Вне Системы

Глава 16

Виктор ещё несколько мгновений изучал меня пристальным взглядом, затем едва заметно кивнул, словно приняв какое-то решение. Его глаза — холодные и расчётливые — казалось, видели меня насквозь. За этим внимательным взглядом я почти различал усиленную работу мозга, оценивающего риски и потенциальную пользу от моего присутствия.

— Я иду к кочевникам, — наконец произнёс он голосом, огрубевшим от редкого использования. — Они наняли меня привести Александра и Сергея. Живыми было бы выгоднее — обещали доплатить. А за мёртвых уже внесена предоплата.

Он сделал паузу, перехватив глок поудобнее.

— По крайней мере, передам им информацию. Нужно закрыть контракт. — Его взгляд скользнул по мне с профессиональной оценкой. — Если хочешь, можешь пойти со мной.

Я пожал плечами. Выбора особо не было.

— Почему бы и нет? — ответил я, понимая, что и мне не помешало бы наведаться к кочевникам. В любом случае, там можно будет добыть информацию.

Виктор кивнул — ответ был очевиден. В его глазах на мгновение промелькнуло что-то похожее на облегчение — возможно, он не хотел путешествовать в одиночку. Неудивительно, учитывая, что теперь даже короткая прогулка могла закончиться в желудке какого-нибудь зомби.

По дороге я несколько раз пытался выяснить подробности о происходящем здесь. Но Виктор лишь бросил на меня предостерегающий взгляд и приложил палец к губам, пока мы крались по окраинам. Его лицо напряглось, взгляд непрерывно сканировал каждый угол, каждую подозрительную тень.

— Звук привлекает их, — едва слышно шепнул он, когда мы пересекали открытую площадь. — Поговорим, когда выберемся отсюда.

Он двигался с уверенностью опытного следопыта. Каждый шаг четкий, мягкий, ни одного лишнего движения. Я старался копировать его манеру передвижения, хотя и не так изящно — было видно, что он не просто выживал в этом кошмаре, а просто жил.

Город вокруг нас умер. Разграбленные и разбитые витрины магазинов смотрели на улицу пустыми глазницами. Некогда белоснежные фасады зданий теперь покрывали копоть и бурые пятна. Под ногами хрустели осколки стекла. Многоэтажки, когда-то бывшие символами процветания, теперь походили на исполинские надгробия.

На перекрёстке, где светофор болтался на чудом уцелевшем проводе, Виктор внезапно остановился. Его рука молниеносно метнулась в сторону, преграждая мне путь.

— Стой, — беззвучно произнёс он.

За углом, в каких-то тридцати метрах от нас, группа зомби терзала останки чего-то, некогда похожего на человека. Тошнотворные звуки чавканья и хруста костей вызывали отвращение. Одна из тварей подняла голову, принюхиваясь. Кровь застыла в жилах, когда пустые глаза начали поворачиваться в нашу сторону.

Виктор дёрнул меня за рукав и практически втолкнул в узкий проход между зданиями. Мы бесшумно скользнули в тень, прижавшись к холодной стене. Он застыл, словно превратившись в часть этой стены, даже дыхание, казалось, остановил. Я старался следовать его примеру, хотя казалось, что звук от нашего маневра разнёсся по всей округе.

Через пару минут Виктор, едва заметно кивнул, и мы двинулись дальше, огибая опасное место.

Ещё дважды нам приходилось резко менять маршрут. Один раз из-за стаи зомби, бесцельно бродивших вокруг перевёрнутого автобуса. В другой раз из-за странного шума, источник которого Виктор не захотел проверять. «Некоторые вещи лучше не знать», — только и сказал он, уводя нас в обход через заброшенный подземный паркинг.

В парке, превратившемся чуть ли не в дремучий лес с деревьями, чьи ветви тянулись к нам словно костлявые пальцы, мы заметили группу особенно агрессивных зомби. Казалось, что они двигались организованно, будто охотясь. Виктор мгновенно утянул меня за полуразрушенную беседку, где мы стояли, почти не дыша, пока твари не ушли.

— Эти не такие, как остальные, — прошептал он потом. — Они эволюционируют. Система меняет их. Видел, там синий был?

Я лишь кивнул.

Буквально за двадцать минут мы покинули пригород, избежав серьёзных столкновений. Это казалось чудом, хотя я понимал, что дело не в удаче, а в опыте Виктора. Он уже десять лет в нем живет и видит то, что пока скрыто от меня.

Отдалившись от города, мы вышли на относительно открытую местность. Виктор немного расслабился, хотя взгляд его по-прежнему оставался настороженным. Теперь, когда тишина перестала быть нашим единственным щитом, я возобновил расспросы.

— Так что с этой Системой? Откуда она взялась?

Виктор хмыкнул, словно вопрос был наивным.

— Никто не знает. Просто однажды мир перевернулся с ног на голову. — Он отхлебнул воды из фляги и протянул мне. — Те, кто выжил в первые дни, говорят, что сначала было сообщение. Висело прямо в воздухе перед глазами у каждого. Потом появились интерфейсы, у некоторых навыки, уровни… вся эта чертовщина.

Он сплюнул на землю.

— Система поделила всех людей на две группы: одарённых и обычных. Одарённых очень мало, и обычные чертовски сильно им завидуют.

Он искоса взглянул на меня, будто проверяя реакцию.

— Но по большому счёту одарённые контролируют ситуацию, потому что на них держится и защита, и производство. С их помощью выживать получается гораздо проще. Несмотря на косые взгляды обычных.

Я обдумывал полученную информацию, которая в целом подтверждала рассказ тех двоих. Но что-то не давало мне покоя.

— А мёртвые? Почему они ожили?

Виктор пожал плечами.

— Никто точно не знает. Некоторые думают, что это побочный эффект Системы. Другие считают, что это часть её замысла. Есть и те, кто верит, что Система — это просто инструмент, заговор.

— А ты? — спросил я. — Во что веришь ты?

Он долго смотрел вдаль, на горизонт, где тёмные тучи собирались в зловещую громаду.

— Я верю только в то, что нужно выжить сегодня. А завтра… — он усмехнулся, — будет новый день и новые проблемы.

Чем дальше мы шли, тем глубже Виктор погружался в какие-то свои мысли, время от времени бросая на меня оценивающие взгляды. Его лицо становилось всё более напряжённым, словно внутри него происходила какая-то борьба.

— Ты не похож на обычного, — внезапно произнёс он.

— В каком смысле?

— В прямом. — Виктор прищурился. — Я помню когда все началось. Помню первый шок людей. Для тебя же получается, что всё только началось. Обычные люди, не одарённые, они… и сейчас иначе себя ведут. Больше боятся. Больше отчаиваются. А ты слишком спокойный. Слишком… приспособленный.

Я не знал, что ответить. Был ли это комплимент или обвинение? Или проверка?

— Может, мне просто нечего терять, — пожал я плечами.

Виктор хмыкнул, явно неудовлетворённый ответом, но больше вопросов не задавал.

Дальнейшие разговоры сводились к односложным фразам. «Да», «Нет», «Возможно». Казалось, Виктор сожалел, что вообще начал этот разговор. Или, возможно, он просто берёг силы. Или слова. Или о чём-то напряжённо размышлял.

В итоге какую-то часть пути мы прошли в полном молчании. Только редкий хруст сухих веток под ногами и дыхание — моё чуть более тяжёлое, его — ровное, как у человека, привыкшего к долгим переходам.

Иногда он останавливался, прислушиваясь к чему-то, неслышимому для меня, принюхивался, как хищник, а потом менял направление, не удостаивая меня объяснениями. Я не спрашивал. Если он довёл нас живыми до этого места, значит, знает, что делает.

И вдруг он нарушил молчание, когда мы проходили мимо разрушенной фермы. Частично сгоревший дом, почерневшие от огня стены хлева, скелеты машин во дворе.

— Здесь жила семья. Правда набегами. Неделями, можно сказать. Хорошие люди, — сказал он так тихо, что я едва расслышал. — Муж, жена, двое детей. У них всегда можно было переночевать, обменять товары. Ей нравились книги. Настоящие, бумажные. Я иногда приносил, если находил где-то.

Он замолчал, глядя на пепелище.

— Что случилось? — спросил я, хотя по его лицу уже понимал, что ответ мне не понравится.

— Система, — просто ответил он. — Система случилась.

И снова погрузился в молчание, тяжёлое, как свинцовое небо над нами.

Так он простоял пару минут, а потом предложил заночевать в этом доме. Я лишь молча кивнул — после целого дня марш-броска ноги гудели, и даже возражать не было сил. Да и что возражать? Ночью по лесу не больно-то походишь, особенно когда вокруг шныряют твари с бирюзовыми ореолами.

Дом был старый, но крепкий, хоть с одной стороны и когда-то горевший. Деревянный сруб, почерневший от времени, но с целой крышей — уже удача. Дверь натужно скрипнула, впуская нас в пахнущие сыростью и запустением комнаты.

— Проверь комнаты, — скомандовал Виктор, закрывая дверь на щеколду и подпирая её для надёжности тяжёлым комодом.

Я прошёлся по дому, заглядывая в каждый угол с пистолетом наготове. Никого. Хоть в этом повезло.

— Чисто, — сообщил я, возвращаясь в гостиную.

Виктор кивнул и принялся выкладывать на стол скудные запасы. Ловким движением он открыл консервы, нарезал остатки почерствевшего хлеба, разложил галеты и флягу с водой.

— Негусто, — заметил я, рассматривая наш ужин.

— Но и не пусто, — философски отозвался Виктор, протягивая мне открытую банку тушёнки. — Тушёнка, после целого дня на ногах казалась самым изысканным блюдом, какое только можно представить.

Мы ели молча, запивая всё водой маленькими глотками.

— Ложись спать, — сказал Виктор, когда с едой было покончено. — Я первым подежурю, потом разбужу тебя на смену.

Спорить я не стал. Пока шёл к дальней комнате, где обнаружилась старая кровать с поскрипывающей сеткой, заметил, как Виктор возится с походной плиткой, доставая её из своего инвентаря.

Скинув запылённую обувь, я рухнул на кровать, даже не заботясь о том, чтобы снять куртку. Проверил, что Глок под рукой, и закрыл глаза. Усталость навалилась тяжёлым одеялом, погружая в темноту.

Казалось, что я только-только прикрыл веки, когда ощутил, как чья-то рука трясёт меня за плечо.

— Вставай, твоя очередь, — голос Виктора звучал устало.

Я с трудом разлепил глаза, мысленно проклиная всё на свете. Голова была тяжёлой, тело ныло, и больше всего на свете хотелось перевернуться на другой бок и снова провалиться в сон.

— Сколько я проспал? — хрипло спросил я, садясь на кровати и протирая лицо.

— Часа четыре, — Виктор зевнул. — Всё тихо, но бдительность не теряй. Особенно под утро. К рассвету они звереют.

Я встал, стряхивая дремоту, и кивнул ему. Виктор выглядел измотанным, с тёмными кругами под глазами. Он указал на походную плитку у окна:

— Там кофе. Не самый лучший, но бодрит.

— Спасибо, — ответил я, направляясь к плитке.

Наливая себе из закопчённого заварника вкусно пахнущий напиток в видавшую виды алюминиевую кружку, я поймал себя на мысли, что этот простой жест — приготовить кофе для сменщика — говорит о Викторе больше, чем все его скупые фразы. В мире, где каждый сам за себя, такие мелочи приобретают особую ценность.

Кофе был крепким, почти горьким с приятным и бодрящим ароматом.

Я вышел с кружкой на веранду. Ночь была безлунной, чернильно-тёмной, лишь редкие звёзды мерцали между рваными облаками. Лес впереди казался сплошной непроницаемой стеной, откуда в любой момент мог выскочить кто угодно.

Прихлёбывая кофе, я всматривался в темноту, больше надеясь на то, что Система подсветит ореолы зомби, чем на свою способность что-то разглядеть в этом мраке.

Меня всё ещё поражало, как быстро мир изменился после Прихода Системы. Десять лет пролежать в коме и проснуться в постапокалиптическом кошмаре, где мёртвые ходят, а реальность подчиняется игровой механике — такого поворота не предсказал бы ни один фантаст.

Оперевшись на перила веранды, я рассматривал свой интерфейс. Характеристики медленно, но тем не менее росли. Эта странная способность «Вне системы» и навык «Рунолог» — всё это оставалось для меня загадкой. Что такое эти руны? Почему система отказалась дать мне способность «Неуязвимость», а вместо этого присвоила статус «условно одарённый»?

«Одарённые», насколько я понял из разговоров с Виктором, получали от Системы особые преимущества. Они могли быстрее прокачивать характеристики, им давались навыки, у них был доступ к особым способностям. Но я… я был чем-то средним. Ни одарённый, ни обычный — ни Виктор, ни те двое про такое не рассказывали. Может у кочевников получится узнать.

Когда небо на востоке стало сереть, я услышал, как скрипнула кровать в доме. Вскоре дверь тихо отворилась, и на веранду вышел Виктор, потягиваясь и разминая затёкшие мышцы.

— Всё хорошо? — спросил он, оглядывая окрестности своим цепким взглядом.

— Да, всё тихо, — ответил я, допивая вторую кружку давно остывший кофе.

Виктор молча кивнул и вернулся в дом. Вскоре он появился снова, неся две дымящиеся кружки и пакет с печеньем.

— Последнее, — сказал он, протягивая мне кружку и печенье. — Подкрепимся и двинем дальше.

Мы сидели на веранде, встречая рассвет, и пили свежезаваренный кофе с печеньем, которое крошилось в пальцах. На востоке небо медленно окрашивалось в розовые и золотистые тона, обещая ясный день.

Выйдя из дома, мы направились по едва заметной тропе, уходящей в лес. Виктор шёл впереди, уверенно ориентируясь в переплетении тропинок. Я следовал за ним, держа в руке пистолет.

Он всю дорогу молчал, но то и дело бросал на меня крайне задумчивые взгляды. Мне это нравилось всё меньше и меньше. С каждым таким взглядом внутри нарастало беспокойство, ощущение, что он что-то скрывает или о чём-то не договаривает.

Дойдя до небольшой разрушенной деревни с десяток покосившихся домов и пару сараев — осмотрели её и решили обойти. Внезапно, на нас выскочила пара зомби. Один был с зелёным ореолом, второй — с бирюзовым. Бирюзовый двигался резко, его движения были более координированными, целенаправленными.

Недолго думая, я поднял Глок и первым делом начал отстреливать бирюзового. Тот был гораздо быстрее зелёного и точно представлял большую угрозу. Два выстрела — первый в грудь, второй попал чётко в голову. Тварь рухнула, дёргаясь в конвульсиях.

Хотел было перевести ствол на зелёного, но Виктор уже уложил его. Топором, который, видать, достал из инвентаря. Одним плавным, экономным движением он рассёк голову зомби, словно спелый арбуз.

— Богато живёшь, — прокомментировал он, указывая на мой Глок. — Пули в дефиците.

Я развёл руками:

— Пока ещё не освоил так махать топором, как ты.

Виктор хмыкнул, вытирая лезвие топора о траву:

— Научишься. Если выживешь.

Глядя на поверженного бирюзового зомби, я заметил, что Система выдала информацию:

Обнаружена руна Силы

Копирование невозможно

Вот же ж, подумал я, рассматривая тусклый символ, едва различимый на уже полупрозрачной плоти. Может, в следующий раз попробовать как-то его обезвредить, обездвижить? Может, тогда мой навык Рунолога сможет скопировать руну?

Хотя как их использовать в дальнейшем, я не имел ни малейшего понятия. Эти руны — как и всё в новом мире — оставались для меня загадкой. Как и то, почему Виктор смотрит на меня с таким пристальным интересом.

— Что? — не выдержал я наконец, поймав его очередной изучающий взгляд.

Виктор молча покачал головой:

— Пойдём. Пока светло нужно выйти из леса. А там и до кочевников не далеко.

Собрали стандартный лут. Два энергоядра, несколько бутылок воды, аптечка и банка тушенки. Ничего ценного, но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Мы разделили добычу поровну. Виктор молча забрал свою долю, едва взглянув на содержимое, и мы двинулись дальше.

Я всё размышлял о руне на теле бирюзового зомби. Руна Силы. Что она даёт? Как действует? И главное — как, чёрт возьми, её скопировать, если система говорит, что это невозможно?

«Копирование невозможно» — эта фраза уже начинала меня раздражать. Если я Рунолог, то должен уметь работать с рунами, верно? Или мой статус «условно одарённого» распространяется и на навыки, делая их тоже «условными»?

Когда-нибудь я найду ответы на все эти вопросы. Если, конечно, доживу до этого момента. А пока… пока нужно выбираться из леса до заката и надеяться, что в лагере будут нормальные люди.

И ещё — разобраться, что же такого во мне заметил Виктор, отчего его взгляд становится всё более задумчивым и настороженным. В мире, где каждый сам за себя, доверие — роскошь, которую мало кто может себе позволить.

Спустя пару часов блуждания по лесу Виктор внезапно остановился. Я же по инерции сделал ещё несколько шагов, прежде чем заметил, что вырвался вперёд. Развернулся, вопросительно взглянув на него, и замер. Что-то изменилось. Виктор смотрел на меня совсем иначе, чем раньше. В его взгляде читалось узнавание, смешанное с чем-то холодным и расчётливым.

— А ты знаешь, — медленно произнёс он, не отрывая от меня глаз, — я тебя вспомнил.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Я же говорил, что у меня хорошая память на лица.

Это с одной стороны меня обрадовало — ведь малейшие зацепки о том, кем я был, могли пробудить мою память. Но то, как это произнёс Виктор, мгновенно насторожило. Его голос звучал напряжённо, с едва сдерживаемой злостью. Ничего хорошего это не предвещало.

Он продолжал смотреть на меня, не мигая, словно змея, готовая к броску. Я застыл, боясь пошевелиться.

— Где-то лет семь назад, — начал Виктор, делая шаг назад и слегка отходя в сторону, словно просчитывая дистанцию между нами, — у Системы случился некий прорыв. Поговаривают, что она вышла из-под контроля тех, кто её запустил, и стала сама по себе.

Я слушал внимательно, не перебивая. Каждым нервом ощущая, что что-то идёт не так.

— Так вот, заметая следы или отрубая корни, она выдала список. Не сказать, что большой, но весьма примечательный, — Виктор говорил размеренно, почти обыденно, но его глаза оставались холодными. — Список тех, кто был причастен к её запуску. Этот список транслировался практически всем. На интерфейс. И те, кто его помнит, — он сделал многозначительную паузу, — ведут охоту на уничтожение всех, кто причастен ко всему этому хаосу.

Я внимательно слушал, уже понимая, куда он клонит. Мускулы напряглись сами собой, готовясь к тому, что произойдёт дальше. В горле пересохло.

— Так вот ты, Глеб, был в этом списке, — сказал он, молниеносным движением доставая пистолет и наводя его на меня.

Я буквально ничего не успел сделать. Раздался выстрел, и моё плечо пронзила вспышка ослепляющей боли, словно кто-то приложил к коже раскалённое железо. Я инстинктивно прижал руку к ране, чувствуя, как между пальцами вытекает кровь.

В голове мелькнула отчаянная мысль: «Вот бы тот навык щита из кристалла, который показывал Саня…»

В это самое время моё плечо что-то обожгло ещё сильнее, чем от пули, и раздался второй выстрел. Я отчётливо видел, как пуля летела в меня — время будто замедлило свой ход, каждая миллисекунда растянулась в вечность. И в нескольких сантиметрах от моего лба пуля остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Довольно сильно пнув мою голову, она тут же упала на землю, расплющенная об что-то невидимое.

Ошеломлённый, я отдёрнул руку от плеча и взглянул на место, которое пылало жгучей болью. На коже проступил тот самый символ, который я видел на кристалле — руна щита, светящаяся пульсирующим зеленым светом. Система тут же выдала сообщение:

Навык Рунолог активировал сохранившуюся руну Щит

Время действия: 1 час.

Длительность зависит от количества энергии.

Я быстро взглянул на показатель энергии — её оставалось примерно треть. В этот момент раздался очередной выстрел. Снова почувствовал сильный пинок, только уже на уровне живота, словно от удара бейсбольной битой, а энергия скакнула почти до минимума.

«Ещё один выстрел я не выдержу», — пронеслось в голове.

Не теряя ни секунды, я достал из инвентаря энергоядро. Система выдала стандартный запрос:

Применить? Да/Нет?

Я мысленно выкрикнул: «Да!» Полоска энергии тут же восстановилась до максимума, и я почувствовал прилив сил.

Виктор смотрел на меня с нескрываемым удивлением, но пистолет продолжал держать направленным точно в голову. Уголок его рта дёрнулся в подобии усмешки.

— Смотрю, ты уже и с рунами познакомился, — сказал он с некой долей уважения в голосе. — Знаешь, это совсем не клеится с тем рассказом, в котором ты говорил, что очнулся из комы, пролежавший в ней десять лет.

Он сделал шаг вперёд, не опуская оружия. В его глазах читалось что-то среднее между любопытством и жаждой крови.

— Не так-то просто найти рунолога, который сможет запечатлеть руну в артефакте, чтоб передать ее на тело!

Он снова выстрелил в меня, даже не меняя выражения лица. Пуля ударилась о щит, вызвав волну вибрации, прошедшую через всё моё тело. Полоска энергии скатилась на четверть. Судя по всему, моя энергия и есть тот ресурс, который питает защитный барьер. Когда она закончится — щит падёт, и следующая пуля уже не встретит препятствий.

Понимая, что он таким образом все равно убьёт меня, истощив ресурс щита, я достал свой пистолет. Плечо болело, рука дрожала, но выхода небыло.

— Знаешь, в эту игру можно играть вдвоём, — произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Виктор мгновенно среагировал — я еще только подымал пистолет договаривая слова — перекатом ушёл в сторону, спрятавшись за толстым стволом дерева, и оттуда снова выстрелил в меня. Пуля чиркнула по щиту, оставив на нём искры и отняв ещё часть энергии.

Я не хотел его убивать, но и пропускать выстрел за выстрелом тоже был не намерен. Значит, нужно уходить, и как можно быстрее. Развернувшись, я рыбкой прыгнул за ближайшее дерево, перекатился по траве и, поднявшись, начал зигзагами удаляться.

— И куда ты ломанулся! — крикнул Виктор, и его голос эхом разнёсся по лесу. — Я найду тебя, Глеб! Сдохнешь уставшим — оно тебе надо⁈

Ещё один выстрел настиг меня, пуля ударилась о щит где-то в районе лопатки. Энергия упала практически до нуля. Мне пришлось снова достать и активировать энергоядро, чтобы пополнить запас. У меня осталось не так много ядер. Если Виктор продолжит преследование, я быстро останусь без защиты.

Что делать? Бежать дальше, надеясь оторваться? Попытаться спрятаться? Или развернуться и закончить этот бой?

Пока я лихорадочно размышлял, продолжая двигаться между деревьями, откуда-то справа раздался треск веток. Инстинктивно я направил пистолет туда, готовый стрелять. Но вместо Виктора из кустов выскочил какой-то зверь — то ли волк, то ли одичавшая собака. В его глазах была та же чернильная пустота как у зомби, а шерсть была всклокочена и местами отсутствовала, обнажая почерневшую кожу.

Система мгновенно отреагировала:

Заражённый хищник, уровень: зелёный.

Тварь зарычала, обнажая ряды острых, неестественно длинных клыков, из пасти капала пенистая слюна. Я замер, не зная, что хуже — Виктор с пистолетом или это создание. Существо принюхалось, взгляд его остановился на мне, и в следующий момент оно прыгнуло.