Вне Системы

Глава 21

Я успел сделать порядка 20 шагов от дерева, как услышал за спиной:

— Ну прости, прости, помоги мне, пожалуйста!

Голос звучал почти умоляюще, но с какими-то фальшивыми нотками, которые резали слух даже сквозь показную вежливость. Я остановился, медленно развернулся. Поднял голову на дерево. Девушка смотрела на меня умоляющим взглядом. Но что-то в этом взгляде было не то — такое впечатление, что там закралась доля удивления. Словно её что-то поразило до глубины души.

Я подошёл к дереву, снова подняв голову.

— Ну, привет, — сказал я, оценивающе разглядывая незнакомку. Теперь, когда адреналин после схватки с зомбаками немного отпустил, я смог рассмотреть её получше. Симпатичная девушка лет двадцати пяти, с острыми чертами лица. Её выразительные глаза цвета холодной стали смотрели настороженно, словно прикидывая, можно ли мне доверять или лучше сразу пристрелить.

— Привет, помоги мне, пожалуйста, — повторила она, нетерпеливо ёрзая на ветке.

— А чё сразу так не начала? — усмехнулся я, вспоминая её недавнее «ну и хрен ли ты там суетишься».

— Так на нервах вся, — огрызнулась она, сдувая прядь волос с лица. — Ты бы здесь проторчал три часа, ещё не так бы, наверное, запел. Особенно когда внизу эти твари бродят, а у тебя пуля в ноге. Знаешь, как это? Нет? Вот и помалкивай.

Язвительность из неё так и сочилась. Я прикидывал, как ей помочь спуститься, одновременно решая, стоит ли вообще связываться с такой язвой.

— Ты лучше скажи, как ты туда забралась с раненой ногой? — спросил я, пытаясь понять её историю. Всегда полезно знать, с кем имеешь дело.

— Дак вон, Васька помог, — она кивнула на место, где зомби разорвали и съели ее приятеля.

— Ну вот, он помог, а теперь мне расхлёбывать, — проворчал я, окидывая взглядом массивный ствол дерева в поисках удобного способа подняться.

— Да ладно, — фыркнула она с явным раздражением. — Тут с другой стороны дерева ветка есть. До неё допрыгнуть можно. И потом сюда перебраться. Не тупи, серьёзно.

Её тон, снисходительный и колкий, заставил меня стиснуть зубы. «Стерва», — подумал я, но решил не озвучивать. В конце концов, в нашем положении не до манер.

Я обошёл толстенное дерево, и правда, с другой стороны на высоте где-то двух с половиной метров была ветка, за которую, подпрыгнув, можно было, зацепиться и дальше уже вскарабкаться к девушке.

Закинув калаш в инвентарь, я так и сделал. Подпрыгнул, ухватился за шероховатую кору, подтянулся. Забравшись к ней, я наконец увидел рану вблизи — штанина пропиталась кровью, а сквозь разрез виднелась неаккуратно наложенный бинт. Похоже, пуля прошла навылет, но чисто ли — вопрос.

— Я Вика, кстати, — представилась она, не дожидаясь вопроса. — Если тебе вообще интересно, как зовут ту, которую ты спасаешь.

— Очень приятно, Глеб, — сухо ответил я, помогая ей проделать обратный путь к той ветке, по которой я залезал.

Вика морщилась от боли, но держалась стойко — надо отдать должное. Её лицо побледнело, а на лбу выступили капельки пота, но ни одного стона я не услышал. Только сжатые в тонкую линию губы выдавали, ее плачевное состояние.

— Давай, хватайся за меня, — скомандовал я, когда мы добрались до нижней ветки.

— О, какой джентльмен, — саркастически заметила она, но всё же обхватила меня руками за шею.

От неё пахло потом, порохом и чем-то сладковатым. Я повис на ветке и аккуратно спрыгнул на землю. В какой-то момент девушка шикнула — видать, опёрлась на больную ногу.

— Чем это тебя? — спросил я, помогая ей устоять на здоровой ноге.

— Стреляли, — ответила она, кисло улыбнувшись, как будто я задал самый глупый вопрос на свете. — Знаешь, обычно из чего-то стреляют, и оно летит, а потом попадает в тебя. Вот так вот бывает, представляешь?

Её язвительность начинала действовать мне на нервы, но я решил не поддаваться. В конце концов, боль может делать людей раздражительными. А может, она всегда такая долбанутая — кто знает⁈

— Ну и куда вы направлялись? — решил я сменить тему, помогая ей опереться на меня.

— К кочевникам, — буркнула она, словно нехотя делясь информацией. — Васька говорил, там есть кто-то с навыком по быстрой регенерации или ускоренному лечению, как-то так. Он не вдавался в подробности. А мне бы залечиться, да побыстрее, а то уже неделю с простреленной ногой хожу, а она всё никак не заживает.

Я оглядел её ещё раз, что она выглядела довольно скверно: потрёпанная и явно истощённая.

— Судя по всему, ты тот еще ходок, — заметил я, поддерживая её за талию, пока она пыталась найти удобное положение. — Вы же почти неделю в домике куковали, так?

— А ты откуда знаешь? — вздрогнула она, мгновенно напрягшись. Её рука непроизвольно дёрнулась к поясу, где, видимо, обычно висело оружие. — Следил за нами, что ли? Из тех же?

В её голосе появились нотки паники, смешанной с агрессией. Глаза сузились, оценивая меня как потенциальную угрозу. Интересно, кто такие «те же» и почему она их так боится?

Я в мирном жесте приподнял руки.

— Да успокойся, я в том же доме ночевал, когда вы уже ушли. Вы буквально часа за четыре до моего прихода свинтили.

— А червоточина?

— Ну… появилась, пришлось утром убегать.

Вика изучала моё лицо несколько секунд, словно пытаясь распознать ложь, потом немного расслабилась.

— Понятно, — ответила она уже спокойнее. Потом, словно вспомнив о своей цели, спросила: — Знаешь, где кочевники?

— Да откуда ж мне знать? — пожал я плечами.

— Ну, Васька показывал туда, — махнула она рукой по вектору их движения. — А потом… — она замолчала, и в её взгляде промелькнуло что-то похожее на боль, но не физическую. — Неважно. Как ты вообще, серый, до сих пор? — неожиданно перевела она тему, разглядывая мою одежду и снаряжение. В её голосе звучало что-то среднее между удивлением и презрением.

— А вот как-то так произошло, — уклончиво ответил я. Рассказывать свою историю первой встречной, да ещё такой колючей, желания не было.

Мы стояли посреди леса — раненая девушка со скверным характером и я, случайный спаситель, уже начинающий сомневаться в правильности своего решения. Но выбора особого не было — бросить её здесь всё равно что собственноручно скормить зомбакам.

— Ну что, пойдём или здесь будем стоять? Ждать, пока снова кто-то наведается на стрельбу? — спросил я, кивая в сторону тропинки.

— Нет уж, лучше пойдём, — буркнула она, опираясь на моё плечо.

И мы двинулись вперёд, странная пара — хромающая Вика, бросающая буквально на все недовольные взгляды и я, всё ещё не понимающий, во что ввязался.

Я поддерживал Вику и мы медленно ковыляли в том же направлении, куда они двигались с Васей. Я стараясь двигаться максимально тихо, но быстро, при этом прекрасно понимая, что все мои попытки тщетны. Каждый треск ветки под ногами отдавался в ушах, словно выстрел, оглашая о нашем шествии на весь окружающий лес.

Вика не могла ступать на больную ногу абсолютно. Её лицо искажалось от боли при каждой попытке перенести вес, а дыхание становилось прерывистым и тяжёлым. Она всем своим весом опиралась на меня, и это заметно замедляло наше передвижение. С первых минут нашего знакомства эта девица начала действовать мне на нервы своим характером, а сейчас, когда приходилось тащить её на себе через лес, раздражение только росло.

Очередная ветка хлестнула её по лицу, и Вика тут же взорвалась:

— Ты можешь хоть немного придерживать эти чёртовы ветки? — прошипела она, потирая щёку. — Или ты специально ведёшь меня через самые непроходимые заросли? Хочешь, чтобы я окончательно покалечилась?

Я стиснул зубы, чувствуя, как внутри закипает злость. Ещё пять минут назад она отчитывала меня за то, что я слишком медленно двигаюсь.

— Если бы я хотел тебя покалечить, — процедил я сквозь зубы, — то просто оставил бы на том дереве. Или ты предпочитаешь вернуться?

— Ой, какие мы обидчивые, — она закатила глаза. — Прости, что нарушила твой идеальный план спасения. Ты, наверное, рассчитывал на благодарную блондинку, которая будет восхищаться каждым твоим шагом?

Я молча отвёл очередную ветку в сторону, стараясь не реагировать на её слова. Раздражение копилось внутри, но выплёскивать его не имело смысла — только шуму больше поднимется. А бросить её прямо тут, на месте не позволяла совесть, хотя такая мысль становилась всё привлекательнее с каждой её колкостью.

— Господи, ты всегда такой молчаливый? — не унималась Вика. — Или только когда тебе приходится иметь дело с ранеными девушками? Эй, не так крепко! Ты мне сейчас руку отдавишь!

— Если я буду держать тебя слабее, ты упадёшь, — отрезал я. — И вообще, может, помолчишь? Твоя болтовня привлечёт всех зомбаков в округе.

— Ох, прости, мистер Сталкер, — съязвила она. — Не знала, что ты у нас, весь такой серый из себя, главный специалист по выживанию. А то, что ты только что уложил кучку зомби из своей пушки, которая, кстати, слышна за километр, это, конечно, образец скрытности.

Чёрт, она была права, и это бесило ещё больше. Вика, словно почувствовав моё раздражение, самодовольно ухмыльнулась. Её острый язык просто выбешивал.

Следующий вопрос просто на какое-то мгновение поставил в ступор. Вернее даже не сам вопрос, а резкий переход с темы на тему.

— А у тебя есть че пожрать? — её голос внезапно стал менее язвительным и более просящим. — А то мы последнюю неделю в избушке проторчали, съели всё, что было.

Её желудок предательски заурчал, подтверждая слова. В этот момент она показалась мне почти беззащитной — не колючая фурия, а просто голодная девчонка, попавшая в переделку.

— Есть, — ответил я. — Тушёнка, печенье, чай — не ресторанное меню, конечно, но с голоду не помрём. Только давай найдём сначала место, где можно спокойно перекусить, не боясь, что кто-то из кустов выскочит.

Она фыркнула и тут же вернулась к своему обычному тону:

— Ой, да ладно! Всё тебе не так! — она поморщилась, когда случайно наступила на больную ногу. — Хорошему танцору всегда что-то мешает, да? То ветки, то зомби, то привал устроить негде…

— Тебе бы с такой ногой поменьше танцевать, — буркнул я, поправляя её руку на своём плече.

— Ты что, серьёзно не понял выражение? — она недоверчиво посмотрела на меня. — Боже, с кем мне приходится иметь дело! В следующий раз буду искать спасителя с чувством юмора.

— В следующий раз постарайся не застрять на дереве, — парировал я, чувствуя, как её рука снова сползает с плеча. — И тогда не придётся тренировать чувство юмора когда надо и не надо.

— Знаешь, я бы и на ходу пожевала, — не унималась она. — В твоём супер-секретном плане есть конкретное место для пикника, или мы так и будем плестись через весь лес? Я, конечно, ценю близость к природе, но не когда моя нога простреливает от каждого шага.

— Ещё идём, — процедил я, начиная жалеть, что не оставил её на том дереве. — Найдем прогалину. Там и передохнём. И даже может, ты пожрешь.

— О, как романтично! Пикник на полянке! — язвительно протянула она. — Надеюсь, у тебя есть скатерть и свечи?

Я глубоко вдохнул, пытаясь подавить желание высказать ей всё, что думаю. С такой попутчицей даже зомби казались приятной компанией. Они хотя бы не комментировали каждый твой шаг.

И вот под этот бубнёж и колкие замечания Вики мы прошли ещё минут двадцать пять, за которые преодолели не больше километра. Её острый язык не знал отдыха, а моё терпение таяло с каждой минутой. Одно было ясно — если выживем, то прикончим друг друга сами.

Но как бы то ни было, мы вышли к какой-то речушке метров под сто в ширину. После душного леса речной воздух казался чистым и свежим, наполняя лёгкие живительной прохладой. Я даже на секунду забыл о Викиной язвительности, которая уже порядком действовала мне на нервы.

Оглядевшись, увидел, что вверху по течению, метрах в двухстах, расположен какой-то небольшой причал, а возле него сарайчик. Старые доски, потемневшие от времени и влаги, поскрипывали сопротивляясь течению. Возможно, это было что-то вроде пристанища для рыбаков до того, как пришла Система.

Я кивнул Вике, указывая на находку. Глаза её на мгновение загорелись надеждой, но тут же снова приняли привычное скептическое выражение.

— Только не говори, что ты нашёл нам пятизвездочный отель с рестораном, — хмыкнула она, но в голосе явно слышалось облегчение.

— Ой, какие мы остроумные, — не удержался я, чувствуя, как её колкости понемногу доводят меня до белого каления.

— А ты что, ожидал увидеть тут Хилтон? — парировала она, вздёрнув бровь. — И даже не мечтай насчёт романтического вечера на берегу реки. Со мной такие номера не прокатят.

Её слова были колкими, но в них уже не было прежней ядовитости — скорее, это была защитная реакция, привычка держать дистанцию.

— Поверь, ты последняя, с кем бы я мечтал о романтике, — парировал я, не удержавшись. — Особенно когда от тебя несёт, как от бродячей собаки, а характер… это отдельная песня — манеры оставляют желать лучшего.

Вика фыркнула, но, к моему удивлению, слегка улыбнулась.

— Надо же, у серого зубки прорезались, — сказала она почти с одобрением.

Я только хмыкнул в ответ, и мы заковыляли в сторону причала. Каждый шаг давался с трудом — песчаный берег проседал под ногами, заставляя тратить вдвое больше сил. Вика тихо ругалась сквозь зубы, но упорно двигалась вперёд, опираясь на моё плечо всем своим весом.

Оставив её на самом берегу, прислонив спиной к старому дереву, я обошёл сарайчик, убедился, что нигде никто не припрятался. Рука крепко сжимала Глок, а глаза тщательно осматривали каждый тёмный угол, каждую потенциальную опасность.

Потом заглянул в сам сарай. Запах застоявшейся влаги, сырости и гниющего дерева ударил в нос. Внутри было пусто, если не считать пары старых сетей, брошенных в углу, и перевёрнутого ведра.

Зато у причала была деревянная лодка, покачивающаяся на слабом течении. Старая, но крепкая на вид посудина, привязанная выцветшей верёвкой к столбику причала. Настоящая находка в нашей ситуации!

Я спрыгнул в неё, почувствовав, как она слегка погрузилась под моим весом. Доски скрипнули, но выдержали. Убедившись в том, что та не течёт и пригодна для передвижения по воде, я осмотрелся по сторонам.

Где-то в полукилометре, ниже по течению, река разливалась, огибая небольшой островок с двух сторон. Он выглядел как зелёный оазис посреди водной глади — небольшие деревья, высокие кусты — идеальное место, чтобы перевести дух и привести себя в порядок. А главное — есть естественная преграда.

Вернувшись к Вике, к моему глубочайшему сожалению, я обнаружил её там же где оставил. Она выглядела измождённой — бледное лицо, покрытое испариной, потрескавшиеся губы, воспалённые глаза. Но в них всё так же горел огонёк упрямства, который, возможно, и помогал ей держаться.

— Нашёл что-нибудь? — спросила она, устало. От её обычной язвительности не осталось и следа.

— Лодку, — кратко ответил я, помогая ей подняться. — И, кажется, нам повезло. Дальше мы поплывем.

Усадив Вику в лодку, я помог ей устроиться поудобнее на носу. Она морщилась от боли, но не проронила ни звука. Только когда устроилась, тихо выдохнула и прикрыла на мгновение глаза.

Я нашёл лишь одно весло, лежавшее вдоль борта — старое, с потрескавшейся рукоятью, но вполне пригодное. И отвязал лодку от причала, оттолкнувшись от деревянных свай.

Мы поплыли в сторону этого островка. Солнце окрашивало воду в оранжево-красные тона, а лёгкий ветерок создавал рябь на поверхности. Вика молчала, глядя куда-то вдаль, а я методично греб, чувствуя, как напрягаются мышцы рук с каждым движением.

Лодка медленно, но верно приближалась к зелёному островку, где я надеялся найти временное убежище. И, может быть, пока она будет есть, немного отдохнуть от ядовитого языка моей новой спутницы.