Вне Системы

Глава 22

Течение было не сильным, но управлять одним веслом всё-таки не совсем удобно. Лодка то и дело норовила пойти по кругу, заставляя меня менять положение весла и напрягать мышцы рук сильнее, чем хотелось бы. Вика, сидевшая на носу, не преминула это отметить.

— У тебя что, первый раз в жизни весло в руках? — хмыкнула она, глядя, как я сражаюсь с течением. — Даже моя бабушка лучше гребла, а ей было восемьдесят.

— Если тебе не нравится мой стиль гребли, — процедил я сквозь зубы, — могу дать тебе весло. У тебя ж нога ранена, а не руки.

— Ой, какие мы обидчивые, — протянула она, но больше комментировать не стала, только поморщилась от боли, когда лодку особенно сильно качнуло на небольшой волне.

Но тем не менее минут через двадцать мы упёрлись в берег островка. Нос лодки с тихим шорохом въехал в песчаную отмель. Я выпрыгнул на берег, ощутив, как ноги проваливаются в мокрый песок. Обернувшись к Вике, протянул ей руки.

— Не Мальдивы конечно, но тоже остров! Пошли обустраиваться.

Она закатила глаза на моё обращение, но руку приняла, поджав губы от боли, когда перенесла вес на здоровую ногу.

— Знаешь, белым песочком и морским бризом тут и не пахнет, — фыркнула она, но в её голосе больше не было той язвительности, что раньше. Скорее усталость и смирение.

Я привязал лодку к кустам, растущим у самой кромки воды, а сам помог Вике перебраться с лодки на берег. Аккуратно взял её на руки — она была легче, чем казалась — и перенес через зыбкий песок, поставив уже на твердую почву.

Сам островок был небольшой, метров пятьдесят в длину и десять-пятнадцать в ширину. С одной стороны его обрамляли густые заросли кустарника, с другой — несколько невысоких деревьев, чьи корни уходили прямо в воду. В центре виднелась небольшая прогалина, как будто специально созданная для отдыха случайных путников.

Найдя небольшое поваленное дерево, я усадил её на него, сам же присел рядом, достав из инвентаря пару банок консервов, галеты и пару бутылок воды.

Открыв ножом консервы, одну передал ей. Сам тоже принялся кушать. Вика набросилась на еду с таким жадным аппетитом, что стало ясно — голодала она не один день. Но даже в этом проявлялось какое-то упрямство — быстрые, точные движения, никакой суеты или просьб о добавке. Ела молча, словно выполняя необходимую работу.

Я украдкой наблюдал за ней, пытаясь понять, что за человек передо мной. Колючая, как ёжик, постоянно держащая оборону. Но в то же время в её глазах проскальзывало что-то… человеческое. Усталость? Страх? Надежда? Трудно сказать наверняка.

А после того, как Вика доела, тщательно вытерев краешком рукава рот, я поднял на неё требовательный взгляд. Пора было расставить точки над «и».

— Ну, давай, рассказывай. Кто тебя подстрелил и откуда вы шли? — спросил я напрямик, решив не ходить вокруг да около.

— А тебе что, больше всех надо? — снова язвительно ответила она, мгновенно выстраивая защитные барьеры. — Меньше знаешь, крепче спишь.

— В том-то и дело, что хочется спокойно спать, — я посмотрел ей прямо в глаза, — зная, что никто не всадит нож в спину. А тебя я не знаю. Так что-либо ты рассказываешь о себе, и мы дальше идём в сторону твоих кочевников…

— Они не мои, — тут же перебила она, вздёрнув подбородок.

— Неважно, — отмахнулся я. — Туда, где тебе могут оказать помощь. Либо же я иду своей дорогой. А ты оставайся здесь. Не знаю, умеют ли зомби плавать…

— Не умеют, — тут же вставила она, скрестив руки на груди.

— Ну, тем более, — пожал я плечами с нарочитым безразличием, — значит, ты здесь в полной безопасности, по крайней мере, ближайшие шесть дней.

И стал выжидательно смотреть на неё. Эта игра в гляделки продолжалась секунд тридцать. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в насыщенные оранжево-красные тона.

— Знаешь, — наконец сказала она, поморщившись и поудобнее устраивая раненую ногу, — у меня к тебе ровно такие же самые вопросы. Потому что, глядя на тебя, слабо верится в то, что ты… самый обыкновенный.

Она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног, задержавшись на потёртой куртке и видавших виды ботинках. Её глаза сузились, словно пытаясь разглядеть то, что скрыто от обычного взгляда.

— Да-да, — перебил я её, уже зная, к чему она клонит, — знаю, я серый. На дне эволюции. Но так уж и вышло. Моя история — это отдельная тема. Сейчас мы говорим о тебе.

— О-бо-мне, — по слогам протянула она, кисло хмыкнув. — Ну, давай обо мне. Так уж сложилось, что сейчас, кроме как на тебя, мне не на кого надеяться. — Она посмотрела мне прямо в глаза и тут же добавила: — И даже не вздумай нос задирать на эту тему!

Последние слова она буркнула так резко, что я невольно усмехнулся. Даже на грани истощения, с простреленной ногой, она умудрялась держать марку и не выказывать ни капли слабости. В другой ситуации я бы даже восхитился.

— Попали мы с Васькой не на ту территорию, — продолжила она, рассеянно потирая колено здоровой ноги. — Хотели в город, хотя какой город — такое ПГТ. А когда туда уже сунулись, оказалось, что это территория другой фракции.

— И они, само собой, вас не ждали, — предположил я, начиная складывать картину произошедшего.

— Именно, — кивнула Вика. — А когда мы на них нарвались, они открыли стрельбу, мол, «не наши, чё вам тут надо, валите отсюда!». Ну и понеслось… — Она поморщилась, видимо, вспоминая. — Васька первым выстрелил, я за ним… Вот я под шальную пулю и попала. Хотя их пяток положили.

Я скептически поднял бровь:

— Так уж и пяток?

— Да уж, поверь, — грубо ответила она, и в её глазах промелькнула искра гнева. — Я мало что помню после того, как словила пулю, но Васька вытащил меня. Где-то мы прятались, потом были в том доме, где ты тоже ночевал.

Она говорила отрывисто, без лишних эмоций, словно пересказывала чужую историю. Но в каждом её слове, в каждом жесте чувствовалось напряжение.

— И что, этот Васька, он тебе кто? — спросил я, хотя понимал, что, возможно, лезу не в своё дело.

Вика резко вскинула голову, и на её лице отразилось что-то среднее между раздражением и усталостью.

— А это имеет значение? — огрызнулась она. — Напарник. Был напарником.

— Ладно, — сказал я после недолгого молчания. — Допустим, я тебе верю. И что теперь? Куда конкретно идти? Есть какие-то ориентиры?

Вика задумчиво посмотрела на темнеющее небо, словно пытаясь найти там ответ.

— Васька говорил о каком-то перекрёстке в пяти километрах к северу от той избушки. Там якобы кочевники оставляют метки для своих. Если найти такую метку, можно понять, куда двигаться дальше.

— Метки? — переспросил я. — Какие именно?

— Да откуда ж мне знать? — раздражённо дёрнула плечом Вика. — Он сам с ними раньше ходил, до того как мы пересеклись. Говорил, что сориентируется на месте. — Она замолчала на какое-то время.

Я не смог удержаться от вопроса, который крутился в голове с тех пор, как она рассказала о стычке с враждебной фракцией.

— И как же это вам удалось? — спросил я. — Уйти от целой группы вооружённых людей, да ещё и пятерых уложить? При этом они только тебя ранили. Звучит… впечатляюще.

Вика замерла с галетой у рта. Что-то в её взгляде изменилось — появилась настороженность, словно она внезапно вспомнила, что сидит рядом с незнакомцем.

— А тебе зачем? — спросила она, отводя взгляд. — Что-то слишком много интереса к моей скромной персоне.

— Простое любопытство, — пожал я плечами. — Не каждый день встречаешь девушку, которая может похвастаться такими боевыми подвигами.

Она хмыкнула, откусывая кусок галеты и медленно пережёвывая, словно выигрывая время. Я заметил, как её пальцы слегка подрагивают — не от страха, скорее от внутренней борьбы.

— Васька был хорош, — наконец сказала она. — У него… хорошая реакция.

— И всё? — я поднял бровь. — Хорошая реакция против толпы вооружённых людей?

Вика вздохнула и отложила недоеденную галету. Долго смотрела куда-то мне за спину, словно решаясь на что-то важное.

— Знаешь, не принято говорить о способностях, — наконец произнесла она. — Но все равно ведь узнаешь… — Она вздохнула с какой-то обреченностью. — Досталось мне от Системы… способность… — почти шепотом стала говорить она, — могу разумом неодарённых манипулировать. Это очень помогает в таких стычках, когда не слишком большой численный перевес, но там как раз было наоборот.

Я удивлённо смотрел на неё. Мысленный контроль? Это объясняло многое — и её уверенность, и её настороженность и непонимание по отношению ко мне.

Она же продолжила с какой-то горечью в голосе:

— Но это способность и моё проклятие, — её пальцы нервно сжались на банке тушёнки, почти смяв металл. — Когда об этом узнали кочевники… — она покачала головой, вспоминая явно неприятное. — Меня стали бояться, и если сначала просто выгоняли, то потом уже и откровенно угрожали, что, мол, ещё раз увидят, пришибут.

— И зачем же ты шла к кочевникам? — спросил я, поражаясь её безрассудству. — Учитывая, что тебя там ждёт тёплый приём с пулей в лоб.

— Нога. Не забыл? — огрызнулась она, постукивая по раненой конечности. — Что мне делать? Там пуля внутри — она нихрена не на вылет прошла и всё никак не выходит. Мы, пока в избушке отлёживались, и разрезать пытались, и что только не делали. Она возле кости застряла, зараза, и не заживает, и только болит всё больше.

Я задумчиво посмотрел на её ногу. Через прореху в джинсах виднелась неаккуратная повязка, пропитавшаяся уже засохшей кровью. Дело действительно было плохо.

— И тебя даже не смущало то, что как только увидят тебя грохнут? — покачал я головой, удивляясь её отчаянной решимости.

— Ну, я надеялась, что или Васька притащит целителя, или, быть может, удастся как-то по-тихому к нему пробраться, — она пожала плечами.

— Используя способность, — добавил я, догадываясь о её плане.

— Пусть даже так, — с вызовом посмотрела она, вздёрнув подбородок. — А тебе-то что? Моральным компасом решил побыть? В этом мире выживает тот, кто использует все свои преимущества.

Вика напряглась, её глаза сузились.

— Что, уже боишься? — спросила она с вызовом. — Думаешь, я и на тебя её применю? Заставлю перерезать себе горло или броситься в воду?

— Я просто уточнил, — спокойно ответил я.

В её голосе прозвучала такая ярость, что я невольно задумался, сколько раз её судили за то, кем она была. За способность, которую она не выбирала.

— Я не сужу тебя, — сказал я тихо. — Каждый выживает как может.

Она посмотрела на меня с подозрением, словно ожидая подвоха. Затем едва заметно кивнула и отвела взгляд. На её лице промелькнуло что-то, похожее на облегчение — настолько мимолётное, что я мог бы это и вообразить.

Но что-то подсказывало мне, что эта девушка скрывает гораздо больше, чем рассказала. И её способность, возможно, была лишь вершиной айсберга.

Наступила тишина, нарушаемая только отдалённым плеском воды.

— А с тобой что не так? — внезапно спросила она, прищурившись. — Я тебе открылась, открывайся и ты мне. Так что с тобой не так? — уже чуть ли не кричала она, подавшись вперёд.

— А что со мной не так? — удивлённо поднял я брови, хотя прекрасно понимал, к чему она клонит.

— А с того, что тот же Васька бегал за мной и в рот заглядывал. А значит, он был под моим контролем, — её глаза сузились до щёлочек. — Думаешь, он не знал обо мне? Знал. Но я успела перехватить его, в итоге бегал как собачка возле меня. А на тебя это не действует. А мой дар ещё ни разу не давал сбоя. Так что с тобой не так?

Её вопрос повис в воздухе. Я смотрел на на нее, обдумывая ответ. Ответ то я знал, но мне не хотелось раскрывать карты.

— Не знаю, — пожал я плечами.

— И почему ты серый? Кто ты вообще такой? — в её голосе звучало раздражение, смешанное с любопытством.

— Хотел бы я знать ответ на этот вопрос, — хмыкнул я, пожимая плечами. — Не помню я нихрена про себя. Проснулся меньше недели назад. Вышел из комы, так сказать. Аппарат, поддерживающий меня, на последнем издыхании был, вот и вывел меня. Проснулся, а вокруг эта хрень творится с Системой. Вот с тех пор и пытаюсь понять что тут да как. — Кратко пересказал я ей свою историю.

Вика смотрела на меня недоверчиво, но что-то в моих словах, видимо, звучало достаточно искренне, потому что её взгляд постепенно смягчился.

— Вот так номер, — присвистнула она. — Да не, ты гонишь. Амнезия? Серьёзно? Это даже для Системы слишком банально. Как в дешёвом романе, честное слово.

— Думай как хочешь, — ответил я, пожимая плечами. — Моей памяти от твоего недоверия больше не станет.

Какое-то время мы сидели молча.

И тут она снова эту саму тишину нарушила:

— Ещё тушёнка есть?

— Да, есть, есть, — кивнул я, доставая банку. — Но судя по твоему аппетиту, скоро все запасы закончатся. Ешь, как не в себя. По тебе и не скажешь. Сама мелкая, а уплетаешь за троих.

— А мне вот восстанавливаться надо, — поднимая указательный палец, нравоучительно сказала она. — Организм требует энергии для регенерации. Или ты предпочитаешь, чтобы я околела от истощения, и тебе пришлось бы тащить мой хладный труп?

— Какая заманчивая перспектива, — хмыкнул я. — Хотя нет, не хочу я твой труп таскать. От тебя и от живой несет так, что лучше и не придумаешь.

— Ой, да пошёл ты, — огрызнулась она, но без особого запала. — Попробуй сам неделю просидеть с дыркой в ноге без возможности нормально помыться. Посмотрим, как запахнешь.

Я открыл банку и протянул ей.

— И галеты давай, — скомандовала она, протягивая руку.

— Может, ещё икорки подать и шампанского охладить? — я закатил глаза, но пачку галет всё же достал и передал ей.

— Вот это сервис, — хмыкнула Вика, хватая галеты. — А говоришь, не пятизвёздочный отель.

Уплетая галеты, она окинула меня оценивающим взглядом.

— Слушай, а эти кочевники, — решил я сменить тему, — они всегда так недружелюбны к чужакам, или это только тебе так повезло со способностью?

— Вообще-то они нормальные ребята, — неохотно признала Вика. — До тех пор, пока не узнали, что я могу управлять ими, как марионетками. Потом, естественно, испугались. Я бы тоже на их месте боялась. Представь, живёшь себе, а рядом ходит девка, которая в любой момент может заставить тебя прыгнуть со скалы или перерезать горло лучшему другу.

— И часто ты такое делала? — осторожно спросил я.

— Отвали, — огрызнулась она. — Я не психопатка какая-то. Использовала только для выживания. Ну и иногда… — она замялась, — чтобы добыть еду или место для ночлега.

— Звучит как-то не очень убедительно, — заметил я.

— Знаешь что? — Вика вскинула голову. — Не тебе меня судить, серый. Ты тут без году неделя, а я в этом дерьме уже деяток лет барахтаюсь. Каждый выживает как может.

Пока она жевала, я думал над тем, как упростить дальнейшее передвижение. Мерный звук скребущего по банке ножа смешивался с тихим плеском волн о борт привязанной лодки, создавая странно успокаивающую мелодию. Островок оказался достаточно уютным и ни одного зомбака на горизонте.

Вскрывать её ногу и пытаться достать пулю? Не знал, хватит ли у меня знаний и навыков, и были ли они в прошлом. А вдруг сделаю только хуже⁈ Моя память до сих пор представляла собой лоскутное одеяло — какие-то куски ясные и чёткие, какие-то словно затянуты густым туманом.

Сделать какой-то костыль? Дак это замедлит передвижение ещё больше. Да и материалов особо нет — не срубать же одно из немногих деревьев на острове. Да и шуметь при движении будет сильно — привлечёт нежелательное внимание.

Тащить её на себе? При одной мысли об этом спина начинала ныть, а перед глазами вставала картина: я, сгорбленный под тяжестью Вики, медленно ползущий через лес, а она продолжает язвить мне на ухо. Нет уж, увольте.

Прикидывая и так, и этак, я услышал, что она перестала есть — нож перестал шкрябать по банке. Думал, неужели так быстро дожевала? Поднял на неё взгляд и встретился с её серыми глазами, которые пристально на меня смотрели, прищурившись. В них читалось что-то среднее между удивлением и настороженностью.

— А я тебя вспомнила, — сказала она медленно, словно всё ещё перебирая в голове воспоминания. — Ты один из тех, кто был в списке, который семь лет назад Система вывесила! Когда нагнула тех, кто её создал.

Её слова ударили словно обухом по голове. Сначала Виктор, теперь вот она!

— Я бы, может быть, как-то это прокомментировал, но я не помню, — произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Последнее, что мне сейчас было нужно — это показать, насколько меня зацепили её слова.

— Сказать честно? — ответила она и неожиданно засмеялась в голос. Смех у неё оказался неожиданно приятным, звонким, совсем не вязавшимся с её колючим характером. — А мне насрать. Причастен ты или нет, но семь лет назад она стала сама по себе, а кто её запустил, мне всё равно. Я просто хочу жить спокойно.

Она замолчала, задумчиво глядя на воду. Солнце почти село, и вода приобрела тёмно-фиолетовый оттенок, отражая последние лучи. Красиво, если бы не обстоятельства.

А я же думал, что в какой-то степени мы в прямом и переносном смысле в одной лодке — мне заказан путь к кочевникам, да и ей, в принципе, тоже. Как, интересно, сложилась судьба, что меня выбросило именно сюда, именно в это время? Случайность или часть какого-то большого плана?

Она тут же подтвердила мои слова:

— Видишь, не только тебе путь к кочевникам заказан. Если я тебя вспомнила, они тем более вспомнят — тебя ж на пушечный выстрел не подпустят. Там порой такие отморозки встречаются, что мама не горюй, — она поморщилась, словно вспомнив что-то неприятное. — Всякая шваль, бандиты в прошлом, уголовники, братки, которые и до Системы не особо законами руководствовалась.

— Да и не шибко-то хотелось, — буркнул я, доставая бутылку воды из инвентаря.

Пить хотелось страшно, но я сначала протянул бутылку ей. Вика удивлённо приподняла бровь, но взяла без комментариев. Сделала несколько жадных глотков, потом вернула мне. Я допил остатки, продолжая размышлять над тем, как сделать эту язву более мобильной. Может, если она станет ходячей, то быстрее отвяжется от меня?

И тут мне в голову пришла мысль. Ведь я так один раз использовал на себе… Проверив инвентарь, я обнаружил, что у меня накопилось около трёх десятков энергоядер. Небольшие светящиеся шарики, похожие на жемчужины, переливались в инвентаре мягким светом. Их используют для усиления навыков или восполнения какой-то из шкал, но прошлый раз переизбыток энергоядер проявился с несколько другим эффектом.

Посмотрел на Вику и спросил:

— Что у тебя с полосками?

— Сейчас? — она недоуменно моргнула, явно не ожидая такого вопроса. — Выносливость ниже середины, остальные чуть до полных не дотягивают. А что?

Вместо ответа я достал из инвентаря энергоядро. В сумерках оно светилось особенно ярко, отбрасывая блики на наши лица.

— Держи, — протянул ей светящийся шарик.

Она вопросительно посмотрела на меня, в глазах мелькнуло подозрение.

— Чё, богатый Буратино, да? — съязвила она, но в голосе явно слышалось любопытство. — Разбрасываешься ресурсами направо и налево? Или подмазываешься? Зачем?

— Жри, давай, — не выдержал я очередной колкости. Этой девице просто невозможно сделать доброе дело без того, чтобы она не испортила момент своим острым языком.

Она хмыкнула, но всё же сжала ядро в ладони. То слегка моргнуло светом и растворилось, впитываясь в кожу тонкими светящимися нитями. Вика вздрогнула — ощущение, когда энергоядро проникает в тело, довольно специфическое, словно шипучка взрывается прямо под кожей.

— Ну, теперь полная, — она пошевелила пальцами, словно проверяя новые ощущения. — И что с этого? Думаешь, от этого мне будет легче идти? Полоска выносливости, конечно, красивая, но рана от этого не заживет!

Я снова достал ядро и протянул ей:

— Ещё.