Владыка Пустоты

Глава 9

Поместье Вайнеров, за час до приезда Ярослава.

Концентрация альва-частиц: 3,2 на миллион.

— При всём уважении, Лев Валентинович, вы предлагаете слишком малую сумму за пятьсот гектаров земли.

Ольга поджала губы, всем видом подчеркивая неприемлемость предложения.

— Ну полно вам, Ольга Васильевна, — Балашов отложил вилку и растянул широкий жабий рот в улыбке. — Мы с вами ведь не первый раз обговариваем цену, почему бы вам не пойти на уступку постоянному клиенту?

Ольга дернула уголком рта от раздражения.

— Кроме того, вы сами сказали, что на этой земле нет ничего, кроме леса и полей. Местность необитаемая, а местные жители даже не заметят, что собственник земли поменялся.

— Там рядом три деревни. Наши деревни. Кроме того, земля вплотную подходит к скоростной магистрали и железной дороге. Это очень перспективное место.

Тем временем широкие двери в гостиную раскрылись и Полина, краснея от волнения, вкатила тележку с блюдами, исходящими паром. Пряный аромат жаркого расплылся по комнате. Вежливо поклонившись, она принялась забирать опустевшие блюда, меняя их на новые.

— Признаю, вы умеете торговаться, ваша светлость, — осклабился Балашов, косясь на подошедшую к нему девушку. — Хорошо, я подниму ставку на десять процентов. И ещё десять сверху, если продадите мне эту крепостную.

Поля вздрогнула, стиснув поднос с горячим: чья-то рука коснулась её ноги под платьем и, сжав бедро, медленно двинулась выше.

— Мои слуги не продаются, Лев Валентинович, — Ольга нахмурилась и жестом подозвала Полю. Девчонка моментально выскользнула из цепкой хватки и спряталась за креслом хозяйки.

— Что ж, как знаете, — Балашов пожал плечами и снова взялся за вилку. — Возможно, скоро они станут и моими слугами. Если вы примете мое предложение, разумеется.

Он с усмешкой проследил, как княгиня сжала губы в тонкую полоску, и взялся за еду. Но едва успел отрезать сочный кусок мяса, как в зал влетел взъерошенный слуга.

— Госпожа! Ой, вашсветлость, — он торопливо кивнул Балашову. — Вас просят, госпожа! Там это, в общем… пройдемте со мной, пожалуйста!

Ольга нахмурилась и поднялась с места.

— Успокойся и скажи нормально, Григорий. Кто просит?

— Государевы…ой!

Из коридора раздалось хлопанье дверей и четкие, быстрые шаги. В гостиную вошли трое в черных костюмах с характерными нашивками в виде серых сов на рукавах и лацканах.

Опричники быстро окружили стол, главный же подошел к Ольге и протянул ей бумагу, заверенную круглой печатью с гербом.

— Ваша светлость, княгиня Вайнер. Именем Императора, мы должны провести у вас обыск.

Она быстро пробежала взглядом по бумаге.

— Нет, не должны. Вы обязаны уведомить об этом за сутки, господин майор. Я знаю закон.

— А вот и нет, княгиня, — дерзко осклабился он, показывая вторую бумагу. — Император объявил особое положение, угроза государственного масштаба. И пока оно действует, мы имеем право на всё.

— Вы битый час разносите мой особняк, господин майор. Может, хотя бы потрудитесь объяснить, что вы ищете?

Оставив слугу с князем Балашовым, Ольга неотрывно следовала за опричниками. Два десятка человек буквально выворотили все комнаты в особняке, изъяли все записи с камер за последнюю неделю, не говоря уже о жестких дисках компьютеров.

— Если найдем, я вам скажу, ваша светлость, — уклончиво ответил тот. — А вместо недовольства и попыток нам помешать вы лучше бы проявили содействие. Вы ведь знаете наши правила.

Он многозначительно кивнул на стоявшую рядом вазу, на глазах покрывающуюся инеем. Ольга хорошо знала, как работают её бывшие коллеги, а потому и сделать ничего не могла. Любой чих они могли трактовать как помеху следствию. А лишнее внимание опричников опальному роду было не нужно.

Подавив порыв альвы, Ольга вздохнула и расслабила плечи. Последние дни и без того выдались нервными, ей хватало проблем с Ярославом и Балашовым, ни к чему было усугублять и без того нервозный день.

— Вот и славно, — кивнул майор на ближайшую дверь в коридоре. — Теперь комнаты слуг, начнем с этой. Дайте ключи.

— И слуг тоже?

— А что не так? — улыбнулся он. — Вам ведь нечего скрывать, ваша светлость?

— Разумеется, нечего. Приступайте.

— Это моя… — еле слышно прошептала Поля, хвостиком следовавшая за госпожой.

— Дай ключ.

Девушка вложила в руку опричника теплый от её руки ключик.

— Помоги господину майору, — велела она, — Я прослежу за остальными.

Минут десять майор активно перерывал шкафы и ящички в её комнатке, пока не добрался до комода. Вытряхнув верхние два на узенькую кровать, он взялся за третий.

— Позвольте, я сама!

Глянув внутрь, майор отошел, пропуская служанку. Девчонка закусила губу и, медленно краснея, осторожно вытащила последний ящик.

— Тут просто бельё…

— Выкладывай всё.

Поля нехотя начала доставать один сверточек за другим. Потеряв терпение, опричник грубо отодвинул её в сторону и перевернул ящик, вываливая содержимое на пол.

— Так, а это что? — он поднял сверток, перетянутый резинкой, и быстро раскрыл его. В руках опричника зашелестели крупные купюры.

Поля побледнела, пряча руки за спиной: пальцы мгновенно свела мелкая дрожь.

— Откуда у служанки такая сумма? Здесь тысяч сто пятьдесят, не меньше! — с нажимом произнес майор, потрясая пачкой купюр. — Где ты их взяла?

— Я дал.

От знакомого голоса она невольно вздрогнула.

— Господин!

Опричник, мгновение назад готовый и дальше давить на служанку, обернулся ко мне — и невольно поежился от моего тяжелого взгляда.

Растрепанный и помятый, с глубокими царапинами после дуэли, да ещё и в кителе со знаками отличия, вид я наверняка имел весьма грозный.

Хватит пугать мою служанку, подонок. Давай, меня теперь пугай.

— Ты?

— Ярослав Вайнер, к вашим услугам, сударь, — я шагнул в каморку и навис над ним, буравя взглядом.

— Ваша светлость, — потупившись, кашлянул он. — Это вы дали служанке такую сумму?

— Я ведь уже сказал, что она получила их от меня. Разве это не было понятно с первого раза?

— И за что же она получила такую сумму? — ехидно усмехнулся он.

— За особые услуги личного характера, — не дрогнув и мускулом, ответил я. — Вы всё поняли, или вам нужно объяснить, какие услуги может оказать юная девушка своему господину?

А ведь если задуматься, я сказал чистую правду.

Поля аж закрыла лицо руками, да так крепко, что виднелись лишь пунцовые от смущения ушки. А опричник, явно не ожидавший такой прямоты, замешкался.

— А, кхм, я понимаю, но, кха! За такую сумму?

— И что не так? — усмехнулся я. — Можно подумать, это большие деньги. Кроме того, это моё дело, кому и сколько платить за мой досуг.

— Г-господин, прекратите… — пролепетала девчонка сквозь пальцы. — Вас точно-преточно не так поймут!

— Здесь нечего понимать неправильно, Полиночка, — я ободряюще улыбнулся ей и снова зыркнул на майора. — Если я могу еще чем-то помочь, то к вашим услугам, но прежде верните деньги моей горничной, сударь.

Он с сожалением посмотрел на толстую пачку денег. Такой жирный вещдок много о чем мог говорить, начиная от платы за контрабанду и заканчивая авансом за пересылку того же кодекса. А в том, что они искали именно книгу, я не сомневался — иных причин для появления опричников в моем доме после теракта и быть не могло. Я знал, что рано или поздно они придут с обыском, потому и рискнул, отдав книгу наследнице павшего рода Плахиных.

Но и шансы того, что деньги были банальной платой молодого княжича своей пассии, были велики. Это было видно по его неуверенному взгляду, да и наша с Полей игра была почти безупречной.

Раздумья опричника прервал голос его подчиненного, донесшийся из коридора.

— Господин Шипунов! Мы обыскали остальные комнаты, никаких следов нет.

— А альва-сенсы? — он обернулся к двери.

— Они говорят, что внутри дома фон немного повышен, особенно в комнате княжича, но кроме этого больше ничего не нашли.

Я посмотрел в коридор: за спиной опричника виднелись любопытные лица тёти и князя Балашова.

— У нас долгое время хранился кодекс отца, — пояснил я. — Возможно, это остаточные следы. По приказу Императора, я вернул кодекс хранителям.

— Знаю, — опричник разочарованно вздохнул и, положив пачку денег на кровать, вышел в гостиную. Я кивнул Поле и вышел следом за ним.

— Вы закончили здесь, сударь? Моя тётя хотела бы продолжить ужин со своим гостем. А я — провести вечер с моей горничной.

— Князь Балашов уже уходит, — тут же вклинилась Ольга, кивая ему. — Меня устроит десятипроцентная наценка, Лев Валентинович. Подпишем документы через пару дней, а пока, если вы не против, я бы хотела остаться одна.

— Разумеется, дражайшая, — толстяк расплылся в довольной улыбке и с хитрым прищуром покосился на меня. — Отдыхайте, доброго вам вечера.

— Господин Шипунов, вас еще что-то интересует?

Опричник оглядел своих товарищей, закончивших обыскивать другие комнаты, и, сверившись с часами, покачал головой.

— Уходим, господа. С Вайнерами закончили, — он посмотрел на нас с Ольгой и с ухмылкой добавил. — Пока что. Но будьте уверены, мы еще встретимся, господа.

— Жду с нетерпением, — одарив его холодной улыбкой, кивнул я. — Всегда к вашим услугам. Григорий, проводи наших гостей.

Дождавшись, когда опричники покинут особняк, я сверился с часами: до назначенной встречи с курьером Епископа оставалось меньше часа, — и вернулся к комнатам слуг. Полина занималась уборкой разбросанных вещей, но, едва я вошел, судорожно задвинула ящик в комод.

— Всё готово, Поля, — я вытащил пачку купюр, полученных от Кирсанова, и протянул ей. — Теперь дело за тобой.

— Сударь, — на её хорошенькое личико набежала тень. — Вам больно? Давайте я лучше…

— Не надо, — я остановил её руку, потянувшуюся ко мне. — Беги, пока не стемнело, передай деньги курьеру.

В кармане завибрировал альвафон. Машинально приняв вызов, я приложил трубку к уху.

— Доброго вечера, ваша светлость. Вы ведь не забыли о нашем уговоре?

Стоит черта помянуть, и он тут как тут.

— Добрый, ваше святейшество. Мой человек уже в пути. Скоро всё будет.

— Чудесные новости! — чуть не взвизгнул елейный голос епископа. — Жду с нетерпением, сударь. Доброй вам ночи.

— Чтоб тебя… — прошипел я коротким гудкам.

— Встреча прошла успешно, господин? — водитель завел вишневый лимузин и покосился в зеркало. Балашов грузно опустился на сиденье и с сопением вытер взмокшее лицо платочком.

— Более чем. Эта стерва отступает, шаг за шагом. Ещё несколько месяцев, и я припру её к стенке, надо только избавиться от этого наглого сопляка.

— Вы про наследника?

Балашов раздраженно раздул ноздри.

— А про кого же ещё? Нутром чую, он уже суёт свой нос в мои дела, не ровен час начнет спорить с тётей, а то и на наследство свои права заявит. У меня чуйка на таких, Симон. Надо было додавить этот дьявольский корень ещё тогда… ладно, езжай уже, достало меня это Вайнеровское гнездилище.

Машина тронулась, князь тихо кашлянул и посмотрел в окно: на пороге показалась рыженькая девушка-горничная.

— А ну-ка постой…

Водитель плавно остановился, едва проехав пару метров, а Балашов прильнул к окну.

Поозиравшись, девушка открыла сумку, вытащила из нее небольшой сверток и сунула себе за ворот, поближе к груди. Затем оправила платье и поспешила к воротам поместья, в город.

— Как любопытно, — князь с ухмылкой почесал подбородок. — Свяжись с нашими людьми в Перевальске, Симон. Пусть проследят за девчонкой. Кажется, у нашего пацана есть свои секреты, пора бы его проучить.

До своей комнаты я дошел с большим трудом: терпеть пульсирующую боль становилось невыносимо. Второпях заперев дверь, вытащил из-под кровати железный ящик с белым крестом. Лязгнув защелками, ящик обнажил ворох всевозможных ампул, бинтов и инструментов в стерильных упаковках. Я вывалил содержимое на кровать, второпях скинул рубашку и скосил глаза на грудь.

Кожа, горевшая так, словно ее облили кислотой, покраснела ровными линиями, складывавшимися в симметричный, сложный узор.

— Чертова стигмата, да как вообще тебя успокоить?..

Последние слова я процедил сквозь зубы: новый приступ боли буквально скручивал всё тело в бараний рог. С тихим стоном я уперся головой в кровать и, нашарив вслепую одноразовый шприц с болеутоляющим, воткнул себе в плечо.

— Давай-давай, ну же…

Несколько минут я сидел без движения, пока острая резь не утихла, уступая место тупой, ноющей боли. Сглотнув, я медленно поднялся: тело бил озноб, на коже выступили капли холодного пота, а на боках и груди начали проявляться громадные синяки после дуэли.

По-хорошему следовало бы позвать Варвару и как следует обследоваться на наличие переломов, да и обработать кровоточащие ссадины и царапины не помешало бы. Но едва я потянулся к бутыльку с антисептиком, новая волна боли снова заставила меня заскрежетать зубами.

Болеутоляющие тут не помогут, нужно что-то иное. Мутным взглядом я нашел инъектор в пластиковом корпусе и вложенный в рукоять пузырек с альвитином.

Лили сказала, что альва сжигает моё тело. Раз так, это должно помочь.

Быстро вставив прозрачную капсулу в инъектор, я прижал его к шее и положил палец на кнопку.

— Не спеши, человек, — донесся сзади вкрадчивый голос Лили.

Тонкие прохладные пальцы опустили мою руку, державшую инъектор, и скользнули на грудь. Успокаивающая прохлада ниточками разошлась по груди, унося острое жжение. Из груди вырвался вздох облегчения: с каждой секундой боль отступала, словно вытягивалась её узенькой ладонью.

— Ты всегда появляешься без предупреждения?

Не отнимая руки, Лили встала передо мной. На пухлых губах играла едва заметная улыбка, а взгляд, прежде холодный и колючий, смягчился.

— Признаться, ты удивил меня, человек. Зайти так далеко ради победы над другим магом… он был сильнее и мог тебя убить десятком способов.

— Я знаю.

— И всё же, — она дернула уголком рта и легонько проскребла пальцами по моей коже. — Даже зная это, ты проявил волю.

— Ага, а еще изобретательность и изрядную долю упёртости, — усмехнулся я, закрывая глаза. Рука Лили дарила блаженное успокоение после пережитой боли, действуя покруче наркотика.

— Не думала, что ты будешь настолько серьёзен, когда ты говорил о своей сестре.

— Я всегда серьёзен, когда дело касается моей семьи. Ради Есени я пойду до конца.

— Даже если придется пожертвовать собой? Как любопытно, — она сощурилась, словно пыталась просветить взглядом меня насквозь. — Должно быть, ты очень дорожишь ей, раз готов ради неё сунуть голову в пекло. Ты бы так же себя вел, будь на её месте кодекс?

Она убрала пальцы и загадочно улыбнулась.

— Например, если бы это была я? Ты бы рискнул собой?

Её хитрый взгляд вызывал приятный жар внутри. Вот же продуманная бестия…

— Когда у тебя будет хозяин, я надеюсь, он сделает для тебя то же самое. А пока можешь даже не пытаться мной манипулировать.

— Так может станешь моим хозяином? — она сверкнула глазами и приобняла меня сзади. — Твой кодекс будет послушным, если попросишь…

Меня бросило в жар: ощущение её тела, прильнувшего к спине, заставило сердце припустить с места как лошадь на скачках. Тяжелый шелк её белоснежных волос заструился по плечам, шеи коснулось жаркое дыхание.

Скользнув ладонями по моим бокам, она сцепила их на груди и зашептала.

— Ты ведь помнишь свое обещание, человек? Гримуар…

В голове снова прозвенел тревожный звоночек. Контракт, гримуар, хозяин — она любой ценой хочет заполучить меня. В её словах сквозил подвох, но какой?

— Тебе же не выжить без хозяина, верно? — ответил я, кое-как переборов животный позыв. Она скосила на меня чуть обиженный взгляд.

— Мне нужна альва, но чья попало мне не подойдет, — Лили навалилась на меня всем весом. — И без контракта, связанного с гримуаром, ничего не получится. А без гримуара, без альвы, идущей от хозяина, кодекс истощится за считанные дни. Если бы твоей сестре осталось жить два дня, что бы ты сделал, человек?

Она расцепила руки и, невесомо шагая, обогнула меня, выходя вперед. Я не без удовольствия проследил взглядом за её движениями. Полосы на сером комбинезоне Лили подчеркивали утонченность её стройной фигуры, полные бёдра, изящную талию и небольшую, высокую грудь. Чёрт, я не должен был пялиться на неё, но и отрывать взгляд не хотелось.

А ведь только что я чувствовал спиной все её изгибы и формы…

Изящная и опасная, как хищный цветок, Лиливайсс смотрела мне прямо в глаза, ожидая ответа.

— Вот как. Но ты не выглядишь умирающей, Лили, даже наоборот, — я ухмыльнулся и сел на кровать. — Поэтому ты высасывала из меня так много, что едва не довела до истощения.

Она картинно развела руками.

— А что мне оставалось? Мы с тобой в одной лодке, человек. Мы уже связаны. Гримуар нужен нам обоим, и затягивать дальше нельзя.

— Я же обещал, как только Епископ сообщит, что сестра в порядке, то займусь книгой. Я дал тебе слово. Слово дворянина.

Ступая мягко, как кошка, она подошла вплотную и нависла надо мной. На миг её взгляд стал ледяным и беспощадным.

— А я могу верить твоему слову?

— У тебя большой выбор? Ты же сама сказала, мы — в одной лодке. А раз так, мы заодно, и тонуть будем вместе, и побеждать — тоже вместе.

— Я предпочитаю побеждать, — её золотые глаза хищно сверкнули. Лили положила ладони на мои плечи и придвинулась ближе. — Хорошо, я доверюсь твоему слову, человек. А пока — отдыхай, мне потребуются все твои силы, чтобы вернуть книгу.

— О, так ты решила помочь? — усмехнулся я. Она давила на меня взглядом, но отступать я не собирался. — Как мило с твоей стороны, это будет очень кстати. И знаешь, я отдохну лучше, если ты, скажем, принесешь мне чаю, или помассируешь плечи.

Она раздраженно фыркнула.

— Не забывайся, человек. По-твоему, я похожа на ко… — она запнулась, но тут же поправилась. — кха, твою служанку?

— Разве ты не сделаешь это для своего хозяина?

— Хозяина? — она толкнула меня на кровать и отступила назад, передразнивая. — О, мой хозяин! Ха!

— Кстати о слугах, — я нащупал свой альвафон и посмотрел время. — Поля так и не позвонила.

Я быстро набрал её номер, из трубки донеслись длинные гудки — но никто так и не взял. Лили замерла и повернулась к окну, навострив уши, словно кошка.

Недоброе предчувствие червячком начало точить меня изнутри. Я поднялся с кровати, накинул рубашку и поспешил вниз.

— Она уже должна была вернуться. Что-то не так…

Наспех одевшись, я выскочил на улицу. С каждым шагом ощущение беды лишь усиливалось, вдобавок на улице сгущались сумерки. Пробежав по дорожке к воротам, я услышал снаружи отчаянный девичий плач.

— Поля!

Девчонка сидела возле ворот, прямо на земле, и рыдала, размазывая по грязным щекам слёзы. Платье на ней было перепачкано и разодрано, сквозь изорванные колготки виднелись кровавые ссадины.

Я сел рядом и приобнял горничную.

Мою грудь сдавило от глухой, холодной ненависти. Те, кто это сделал, были на нашей земле. Они её били. Умело и жестоко, наверняка зная, кому она служит. И откуда-то точно знали, зачем её отправили в город.

Денег при ней уже не было.

— К-кня-жиич… — захлёбываясь слезами, прошептала Полина. — Простите, я не успела, я…

— Ой, хоспади! — раздался сзади возглас Варвары. — Поленька!

Я осторожно поднял голову служанки и посмотрел ей в глаза.

— Ответь мне. Кто это сделал?