. Тем не менее, Ни Хайке, заметившему одну такую тренировку, это очень не понравилось, он вмешался под предлогом отработки приёмов и начал демонстративно неумело атаковать мастера. При этом Ян Мин не прекратил тренировку с подругой детства, умело в нужный момент отталкивая девушку в сторону, перекидывая через себя, всячески отражая атаки её соученика. Это было очень весело.

Но почему-то однажды, в голову Цинь-Цинь закралась мысль, что Ни Ке гораздо сильнее, проворнее и опытнее в сражениях, чем хочет казаться.

«Но зачем он это делает, какие преследует цели?… Зачем он попал секту Жёлтой Змеечерепахи?… Почему она, Шу Цинь, ощущает с ним какую-то связь?… Зачем при этом он сразу сблизился с ней, и что это за видения, будто из прошлых жизней», — размышляла девушка, уверяясь в том что всё-таки это всё видения из прошлого.

Из святой секты Карающего меча праведности пришёл ответ, что у них не было такой ученицы, а в их секте действует непреклонное правило: никто никого не учит вне секты.

Тогда Ян Диндао, будучи в компании своего друга из той секты, позвал Шу Цинь.

Незнакомый старейшина попросил её показать какие-нибудь боевые приёмы и техники, которые она не изучала в этой секте, показать ему всё, что она знает. Но девушка ничего не могла ему показать, потому что и не знала, даже почти не могла повторить то, что она использовала на арене.

Хитрый Ян Дао опять ничего не стал рассказывать своему другу про Шу Шуцинь, и тот отправился в путь к себе домой. Но они договорились о том, что если опять произойдёт что-то подобное, то Ян Дао обязательно ему сообщит.

«Неужели эта талантливая девушка должна была поступить в секту Карающего меча праведности? — подумал глава секты Жёлтой Змеечерепахи. — 'Ну уж нет, кто первый, тот и прав. С какой стати я должен был отдавать им такую талантливую ученицу, подающую большие надежды, со столь внушительным потенциалом? Обойдутся, она нам и самим нужна… Только вот бы разобраться, как разблокировать её меридианы и сосуд души, которые непонятно кем и как, но явно запечатаны».

— Цинь-Цинь, надо поговорить, — Фэнмин обратился к девушке, которая, сидя в позе тренировки, пыталась усилить свой сосуд души и меридианы. Ни Хайке, тренировавшийся рядом, мгновенно насторожился. — Да и с тобой тоже, этот разговор касается грядущего соревнования на добычу камней души. Зови своего друга Лиши Цзя, а ты, Цинь-эр, зови своих соседок. Буду ждать вас за воротами.

Когда все пятеро учеников через положенное время вышли к молодому мастеру, тот поманил их за собой и двинул к реке неподалёку от территории секты. Переглянувшись, двое юношей, трое девушек и один серо-белый лисёнок зашагали следом.

Фэнмин ласково посмотрел на милую для него травницу:

«Так бы хотелось прогуляться до реки вдвоём с Цинь-эр, взяв её за руку… — после он перевёл раздражённый взгляд на Ницая. — Но этот А-Ке, постоянно трётся где-то рядом с ней и везде напрашивается вместе. Если он так пытается завоевать её, то слишком поздно. Я знаком с ней раньше и никому, никому ни в этом, ни в другом мире её не отдам!».

Ницай же посматривал на молодого заклинателя:

'Этот юноша очень силен, способен и ловок. Хоть и знает Цинь-Цинь раньше, но он не подходит настоящей Шуцинь. К тому же, когда она вспомнит всё и узнает мою истинную личность, сразу отдаст предпочтение мне… И небожитель этот тоже останется ни с чем. Пока он там, неизвестно где, мы с Цинь-эр уже накапливаем новые совместные воспоминания, — крылатый вспомнил, как она сказала ему тогда:

««Прости… Я не могу ответить тебе взаимностью. В этой жизни я люблю и всегда буду любить только моего Божественного Ди»… Она всегда такими ласковыми и красивыми прозвищами называла его: «Небесный Ди», «Звёздный Ди», «Облачный Ди»… А он, на минуточку, Бог «ВОЙНЫ»! А мне не досталось её нежности», — Ницай стал раздражённым, и в то же время грустным.

«Ха, А-Ке понял, наконец-таки, что ему здесь ничего не светит», — усмехнулся Ян Фэнмин, увидев эмоции младшего соученика.

А Йининь Ницай вспоминал дальше:

' — В следующей жизни я обязательно отплачу тебе любовью, преданностью, заботой, нежностью и лаской за все то, что ты сделал для меня, за спасение моего сосуда души, — продолжала Ли Шуцинь. — Прости… Я очень благодарна тебе за всё, очень-очень, но не могу ответить взаимностью тебе в этой жизни, я не могу разорваться и разорвать свою душу и сердце пополам. Я уже люблю… безумно люблю…

— Цинь-эр, но ты же бессмертная! Какая следующая жизнь⁈ — комок в горле застрял у крылатого.

На что Ли Цинь лишь рассмеялась, и отвернувшись, удалилась прочь.

Подожди! Она знала уже тогда, что собирается пожертвовать своим бессмертием и своей жизнью ради мира⁈ Знала или нет⁈' — Ницай с трепетом, восхищением и лаской посмотрел на Шу Шуцинь.

— Итак, через пару дней объявят соревнование на добычу камней души, — начал Фэнмин, когда ученики расположились на камнях на берегу и приготовились слушать. — Оно касается лишь новых учеников, принятых недавно. Вас поделят на группы в пять человек, к каждой будет прикреплён один из лучших старших учеников или мастер секты.

— Как ты? — улыбнувшись уточнила Шу Шуцинь.

Ян Мин, улыбнувшись в ответ, кивнул.

— Хвастун, — легонько улыбнувшись, посмотрела на него ласково травница.

Ян Фэнмин смутился, но продолжил:

— Группы отправятся к Заброшенным плоскогорьям. Все знают, что там водятся самые различные демонические звери в округе, и слабые, и средние, а на самом плоскогорье даже сильные встречаются.

— Ты хочешь, чтобы мы пятеро объединились в твою группу, правильно? — ухмыльнулся Лиши Гэйцзя, сразу догадавшись, к чему клонит молодой мастер, на несколько мгновений опередив Шуцинь.

— Верно, — улыбнулся Фэнмин, — вы одни из лучших, являетесь хорошо сплочённой командой, и у нас будет больше всего шансов получить главный приз — комплект божественных доспехов Бога Войны Гуаньди каждому из победившей группы.

— Ого-го-го! — радостно потёр руки сын купца.

Ни Хайке сложил руки на груди в замок и презрительно фыркнул.

Остальные просто улыбнулись и их глаза загорелись желанием обладать этими доспехами.

— Так что слушайте дальше, — призвал всех к тишине мастер Ян. — Победителями будут те, кто принесёт больше всего камней души, добытых с монстров и демонов. Камни бывают трёх видов: малые, их добывают со слабых монстров, с которыми играючи справится любой из вас; средние, добывают с монстров посильнее, с ними в одиночку способен справится лишь я, но вы можете победить такого, действуя сообща; большие, они добываются из самых сильных монстров, с такими даже вшестером мы можем проиграть. Зато большой камень по ценности равен ста малым или десяти средним.

— Получается, выгоднее всего охотиться за средними камнями, — невозмутимо рассудил Ни Хайке, — остальные группы будут охотиться на самых слабых монстров и добудут лишь малые камни. А припасами и снаряжением нас обеспечат?

— И сколько отводят времени на это испытание? — задала вопрос Шу Цинь. — А ещё, если группа вдруг встретит сильного монстра и не успеет убежать?

— Глава секты не ставит задачей этого испытания убийство учеников, — замахал руками в отрицании Фэнмин. — Его цель — научить учеников работать в группе, а также научиться убивать демонических зверей. Для того, чтобы исключить опасность, и нужен мастер, способный распознать угрозу заранее и отвести её от группы… или группу от неё. Естественно, ученикам будет выдано необходимое снаряжение. Но вашим снаряжением должно быть развитие, техники и хороший уровень культивации. Само соревнование будет длиться неделю.

— Всё равно, мне кажется, что это соревнование слишком сложное для новеньких, — покачала головой Шуцинь. — Ты же в курсе моих проблем с сосудом души. Как я не стараюсь, он сопротивляется любому воздействию и растёт значительно медленнее, чем у других, даже меридианы не хотят развиваться. Для меня лучше будет провести эту неделю, пытаясь его усилить, а не гоняясь за монстрами по лесам и скалам в надежде выиграть.

— Не волнуйся, Шу Цинь, — подмигнул ей Ни Ке, — я дам тебе пилюлю пяти звёзд сосуда души, с ней твоя культивация возрастёт быстрее, чем от тренировок. Из-за чего, ты думаешь, мои силы так быстро растут? У меня много разных сильных пилюль.

— Я против, — сразу же вмешался Фэнмин, — как мастер секты Жёлтой Змеечерепахи, я настаиваю, чтобы ты, Цинь-эр, не использовала подозрительных пилюль, это слишком опасно! И ты, Ни Ке, не должен использовать ничего, без согласия своего наставника. Итак, вы решили вступить в мою группу и побороться за главный приз?

Согласие выразили все, даже молчавшие доселе, но внимательно слушающие Гай Цзиньсу и Бин Шантян. После чего, обсудив ещё детали предстоящего соревнования, ученики отправились продолжать тренировки.

— Шу Цинь, что ты решила насчёт моих пилюль? — догнал её Ни Ке возле тренировочной площадки, улучив момент, когда никого другого рядом не было. — Не слушай этого пугливого кролика, мои пилюли не опасны, я сам их использовал. Точно знаю, что тебе они помогут.

— Я сама алхимик-травница и знаю, как опасны могут быть демонические ингредиенты, — девушка вспомнила своё отравление демоническим огнегрибом. — Я уже недавно поела неочищенного сумеречного пылающего огнегриба. И не называй Ян Фэнмина пугливым кроликом, он мой друг детства, и вполне естественно, что он переживает и волнуется за моё здоровье. И за ваше тоже, ведь вы теперь все его младшие.

«Младшие? — мысленно усмехнулся Ницай, — Кто ещё младший. Так может, именно из-за этого демонического огнегриба тогда появился всплеск её энергии ци и появилась энергетическая связь, когда проснулся сосуд души Цинь-Цинь?»

— Дело твоё, — усмехнулся вслух молодой человек, — вот только одними тренировками ты свою проблему не решишь, а с моей пилюлей — легко, она даже такому неумехе, как Лиши Цзя поможет. Решай сама, моё дело предложить.

— Хм, а давай так, ты дашь свою пилюлю Лиши Цзя, если он будет не против, и посмотрим, как она на него подействует, — хитро улыбнулась травница. — Если его культивация резко ускорится, значит ты прав и я выпью твою пилюлю. И ещё, давай, чтобы при этом присутствовали все участники нашей запланированной группы, включая мастера Ян Мина?

— Тратить такой ценный ингридиент на этого надоедливого неумеху? — возмутился Ни Хайке, в недоумении глядя на собеседницу. — Хотя ладно, в предстоящем соревновании этот трепач будет куда полезнее, если станет сильнее. Договорились. Если этот твой чересчур осмотрительный «друг детства» своими глазами увидит действие пилюли, даже ему будет нечего возразить.

Медитирующий Лиши Цзя внезапно задёргался и простонал от боли, его кожа засветилась, а тело задрожало. Фэнмин вылупил на него глаза в безмерном удивлении, поскольку он уже видел подобное и знал, что означают эти знаки.

— Серебряная звезда! У меня серебряная звезда! Наконец-то! — обрадованно подскочил купеческий сын, подскакивая к Ни Ке и в объятиях хлопая его по спине. — Что за чудесная таблетка! У тебя их много⁈ Да некоторые из местных учеников любые деньги заплатят за такое! Давай так, я нахожу клиентов, ты добываешь пилюли, а прибыль пополам, идёт?

Не слушая радостные возгласы уже подсчитывающего прибыль Лиши Цзя, отцепляя парня от себя, Ни Хайке с довольной улыбкой воззрился на хмурого Фэнмина.

— Ладно, — сдался тот, — они очень полезны. И, — мастер поколебался, но всё же промолвил, — … я буду очень тебе признателен, если у тебя найдётся пилюля и для меня.