Владыка Пустоты

Глава 12

— Двигайся.

Егор навис надо мной, кивая на пустое место рядом. Всё так же пафосно одет, выбрит и вылизан, светится аурой типичного богатенького сынка. Но при виде меня его лицо больше не кривилось в снобском отвращении. Да и выглядел он потрёпанным.

— Что, отец устроил взбучку?

— Заткнись. И подвинься, Вайнер.

Я заметил, как на нас украдкой косились ученицы с первого ряда, да и остальные отпрыски дворян поглядывали с интересом. Наша дуэль здорово встряхнула группу, само собой, им было интересно, что будет дальше. Кто из нас займет доминирующее положение в группе? Дворянские дети тонко чувствовали перемены во власти и не хотели упустить момент присоединиться к победителю. Не говоря уже о том, что на вчерашней дуэли неплохо наварились любители ставок на деньги.

А тем временем к нам подошла Арсеньева.

— Доброе утро, княжич, — Софья кивнула мне, устраиваясь на своё место.

— Доброе, госпожа Арсеньева.

— Йо, староста, — кивнул Егор.

Зыркнув на него как на дерьмо, Софья с типичным девичьим «пф!» отвернулась и села за стол на ряд ниже меня.

Учитывая разницу в положении их семей, Кирсанов мог бы и оскорбиться.

Но, похоже, Егора это не тронуло. Если в прошлый раз я чувствовал в нём откровенную неприязнь, то сейчас ничего, кроме безразличия с толикой усталости.

Успокоился, значит. То ли батенька ему мозги вправил, то ли мои кулаки. В любом случае, враждовать с ним дальше я не собирался. Если, конечно, ему в голову снова дурь не ударит.

Так или иначе, конфликт между нами был исчерпан.

— Залезай, — я встал, пропуская его на соседнее место.

Стоило бы узнать, как он объяснил отцу свою халтуру с добычей запрещённой альва-химии для Орлова. Но раз Егор дошёл сюда своим ходом, его отец ещё ничего не знал. А раз так, в крайнем случае на Егора можно было надавить этим.

— Княжич, вы в порядке? — Софья с улыбкой обернулась ко мне. — Может, в медпункт проводить? Надеюсь, вам не сильно досталось от той гориллы на вчерашней дуэли.

После утренней дозы альвитина я и правда выглядел неважно. Зато Кирсанов тут же встрепенулся.

— Это кто тут горилла? А ну-ка повтори, ты, мелкая, больная…

— Видишь? Типичная горилла. Ведет себя хуже животного, — фыркнула она. — Немудрено, что он проиграл.

— Софья, не надо, — я попытался успокоить их.

— Да, не надо, Софья, — с издевкой повторил Егор. — А то получите по вашей тощей заднице, ваша светлость.

— Вот если будете вести себя так же, как этот варвар, у вас никогда не будет девушки, — Софья подмигнула мне и, одарив Егора ледяной улыбкой, отвернулась. — Как же жаль, что сегодня у нас не будет лекции Потёмкина! Слышал бы ты, как он вчера разобрал ваш бой! Настоящий эксперт, светило!

— Дрянь… — прошипел Егор, скрипнув зубами.

Он продолжал что-то бормотать, но безобидная стычка Кирсанова с Софьей меня не волновала. Девчонка могла за себя постоять, а соваться лишний раз между ними, считай, унизить Арсеньевых. Честный дворянин не позволит заступаться за себя опальному роду.

Выложив тетради для первой лекции, я незаметно достал из кармана мятую карточку с полустертой эмблемой. Ту самую, что мне дала Жанна Плахина в ночь теракта.

Ни адреса, ни имени. Только легкий след альвы и силуэт кролика.

— Хоо, Ва-айнер… — Егор ехидно осклабился, кивая на визитку. — Смотрю, ты тоже любитель горяченького.

Софья тут же обернулась и, заправив за ухо каштановую прядку, любопытно уставилась на меня.

Я машинально спрятал визитку в рукав.

— Что такое, Ярослав? Этот мужлан опять нарывается?

— О, детка, хорошим девочкам такое знать не положено, — ухмыльнулся Кирсанов, играя бровями. — Это только для самцов вроде нас с Яром. Скажи же, Яр?

Он толкнул меня плечом.

Я едва сдержал вздох. Когда это я успел стать Яром? Впрочем… звучит неплохо.

— Эм, княжич?

— Сударь шутит, боярышня, не обращайте внимания.

— Ага, ага, это такие у нас мужские шутки, тебе не догнать, каштанка, — отмахнулся Егор.

— К-каштанка?.. — Софья побелела от ярости. — Пошёл ты, тупоголовый!..

Заготовленную тираду прервал вошедший в аудиторию учитель. Мы быстро открыли тетради и он начал лекцию. Впрочем, едва он отвернулся к доске, я придвинулся ближе и пихнул Егора локтём.

— После пары скажу, — тихо бросил он. — Про такое надо без спешки.

Пожав плечами, я вернулся к лекции. Учитель монотонно рассказывал про историю становления дворянства на Руси, а я нетерпеливо крутил в пальцах визитку.

Наконец, прозвенел звонок. Дождавшись, пока все разойдутся на перемену, мы с Егором сели на задний ряд, подальше от любопытных глаз.

— Ты знаешь, что за визитка? — шепнул я, вытаскивая карточку.

Егор глянул — и снова заулыбался. Нехорошо так, плотоядно. Словно голодный пёс при виде мяса.

— Оо, салон «Кроличья лапка» не забудешь. Самые лучшие девочки Москвы, полная анонимность, сервис, да там рай для мужика!

— Был там?

Егор коротко кивнул.

— Раза три уже. Отвалил просто бешеные деньги, но поверь, оно того стоит. Их девочки тебя отправят в рай и спустят обратно. Только плати. Погоди, ты там не был что ли?

Я коротко кивнул.

— Да ну, а визитка тогда откуда?

— Подарили, — усмехнулся я. Знать правду ему необязательно, а вот без информации мне никак. В импернете я ничего про эту визитку не нашёл.

— В первый раз, значит, — Егор с усмешкой прижался ко мне плечом и зашептал. — Ты реально раньше про них не слышал? Что, так и кувыркался со всякими служанками и дешёвыми проститутками?

Всякими служанками?.. Прости, Поля, за это я ему ещё врежу как следует. Правда, мы с Полиной так далеко ещё не зашли.

— Решил, что пора переходить в высшую лигу,– я криво усмехнулся. — Так что за место?

Егор замолк. Наши перешептывания привлекли внимание одногруппников. А Софья так вовсе глазела с подозрением. Ух, как пялится. Прям опричница на стажировке.

— В общем так, — дождавшись, пока внимание спадет, зашептал Кирсанов. — Это элитный массажный салон, сам понимаешь с какими услугами. Обслуживает только знать и только по приглашениям, вручённым лично. Там случайных людей нет. Но и тебя не раскусят, все гости в особых масках. Дорого, роскошно и до безумия круто.

Если даже такой, как Кирсанов, говорит о дороговизне, цены там явно были заоблачные. Но я всё же уточнил.

— Сколько?

— От семидесяти тысяч…

— Ну не так уж и дорого.

— … за час. Минимальная программа — два с половиной часа.

Я сглотнул. Двести тысяч за раз… безумие. Кто бы ни владел этим салоном, он был явно из Первой Десятки — самых богатых княжеских семей Империи.

— Прекрасно, — кивнул я, убирая карточку. — А где они находятся?

Егор усмехнулся.

— А это ты выясняй сам, раз тебе так приспичило, — Он снова натянул самодовольную мину и махнул рукой. — Иди вон у каштанки спроси. Хотя спорю на миллион, она до сих пор девственница.

Вот же вредный козёл! Адреса ему жалко стало!

— Ладно, сам выясню, — кивнул я, поднимаясь с места. — И на том спасибо.

— Эй, Вайнер.

Я обернулся.

— Я думал, ты весь из себя такой благородный цветочек, а оказалось, нормальный парень. Мой тебе совет — если соберешься, езжай туда с другом.

— Почему?

Он поиграл бровями.

— Для друзей у них есть особая услуга от заведения, комплимент от девочек. И зуб даю, это явно что-то крышесносное! А «спасибо» скажешь, когда просадишь там весь свой выигрыш.

Я вернулся к своему столу под пристальным взглядом Арсеньевой.

— О чем вы с ним говорили?

— Да так, мелочи про вчераш…

Не успел я договорить, как дверь в аудиторию с хлопком открылась, впуская высокого статного юношу в безукоризненной серой форме старшекурсника. На груди красовались два значка — имперских кадетов и корона с перекрещенными мечами, символ имперской власти. Его золотые вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза, утонченное аристократическое лицо знал здесь каждый.

Девушки на первых рядах дружно застыли, вытягиваясь как струнки при его виде. А вот я, напротив, напрягся всем телом, вжимаясь в жёсткое сиденье.

Этого еще не хватало… цесаревич собственной персоной.

— Здесь учится Ярослав Вайнер? — изрек он.

Допрыгался, Яр. Сам наследник престола Роман припожаловал по твою душу.

— Ваше Высочество, — я вышел навстречу под пристальными взглядами всей группы. — Чем могу вам помочь?

— Помочь? — засияв улыбкой, он взял меня за руку и энергично потряс. — Я хотел отблагодарить тебя за тот случай на моей инициации! Если бы ты не рискнул собой и отвлек террориста, он застрелил бы меня. Я стою здесь благодаря тебе!

Всем видом излучая радость, он затряс мою руку снова. Опешив от такого внимания, я заметил, как изменились взгляды барышень за первыми партами, а лица наследников вытягивались от удивления. Они буквально пожирали нас любопытными взглядами.

Ну спасибо, цесаревич… только этого мне и не хватало.

— Не стоит благодарности, так бы поступил каждый, — буркнул я.

— Но поступил так именно ты, — наконец, отпустив мою руку, ободряюще улыбнулся он. — И тем спас меня и Империю от величайшего позора. Я вижу, что ты не только благородный, но и скромный человек. Если позволишь, могу я называть тебя своим другом?

Княжеские отпрыски вокруг нас ахнули: чтобы какому-то мелкому дворянину из опального рода предлагал дружбу сам наследник⁈

А Роман, не замечая их, смотрел прямо на меня. Его честный взгляд уперся в меня как дуло пистолета.

Ох, Всеотец, как же неловко! Он меня одной фразой в угол загнал. Что за страшный человек.

— Кх… конечно, ваше высочество, — проглотив комок в горле, кашлянул я. — Надеюсь, что оправдаю ваши ожидания.

Этого-то мне и не хватало для полного счастья…

— Прекрасно! А террористов, укравших мой кодекс, мы из-под земли достанем. Люди отца уже напали на их след. Эти негодяи получат своё, а я получу обратной свой кодекс. И был бы рад, если на повторной церемонии призыва ты будешь стоять рядом со мной.

— Почту за честь, — выдавив нервную улыбку, кивнул я.

А в двери показалась невысокая девушка в такой же, как у Романа, форме и с золотой заколкой в блестящих черных волосах. Строго оглядев нас из-под узких очков, она кашлянула.

— Ваше Высочество! Нам пора на следующее занятие, я за вами.

— Да, Анастасия, уже иду, — кивнул он и снова улыбнулся мне. — Рад, что смог встретиться с тобой. Если я чем-то могу помочь, не стесняйся и говори прямо. Надеюсь, скоро увидимся, друг!

Снова пожав мне руку, он лучезарно улыбнулся девчонкам, сгрудившимся на первых рядах, и вышел из аудитории так же стремительно, как и вошёл.

— Старшекурсники просто невероятные. А ты, смотрю, становишься популярным, — хмыкнула Софья и покосилась на барышень. Пока цесаревич гипнотизировал своей улыбкой всех присутствующих, невозмутимая девушка успела собрать вещи и спуститься ко мне.

— Ага, самое время завести гарем. Первой будешь?

— Эм…

— Забей, — махнув рукой, я закинул сумку на плечо и пошел к выходу.

На душе остался гадостный осадочек. Если бы Роман знал, у кого сейчас его кодекс, вряд ли он стал бы со мной любезничать. Тем более, умей он читать мысли, от моих его бы передёрнуло.

Да и меня и самого бы тоже.

Утренние новости не шли из головы. Если Лили — кодекс, откуда всё то, что я видел в новостях? И что это было за «по-твоему я похожа на них?» в нашу первую встречу? И почему не проходит смутное чувство тревоги?

А ещё стигмата вновь напомнила о себе неприятным жжением.

— Постой! — Софья догнала меня и придержала за локоть, — Ярослав, ты серьёзно?

Выглядела девушка обеспокоенно.

— Да не волнуйся, не нужен мне гарем. Лучше скажи, ты же фанатка Потёмкина…

— И ничего я не фанатка! — возмутилась она, розовея.

— Ты сказала, сегодня у нас нет его лекций…

— Увы! — вздохнула она. — Сегодня он читает лекции у третьего курса, а потом ещё практика у четвертого. Я слышала, его кафедре построят новую альва-лабораторию для углубленных исследований.

— И откуда ты все это знаешь?

— Эм, ну, — Софья смущенно отвела взгляд. — Просто запомнила. А что за внезапный интерес? Тоже проникся его знаниями и оценил, насколько он великолепен?

Я еле сдержал усмешку. Не фанатка она, как же.

— Слушай, Софья, — я остановился и взял её за плечо. — А давай пропустим вторую пару и пойдем к нему на лекцию?

Девчонку аж в жар бросило. Она сверкнула глазами и взволнованно прошептала.

— Ты настолько впечатлён им, что готов прогулять?

Ага. Заодно и расспрошу про то, что не даёт мне покоя последние дни.

— После твоих слов прям подмывает, — покивал я. — Ты так интересно о нем рассказываешь, вот я и подумал — вдруг упускаю что-то важное. Грех не использовать такую возможность.

На миг Софья застыла, раздувая ноздри: в ней шла неравная борьба между долгом старосты и жгучим желанием попасть на лекцию.

Наконец, она выдохнула.

— Ваша светлость. Как староста, я не могу позволить вам прогулять. Но… — девушка лукаво сверкнула глазами. — После третьей пары у нас нет занятий, а у него — секция для старшекурсников…

Она радостно улыбнулась.

— Понял. Я иду.

— Идём вместе, — поправила она. — Чёрта с два я такое пропущу.

Едва занятия закончились, мы с Софьей поспешили в соседний корпус.

— Ты как на свидание собралась, — заметил я, подмечая, как она прихорошилась. Легкий блеск на губах, тонкий аромат духов и приведенная в порядок форма: девчонка была в полной боеготовности.

— Вот ещё! Я всегда так выгляжу! — возмутилась она, порозовев. — Идём скорее, пока все места не заняли.

Через пять минут мы вошли в огромную аудиторию. И, судя по забитым под завязку трибунам, Софья была не единственной поклонницей Потёмкина. Народу было едва ли не больше, чем на недавней дуэли.

Чтобы устроиться поближе, пришлось попросить подвинуться парочку второкурсниц на первом ряду. Сперва девушки протестовали, но, увидев меня и пылающие фанатским огнем глаза Софьи, всё же они уступили место с краю. Правда, от тесноты это не спасло, но Аксеньева исхитрилась прижаться ко мне максимально плотно. Я через ткань чувствовал тепло её бедра.

— Ухх, как я волнуюсь! — девушка нервно заёрзала, вытаскивая пухлую тетрадь для заметок. — А ты не будешь конспектировать?

— Постараюсь запомнить, — улыбнулся я, расстегивая ворот. В аудитории становилось душно и жарко.

Она посмотрела на меня с укором.

— Зря ты так, Ярослав. Порой смысл его слов раскрывается только спустя время. Вдруг потом пригодится?

— Тогда я возьму твой конспект. Ты же поделишься?

— Шш! Начинается!

В аудиторию вошел Потёмкин. Разговоры мгновенно стихли, только с задних рядов слышался оживленный шепоток. Элегантный профессор одним взглядом мазнул по ним и отвернулся к доске.

— Итак, рад, что мои лекции всё ещё популярны. Значит, среди нынешней молодежи ещё есть те, кто думает головой, — он покосился на первые ряды, будто нарочно задержав взгляд на нас. Софья тихонько заскулила от восторга.

— Тема сегодняшней лекции — взаимодействие альвы с организмом мага. Итак, сила всех магов напрямую зависит от трёх вещей. Кто назовет, каких?

Ожидаемо, Софья первой взметнула руку.

— Боярышня Аксеньева, прошу, — улыбнулся он.

Надо же, успел запомнить её. Оно и немудрено: не удивлюсь, если Софья уже организовала клуб фанаток Потёмкина.

— Генетики, — вскочила девушка, опираясь на меня рукой. — Внутреннего резерва альвы, и скорости трансформации альвы в тканях.

— Не совсем верно, — кивнул он. — Я бы объединил все это в одну категорию — биологический потенциал. То, что досталось вам от предков, дар природы, если угодно. То, на что вы не можете повлиять. Конечно, резерв и скорость вы можете увеличить тренировками и медитациями, но…

Он хитро улыбнулся и принялся чертить на доске. Через минуту перед нами было изображение круга, разделенное на два маленьких и один большой сегменты.

— Если представить, что этот круг — сила мага, то ваш биологический потенциал займет вот это место.

Он подписал один маленький сегмент.

— База, на объём которой влияет ваше физическое состояние, тренировки, скорость реакции и прочее. Как думаете, что входит в другой малый сегмент?

— Может, альвитин?

Софья ревниво повернулась назад, к девушке, давшей ответ.

— Верно. Как вы знаете, все маги балансируют между угнетением силы с помощью альвитина и опасностью вобрать слишком много альвы. Либо ваши силы будут слишком малы, либо напротив, альва переполнит и отравит ваше тело, превращая в альва-зомби, или вообще в чудовище.

— Но это же зависит и от силы излучения? — вклинилась Аксеньева, оторвавшись от усердного конспектирования.

— Да. Что превращает излучение в альву, боярышня?

Софья на миг замялась.

— Ну… Всё тело человека.

— Не тело, а ткани, — поправил он. — Точнее жидкости. Кости не участвуют в трансформации, но меняются под действием жидкостей. Альва каждого мага уникальна, ибо несет в себе слепок его генов. К слову, именно поэтому для контракта с кодексом нужна телесная жидкость призывателя. Кровь, лимфа, или же что-то другое.

Я застыл. Вот как? То есть, для контракта Лили будет нужна жидкость Романа? При мысли, что она будет облизывать раны цесаревича, меня передёрнуло.

Да ладно, он вполне может дать ей каплю крови. Или вообще плюнуть в неё, чем слюна не жидкость? Да тут вариантов миллион.

— Для баланса магам нужен особый, очищенный альвитин. Он дольше разлагается в теле и дает более ровный эффект. Вот поэтому, кстати, магам нужны инъекции в среднем раз в месяц, а простолюдинам — еженедельно. Нет нужды наглухо подавлять альву в себе. Это вредно. Поэтому, если под рукой у вас нет очищенного, можете принять половинную дозу обычного альвитина, вреда от этого не будет.

— Ох, всеотец, я этого не знала! — восторженно прошептала Софья под угрожающий скрип карандаша. — Да он просто гений!

Потемкин продолжал рассказывать про альву, атрибуты и прочую занимательную химию, творящуюся в телах магов. Но ни слова о кодексах он больше не проронил.

Через полчаса весьма интересной, но в целом бесполезной для меня лекции я уже начал думать, что зря поддался на уговоры Софьи, как Потемкин произнес фразу, мгновенно приковавшую мое внимание.

— … маг получает колоссальный объем альвы благодаря кодексу.

— Погодите, — машинально произнес я. — То есть как — получает, от кодекса что ли? А как же все те ужасы, которые происходят с человеком от избытка альвы в теле? Вы же сами сказали…

Я осекся: Софья уставилась на меня так, словно я сказал какую-то ересь.

— Очень интересный вопрос, сударь, — улыбнулся Потёмкин. — Всё дело в работе системы кодекс-маг.

— Вы имеете ввиду, кодекс-гримуар-маг? — снова вклинился я, навострив уши.

Он сощурился, пристально глядя на меня.

— Какая интересная поправка. Сударь имеет ввиду две ипостаси кодекса, — Потемкин обратился к аудитории, но я чувствовал, говорил он именно мне. — Кодекс-книга и кодекс-астральное существо. В Европе книгу называют гримуаром, а существо — эманатором, в Азии — манускриптом или свитком, у нас же это кодекс. Как ни назови, суть у него одна.

Он нарисовал на доске три точки, связанные линией.

— Отвечаю на ваш вопрос, сударь. Маг получает альву благодаря кодексу. Приведу грубое сравнение. Представьте, что альва — это вода. И для неё у нас есть два сосуда. Первый — аквариум на десять литров, внутри тела мага, и он уже заполнен наполовину. А второй сосуд — бассейн на двести кубов.

Он подписал обе крайние точки на доске и остановился на точке посередине.

— Оба связаны трубой с краном. Если открыть его слишком сильно, то напор воды разорвет аквариум. Но если настроить кран и постоянно тратить из аквариума воду, то получаем стабильный поток альвы.

— Значит, кодекс это кран? — спросила Софья.

— Увы, нет. Кран — это и есть гримуар. Кодекс же — бассейн с альвой. И её подачу вы своей волей регулируете через гримуар-кран. Но с одной лишь волей кран не откроется. Для этого нужно кое-что ещё.

— Контракт, — неслышно прошептал я.

— Истинную связь кодекса и мага нельзя объяснить такой грубой аналогией, она куда глубже и сложнее. Без мага кодекс не сможет существовать в реальном мире. Кодекс — манифестация воли мага, если угодно. А взамен он дает магу колоссальные силы и огромный объем альвы.

— Позвольте, — взбудораженная даже больше меня, Софья вскочила с места. — Откуда тогда кодекс берет столько энергии?

Потемкин строго посмотрел на девушку.

— Из другого мира. Мы называем это «океан альвы».

Казалось, вся аудитория замерла в этот миг. Я услышал, как Арсеньева тихо сглотнула.

Выдержав паузу, Потёмкин произнес.

— Эта теория будет в следующих лекциях. Не сейчас. Сядьте.

Софья пристыженно опустилась, сжимая карандаш. Он вернулся к доске, указывая на две крайние точки.

— А гримуар, — его палец уперся в среднюю точку, — регулирует ток альвы от кодекса к магу… и обратно. Энергия постоянно циркулирует между ними, проходя через стигматы на теле мага. Чем их больше, тем сильнее связь, тем больше мощь.

— Симбиоз, — снова произнес я под нос.

— Кодекс получает от мага жизненные силы, но ровно столько, чтобы не навредить магу и поддерживать свое существование в реальном мире. Кроме того, кодекс безусловно подчиняется магу, следуя правилам, прописанным в его гримуаре.

— А если…

— Все вопросы — после лекции, сударь, — Потёмкин жестом остановил меня. — Я и так отвлекся от темы, отвечая на ваш вопрос.

Поймав строгий взгляд Софьи и других слушателей, я кивнул. После, так после.

Весь следующий час я сидел как на иголках, проматывая по кругу в голове один и тот же вопрос. Едва раздался долгожданный звонок, я подхватил сумку и мы с Софьей поспешили за профессором. Тот привычно ретировался из аудитории, но на этот раз не успел далеко уйти.

— Профессор!

— В чем дело, Вайнер? — заметив меня, он остановился.

— Вы говорили про связь кодекса и мага, ну тот пример с краном. Но не упомянули, что для этого нужен контракт между ними, верно?

— Верно, — кивнул он, щурясь. — Откуда вы знаете о контракте, сударь?

— Отец рассказывал, — соврал я. — А что будет, если маг не заключит контракт с призванным кодексом? Что тогда?

— Что будет? — он усмехнулся уголком рта. — Последствия. Контракт нужен кодексу, чтобы существовать в нашем мире. Маг для него — точка привязки, якорь, если угодно. Но даже без контракта кодекс связан с тем, кого он выбрал. Без точки привязки в нашем мире сперва он сожжёт свою альву, после чего будет вытягивать жизненные силы мага и уже его альву, поскольку сам не может поддерживать своё тело. Для мага же последствия будут катастрофическими.

Потёмкин приблизился и заговорил. Вкрадчиво и негромко, но меня пробрали зловещие мурашки.

— Сперва появится боль и жжение от стигматы на его теле. Она появится, едва он призовет кодекс. Потом начнется выгорание альвы и разложение тканей, генерация альвы пойдет скачкообразно, перегружая нервную систему и всё тело.

От его слов по спине начал расползаться холодок, а в груди усилилось жжение. А Потёмкин продолжал.

— Затем начнется лихорадка. Боли будут такие, что вы будете готовы сорвать с себя кожу вместе со стигматой, лишь бы она прекратилась. Затем начнется кристаллизация тканей, потеря рассудка, галлюцинации. И, в зависимости от потенциала и силы, маг может превратиться в альва-зомби, или в монстра крайне высокого уровня.

Он с ухмылкой отстранился от меня и посмотрел на бледную, как бумага, Софью, стоявшую рядом.

— Ещё вопросы, господин Вайнер?

— … да. Вы сказали, что на силу мага влияют три вещи. Но не упомянули четвёртую, — я осклабился в ответ. — Могу я рассчитывать, что в следующий раз вы будете более точны? Спасибо за лекцию, профессор.

Софья остолбенело уставилась в спину уходящего сокурсника. Его слова просто в голове не укладывались! Как он мог подвергнуть сомнению авторитет и знания профессора?

— А вам не пора домой, боярышня Аксеньева?

— А! Ой, да, — спохватилась она. — Эм, господин профессор, простите его, если он ошибся.

— Не ошибся, — хмыкнул Потёмкин. — Должен признать, ваш одногруппник снова меня удивил.

— Так получается… — Софья куснула губу. — Что это за четвертая вещь?

Потёмкин посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Боярышня, если я верно помню, у вашего отца внушительный боевой опыт, больше двадцати лет в армии. Вы когда-нибудь слышали от него о валькириях и эйнхериях?

Я бежал через всю территорию института к воротам. От обилия информации болела голова, а мне бы еще поговорить с Лили. Профессор явно что-то начал подозревать, это было видно по его взгляду. Да ещё цесаревич так некстати нарисовался.

Со всех сторон обступили. Уверен, люди Императора теперь глаз с меня не спустят. Им же надо знать, с кем водится царственный отпрыск. А раз так, узнать о моем маленьком секрете для них — вопрос времени.

Нужно скорее вернуть гримуар и отдать его цесаревичу от греха подальше. Лили выбрала его, а не меня. Это он призвал её.

И своим спонтанным предложением дружбы Роман только усложнил мне задачу. Сделать род Вайнеров дважды предателями я не могу, книгу нужно вернуть, во что бы то ни стало. Только так и можно защитить честь дворянина. Честь семьи. Если бы только отец был жив, он бы сделал именно так.

Вот только, будь у него сила кодекса, сперва он бы спас Есеню…

Я остановился: рядом послушались знакомые голоса… и звуки, знакомые еще с кадетского училища. Глухие, влажные удары чьих-то кулаков по телу.

Тяжело дыша, я вдохнул прохладный воздух и прислушался: откуда? Рядом были второй учебный корпус, тренировочная площадка и спортзал. Голосов было двое или трое.

— … подставил нас! — донеслось издали. Я машинально обернулся к спортзалу и рванул к приоткрытой двери.

Внутри, на дощатом настиле лежал человек, а над ним стояли трое и остервенело били его ногами. В запыхавшихся студентах я сразу узнал Орлова с компанией, а на полу лежал…

— Кирсанов, — прошептал я.

— Сука, из-за тебя мы должны кучу денег Густлаву! Слабак хренов, я же сказал, убей урода Вайнера! Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

Сжавшись на полу, Егор прикрывал голову руками. Его щегольская рубашка была изорвана, на грязных брюках отпечатались следы ботинок всей компании, а сквозь рваную ткань виднелись кровавые синяки, густо усеявшие крепкое тело здоровяка.

Бегло взглянув, я понял, что парень не дался им без боя. Соперникам тоже досталось, но сколь бы Егор ни был хорош в драке, против трех магов он не выстоял. И теперь они методично и жестоко добивали его, не сдерживая сил.

В голове пронеслось: это не мое дело. Он заслужил, чёрт возьми. Мы даже не друзья, чтобы я за него заступался!

Стиснув челюсти, я уже хотел отойти от двери, как изнутри донесся полный боли крик Егора.

— К-кто-нибудь! Помогите!

— Да черт тебя дери! — шикнул я. — Вот точно ведь пожалею об этом.

Скрипя зубами, я пинком открыл дверь и влетел внутрь.