Восхождение мага призывателя. Том 3

Глава 14

Поле залито кровью. Два пленника лежат передо мной — мешки на башках, руки связаны. Трясутся как осиновые листья.

— Ну что, ребята, — присаживаюсь перед ними. — Кто послал? Не тяните время, терпения у меня кот наплакал.

Молчат. Один дрожит так, что зубы стучат. Второй держится, но плечи каменные.

— Говорить будете, — голос делаю жестче. — Нападение на закон — дело серьезное. Особенно когда документы везем важные.

— Граф, — хрипит следователь Тяпкин, подходит ближе. — Пытать нельзя. Закон есть закон. Да и толку ноль — язык им страх отрезал.

Встаю, отряхиваю колени. Тяпкин прав, но правота редко работает.

— Объясняй.

— Они не нас боятся, а императрицу, — Тяпкин смотрит на пленников с презрением. — Наняла через посредника. Знают только кличку какого-то мелкого сводника.

— Что предлагаешь?

— Везем к императору. Там выжмут все соки, — в голосе Тяпкина сталь. — Это наш козырь против императрицы. Сама себе яму роет.

— Ладно, — проверяю узлы. Лианы крепкие, но подтягиваю — дорога длинная. Один зашевелился, мычит что-то.

— Заткнись! Говорить потом будешь, — выпрямляюсь. — Поедем через потусторонку к Москве. Короче путь.

Опер Кузьма хмурится.

— Граф, туда нам нельзя. Твари там такие — живым не выбраться. Да и мы не мертвые, в потусторонку не пройдем.

— Я вам и не предлагаю, — усмехаюсь. — Отдайте документы. Доставим на волках княгини Невской через потусторонку. Императрице там до нас не добраться.

Тяпкин мотает головой.

— Не могу! Улика при нас должна остаться.

Доверие — штука тонкая. Особенно когда государственные тайны на кону. Усмехаюсь с пониманием.

— Ясно — доверия нет и не будет, — говорю тихо. — Значит, длинной дорогой. Но все равно лучше через лес на волках княгини. На всех дорогах к столице уже ловушки магические расставили и взрывчатку заложили. Живыми к Москве не пустят.

И со мной никто спорить не стал. Логика железная — открытая дорога, открытый гроб. А волчары Лолы — не просто звери, а настоящие машины войны. Каждый мог нести по двое, а то и по трое. Мы быстро расселись по их спинам, привычно проверяя оружие и амулеты.

Лес встретил нас ветром в соснах и запахом хвои. Волки рванули вперед плавно. Четыреста километров пролетели быстро — лапы едва касались земли. Но вдруг воздух дрогнул.

— Стой! — выкрикнул я.

Волки замерли. Лес стал чужим. Из воздуха выросли пурпурные нимфы — безликие, переливчатые, опасные. От них исходила такая энергия, что волосы встали дыбом.

— Противогазы! Быстро! — закричал я, уже натягивая свой.

Но Тяпкин лишь растерянно хлопал себя по карманам.

— У нас нет…

Не успел договорить — нимфы раскрыли рты и выпустили облако розовых спор. Дымка поплыла по ветру, и я увидел, как люди начали улыбаться — широко, безумно. Снова дело рук императрицы и любовных чар.

— Как же прекрасен этот мир… — пробормотал Тяпкин. Его глаза стали стеклянными, а улыбка расползлась до ушей.

Они начали танцевать — нелепо, как идиоты. Потом один за другим рухнули в траву — кто-то с тихим смешком, кто-то с блаженным вздохом. Лола только успела надеть противогаз, но Саша и Даша уже спали рядом с остальными.

А я стоял среди этого дурдома, глядя на пурпурных тварей сквозь мутное стекло маски. Минуту назад у меня была команда. Теперь — только мы с Лолой против двенадцати нимф. Они кружили вокруг нас, как стервятники над падалью. Двенадцать теней — каждая могла снести крышу целому батальону.

— Лола, — окликнул я её тихо, не спуская глаз с тварей. — Их двенадцать. Шансы не на нашей стороне.

Она повернулась ко мне. В её взгляде было упрямство — ледяное и острое.

— Пусть попробуют, — прошипела Лола. — Я им покажу настоящую войну.

— Нет! Забирай документы с анализами, — бросил я, кивнув на спящего Тяпкина. — Садись на волка и дуй в Москву. Я задержу их, сколько смогу.

— Нет, — отрезала Лола. — Я тебя не брошу. И девчонок тоже.

Внутри у меня зашевелилось раздражение. Благородство — штука красивая, но когда оно граничит с самоубийством, становится просто глупостью.

— Лола, слушай внимательно, — я старался вложить в голос всю тяжесть приказа. — Эти бумаги важнее нас. Если они не попадут к императору — императрица выиграет. Всё, что мы сделали, пойдёт прахом.

— И что? — она резко развернулась ко мне, глаза сверкнули. — Думаешь, я смогу жить, зная, что бросила тебя тут подыхать?

— Сможешь, — жёстко ответил я. — Потому что ты сильная. Потому что понимаешь, что на кону. И вообще-то, я не собираюсь здесь подыхать!

Но она не стала больше спорить — просто молча вытащила боевой топор. Металл блеснул, и я понял, что спор окончен и Лола сделала выбор. И мне оставалось лишь принять его.

А дальше началась магия. Кожа Лолы покрылась волчьей шерстью. В пасти выросли клыки, а в глазах вспыхнул древний огонь. Она выпрямилась на задних лапах. Руки остались человеческими — сильными, покрытыми шерстью, державшими топор и щит легко. Затем сверху тело закрылось костяными пластинами.

— Ну что ж… — пробормотал я. — Выглядишь круто!

— Спасибо!

Нимфы не собирались играть с нами в поддавки — видимо, у них не было детства с настольными играми. Их пурпурные мечи вспыхнули, а глаза зажглись ледяным светом. Они двигались с хищной грацией балерин, которые решили сменить пачки на доспехи и карьеру на геноцид.

Лола метнулась вперёд первой — смело, отчаянно, по-волчьи яростно. Топор рассёк воздух, целясь в ближайшую нимфу. Но та увернулась легко, словно это была не смертельная атака, а неловкое приглашение на танец.

— Ну конечно, — проворчал я, — даже древние убийцы изящнее меня двигаются.

Время слов закончилось. Я призвал своих големов и бросил их в бой — пусть хоть они повеселятся, пока я тут размышляю о превратностях судьбы. Сам покрылся броней из камня и лавы, превратившись в ходячий памятник собственной паранойе. Рванул вперёд, но сразу понял — нимфы не просто противники, а хищницы высшего класса. Они кружили в воздухе, как ястребы на стероидах, а их мечи оставляли пурпурные следы. Каждый удар был пропитан магией — видимо, они не экономили на качестве.

Одна из нимф пикировала на меня сверху, целясь мечом в голову. Я отбил удар чакрамом и плюнул ей кислотой на руку — старый добрый способ знакомства.

— Простите, — буркнул я, — не представился. Меня зовут «Твоя Смерть», а это моя визитная карточка.

Она взвизгнула — первый звук за всё время. Значит, они всё-таки не немые, просто воспитанные. Отлетела назад, но уже через миг вновь бросилась в атаку. Настойчивая девочка — уважаю. Лола рубилась рядом как бешеная мясорубка с ногами. Топор мелькал в руках, кости брони трещали под ударами, но держались. Даже когда нимфы прорезали защиту, она только злее становилась.

— Лола! — крикнул я, уворачиваясь от очередного «дружеского» выпада. — Может, попросим их сделать перерыв на чай?

— Заткнись и дерись! — рявкнула она в ответ, снося голову очередной нимфе. — Светские беседы потом!

Мои големы атаковали с флангов, но нимфы оказались не только быстрыми, но и башковитыми — редкое сочетание красоты и мозгов. Мгновенно просекли, что нас надо разделить, и начали действовать как стая волков. Три нимфы отрезали Лолу от меня, ещё четыре занялись моими големами. Остальные пятеро уставились прямо на меня — видимо, я был главным призом в этой лотерее смерти.

— Любопытно, — пробормотал я, отбивая очередной удар, — кто вас учил так драться? Академия изящных искусств убийства?

Ответа не дождался. Нимфы не тратили слова на болтовню — профессионалки до мозга костей. Молчаливые, эффективные, смертоносные. Прямо как мои бывшие.

Я увернулся от двойного удара и попытался контратаковать, но чакрам лишь рассек воздух. Слишком быстрые твари — видимо, они не пропускали тренировки. Усталость накатывала волнами, каменная броня защищала, но тянула вниз как совесть после особо подлого поступка.

Лола взревела так, что даже у меня мурашки побежали по спине. Её топор наконец нашёл цель — одна из нимф рухнула на землю, разрубленная пополам. Пурпурная кровь забрызгала траву, словно кто-то решил перекрасить поляну в более мрачные тона.

— Значит, их всё же можно грохнуть, — мелькнула обнадёживающая мысль. — Какая неожиданность — они смертны. Кто бы мог подумать.

Но радоваться было рано — как всегда в моей жизни. Остальные нимфы взбесились, их атаки стали яростнее и жёстче. А я вдруг понял, что всё это время они просто разминались. Настоящая мясорубка только начиналась.

— Ну и дела, — выдохнул я сквозь зубы, проверяя гранаты за поясом. — Хорошо хоть взял с собой игрушки. Надеюсь, они оценят мой подарок. Правда, врядли успеют поблагодарить.

Тем временем

в Москве

Мария Фёдоровна топталась по мраморному полу, каблуки отбивали похоронный марш по её нервам. Дворец притих — даже призраки предков, видимо, решили не мешать семейной драме. На столе лежал телефон, черный как её настроение и такой же отзывчивый.

— Ну же, возьми трубку, гад! — прошипела она, глядя на аппарат так, будто он лично её предал.

Длинные гудки. Один — надежда. Другой — сомнение. Третий — ярость. Лицо Марии каменело быстрее, чем репутация политика после скандала. Знакомый трюк — заставить ждать. Классика жанра. Но сегодня у неё не было времени на эти театральные паузы.

— Алло, — наконец раздался голос. Усталый, как совесть коррупционера.

— Почему так долго не отвечал, драгоценный? — выпалила Мария с сарказмом, способным прожечь телефонный провод. — Звоню полчаса! Или ты решил поиграть в недоступного принца?

— Всё кончено, — сказал он просто, как врач, сообщающий диагноз.

Мария застыла. Даже каблуки перестали стучать — видимо, тоже в шоке.

— Что значит — кончено? — её голос дрожал между истерикой и убийственным спокойствием. — Наши отношения или твоя способность к связной речи?

— Всё, — повторил он с философским спокойствием камня, который вот-вот упадёт в воду. — Уезжаю. Лечу в Австралию.

Мария вцепилась в кресло так, словно оно было последней соломинкой на тонущем корабле её амбиций.

— Ты спятил? — взорвалась она. — Какая к чёрту Австралия? Что там делать — кенгуру считать? А наше дело? Король Испании ждёт ответа! И вопрос с твоей кузиной не решён!

Александр хмыкнул с видом человека, который только что понял, что играл в шахматы с голубем.

— Это ты обещала всё уладить, — протянул он медленно, смакуя каждое слово. — Просчиталась, мой дорогой стратег. Моя кузина Лолита недавно приезжала в Якутию и всех поставила на место. Оказывается, блондинка с мозгами — это не оксюморон. Сказала прямо — знает о покушении и о контрабанде алмазов тоже.

Мария почувствовала холодок между лопаток — видимо, её ангел-хранитель решил взять отпуск. Опустилась в кресло.

— Она может сдать меня императору в любой момент, — продолжал Александр с философским спокойствием приговорённого. — У неё все доказательства — чеки, документы, наверное, даже мои детские фотографии в компромате. Лолита оказалась не глупой куклой, как её батюшка. Не сдала меня сразу только из семейной солидарности — не хочет позорить род. Какая трогательная! Но сдаст обязательно, если я не испарюсь из империи, как утренний туман.

Мария рассмеялась — звук получился как у гиены, которой рассказали особенно циничный анекдот.

— Чепуха! — выкрикнула она. — Какая-то девчонка будет нам указывать? Мы что, в детский сад играем? Почему вы её не убрали в Якутии? Медведи же там водятся!

— Зря её недооцениваешь, — усмехнулся Александр. — У неё была скрытая камера с прямой трансляцией. Работает со следствием теснее, чем мы с тобой когда-то. Только полный идиот рискнул бы её тронуть. А я, как ни странно, ещё не совсем кретин. Лолита всё просчитала наперёд — видимо, мозги в нашей семье передаются через поколение. Так что я уже мысленно вне империи и физически скоро последую.

Императрица не верила своим ушам. Мир, который она строила годами, рушился — не под натиском вражеской армии, не из-за дворцового переворота, а из-за одной упрямой княгини с камерой. Ирония судьбы била больнее пощёчины.

— Трус! — рявкнула она в трубку. — Жалкий трус! Ты не достоин звания князя! В Австралии станешь никем — мелким барончиком, считающим овец, или нищим фермером, доящим коров! Романтика!

— Зато останусь жив, — отрезал Александр с удовлетворением человека, который наконец-то понял правила игры. — И советую тебе следить за своим языком, дорогая. Только сейчас дошло, как ловко ты мною манипулировала. Браво! Императору будет крайне интересно узнать о твоих интригах — он так любит сюрпризы.

Мария Фёдоровна скривилась, как загнанная в угол волчица, которой предложили стать вегетарианкой.

— Ты смеешь мне угрожать? — прошипела она. — За кого ты себя принимаешь? Думаешь, Австралия тебя спасёт? Долетишь ли живым — вот вопрос. Я позабочусь, чтобы твой самолёт совершил внеплановую посадку… в океан.

Тишина повисла в трубке, тяжёлая, как её дыхание и совесть.

— Прекрасно, — наконец бросил Александр с ледяным спокойствием. — Значит, договор о взаимном молчании отменяется. Что ж, посмотрим, кто быстрее — твои киллеры или моё письмо императору. Забудь обо мне, Мария. Я исчезаю из игры, но не из памяти следственных органов.

Он сбросил звонок…

Императрица уставилась на телефон, словно тот только что сообщил ей о смерти всех её надежд. Потом ярость накрыла её с головой — как цунами накрывает курортный городок. Телефон влетел в стену и разлетелся на чёрные осколки.

Руки сами собой рванули волосы на голове. Сердце колотилось так, что казалось — сейчас разорвёт грудную клетку. Но внезапно всё стихло. Мария Фёдоровна остановилась, глубоко вдохнула и выпрямилась. В зеркале на неё смотрела женщина с растрёпанными волосами и безумным блеском в глазах — но страха в этом взгляде больше не было. Только стальной холод.

— Не на ту напали, — тихо сказала она своему отражению. — Хотя, судя по всему, именно на ту.

Она подошла к старинному секретеру, выдвинула ящик. Там лежал запасной телефон — на случай, если основной решит предать её, как все остальные. Номер она знала наизусть — звонила по нему только тогда, когда ставки были по-настоящему высоки. Или когда всё катилось к чертям.

— Слушаю, — ответил глухой голос. Даже через трубку чувствовалось, что этот человек видел столько дерьма, что уже перестал его нюхать.

— Как обстоят дела? — резко спросила императрица. — И не говори мне, что всё сложно.

— Всё выполнено, — сухо отчитался мужской голос. В нём чувствовалась усталость профессионала, привыкшего к грязной работе. — Лаборатории в Екатеринбурге больше нет. Учёные… тоже.

Мария Фёдоровна почувствовала, как напряжение отпускает плечи. Хоть что-то пошло по плану. Чудеса случаются даже в ее жизни.

— Подробности, — приказала она. — И без поэзии.

— Взрыв газа — несчастный случай, — в голосе послышались нотки профессиональной гордости. — Здание сравняли с землёй, все внутри погибли. Останки того… объекта… уничтожены полностью. Если копии анализов и существовали, то они тоже остались там же. Экологично и без свидетелей.

Императрица позволила себе тонкую улыбку. Наконец-то хорошие новости. А то уже думала, что все вокруг сговорились ее достать.

— Отлично, — бросила она и швырнула трубку. Хотя бы один человек в этом мире умеет работать.

Мысли крутились в башке как белка в колесе. *Причём белка явно под чем-то. Лабораторию снесли — одной заразой меньше. Александр Невский смылся в Австралию — пусть там сидит, трус поганый. Надо будет — его достанут и на том конце света.

А вот главная засада никуда не делась.

Документ… Чертов оригинал с анализами. Вот что могло накрыть ее медным тазом. Там лежало все — данные исследований, образцы из железы того урода, печати алхимика. Полный комплект для казни. Или готовый набор — «Сделай императрицу зэком».

Пока эта бумажка болтается где-то, спать спокойно не получится.

— Справишься, — сказала она зеркалу. — Всегда справлялась. Правда, раньше враги были поглупее.

И это правда. Мария Федоровна прошла через кучу дворцовых разборок, пережила заговоры и подставы. Врагов хватало, и покруче нынешних. Хотя те хотя бы имели честь умирать красиво. Но каждый раз выгребала, становилась только крепче. И что, теперь сломается? Какая-то княгиня со следователем поставят ее раком?

— Хрен вам, — прошипела она и врезала кулаком по столу. Бумаги разлетелись по комнате, как её последние иллюзии о справедливости мира. — Мои нимфы, мои красотки… Приручила их сразу после свадьбы. Сила у них древняя — ни одна молодая дурочка, ни один чертов граф против них не устоят. Никто не устоит.