Восхождение мага призывателя. Том 3

Глава 2

Юля Куприянова и Саша выбрались из такси в самом сердце Екатеринбурга. Ветер трепал их плащи, а вокруг бурлила обычная суета магического квартала — торговцы орали на покупателей, алхимики носились с дымящимися колбами, курьерские совы летали над головами.

— Слушай, Саш, — Юля поправила сумку, — может, разделимся? Список большой, а времени мало.

Саша достала из кармана листок с ингредиентами. Пробежала глазами.

— Хорошо, — кивнула она. — Я к шаману за корнем мандрагоры и слезами единорога. Потом на артефактный рынок — там свежие чешуйки виверн завезли.

— Отлично, — в голосе Юли прозвучало облегчение. — А я в оружейную лавку. Даше болты для арбалета нужны — она на охоте, а запас кончается. Да и мне доспехи обновить пора — эти совсем износились.

Саша застегнула плащ.

— И что еще планируешь?

— Посмотрю новинки, — Юля пожала плечами. — Меч на заточку отдам — в последней битве подводить начал. Может, еще что найдется.

— Тогда встретимся у фонтана через пару часов?

— Договорились. Удачных покупок!

Подруги обнялись и разошлись в разные стороны. Проводив Сашу взглядом, Юля достала телефон и набрала номер. Отошла в тихий переулок и дождалась ответа.

— Как дела? Меня уже торопят? — спросила вполголоса, оглядываясь.

— Привет, Юлия, — в трубке раздался голос графа Николая Куприянова. — Князь Невский на грани срыва. Он уже дважды присылал людей с вопросами. Понимаешь, он не может получить доступ к активам компании, пока его племянница дышит. А без этого ни денег нам не видать, ни новых земель, ни княжеского титула.

Юля молчала, сжала зубы, а родственник продолжил.

— У Невского срываются поставки в Испанию — приходится дробить партии, перебрасывать по частям. Испанцы недовольны, грозятся перекрыть доступ к алмазным копям в Конго. Мы считаем — ты уже достаточно вошла в доверие, подозрений не возникнет. Пора действовать, но осторожно.

— Не учите меня, что делать — я что зря ту никчемную заносчивую баронессу подкупала⁈ — лицо Юли превратилось в каменную маску. — Я патриарх рода, и я знаю, как возвысить нашу фамилию. Так что передайте Невскому — сегодня-завтра княгиня отправится к праотцам.

«Надоели эти нытики», — подумала она и отключилась.

Юля пошла к оружейной лавке. Только свернула на знакомую улицу, как дорогу ей перегородила высокая девушка с зелеными волосами.

— Привет, зайка! — та улыбнулась, будто кот перед мышкой. — Я старшая сестра Костика, а ты, насколько понимаю, графиня Юлия? Миленькая… — улыбка слетела с лица. — А такая сука!

Юля глаза распахнула, пытаясь врубиться в происходящее, но Соня Царева уже пшикнула на нее сонным зельем. Мир поплыл, и графиня шлепнулась на асфальт. Соня без проблем закинула обмякшее тело в свой красный монстр-трак. Мотор взревел, и они помчались прочь от города к пустырю.

На той выжженной земле, где даже трава не росла, Соня методично облила бессознательную Юлю бензином. Пусть как мёртвая охотница, Юля была неуязвима для обычного оружия — пули отскакивали от её плоти, клинки тупились о кожу. Но огонь… огонь оставался единственным судьей, способным вынести окончательный приговор.

Спичка чиркнула о коробок, пламя вспыхнуло, жадно пожирая плоть и кости, превращая некогда прекрасную графиню в горстку пепла и обугленных останков.

Когда костёр догорел, оставив лишь почерневшие фрагменты, Соня достала тяжёлый топор. Каждый удар эхом отдавался в тишине, дробя кости на мелкие осколки. А пепел она развеяла в разные стороны света — пусть ветер унесёт последние следы врага туда, откуда нет возврата.

После чего Соня достала телефон, её пальцы быстро набирали сообщение отцу — «Дело сделано. Можешь высылать свободных родственников на официальную войну с Куприяновыми. Время провести полную зачистку и помочь Костику, пока нас всех не перебросили на передовую…»

Я докурил сигарету до фильтра, выпустил дым и посмотрел на Лолу. В груди что-то сжалось — сейчас будет больно.

— Лена была не просто моей любовницей, — голос дрогнул. Слова застряли в горле. Замолчал, собираясь с духом.

Лола и Даша смотрели на меня с ужасом. В глазах — паника.

— Долго думал, как поступить, — продолжил, уставившись в никуда. — Сначала поговорить с ней? Вызвать на дуэль? Но зачем растягивать агонию? Решил — быстро и без лишних страданий покончить с этим. Она даже не поняла, что происходит.

Даша первой очухалась от шока. Голос сорвался на крик.

— Ты убил нашу подругу! Понимаешь? Нашу! Сколько раз она выручала нас! Что всё это значит? — слезы катились по щекам.

Я наблюдал, как рушится их привычный мир. «Ну что ж, девочки, жизнь умеет удивлять. И не всегда в хорошем смысле». Лола резко выпалила.

— За что? За что ты ее убил?

А я заговорил будто сам с собой.

— Интересно, сколько ей конкретно еще сверху за это заплатили? А ведь она была хорошим человеком… И знаете, я похороню ее достойно. Хотя урок усвоил — даже хорошие люди имеют свойство продаваться.

Достал телефон, протянул Лоле.

— Читай, смотри фотографии — все доказательства там. Лена работала на Юлю. А Юля — крыса, подосланная твоим дядей. Они сговорились убрать тебя с дороги. За это баронский род Лены получил бы графский титул, а саму ее выдали бы за какого-нибудь влиятельного графа. Безбедная жизнь в обмен на предательство. Только вот, мы Царевы, предателей не прощаем. Никого и никогда. Меня так воспитали — кто идет против нас, тот умирает. Иначе я поступить не мог.

Лола и Даша с недоверием вчитывались в документы — отчет семейного юриста и фотографии от Сони. Там переписки, голосовые сообщения, снимки тайных встреч с людьми князя Невского и родственниками Юли. Улики громоздились одна на другую.

— Откуда ты знал, что нужно копать? Твой юрист же не частный детектив… Это же смертельно опасно было, — Даша спросила дрожащим шепотом.

— Выбора не было, — я пожал плечами. «Устал как собака». — В середине лета всё изменилось. Враги словно читали наши мысли, предугадывали каждое движение. Оказалось, Лена играла сразу на всех фронтах. Получала деньги от рода Юли за помощь твоему дяде. А параллельно еще сливала шрамированным информацию о передвижениях Лолы — тоже за плату. Ей было безразлично, убьют Лолу или похитят. Главное — прибыль. В этом плане она превзошла даже Юлю.

— Кость, — Даша вгляделась в мое лицо, — нас с Сашей ты тоже проверял?

— Да, — я не стал лгать. — Первое правило выживания — не доверяй никому. Извини, но я был обязан это сделать.

Даша прикусила губу и отвернулась. Лола сжала кулаки.

— Что теперь с Юлей? — выпалила она. — Я сама вызову её на дуэль!

— Поздно, — я устало провёл ладонью по лицу. — Моя сестра уже убила её и сожгла — это единственный способ уничтожить мертвую. — Замолчал, уставившись на серое небо. — Мои родственники уже выдвинулись к её семье. Межродовая война началась, а доказательства предательства у нас есть.

«Что касается семьи Лены…» Я достал телефон и набрал номер отца. Вскоре в трубке прозвучал знакомый суровый голос.

— Ну что там?

— Убил её.

— Передать, чтобы начинали?

— Да, — я помедлил, а затем добавил, — детей не трогать — племянников, младших братьев и сестер. Взрослых можно всех убить и гвардию тоже. Но безоружных, кто не станет сражаться, оставить в живых и лишить всего — имущества, бизнеса, средств к существованию.

— Понятно, — отец прокашлялся. — Всегда так и работали, — а после паузы его голос смягчился. — Ты-то как держишься? Ты её любил?

Я нахмурился. В горле встал ком.

— Устрою ей достойные похороны. И всё в порядке… Я сделал, как положено — с предателями мы всегда так поступаем.

— Правильно. Только не раскисай и не напивайся перед учёбой.

— Постараюсь, — я отключился и посмотрел на девушек. — Может, водки выпьем?

— Выпьем, — уныло отозвалась Лола, а Даша молча кивнула.

«Хорошо хоть не плачут», — подумал я, поднимая безжизненное тело Лены на руки. Направился прочь из этой дыры. Водка сейчас была единственным разумным решением.

Временем позже

Я организовал похороны Лены на самом престижном кладбище. Участок выбрал в аристократической части, где хоронили аристократов. Несмотря на предательство, она заслуживала нормального прощания — долги надо отдавать.

Церемония прошла как положено. Гроб черный, дубовый, венки белые. Отца Михаила нанял — лучший маг-священник в городе. Небо хмурое, но это уже мелочи.

— Не могу поверить, что ее больше нет, — прошептала Даша, стоя рядом. Слезы текли, и она их не вытирала.

Саша молчала как истукан. До сих пор не могла принять, что Лена их кинула.

— Костя, — обратилась она ко мне после молитвы, — я все еще не врубаюсь. Лена же нас прикрывала столько раз! Сколько раз за команду рисковала!

Лола подняла голову. В глазах — полная каша из горя и непонимания.

— А помнишь, как она меня спасала? — голос дрожал. — Неужели все это было просто… маскировкой? Чтобы потом меня грохнуть, и никто бы не заподозрил ее с Юлей?

— Именно так, — кивнул я. — Умный ход, ничего не скажешь. Создать репутацию защитницы, чтобы в нужный момент никто не усомнился. Если бы мы не раскрыли ее, ты бы не дожила до Нового года. А все подозрения свалили бы на кого угодно, только не на них.

«Вот так и живем — доверяешь человеку, а он готовит тебе могилу», — подумал я, глядя на гроб.

Простились с Леной молча. Мертвых не судят, но и не прощают. После кладбища пошли в «Старый город» — небольшой бар в центре. Там водка нормальная и закуска простая, но съедобная. Заказал «Белугу» и селедку с черным хлебом. Аппетита ни у кого не было, но традиция есть традиция.

— Ну что, девчонки, — сказал я, разливая водку, — будем поминать предательницу или просто напьемся?

— Лучше второе, — хмыкнула Лола. — Поминки — это для тех, кого жалко. А ее жалко только потому, что могла бы жить, если бы не была дурой.

Пили молча, водка жгла горло. Я таращился в стакан, а в башке крутилась Лена — как она смеялась заразительно, как прижималась по ночам, как шептала всякую ерунду на ухо. Как пялилась на меня восхищенно, когда я монстров мочил. Вспыльчивая была, но живая — вспыхнет из-за фигни, через минуту уже смеется над собой, рыжей копной волос трясет.

А теперь хрен поймешь, где маска кончалась, где настоящая Лена начиналась. Гордился я ее упорством в учебе, мозгами. Среди наших она звездой горела. А шутки ее… Будет не хватать ее ехидных замечаний про преподов.

«Может, зря не поговорил с ней перед тем, как убил», — думал я. «Не выяснил, что к чему, не дал последнее слово сказать». Но предателям в нашем кругу — только смерть. А после откровенного разговора занести чакрам было бы невыносимо.

Атмосфера в баре давила как свинцовая плита. Даша всхлипывала, салфетку мокрую комкала дрожащими лапами. Саша у окна застыла, в сумерки пялилась. Лола рюмку крутила, будто в водке ответы искала.

— Поехали в отель, уже поздно, — сказал я, когда бутылка опустела. Голос хриплый, чужой. — Номер на четверых снимем.

Вышли на улицу, поймали такси до приличного отеля. Ночь тянулась как пытка. Лежал я, в потолок пялился, когда за дверью шаги послышались. Дверь приоткрылась, Лола в проеме появилась.

— Спишь? — прошептала, в комнату скользнула.

— Нет, — хрипло ответил.

Села на край кровати и положила теплую ладонь на плечо.

— Кость, — тихо сказала Лола, голос уверенный. — Это была защита — нас всех. Нас предали и продали, если бы ты не сделал этого, пришлось бы мне.

Повернулся к ней, в полумраке увидел понимание в глазах — глубокое, безграничное.

— Позволь помочь тебе к жизни вернуться, — прошептала она и в следующее мгновение меня обдало жаром от ее поцелуев.

Лола осторожно легла рядом и снова добавила.

— Позволь мне сделать тебе хорошо и прийти в себя. Мне это сейчас и самой не помешает, нам всем очень тяжело.

Она стянула с себя одежду, обнажив грудь, и ее голова скользнула ниже моего пояса. Я закрыл глаза и расслабился, пока она работала снизу. А затем просто обнял ее, чувствуя, как напряжение отступило. И впервые за эти бесконечные часы я ощутил что-то помимо леденящей пустоты. Так в обнимку мы лежали в тишине и постепенно погрузились в сон.

Но вскоре утром лучи пробились сквозь занавески и ворвались в комнату. Лола уже хлопотала у окна, укладывая в хранилище последние вещи. Движения четкие, решительные.

— Пора, Костя, — сказала она, поправляя непослушную прядь. — Не хочу опаздывать в первый день.

Я потянулся и поднялся с кровати. После вчерашней ночи на душе стало легче, присутствие Лолы действительно вернуло меня к жизни. Через час мы уже сидели в такси, направляясь к Академии Мертвых. За окном проплывали знакомые пейзажи — деревья в золотом убранстве, поля, укрытые росой. Нас снова ждала учеба.

— Интересно, что же изменилось в Академии за лето? — размышляла Лола вслух.

— Скоро узнаем, — отозвался я, наблюдая, как вдали проступают знакомые башни Академии.

Когда мы прибыли, двор уже кипел жизнью. Студенты сталкивались в объятиях, кто-то проклинал тяжесть сундуков, волоча их по брусчатке. Атмосфера пульсировала праздничным волнением.

Поднявшись в нашу комнату, я с растущим ужасом наблюдал, как Лола принялась извлекать из пространственного кольца предметы, которые грозили снова превратить и без того тесное помещение в склад диковинок.

— Лола, — остановил я ее, когда она водрузила на стол нечто украшенное перьями, — объясни мне назначение этой штуковины?

— Это пудреница! — воскликнула она с энтузиазмом. — Видишь? Зеркальце здесь, отделение для пудры там.

Я повертел в руках эту странную вещицу.

— И зачем мертвой пудра? — недоумевал я. — Ты же не актриса бродячего театра.

«Женская логика — вещь непостижимая», — подумал я.

Лола рассмеялась и извлекла очередную коробочку с блестящими безделушками.

— А это что за сокровища? — поинтересовался я, указывая на непонятные предметы.

— Заколки для волос! — она подняла одну из них, крошечную бабочку, усыпанную стразами. — Разве не восхитительно?

«Да уж, восхитительно», — мысленно хмыкнул я.

Я покачал головой, понимая, что дело плохо. За лето Лола явно попалась на удочку торговцев. Из кольца продолжали вылезать флаконы с духами, коробочки с румянами, всякие кремы, лосьоны и прочая женская фигня, в которой я ни черта не понимал.

— Лола, — сказал я серьезно, — что это за склад? И зачем тебе столько барахла?

— Костя, не глупи, — повернулась она ко мне. — Женщина должна следить за собой! Этот крем для рук, этот для лица, а вот этот для кожи вокруг глаз.

— Но у тебя и так нормальная кожа, — пробормотал я, разглядывая очередной пузырек.

— А это, — она подняла кисточку, — для румян. А вот это для теней.

— Теней? — переспросил я. — Мы мертвые, у нас и так теней полно.

Лола фыркнула и засмеялась.

— Не те тени, дурак! — Лола помахала кисточкой. — Это для глаз, чтобы они красиво выглядели.

Я сел на кровать и смотрел на этот цирк с ужасом. Из ее сумки вылезали все новые инструменты женской магии — щипчики, похожие на орудия пыток, пилочки и бесконечная армия баночек, флаконов, тюбиков.

— Неужели у женщин нет дел поважнее? — пробормотал я, не думая, что она услышит.

Лола сразу замерла и медленно повернулась ко мне. В глазах у нее загорелись опасные огоньки.

— Что ты сказал?

— Ничего! Вообще ничего! — я поднял руки. — Просто удивляюсь, сколько у тебя всего этого добра.

— Зато я буду красивее всех на курсе! — Лола гордо задрала подбородок, расставляя последние флаконы как генерал перед битвой.

«Ну да, конечно. Главное в жизни — быть красивее других», — подумал я. К вечеру мы оделись для церемонии. Лола влезла в новое темно-синее платье, а я натянул смокинг. Большой двор Академии уже светился гирляндами и какими-то светящимися шарами. Студенты всех курсов толпились перед трибуной, где стояли преподаватели. Народ галдел, смеялся, рассказывал про каникулы.

В толпе четверокурсников я заметил Сашу, а Даша болтала со второкурсниками, трещала с новыми подругами. Когда на трибуну поднялся декан Денис Владимирович, народ притих. Седая борода развевалась на ветру, старая мантия висела на плечах.

— Дорогие студенты! — заорал он на весь двор. — Добро пожаловать в новый учебный год!

Двор взорвался аплодисментами.

— Однако… — декан поднял руку, голос стал жестким. — Этот год будет тяжелым. В связи с войной против Японской Империи…

Все замолчали как по команде.

— … все студенты, кроме первого курса, отправляются на фронт. Учиться останутся только первокурсники. Остальные получат назначения и поедут воевать.

Я видел, как у всех отвисли челюсти. По толпе прокатились стоны.

— Вот дерьмо… — выдохнул кто-то из толпы.

У Лолы лицо стало белым как мел. Глаза расширились.

— Но ведь, — прошептала она, наклонившись ко мне, — там меня легче убить… На войне следы затеряются проще, чем в Академии!

Она была права — на поле боя устранить кого-то проще простого. Но я ее успокоил.

— Этого не будет, — прошептал ей на ухо. — Устрою так, чтобы мы попали в одно подразделение — даю слово.

Лола прижалась ко мне. Я чувствовал, как она дрожит. Впереди маячила война — кровавая мясорубка, которая одним махом похерила все наши планы на спокойную студенческую жизнь.

«Хотя может нас студентов туда ненадолго пошлют,» — подумал я. — «Посмотрим, как дела пойдут…»