Зумер 2: Вожатый из будущего

Глава 2

Я не мог поверить своим глазам. Передо мной стоял мой друг Валька, высокий веснушчатый парень, с меня ростом, с которым мы вместе учились на втором курсе университета и жили в одной комнате в общежитии у метро «Домодедовская» целый месяц, пока я был в теле своего двойника Матвея Ремизова. А еще мы таскали вместе ящики в подвальчике у директора местного продуктового магазина армянина Арсена, чтобы заработать кое-какие деньжата, коротали вечера за бутылочкой портвейна, горланили песни под гитару на черной лестнице общаги и вместе выпутывались из разных передряг.

За Матвея Ремизова он меня и принял, когда впервые увидел меня на платформе станции метро «Домодедовская». Под этим именем я прожил в общежитии целый месяц. И вот теперь я снова находился в теле своего двойника. Чтобы окончательно удостовериться, что я не сплю, я, как и в первый раз, когда попал в восьмидесятые, ущипнул себя за руку. Так и есть! У меня снова тело своего двойника. Нет ни татуировки, ни шрама, который я получил, открывая как-то банку с ананасами на свой день рождения. Но это еще не все. Я не только выгляжу я немного по-другому, но и чувствую себя совсем не так, как девятнадцатилетний Матвей, в тело которого я попал в прошлый раз. Сейчас я взрослее, что ли… Я инстинктивно это осознавал, хотя пока и не имел возможности посмотреться в зеркало. Украдкой я снова провел ладонью по волосам. Но вместо прежней гривы мои пальцы нащупали лишь ежик коротко стриженных волос и небольшой шрам на голове. Да и в плечах я как-то шире стал, что ли, увереннее в себе. Левое плечо вот только побаливает.

Валька был искренне рад меня видеть. Шагнув ко мне, он крепко меня обнял и по привычке сильно хлопнул по спине. Я ответил ему тем же. Может, и в его мире мы давно не виделись? Надо бы, как и тогда, аккуратно выяснить у него, сколько прошло времени, и какой сейчас год.

— Здорово! — только и смог вымолвить я. — А ты тут какими судьбами?

— Теми же, что и ты, — ухмыльнулся Валька. — Вожатым в лагерь еду. Ты давно дембельнулся то?

— Дембельнулся?

— Ну да, отдал долг Родине и дембельнулся. Два года не виделись! Слушай, это целая вечность! А я так и не увидел тебя в военной форме. Ты бы хоть маякнул, что приезжаешь, мы бы с пацанами тебя встретили, поляну накрыли, все, как полагается. Когда Кирюха из армии вернулся, мы хорошо погудели.

Как мы гуляли, отметив окончание службы Кирюхи в воздушно-десантных войсках, я помню. Тогда-то я с ним и познакомился: другие ребята позвали меня за компанию. В желудке у меня тогда здорово урчало, денег не было, а идти в «голодное турне» с гитарой было бесполезно: девчонки, как и парни, тоже ждали стипендии. Поэтому я, недолго думая, охотно согласился. Бравый десантник вернулся не только с подвигами, но и с определенной суммой денег, на которую готов был проставиться. Доставку алкоголя организовал Валька, договорившись с Арсеном. Поскольку проносить спиртное через вахту было категорически запрещено, а под курткой в таком количестве пронести бутылки было нереально, Валька, который принес бутылки в крепкой холщовой сумке, просто привязал к ней конец веревки, а другой конец закинул наверх. Однако все пошло не по плану: как раз в тот момент, когда сумка достигла подоконника, внезапно распахнулась дверь и н пороге заявилась строгая вахтерша Владлена Никитична. За ее спиной маячила довольная морда комсорга Люды, которая, судя по всему, сообщила об ожидающейся пьянке.

Обалдевший от ужаса первокурсник, который, как и я, оказался в компании чисто случайно и по причине желания сытно поесть, выпустил веревку из рук, и бутылки с грохотом рухнули оземь. Владлена Никитична уперла руки в бок и не терпящим возражений тоном сказала:

— Стаканы на столе. Пить собрались. Сдавайте пропуска, завтра перед комендантом будете объясняться. Девок с улицы вон привели, — она краем глаза косо посмотрела на Валькину Тамару.

Однако Тамара была не робкого десятка и подобное обращение ей явно не понравилось и, краем подбородка царственно указав на дверь, предложила вахтерше выйти. Та неожиданно для всех согласилась, то ли от внезапности, то ли еще почему. Обалдел даже дембель: малолетняя пигалица зовет на разговор бабушку, которая в войну по немцам стреляла.

Уж не знаю, что будущая супружница Вальки в коридоре наговорила Владлене Никитичне, но та через пару минут снова заглянула к нам и сказала, уже гораздо более вежливо и снисходительно:

— Празднуйте, но чтобы после одиннадцати тихо было.

Тамара, вернувшись в комнату, как ни в чем не бывало, что-то шепнула на ухо Вальке, сунула ему в руку бумажку с каким-то номером, тот мигом помчался на вахту, кому-то позвонил, и через полчаса у нас на столе стояли несколько новых бутылок с первоклассным вином. После этого случая Валькину девушку в общаге очень зауважали.

Значит, меня не было почти два года? Что ж, это не две недели, которые, по легенде, я прошлый раз провел в больнице. Получается, со второго курса меня забрали в армию, и я уже успел отслужить. Это огромный срок. Так, если в последний раз, когда я видел Вальку на кухне в квартире своего отца, на дворе стоял ноябрь 1986 года, то сейчас, стало быть, 1988-й? Надо бы как-то аккуратно выяснить, если не у него, то у кого-то из других ребят. Помню, что когда я заканчивал разработку симулятора, уже было довольно холодно, и мне пришлось потрудиться, чтобы подзаработать себе денег на приличную осеннюю одежду.

— Вахтершу нашу строгую помнишь? — веселился Валька. — Представляешь, когда я на каникулы уезжал, она обнималась и плакала. Сказала, что мы — хоть и шумные, но честные ребята, и за косяки свои ответ держим. Я еще в июле вернулся на неделю в Москву из Ленинграда, заходил ее проведать, конфеты привез, сказал, что мы с Томкой женимся, так она чуть не расплакалась от счастья…

Значит, я служил в армии, и не видел товарища два года, а еще был оторван от гражданской жизни, выполнял приказы товарища сержанта и красил заборы отсюда до обеда. Отлично! Этим надо пользоваться. Я же только два дня назад плац топтал, поэтому могу многое не помнить и не знать. А пока, как и тогда, я просто буду плыть по течению и делать все, что возможно, в предлагаемых обстоятельствах. Эх, жалко я не запомнил армейские анекдоты, которые отец со своими друзьями любили травить во время своих посиделок на кухне. Можно было бы теперь развлечь товарищей вечерами у костра. Отец говорил, что когда летом ездил в пионерлагерь ребенком, они любили после отбоя рассказывать друг другу всякие страшные истории. Ужастики я никогда не любил, а вот анекдоты, по-моему, очень даже ничего.

Я украдкой еще раз оглядел приятеля. Он практически не изменился, только еще больше отрастил волосы, и теперь они спускались практически до плеч. Наверное, не хочет сильно выделяться на фоне своей экстравагантной девушки. Одет он был в ту же форму, что и я. Ну это и неудивительно, учитывая, что мы с ним вместе едем в пионерский лагерь работать вожатыми. Ну хоть с пионерами пообщаюсь, посмотрю, что они из себя представляют. Интересно, а что у приятеля на личном фронте? Когда мы с ним виделись в последний раз, дело вроде было на мази…

— А с Томкой у вас как?

— Отлично! — Валька перекинул холщовый рюкзак с одного плеча на другой. — Осенью свадьба. Надеюсь деньжат за лето подзаработать. Отец ее, конечно поможет, но ты понимаешь, я же мужик, теперь в семье добытчиком должен быть. Тебя, разумеется, зовем. Томка, кстати, сначала думала, что ты не успеешь дембельнуться до октября, и здорово расстроилась. Она там для тебя уже какую-то свою подружку присмотрела, свидетельницей будет. Ну а ты, разумеется, свидетелем. Ресторан «Прага», 1 октября. Слушай, а я не ожидал, что ты так рано приедешь. Тебя же вроде осенью забрали? Значит, и вернуться должен был осенью?

Я призадумался. Да, Валька был прав. Раньше служили два полных года, а на флоте — так, кажется, и вообще все три, а это значило, что я должен был вернуться в ноябре текущего года, то есть на несколько месяцев позже. Почему же меня отпустили так рано? Тут только я понял, что у меня за плечами был точно такой же холщовый рюкзак, как и у Вальки. Украдкой, так чтобы не было заметно, я похлопал себя по карманам. Ничего нет. Значит, по прибытии на место аккуратно перетрясу рюкзак, так, чтобы никто не видел, и попробую найти там хоть какие-то документы, объясняющие, почему дембель оказался на гражданке так рано, да еще и сразу дернул работать вожатым.

— Да я сам много не понимаю, — сказал я ему чистую правду, — ну, значит, так надо было.

— А адрес чего не сообщил? Исчез — и все. Даже не попрощался. Я в деканате пытался узнать, а они так ничего и не сказали.

— Ну лады, — кивнул Валька. Захочешь — потом расскажешь.

У моего приятеля (или приятеля Матвея?) был на редкость легкий характер. Он почти никогда не унывал и ни при каких обстоятельствах не лез в душу с расспросами, за это я его и любил.

— А Ленька где? — спросил я про третьего нашего друга, озираясь вокруг в поисках знакомой рыжей головы. Если Валька поехал, может быть, и он где-то здесь? Втроем точно будет веселее.

Ленька был не то чтобы нашим близким другом, скорее, хорошим приятелем. Настоящие друзья у него были в среде неформалов-хиппи и бардов, с которыми он частенько проводил время. Мы пересекались с ним в основном на работе, потому что вместе помогали Арсену в магазине и получали неплохую прибавку к студенческой стипендии. А еще Ленька жил по соседству.

— Не захотел ехать, — вздохнул приятель. — Он на какой-то фестиваль со своими приятелями-хиппи поехал. Ты же знаешь, там его настоящая жизнь. А потом еще будет фестиваль бардовской песни. Опять будут три дня жить в палатках, кормить комаров, ходить в туалет под елку… Ты же знаешь, я всю эту походную романтику терпеть не могу. А ему нравится. Да он в деревне вырос, ему не привыкать.

— Зачем же тогда в лагерь вожатым поехал? Там не олл инклюзив, как в турецком пятизвездочном отеле. Хорошо еще, если матрасы без клопов будут.

— А Турция тут причем? — удивился Валька. — Ты там был, что ли? «Олл инклюзив» — это что, джинсы такие? Кстати, я парочку новых с собой взял, так, на прогулки. Хотя кого я тут собрался впечатлять…

«Раз пять я был в Турции, если не больше. И в Египте тоже, и в Доминикане. И в Штаты летал на конференцию», — хотел бы ляпнуть я, но вовремя осекся, вспомнив, где нахожусь.

— Так, ни при чем, просто к слову пришлось. Кто меня за границу выпустит? Отцу только в Чехословакии разок удалось побывать, да и то всего несколько дней. Так зачем поехал-то? Там не у бабушки на даче, пирогами не накормят.

— Так говорю же, свадьба скоро, денег подзаработать надо. Я Томке кольцо на последние деньги купил. Нет, если бы я у ее папы попросил, он был дал, конечно, но это не по-мужски уже вообще… Да тут и дело совсем другое — нас в корпусах поселят, со всеми удобствами, а в палатках на сырой семье. Все там будет, и душ, и туалет. Это тебе не бардовский фестиваль. Ну, по меньшей мере, так Галя сказала. Надеюсь, хотя бы в этот раз она не соврала. Пойдем грузиться, через пять минут отъезжаем. Опоздавших ждали. Ехать недолго, часа полтора, пробок нет, всего километров семьдесят.

В будний день с утра нет пробок? Да, везло тем, кто жил в восьмидесятые. Сейчас в Москве в час-пик за полтора часа можно всего полтора километра и проехать.

— А кто такая Галя? — спросил я, ставя рюкзак, который начал уже давить на плечи, на землю.

— По дороге расскажу, — подтолкнул меня в спину Валька. — Грузись в автобус. Но если коротко — то хрен редьки не слаще. Ушла Люда, пришла Галя. Ты восстанавливаться осенью будешь?

— Ну да, наверное, — неопределенно сказал я.

Как- то я совсем об этом не подумал. Получается, мы теперь с Валькой будем на разных курсах. Он — на пятом, а я — только на третьем? Значит, сейчас ему уже двадцать третий год? То-то он слегка в плечах раздался, да и заматерел немного, хотя характер друга остался таким же легким и веселым. Ну что ж, уже второй раз мне определенно везет. Оказываясь в незнакомом для меня месте, я буду рядом с надежным товарищем.

Дождавшись своей очереди, мы с Валькой залезли в автобус, заняли сиденья в хвосте и закинули рюкзаки на полку. Валька, вольготно развалившись на сиденье у окна, зевнул и, сказав: «Разбудишь, когда приедем!», быстро отключился и тихонько захрапел, придавив лбом оконное стекло. Я воспользовался моментом и оглядел всех вокруг.

В автобусе ехали около тридцати человек, примерно половина из них — молодежь примерно моего возраста. Я с радостью увидел несколько знакомых лиц: Кирюху, бывшего десантника, который выиграл пари у наглого Сашки Карпузова и чей дембель мы так весело отметили, и еще двух парней, которые приходили ко мне на юбилей. Имена их я уже успел подзабыть. Отлично, значит, в одиночестве я точно не буду: найдется, с кем и поговорить, и попеть песни у костра. Знал бы, что сегодня меня снова ждет путешествие в восьмидесятые — захватил бы с собой новенькую гитару…

Вторая половина наших попутчиков состояла из крепких мужиков лет пятидесяти и примерно такого же возраста дам. Я предположил, что это будущие работники лагеря, которые обычно устраиваются на сезон: сторожа, поварихи, уборщицы. Они, так же, как и мы, вернутся в Москву после окончания смены. Интересно, а я поехал работать только на одну смену или до самого конца лета? Попробую аккуратно, как бы невзначай, выяснить у Вальки. В прошлый раз у меня неплохо выходило работать под прикрытием, надеюсь, и в этой раз мне удастся хорошо шифроваться. Всего за несколько недель я так поднаторел в роли обычного, слегка разбитного студента восьмидесятых, что только Тамарин папа, внешторговец с задатками работника спецслужбы, сумел меня в чем-то заподозрить.

Я вдруг смутно припомнил, как Валька, вспоминая в разговоре со мной знакомство с будущим тестем, сказал: «Томкиному папе ты понравился, только он сказал, что ты какой-то странный, будто из другого мира…». Да, брат, ты даже не представляешь, насколько он прав. Я из мира смартфонов, быстрого и дешевого интернета, оттуда, куда можно заказать практически любой товар из любой точки мира, и его доставят в ближайший пункт выдачи. Надо же, кто бы мог подумать! Только сегодня я скучал по восьмидесятым, в которых провел лишь один месяц, зато какой насыщенный! И вот теперь я сижу не в своем уютном кожаном кресле анатомической формы с поддержкой спины, а трясусь по ухабам на неровной дороге в стареньком автобусе, который, кажется, держится на одном честном слове.

Именно в этот момент автобус, в котором мы ехали, так тряхануло на очередных ухабах, что я даже подпрыгнул. Так, держаться нужно крепче, потому что ремни безопасности тут явно не предусмотрены, а мой полис ДМС с расширенной страховкой от несчастных случаев тут не подействует. Я огляделся вокруг. Никто, кроме меня, даже не дернулся. Только Валька что-то промычал во сне и снова привалился лбом к стеклу.

Видимо, так каждый день на работу добираются. Да, быстро я отвык от скромной студенческой жизни и снова успел привязаться к своей комфортной московской квартире и поездкам на такси с климат-контролем. И вот жизнь совершила очередной крутой вираж… Я откинулся на спинку крайне неудобного сиденья, отбросив все попытки устроиться хотя более или менее комфортно, и начал размышлять. Так, сейчас за окном лето 1988 года. Валька сказал, что в июле он уже приезжал в гости к своей невесте Тамаре. Значит, сейчас не июнь и не июль. Краем глаза я заметил, что приземистый грузный мужчина, сидящий впереди, читал газету. На передовице стояла дата — 15 августа. Газета на вид была совершенно свежей, даже с заднего сиденья чувствовался запах типографской краски.