Водоем. Часть 1. Погасшая звезда

Глава 14. Марина

Переполох, устроенный вторжением неизвестной «наяды» на территорию элитного поселка, ближе к полудню потихоньку улегся. Начальник охраны — отставной подполковник милиции Клещёв, проработавший в уголовном розыске два десятка лет и нашедший в новой должности «тихую», но прибыльную «пристань», — к середине утра провел все необходимые, на его взгляд, следственно-розыскные мероприятия. Он дорожил своей высокой и ответственной должностью, полученной им год назад после того, как предыдущий начальник был «разжалован» за допущенные промахи и недочеты, следствием которых стали два заказных убийства, успешно осуществленных на территории элитного кооператива. А раз дорожил, то делал все на совесть, именно так, как научился за годы службы в ГУВД под началом полковника Сизова. Прибыв к месту странных событий на самом рассвете, приняв доклад начальника смены, просмотрев туманно-затуманенные видеозаписи и отдав необходимые указания, уже к семи утра Клещёв собрал всю необходимую информацию, на основе которой, а также опираясь на свою интуицию и богатое знание жизни, пришел к выводу — в правоте оного он был уверен на 99 процентов — что незваная странная гостья находится в коттедже генерала Кострова и, скорей всего, уже преспокойненько спит и видит сладкие сны.

Нет смысла восстанавливать непростой ход мысли отставного «сыскаря». Скажем лишь о том, что от внимания его подчиненных не укрылось и разбитое окно второго этажа дачи генерала, и движение за занавесками того же окна, и следы маленьких женских ножек, оставленные на рыхлой земле садового участка, и, конечно же, то упорство, с каким молодой Костров отказал в «инспекции» собственных владений, будто бы не понимая, что такое обследование будет в интересах его же безопасности. Однако самого важного Клещев уразуметь не мог, что заставляло его мысль интенсивно вопрошать: с какой целью девушка проникла в дом Костровых, каким образом ее проникновение может быть связано с вчерашней гибелью генерала и, наконец, почему девица была совершенно обнажена. Если она киллерша, а в пользу этой версии говорило то ловкое бесстрашие, с которым она улизнула от охраны, то почему оказалась совершенно голой и без оружия. Ну, отсутствие оружия можно объяснить например тем, что она могла бы использовать яд, который несложно зажать в ладошке, но как понять полное отсутствие одежды, даже купальника? И если ей надо было убрать Кострова-младшего, то зачем выбирать такой рискованный вариант, связанный с проникновением на хорошо охраняемый объект, когда можно было бы найти десятки более легких и простых путей?

Ум подполковника, привыкший к раскидыванию сложных пасьянсов из показаний свидетелей, улик, данных экспертиз и прочих фактов, на этот раз спотыкался, и это его беспокоило, и беспокоило сильно. Тем не менее, он решил не торопиться с арестом нарушительницы — что-то подсказывало ему: девушка пришла не убивать, а с какими-то иными, возможно, очень экзотическими целями, а значит, можно не спешить. Потому Клещёв лишь распорядился усилить наблюдение за домом и немедленно докладывать ему о любом движении внутри и около него.

Но дом словно замер, и когда солнце приближалось к зениту, Клещёв не выдержал и самолично отправился в гости к Кострову-младшему, тем паче, что кончина его родителей давала для визита прекрасный повод. Прежде чем услышать в динамике домофона заспанный голос Сергея, начальнику охраны пришлось пару минут подождать и даже поволноваться — а вдруг его интуиция впервые оступилась и отпрыска генерала уже нет в живых, но нет…

— Да, я слушаю… — произнес вялый голосок едва проснувшегося юноши.

— Здравствуйте, Сергей Иванович! Извините, что разбудил, но дело не терпит отлагательств. Вы позволите пройти в дом?

— Да, конечно, проходите… — спросоня согласился Сергей.

И вот Клещёв уже в прихожей — выражает свои соболезнования: «…ваш отец всегда был для меня воплощением лучших сторон нашей армии, а ваша мама — просто прекрасная, душевная женщина…». Убаюкав таким образом неискушенного паренька стандартным набором малозначащих фраз, подполковник вдруг резко спросил:

— Где она?

— Кто? — как можно натуральнее постарался удивиться Сергей.

— Она спит? Позволите взглянуть на вашу гостью? — продолжал гнуть свою линию начальник охраны.

— О чем вы? — оборонялся изо всех сил Сергей, но, похоже, робостью то ли интонаций, то ли взглядов, то ли телодвижений, он уже выдал свою неискренность.

— Поймите, речь идет о вашей безопасности — неужели непонятно, молодой человек? Разве можно быть таким наивным, ведь вы же офицер, не так ли?

— Да, офицер… старший лейтенант, — еще более неуверенно согласился Костров.

— Так чего же дурака валять, парень? Лучше скажи, старлей, она красивая?

— Она?

— Ну, да, — с напускной нежностью произнес Клещёв.

— Да, она чудесная… Красивая… — улыбнулся Сергей, поняв, что отпираться бессмысленно.

— А в постели? — продолжал свой незаконный допрос бывший опер.

— Не знаю… — грустно ответствовал Сергей.

— А что так? Не дала?

— Угу, — неохотно признал свое поражение Костров.

— Ничего, такое бывает, — поспешил его успокоить Клещёв. — Цену себе набивают, боятся, что если дадут сразу, то мы перестанем их уважать. Ничего, в следующий раз даст, не переживай, капитан.

— Старший лейтенант, — поспешил уточнить Сергей.

— Ну, да… Ну, показывай свою красавицу, — продолжал настаивать подполковник. — Я только краешком глаза взгляну, она и не заметит.

Сергею ничего не оставалось, как окончательно покориться мягкому напору умудренного милиционера и провести его к двери в спальню…

— Хороша, телка! — смачно прошептал Клещев, глядя на едва прикрытое легкой простынкой аппетитное тело девушки, усыпанное мириадами странных серебристых блесток, похожих на миниатюрную росу. — А какой аромат! У вас всегда так пахнет?

— Нет, что вы! Это она принесла этот запах!

— Интересно… Ну, ладно, давай к делу, капитан. Итак, что ты о ней знаешь?

И Сергей рассказал все, что знал, и после его недолгого повествования и ему, и начальнику охраны стало очевидно, что ничего конкретного, кроме имени, скорей всего, вымышленного, девушка о себе не поведала.

— Так-с, плохо дело… Информации ноль… — грустно подытожил беседу Клещев и тут же продолжил допрос: — Так сколько времени вы с ней разговаривали?

— Полагаю, что часа полтора…

— И так ничего не узнали? За целых полтора часа? Неужели вам было не интересно, кто она, откуда, зачем? Голая женщина врывается в ваш дом, просит помощи, вы идете ей навстречу, кстати, против интересов собственной же безопасности, а она ничего о себе не рассказывает! Не странно ли, юноша? — и, не дав опомниться собеседнику, продолжал: — А если она — сообщница убийц вашего отца? Вы об этом не подумали? Что она могла прийти за вашей жизнью?

— Нет, нет, только не это… Неужели есть связь?

— Вполне вероятно, исключать ничего нельзя… Что еще добавите? Может, заметили что-то необычное?

— О, да, конечно… — радостно откликнулся Сергей. — Знаете, мне показалось, что с ней что-то не так…

— В смысле? — заинтересовался сыщик.

— Понимаете, что-то мистическое… неземное…

— Продолжай, капитан, но точнее, точнее…

— Когда она попросила помыться, то пока в душе было еще темно, я заметил, что от нее исходит свечение, такое серебристое, наподобие ауры… А потом вот этот аромат, который вы слышали… Я уверен, никакие духи не могут так благоухать, так божественно…

— Это все?

— Да, пожалуй… — подтвердил Костров.

— Что ж, подведем итоги. Девушка странная, личность ее не установлена, цели и намерения неизвестны… Я должен буду ее арестовать. Надеюсь, вы не против?

— Что, прямо сейчас?

— А чего тянуть-то? Возьмем ее в оборот, и она нам быстро все выложит.

— Но она — моя гостья, и… я обещал… а никак нельзя иначе?

— Да чего ты беспокоишься, капитан, — вновь перешел на «ты» подполковник. — Мы только установим ее личность, выясним намерения и — если все чисто — отпустим на все четыре стороны.

— Вы думаете, она так все и расскажет?

— Мне — расскажет! — уверенно заявил Клещев и, сменив тон на более мягкий, внезапно спросил: — А тебе, кажется, не очень хочется, чтобы мы ее забрали?

— Совсем не хочется! — подтвердил Сергей.

— Влюбился? — полюбопытствовал Клещев и, не дожидаясь ответа, предложил: — Хорошо! Не будем арестовывать! Более того, я помогу тебе ее вывезти за пределы закрытой территории. Но, как говорится, услуга за услугу. Согласен?

— Что я должен сделать?

— Небольшое, пустяковое одолжение… Я помогаю твоей машине вместе с девушкой выехать на волю без досмотра, а ты, капитан, обещаешь мне не рассказывать о ней и ее визите никому, особенно другу твоего отца полковнику Сизову… Понятно — никому! Ну, как? Идет?

— Идет… Но я не понимаю, зачем такая конспирация?

— Это мое дело — зачем. Значит, надо. И еще просьбочка — постарайся задержаться с ней на территории кооператива до вечера, погуляйте с ней, поплавайте, а мы пока ее сфоткаем и попытаемся установить личность. Да и тебе, наверное, интересно, что это за птица, верно?

— Еще как! — подтвердил Сергей.

— Ну, вот и поладили! Да, и еще. Когда поедете в город, то на КПП к вам подсядет мой сотрудник — под видом попутчика. Не выдавай его.

— Вы собираетесь за ней следить?

— Да, так будет лучше, так больше узнаем, и ты тоже узнаешь.

— А если она инопланетянка? Она не похожа на земную девушку…

— Прости, капитан, но в гуманоидов я не верю… Совсем! — скептически заявил Клещев.

— А в антропоидов?

— И в них тоже.

— Но ведь антропоиды — это человекообразные обезьяны! — Сергею стало весело, что он так легко «поймал» многоопытного спеца розыскной работы.

— Неужели? Типа гориллы или шимпанзе?

— Ага, — расплывшись в улыбке, закивал юноша.

— Спасибо за информацию. Теперь буду знать. Так что, договорились?

— Конечно, договорились, — радостно согласился Костров, предчувствуя, что теперь в игре против Ариадны он не одинок, а потому шансы на успех у него возрастают.

— Ну и ладненько, — потерев руки, начальник охраны встал и протянул свою медвежистую лапу Сергею: — Мне пора, а то твоя подруга не ровен час проснется и нас тут застукает.

— До свидания, Михал Иваныч, и — спасибо Вам! — пожимал на прощание руку гостю Костров.

— Покеда, капитан. Но все же поосторожнее с этой особой — мало ли что, — дал последнее напутствие Клещёв и бесшумно юркнул в дверь, ведущую на улицу.

«Ну, что, киска, — виртуально потирая руками в то время, как реальные руки сливали в бокал остатки вина, удовлетворенно рассуждал Костров. — Теперь посмотрим, кто — кого. Могла бы быть понежнее, но… сама виновата!» А пока — в целях маскировки — он решил быть с ней поласковее — будто бы и не было ее жестоких слов, её равнодушно-злого «Уйди!». Сергей наскоро приготовил горячее кофе со сливками, наложил в чашку клубники и отправился в спальню, чтобы порадовать свою гостью, пока она опрометчиво не соскочила с постели. Лена же, казалось, ничуть не была удивлена такой нарочитой добротой хозяина дачи — спокойненько осушила кофеёк, слопала всю клубнику и, услышав предложение сходить освежиться в рукотворном море, радостно согласилась и стала собираться. По-прежнему она не стеснялась своей наготы, смущая, возбуждая и зля Сергея, была, как и накануне, весела и улыбчива, уверенна в своей неотразимости и неуступчивости. И когда поиски подходящего купальника среди вещей покойной матери Сергея не увенчались успехом, и Лена спокойно согласилась искупаться топлесс, в одних трусиках, то Костров воспринял это уже как само собой разумеющееся. «Если бы не нашлись трусы, то она бы и без них искупалась», — заключил он для себя. А на его вопрос: «Не боится ли она охраны?», Лена браво отвечала: «Ни капельки! Ты же не дашь в обиду свою Королеву, рыцарь?»

По дороге на пляж Сергей грустно рассказывал о своей обиде, об испытанной боли, надеясь вызвать в душе гостьи то ли чувство сострадания, то ли ощущение вины и, тем самым, сделать её сговорчивее. Лена же сочувствовала с напускной искренностью, выражала мнимую эмпатию и фальшивое понимание, но сетовала, что связана некой тайной, которая не позволяет ей отдаться ни одному мужчине, но это сейчас, а в будущем «все возможно», а пока она «связана и не свободна» и вообще «мы так мало знаем друг друга». Однако же на расспросы Сергея о том, где она живет, в каком вузе учится, кто ее родители, почему она здесь, девушка отвечала, что правду сказать не может, а врать не хочет — и не хочет именно потому, что уважает его, Сергея, и очень благодарна ему за гостеприимство…

Лена купалась долго, размеренно, тем более, что солнце уже перевалило за зенит и наступил апогей жары: столбик термометра в тени приближался к 35-ти градусной отметке. Сергей же предпочитал лежать под тентами и любоваться тем, как грациозно его новоявленная подруга рассекает волны, бороздируя вдоль берега.

Наконец, выйдя из воды, Лена предложила:

— Тесей, я вчера на острове забыла свой купальник, но плыть туда на руках не хочется — далековато. Может, ты договоришься с одним из ваших сторожевых катеров, и мы туда сгоняем, а?

— Так ты приплыла с острова? — удивился не на шутку Костров.

— Да… а что? — непонимающе развела руки девушка.

— Сама? Вплавь? Ночью? — еще больше изумлялся юноша.

— Конечно. А что тут такого? — недоумевала Лена. — Почему бы и нет?

— Так ведь до него километра три!

— Ну, поменьше немного… Но даже если и три — что тут такого?

— Ты, наверное, плаванием занимаешься профессионально?

— О, еще как! — хвастливо проговорила Лена, но тут же осеклась, ибо говорить правду не входило в ее планы, и потому мягко уточнила: — Раньше немного занималась — пару лет ходила в секцию, только и всего!

— А я в универе целый год ходил на плавание! — обрадовался Сергей.

— И как? Успешно?

— О, да! Сначала 50 метров осилить не мог, а в конце второго семестра без остановки преодолел 800 метров и мог бы еще столько же…

— Молодец! Ну, так как насчет катера?

— А что мне за это будет — если катер найдется? — решил поторговаться Костров.

— Я тебя поцелую!

— Честно?

— Обещаю! Но… только на острове!

— Хорошо, пойду попробую… — согласился Сергей без особенного энтузиазма.

На переговоры с охраной ушло минут десять, и только благодаря вмешательству Клещёва, давшему «добро» по рации, вояж оказался возможным. Заодно, пользуясь случаем, Сергей сообщил начальнику охраны только что полученные сведения о пребывании Лены на Аваллоне и её любви к дальним ночным заплывам. А тут, перед самым отплытием, еще подвалил фотограф с обезьянкой и удавом — его за небольшую мзду пускали по воскресеньям на элитный пляж… В результате уже через полчаса на стол Клещёва легла качественная, полноценная цветная фотография подозреваемой, правда, в чем именно — еще предстояло выяснить.

Лена настолько уверилась в своей безнаказанной неуязвимости, в беспредельности поддержки Загрея, что теперь ей казалось все позволенным… В результате она быстро стала терять осторожность: сначала проболталась про остров, затем — про умение прекрасно плавать, и, наконец, уже по пути к Аваллону, рассказала, хотя никто не тянул ее за язык, про свою любовь к античности, про то, что мечтает попасть в Дрезден, что в душе она язычница и открыла даже, что учится на экономиста, только соврала, назвав не местный, а омский вуз.

Оказавшись на острове, Лена тихохонько, улучив момент, быстренько поцеловала макушку волшебного камня, про себя возблагодарила Загрея, пообещав в точности выполнить его наказ. Разумеется, купальник нашелся и даже неожиданно быстро нашелся, хотя накануне Лена запульнула каждую из двух его частей в неведомо-разные стороны. Когда же пришла пора возвращаться на катер, и Сергей потребовал «оплатить» свои посреднические услуги, то Лена сухо чмокнула его в щечку, уточнив — конечно, только одними глазами, — что именно «это» она имела в виду под словом «поцелуй». Но Сергея такая «благодарность» уже мало огорчала — ему начинала все больше нравиться эта игра с непредсказуемым концом и неясными правилами, а потому он готов был сдать одну позицию за другой, лишь бы заманить «противника» поглубже в тыл, усыпить бдительность девушки лживым блеском быстролегких побед, чтобы потом нанести решающий фланговый кинжальный удар, правда, когда и как он его осуществит — пока было совершенно еще не понятно.

Наступил вечер… Близились затяжные поздние июньские сумерки… До их наступления наши кузены успели пообедать, осушить еще две бутылки вина, а Лена ко всему прочему смогла успешно отразить новый натиск Сергея, не отличавшийся, однако, ни истинным напором, ни продолжительностью, а носивший, скорее, вежливо-показной характер: «Мол, я не потерял к тебе интерес, по-прежнему тебя желаю, но уважаю твое целомудрие и право на телесную неприкосновенность, а потому не требую, а только прошу…».

Когда же солнце заскользило над полоской далекого леса, тянущейся вдоль противоположного берега рукотворного моря, Лена, будто бы внезапно что-то вспомнив, стала энергично собираться домой:

— Пожалуй, мне пора, Сережа! Пожалуйста, извини мне мою холодность! Я знаю, что причинила тебе боль, но, поверь, на это есть серьезные причины. Ты мне очень симпатичен, но есть обстоятельства… Я не говорю тебе «нет», а говорю «потерпи» и еще «все возможно»…

— Я понимаю, Ариадна, а потому уже не злюсь…

— Спасибо! Ты очень милый. Ты меня проводишь? — и глаза девушки вновь заискрились лукавым огнем.

— Конечно, Рина! С удовольствием тебя отвезу, прямо до подъезда твоего дома, если, конечно, позволишь…

— Так ты на «колесах»? — наигранно удивилась гостья.

— Ну, конечно! Давай собирайся, а я пока выгоню машину из гаража, и через полчасика двинем.

— А пораньше?

— Ну, хорошо, через десять минут, о’кей?

— Замётано! — радостно подтвердила Лена.

Как и ожидал Сергей, на КПП к ним в машину попросился пассажир, но, к удивлению юноши, это был не накачанный здоровяк, а миловидная женщина лет тридцати, улыбчивая, коротко стриженая, да еще с солидной сумкой, набитой непонятно чем — ведь урожай первых ягод и овощей предвиделся еще не скоро. «Ну, и конспирация, — сказал себе Костров, — высший класс! Никогда бы не подумал, что такая мадам может быть тайным агентом или, как говорили в старину, филером».

— Вам куда, сударыня? — поинтересовался Сергей.

— Ой, мне далеко, — и она проговорила название действительно чуть ли не самой глухой улицы самого отдаленного района города, куда ходит один-единственный автобус, да и то не каждый вечер.

— И вправду далековато… — согласился юноша. — Как же вы…

— Я заплачу, по таксистским расценкам, только вы уж довезите до дома, а то у нас там по ночам…

— Неспокойно?

— Ага, даже очень…

— Чего ж вы не переехали в нормальный район? — незванно вмешалась в разговор Лена.

— Да куда уж нам, где денег взять-то?

— Дачку бы продали? — зло предложила девушка.

— Да откуда у нас дача-то? Это я к подруге приезжала…

— А чего же ночевать не остались или поссорились с подругой?

— Нет, что вы! Просто завтра с утра на работу…

— А дети, муж есть? — заинтересовалась Кострова.

— Нет, я одна живу…

— А что так?

— Может поедем, а? — предложила попутчица, давая понять, что дальше исповедоваться перед смазливой «молокосоской» она не собирается.

— Да-да, поехали, — сказал Сергей, нажимая на акселератор своей «Ауди», — только сначала подбросим девушку — она живет поближе, — и, уже обращаясь к Лене, спросил:

— Милая, ты где живешь-то, что-то я запамятовал?

— Я тоже не близко, дорогой. Неужто забыл?

— Прости, что-то с памятью…

— На Бажова я живу, Сереженька!

— Бажова — улица длинная… — продолжал выяснять адрес Ариадны наш герой. — А какой номер дома-то?

— А я помню? — отреагировала Лена и затем, словно оправдываясь, добавила: — Все время путаюсь в этих номерах, тем более, что мы только полгода назад переехали…

— Ну, а как остановка хоть называется, помнишь?

— «Радуга», кажется — там магазин такой большой, универсам, знаешь?

— Конечно, ведь это по дороге на аэропорт, верно? — радостно произнес Сергей, надеясь, что теперь он хоть на шаг ближе к раскрытию тайны дивной гостьи.

— Точно… — как бы нехотя согласилась Лена.

Серебристое «Ауди» Кострова-младшего неслось по пустынным улицам готовящегося ко сну города, едва замедляя ход на поворотах. Даже на проспекте Ленина — главной улице Святорска — в этот вечер было необычно малолюдно — то ли неспадающая духота заставляла всех ютиться по тесным квартиркам, то ли жителей пугала пронесшаяся по городу серия дерзких ограблений новорожденной грозной банды «Бизонов». Один за другим мелькали тусклые фонари, окна домов слились в один желтоглазый шлейф, по мере удаления от центра становилось все мрачнее… Закончился многокилометровый центральный проспект, ему на смену явилась более спокойная улица Туристов, наконец, свернули на совсем уж сумрачную улицу Бажова… Вот и «Радуга» — единственное яркое пятно на фоне молодой ночи…

Сергей стал притормаживать:

— Рина, тебя где высадить?

— Я покажу, милый! — уверенно сориентировалась Лена. — Вон, видишь, там светофор, вот за ним второй переулок направо…

— Здесь? — подъезжая к указанному перекрестку, переспросил Костров.

— Да, дорогой! — удовлетворенно выговорила Лена.

Машина свернула в совершенно темный проулок, черноту которого разрывали лишь редко освещенные глазницы серых одноэтажных домишек, тянувшиеся унылой вереницей вдоль кочковатой узкой дороги. Это был частный сектор на самой окраине Кировского района. Повинуясь приказаниям сидевшей рядом Лены, водитель сделал еще два поворота — сначала налево, потом направо…

— Ну, вот я и в Хопре! — съязвила Кострова, передразнивая рекламу недавно разорившейся финансовой пирамиды. — Спасибо, милый!

— Так ты в частном секторе живешь? — удивился Сергей, останавливая своего «стального коня».

— А что? Ты думал, я в центре живу? В пятикомнатных апартаментах? А тут такой облом, да? Золушка, похоже, вам, мажорам, не нужна? Прости, милый, но не всем же дано такое счастье — быть богатым… Прощай!

— Рина, ты меня не так поняла…

— Я прекрасно тебя поняла, козленок… Может, хочешь меня осчастливить — взять замуж «сиротку из трущоб»? Как благородно!!! А потом будешь всю жизнь попрекать, что, мол, я тебя на помойке нашел? — еще более зло огрызнулась девушка.

— Зачем ты так, Рина?

— Ладно, покеда, милый! Я тебе позвоню, если… делать будет неча. А сам меня не ищи, понял?

— Как скажешь… Пока!

На прощание он хотел сжать ее ладонь, но Лена змеевидным движением высвободила руку, порывисто открыла дверь и выскочила на воздух, напоследок сильно хлопнув дверью.

Сергей молча, с подавленным настроением, провожал удаляющийся силуэт девушки, подсвеченный сиянием фар. «Так вот почему она мне не дала! — вправлял он себе затуманенные мозги. — Хотела меня унизить за мое богатство, набить цену, показать свое моральное превосходство! Типичный комплекс неполноценности, комплекс «бедной родственницы». И что в ней такого — да, красива, но вот душа… И вульгарности хватает, и стервозности через край… Да, развела меня для начала неплохо, но пьеса только началась… Посмотрим, что будет дальше…» Сергей действительно был уверен, что девушка пришла в его жизнь не просто, не случайно, а всерьез и надолго, и что их отношения только начинаются, и что впереди — еще не одна встреча…

Его молчаливый диалог с самим собой прервала сидевшая сзади мадам:

— Вы раньше здесь бывали, юноша?

— Именно здесь? Конечно, нет. А вы?

— Я тоже здесь впервые. Полагаю, что на самом деле она живет далеко отсюда.

— Я тоже так думаю. И что теперь будем делать?

— Ничего… Поедем обратно. Скорей всего, где-то здесь рядом живет какая-нибудь её дальняя родственница или приятельница…

— Или приятель… — предположил Костров.

— Менее вероятно… Ладно, поехали…

— Так вы не собираетесь за ней следить? — поинтересовался Сергей, не понимая, в чем же заключалась миссия подосланной Клещевым попутчицы.

— Мы и так за ней проследили достаточно, а дальше уже и незачем.

— Ну, вам, конечно виднее… Просто странно…

— Главное, что вы остались целы и невредимы, а девушку мы идентифицируем, думаю, уже завтра все о ней узнаем…

— Будем надеяться… Так вы здесь ради меня?

— Не только, но в основном ради вас… ради вашей безопасности…

— Ясненько… А как вас зовут?

— Марина. Просто Марина. А вас?

— Сергей. Просто Сергей, — весело отзеркалил юноша.

— Поехали, Сережа, а то уже поздно…

— Может, пересядете вперед?

— Охотно, — согласилась Марина, но выходить из машины не стала, а ловко протиснулась между сиденьями, да так, что Сергея вновь накрыла легкая волна желания — так близко было скользящее тело женщины, пока она пересаживалась. В голову озабоченного юноши тут же вклинилась крамольная мысль, и он будто равнодушно спросил:

— Вы в самом деле одна?

— Нет, что вы, у меня муж и двое детей, — произнесла она спокойно, будто бы так и должно было быть, будто бы все женщины мира счастливо замужем и имеют именно двух — не больше, не меньше — отпрысков.

И тут же крамольная мысль, не успев угнездиться и развиться, развеялась, разбившись о чувство досады:

— Куда вас везти, Марина?

— Домой, конечно.

— К любимому мужу и детям?

— Да, а что?

— Нет, ничего… Ведь это так прекрасно, когда есть семья, муж, дети! Вчера утром у меня тоже была семья…

— Я знаю, мне муж сказал, что у вас погибли родители. Сочувствую…

— А кто ваш муж?

— Миша Клещёв, начальник охраны кооператива. Вы же его знаете!?

— Знаю, — подтвердил Сергей, окончательно хороня наивную мысль о близости с этой миловидной блондинкой с приятным голосом и красивым бюстом.