Владыка Пустоты

Глава 21

Трибуны взорвались криками, со всех сторон раздался осуждающий свист. Егор — я готов был поклясться, это он! — поднял руки с оттопыренными средними пальцами и показал трибунам.

— Да пошли вы все! Вертел я вас на!..

— Господи, — прошептал я, отворачиваясь в сторону, — Почему позорится он, а стыдно мне? Мне теперь его нахальную задницу еще прикрывать придется?

Если Всеотец существовал, у него явно было отменное чувство юмора. Рассудив, что Егор уже большой мальчик и, коли уж он пережил дуэль со мной и потасовку в массажном салоне, то и тут сам справится, я рванул к первому бойцу с альва-кольцом щита. В бою, где каждый сам за себя, правило одно: кто первый победил соперника, тот и добивает оставшихся.

Боец заметил меня и рванулся навстречу, вскидывая руку со вторым кольцом. Похоже, запрещёнка была его фишкой. Тем хуже для него.

Пробежав половину арены, мы схлестнулись в центре. Первый же удар — и я едва не размозжил кулак о мощный барьер. Соперник — парень с меня ростом, в маске чёрной лисы, — с самодовольной усмешкой контратаковал. Его джебы казались неаккуратными, но первый же удар развеял иллюзию легкой победы. Вслед за его кулаком сдвинулся и барьер, да с такой силой, что меня протащило назад по песку на полметра.

Успев закрыться руками, я едва не оступился.

— Что, Кадет, не ожидал? — с издевкой бросил тот. — А если так?

Он ударил ногой с разворота. Барьер развернулся и чугунным столбом врезался в меня, швыряя на землю.

Я перекатился по песку и, зачерпнув горсть, швырнул в соперника. Щит тут же отреагировал, отразив песчинки.

Значит, блокирует вообще всё? Сфера отрицания?

А боец-лис, почуяв преимущество, попёр в атаку. Его атаки становились злее и смелее. Он буквально обрушился на меня градом ударов, рассчитывая, что хоть один, да найдет цель. И как его достать, если у него и щит, и оружие в одной форме? Ждать, пока он расколотит мои блоки до кровавой каши? Оставалось одно — уклоняться!

Я метался по арене, взрывая ногами песок, и не сводил глаз с лиса. Должно же быть хоть что-то, хоть одна слабость! Что-то, что я не заметил сразу. Ну же, думай, Ярослав!

Отпрыгнув в очередной раз, я едва не попался. Нога наступила на что-то округлое — и, пошатнувшись, я завалился в сторону. И, конечно, гад тут же использовал возможность.

Соперник ударил ногой — и разогнанный барьер смёл меня вместе с песком и округлым предметом, швыряя назад. Я прокатился по песку и тут же вскочил, ища бойца глазами. Он стоял в нескольких метрах а между нами из песка торчала рукоять кинжала, который я выбил в прошлом бою.

— О, думаешь, он тебе поможет? — осклабился лис. — Ну давай, попробуй!

Он подошел и пинком отправил кинжал в мою сторону. Тот с шелестом плюхнулся у моей ноги.

— Хоо… смотри не пожалей, мохнатый, — усмехнулся я, поднимая кинжал.

Он пнул клинок не барьером, как это было со мной. А ботинком. Значит, либо он по желанию мог снимать барьер, либо же тот не доходил до земли. Нужно проверить.

Я нова зачерпнул горсть песка и рванулся к врагу. Полоснув клинком по мгновенно среагировавшему барьеру, я метнул горсть под ноги бойцу.

Часть песка отразилась щитом, но часть, в нескольких сантиметрах над землёй, осыпала его ноги.

Щит не был сплошным. И мы с лисом поняли это одновременно.

— Даже не надейся! — вскрикнул он, вбивая в меня воздух кулаком, но я был быстрее. Резко припав к земле, я ударил ногой в подсечке. Голень зацепила его ногу, лис вскрикнул от мощного удара, заваливаясь назад… и опустил щит.

Я змеёй метнулся к нему и, перехватив руку с кольцом, полоснул по запястью отточенным кинжалом. На песок брызнула кровь, парень завопил не своим голосом, хватаясь за обрубок кисти. Отбросив кинжал, я уселся сверху и обрушил тяжелые кулаки на его голову.

Без своего щита боец продержался недолго. Он еще пытался закрыться, сбросить меня, но очередным ударом мой кулак отправил его в нокаут. Раскинув руки, лис обмяк на песке.

Я с трудом поднялся на ноги. Все тело била мелкая дрожь, пот застилал глаза, а во рту стоял противный солоноватый привкус пополам с хрустящим на зубах песком. Вытерев лицо мокрым рукавом пропотевшей ветровки, я обернулся к остальным.

Егор всё ещё сражался с весьма умелым и крепким бойцом, державшим даже удары его каменных кулаков. А вторая пара, похоже, уже заканчивала: оба бойца, пользуясь альва-кольцами, едва стояли на ногах, окруженные хороводом искр и пламени.

Усталость начинала брать своё. Морщась от пульсирующей боли в стигмате, я побежал ко второй паре бойцов. И с разгона, вложив всю инерцию, вырубил ничего не ожидавшего борца сокрушительным ударом голенью в висок. Бедняга отлетел на пару метров и пропахал лицом песок, да так и затих.

Второй же, по инерции отмахнувшись от меня волной пламени, пролетевшей мимо, сложился от удара коленом в грудину.

— А теперь самое дерьмовое, — я со вздохом посмотрел на Егора: он увлеченно гвоздил булыжниками соперника, кажется, вообще позабыв о том, зачем они здесь.

Будь моя воля, обоих бы вырубил, но победителей должно быть минимум два. И это еще надо подумать, кого тащить за собой в следующий раунд.

— Эй, Егор! — крикнул я, подходя ближе.

Кирсанов ошарашенно повернулся — и тут же едва не пропустил хук в челюсть, прикрывшись рукой с каменным панцирем.

— Яр? Ты что ли?

— Заткнись, пожалуйста, — посоветовал я. — И либо уже добей его, либо проигрывай, я тут вечно ждать не буду.

Его соперник отпрыгнул, уворачиваясь от каменного булыжника, и обернулся ко мне с обалдевшим выражением на лице. Я равнодушно пожал плечами в ответ.

— А помочь ты не хочешь? — выдохнул Кирсанов, ритмично работая кулаками. — Чего как не родной?

— Много мороки, давай сам, — отмахнулся я.

— Да ты болтать сюда приперся что ли, мать твою? — не выдержав, взорвался хриплой руганью его соперник. — Да чтоб тебя скотий бог драл как!..

— Хоп! — Егор ударил ногой по песку — и бойца подбросил в воздух каменный шип, вырвавшийся из-под земли. Взмахнув руками, он подлетел на несколько метров и с криком ухнул вниз. Точно под кулак Кирсанова.

В беднягу словно танковый снаряд попал: покрытый гранитом кулак грохнул его оземь с такой силой, что парня снова подбросило в воздух. Пинком отбросив бессознательное тело, Егор тяжело выдохнул и утер пот со лба.

— Красиво его отделал, да? — улыбнулся он.

— Долго же ты возился, — вздохнул я. — Не мог раньше закончить?

Егор, красный и потный, как после марафона, вытер пот с наливающейся синяком скулы и осклабился.

— Дубина.

— Да что не так? — ухмыльнулся он, потряхивая дерзко торчащей красной прядкой.

Ну как есть, дубина. Петух ободранный. Мало того, что за каким-то чертом вынюхал про арену, — в этом как раз секрета не было, даже идиот бы догадался, зачем я зачастил к ним в поместье на тренировки, а Егор идиотом не был. Но он еще и припёрся сюда, ломая весь мой замысел!

А трибуны снова взвились криками, по арене раскатилось эхо дружного топота зрителей.

— Так, мы же вроде победили, — сплюнув кровавой слюной, он осмотрелся. — Чего отбой-то не трубят?

— И правда, — я обернулся на входные решетки, которые давно должны были открыться. Но проходы, ведущие под трибуны, были закрыты.

Наверняка ублюдок Бойчин не собирался нас отпускать просто так.

Не успел я подумать об этом, как ожили динамики.

— Бой закончен, дамы и господа, — раздался его голос под дружные возгласы зрителей. — Но разве это была честная битва? Даже в боях без правил есть один непреложный закон: сюда не допускаются маги! Ни один боец не должен получать такого преимущества!

— Да кто бы говорил, лживый ублюдок, — фыркнул я себе под нос.

— Как вы видите, один из магов обманом проник в ряды бойцов и победил соперника не за счёт своей силы или храбрости, а магией! И за это он понесёт заслуженное наказание.

По арене прокатился лязг и скрип открываемых решеток. Сквозь быстро затихший гомон людской массы и скрежет металла донеслось приглушенное клацанье чего-то твердого по каменным полам. Мы с Егором замерли, вглядываясь в зловещие черные провалы коридоров, ведущих под трибуны.

Что-то двигалось там, внизу. Зловещее и до дрожи знакомое.

— Знаешь что, Яр, — Егор попятился и прижался спиной к моей спине. — Дерьмовое у меня предчувствие.

А над ареной зловеще прогремел голос Бойчина.

— Клин вышибают клином. А лжецов, использующих альву, вышибают альвой. Штрафной раунд, наказание!

Под гудение фанфар из коридоров на арену вырвались странные антрацитово-черные силуэты, светящиеся от алых прожилок. В свете прожекторов сверкнула маслянистая кожа и горящие круглые глаза.

Существа были размером с крупного волка и больше всего походили на лошадей: округлое мощное тело на тонких ногах, короткая толстая шея и удлиненная голова с длинными, торчащими назад отростками-ушами. Вместо хвоста — три покачивающихся выроста-дубины, широкая и длинная пасть с коническими клыками, шесть круглых бусин-глаз. Антрацитовое тело, изрезанное алыми линиями правильной геометрической формы, напоминало лоснящийся кусок кожи.

Но это не было кожей. Всё существо было по сути живым кристаллом, мгновенно твердеющим в месте удара по нему.

Толпа дружно ахнула, застывая от ужаса.

— Приехали, — прошептал я, сжимая кулаки. Из всех вариантов Бойчин выбрал самый плохой.

Альвитры. Монстры класса «берсерк», слабые по одиночке, но в стае способные разорвать даже имперского штурмовика в тяжелой броне. Они шли в авангарде каждого альва-прорыва и буквально выкашивали всё живое.

Невероятно, что Бойчину удалось каким-то чудом протащить сюда, в сердце Империи, этих уродов.

— Это еще что за дерьмовые твари?.. — выдохнул Егор, прижимаясь к моей спине.

— Альва-монстры, — я лихорадочно поискал взглядом хоть что-то, способное сгодиться как оружие против тварей. — Не дай им попасть по тебе лучом, иначе они вскипятят твою кровь изнутри.

— Чего?..

— Слушай, Егор, — я поднял обломок копья, брошенного мной в кинжальщика в первом бою. — Шутки кончились, и сейчас время идёт против нас. Атакуй ближайших своей самой сильной магией, целься в сплетение линий на боку твари, или в голову, в основание ушей. И не давай им слиться вместе.

— Слиться, в смысле, они еще и сливаться умеют?.. — он обернулся ко мне, бледный и порядком струхнувший. — Яр, нас тут убьют нахрен!

— Да не бойся ты так, не убьют, — я ободряюще улыбнулся ему. — Ты главное, не мешкай и не зевай, укусы у них ядовитые. Я беру вон тех, справа, твои остальные. Справишься?

Твари, сперва растерявшиеся при ярком свете прожекторов, быстро оценили обстановку. Два альвитра начали бросаться на прозрачные бронещиты трибун, остальные же заметили нас с Егором. Их тела запульсировали, готовясь к бою.

— Погнали! — я бросился к ближайшей твари с копьём наперевес.

— Погоди, Яр!

Я не оборачивался. Первая тварь рывком бросилась ко мне и взвилась в прыжке, выставляя когти. Я метнулся в сторону, развернулся на носке — и вонзил копьё в бок налетевшего монстра. Мигнув прожилками, тварь рухнула на землю под хруст рассыпающихся кристаллами конечностей.

Выдернув копьё, я бросился дальше. Где-то позади раздались крики и ругань Егора пополам с треском камней. Трибуны, отошедшие от первого шока, вновь взвились криками. Боевой азарт, едва ослабевший после схватки, вновь разгонял кровь по жилам.

Размозжив голову второй твари, я со свистом раскрутил копье и пронзил третью, на полном ходу едва не сбившую меня с ног. Протаранив еще одного альвитра, монстр рухнул в агонии, рассыпая вокруг чернеющие кристаллы. А ко мне уже мчались новые твари. Их глаза зловеще светились багровым сиянием.

Машинально утерев пот, я бросился им навстречу и замахнулся копьём.

— Во имя Всеотца…

При виде тварей, вырвавшихся на арену, Софья Аксеньева отшатнулась от прозрачного бронестекла. Дыхание перехватило так, словно грудь стиснуло невидимой когтистой клешнёй. Она уже видела их.

Перед глазами снова мелькнуло пылающее зарево, полыхающие дома и тени, мечущиеся в сумерках. И заплаканное лицо брата, с ужасом смотревшего, как его руки покрываются чёрными прожилками неотвратимой зомбификации.

На миг в ушах снова встал его крик — и девушка, едва не сбросив закрывающий лицо капюшон, согнулась в тяжелом приступе кашля. Рот быстро наполнился солоноватым привкусом, девушка утерла рот, мельком глядя на пальцы. Они были в крови.

— Эй, с тобой всё порядке? — стоявший радом зритель коснулся её плеча. Та лишь показала ладонь, что все хорошо. Но приступ не отпускал. Софья наощупь нашла во внутреннем кармане куртки спасительный баллончик и сделала несколько глубоких вдохов ингалятора.

Клещи, стиснувшие грудь, ослабили хватку. Она отдышалась и подняла голову, в ужасе ожидая увидеть растерзанные тварями тела друзей. О том, что Ярослав не так прост, как ей казалось, она догадалась быстро. Но только после похода в инфотеку девушка окольными путями, через отца и его связи, узнала хоть что-то о храбром одногруппнике.

А зрители, затихшие при появлении монстров, вновь разразились криками. На арене продолжался бой. Два парня в масках сражались с таким отчаянием и храбростью, что она невольно восхитилась ими.

И если Егор вовсю использовал каменные шипы и обстреливал подступающих чудовищ гранитной шрапнелью, то Ярослав — а фаворитом в маске мог быть только он, — сражался чуть ли не голыми руками.

Софья сложила руки вместе и, не сводя с него глаз, прошептала.

— Всеотец, прошу тебя. Не дай им погибнуть так же, как погиб брат…

Я метался по песку, уклоняясь и разя снова и снова. Антрацитовые туши с рёвом метались вокруг, разя воздух и пытаясь достать меня то ударами хвостовых дубин, то укусами широченных пастей.

Жахнуть бы магией да только чем? Квантовое ускорение было бесполезно, а боевая магия других стихий альвитрам что слону дробина. Даже если попробую, это лишь отнимет и без того маленький запас сил, которые нужны Лили…

Очередная тварь, пронзённая копьём, взбрыкнула как дикий скакун. Едва не выпустив копьё, я развернулся — и тяжеленная дубина хвоста ударила меня в бок, выбивая воздух из лёгких. В глазах потемнело, голова пошла кругом. На одних инстинктах я стиснул копьё и с криком вонзил кулак туда, где должна быть голова твари.

Монстр с рёвом споткнулся и мы полетели вниз, я выпустил копьё и прокатился по песку, тут же вскакивая на ноги. В глазах еще шли радужные круги, но я смог разглядеть ещё двух тварей, обступивших меня.

— Давай! — рявкнул я той, что поменьше.

Альвитры качнулись назад — и прижались друг к другу, наливаясь багровым светом. Слияние, мать их!..

Не теряя времени, я обрушился на них градом ударов, хоть и не надеялся пробить твердую кристаллическую оболочку. Но, похоже, это сработало. Окровавленный кулак обломил ухо одной из тварей, я поймал острый, как нож, обломок кристалла и вонзил в череп монстра.

С мучительным, клокочущим рыком тварь осела на землю. так и не завершив трансформацию. Могучее тело, похожее на уродливого сиамского близнеца, рассыпалось в прах, оставив после себя крошечный золотистый кристалл.

Тяжело дыша, я огляделся: от двух десятков тварей, выпущенных Бойчиным остались лишь рассыпающиеся горки антрацитового песка. На моих глазах Егор добил последнюю выстрелом острого булыжника.

Раздался немного разочарованный звон фанфар, потонувший в криках людей.

— Невероятно! — ожили динамики. — Эти двое умудрились выжить!..

— Хватит с меня, — ко мне подошел Кирсанов, припадая на одну ногу. По его рукаву расползалось кровавое пятно.

— Молодец, что выжил, — кивнул я ему. — Кости целы?

— Целы, — отмахнулся он. — Лучше скажи, откуда ты знаешь, как бить этих тварей? Встречал их раньше?

— Вроде того, — я покосился на проходы: те медленно открывались, открывая выход с арены. Похоже, Бойчин решил не добивать нас сейчас.

— А это еще что? — Егор ткнул носком ботинка золотистый кристалл, выпавший из монстра. Я зачерпнул песок с кристаллом и сжал.

— Альва собирается в телах монстров и образует ядро. Чем сильнее монстр, тем оно крупнее, — я высыпал песок на землю. — Ты ранен, пошли-ка обратно.

Мы спустились в коридоры под ареной и неторопливо доковыляли до раздевалки. Под приглушенный гром фанфар и голос диктора я достал аптечку из шкафчика и поставил ее рядом с Егором: рана у бедняги оказалась довольно глубокой.

— Сам справишься, или тебе горничных позвать? — усмехнулся я.

— Разберусь, — отмахнулся он и потянулся к аптечке.

Я же пошел в уборную, захватив чистую тряпку. Закрыл за собой дверь и, включив воду, сунул голову под холодные струи. Сердце в груди колотилось так, что в ушах гремело. Чуть охладившись, поднял голову — и увидел в зеркале тонкую девичью фигурку.

— А как же экономить энергию? Или ты настолько впечатлилась, что хочешь сказать лично? — я улыбнулся Лили.

Та лишь хмыкнула, скрестив на груди руки и всем видом выражая беспокойство.

— В этом месте нестабильная альва, человек.

Я незаметно раскрыл ладонь: зажатый между пальцев кристалл сверкнул золотом. Такие же вживляли эйнхериям, чтобы подпитывать их силой. Такой же был внутри меня.

Чтобы побеждать монстров, мы питались их силой. Поэтому маги нас и не любили, считая свою альву чистой. Трупоеды, вот кто мы были для них. Но один этот кристалл способен восполнить всю потраченную мной альву… или превратить в безмозглого альва-зомби.

Я покосился на Лили.

— У тебя тоже дурное предчувствие, да?

Я сжал кулак с кристаллом. Девушка подошла и коснулась моего плеча.

— Я только хотела сказать, те альва-монстры — не последнее, что тебя ждёт, — она нахмурила брови. — Будь осторожен, человек.

Лили исчезла во вспышке, оставив после себя тонкий аромат озона.

— Буду.

Я разжал кулак: кристалл растворился, оставив на коже лёгкое свечение остаточной энергии.

Поместье Вайнеров. То же время.

Альва-фон 2,1 частиц на миллион.

— Душа моя, оттягивать больше нельзя, — елейно пропел Балашов, протягивая Ольге тонкую папку документов. — Сколько ни тяни, решение нужно принимать. Я учёл все твои пожелания, мои юристы уже дважды переписали брачный контракт. Пойми, это — ради будущего обоих наших родов. Это пойдёт нам на пользу. И твоему племяннику в том числе.

Поля, стоявшая у входа в обеденный зал, стиснула подол юбки. Её взгляд прильнул к хозяйке: Ольга взяла папку, но не спешила её открывать.

— Будет несправедливо решать судьбу моего племянника без него самого, — она пристально посмотрела на заволновавшегося Балашова. — И он сейчас не здесь.

— А где же? — тот нервно улыбнулся. — Может, вы не знаете об увлечениях Ярослава, княгиня, но я — знаю.

Она вопросительно приподняла бровь.

— Он на арене, — улыбнулся толстяк. — Нелегальной. Дерётся за деньги. Не слишком-то благородный досуг для наследника рода Вайнеров, не находите?

— Взрослые люди сами решают, какой досуг им ближе, — нахмурилась Ольга. — К тому же…

— Там ему грозит смертельная опасность, — перебил Балашов. — Это не шутки, Оля! Его могут убить, и ради чего? Знаешь, зачем он туда полез? Решил, что так он спасёт свою сестру. Ты же разумная женщина, и всерьёз решила, что потерять их обоих — это допустимый риск? Тем более, когда есть и другой путь.

Полина встревоженно стиснула кулачок. Да как вообще оказалось, что их с княжичем секрет так быстро узнал этот толстый отвратительный хмырь? Да ещё и хозяйке выболтал!

— Какой? — спросила Ольга.

— Нет в этом мире ничего, что нельзя бы было купить за деньги, — князь расплылся в улыбке. — Но, при всём уважении, впрягаться за другой род, пусть даже и такой близкий мне, я не стану.

— Ну так впрягись в качестве жеста доброй воли, — хмыкнула она.

Поля невольно восхитилась: пусть хозяйка и пугала её, но сейчас была невозмутимой даже под таким давлением!

— Что ж, хорошо, — побарабанив толстым пальцем, кивнул князь. — Ты подпишешь брачный контракт, если я это сделаю? Подумай, для тебя одни плюсы. Мне нужна властная и умная женщина, я же стану для тебя той точкой опоры, которой тебе не хватает. Твоему племяннику нужны ресурсы и возможности, а племяннице — безопасность. И в конце концов, вашему роду нужен второй шанс.

Он кивнул на контракт.

— Нужна лишь одна роспись.

Поля заметила, как Ольга куснула губу, взглянув на папку. Даже ей, служанке, не вхожей в важные дела рода, было понятно: Балашов прав. Не будь он таким мерзким и скользким типом, всё было бы здорово.

Вайнеры были в упадке, это знали все. И этот шанс мог стать спасительным не только для хозяйки и княжича. Но и для всех жителей деревень и городов, принадлежавших опальному роду.

— Гладко вы стелете, господин Балашов, — наконец, улыбнулась Ольга. — Да жёстко спать. А не обманете?

— Ты меня знаешь, Оленька. Я купец, и мне невыгодно заключать сделки, в которых страдает партнер. Если я такой мошенник, кто же со мной тогда будет работать? В торговле репутация значит слишком много. Так что, дорогая моя, давить я не буду, решай сама.

Княгиня сощурилась на него и снова взяла контракт. Внимательный взгляд хозяйки забегал по тонким строчкам текста, она перелистнула страницу. Поля замерла у входа как вкопанная, не сводя с неё взгляда. Казалось, сам воздух застыл от напряжения.

Наконец, пролистав весь документ, Ольга снова глянула на Балашова — тот широко улыбнулся, приветственно разводя ладони, — и вытащила ручку.

— Во имя нашего будущего, Оля, — словно подталкивая её, мягко произнес князь.

Мельком глянув на Полю, Ольга коротко кивнула.

— Пусть будет так.

Она поставила размашистую подпись и шумно выдохнула.

— Пусть будет так, — расплылся в улыбке князь Балашов.

Под гром фанфар мы с Егором вышли на залитую светом арену, и от одного взгляда вокруг меня передёрнуло.

Всюду на песке виднелись следы и пятна крови. Тела успели убрать, но я заметил на песке длинные багровые следы, ведущие к выходам. Свежие.

Судя по их количеству, здесь была настоящая бойня.

— Что здесь нахрен произошло? — Егор осмотрелся вокруг сквозь маску.

— Итак, наступает следующий раунд! — возвестили динамики голосом Бойчина. — Последний!

По трибунам прокатился волнительный гомон, я обернулся к балкону.

Последний? Всегда же было еще два боя до финала.

А на арене одна за другой из-под земли поднимались толстые решетки, отделяя круг от заполненных людьми трибун. Поднявшись на несколько метров, они образовали круговую клетку, выбраться из которой было практически нереально.

Бойчин готовился к чему-то грандиозному.

— Из-за инцидента в прошлом раунде один из участников просто разорвал в клочья своих конкурентов, и теперь ему не терпится добраться до тех, кто отделяет его от места лучшего бойца турнира!

Решетка на противоположном конце арены заскрежетала. В открывающемся проходе показалась здоровенная крепкая фигура.

— От места, заслуженного им по праву, — ехидно добавил Бойчин. — Встречайте, главный претендент! Он вернулся ради реванша, и его не остановить!

Под мощные раскаты электрогитар на арену поднялся рослый, здоровенный мужик в до боли знакомой маске. Трибуны взревели, дружно скандируя его имя. С нашей последней встречи он словно стал крупнее, громадные жгуты мышц переливались на его руках, словно стальные канаты.

Егор нехотя попятился.

— Мать твою, Яр… это еще что за горилла?

Я покачал головой.

— Не горилла. Медведь.

— И финал не будет финалом, если бойцы не будут видеть, за что сражаются, верно? — донеслось из динамиков. Дальние створки арены раздвинулись, выпуская из недр стальную клетку с бессильно висящей на цепях девушкой. Она покачивалась в такт движениям клетки, словно была без сознания. Лицо закрывал белый капюшон, но просто видеть её мне было достаточно, чтобы сердце бешено заколотилось в груди.

— Итак, встречайте наших финалистов! — раздался возглас Бойчина. — Кадет и его невольный союзник Кир против нашего фаворита прошлых сезонов, Медведя!

— Кир? — я взглянул на Егора. — Ты серьёзно, Кирсанов?

— Забей, — он тряхнул перебинтованной рукой и оскалился. — Давай-ка по быстрому завалим этого здоровяка!

Я шумно втянул носом терпкий воздух арены и, привычно зачерпнув песка, растер его между ладонями.

— Нет, Егор. По быстрому не выйдет.

Медведь медленно шёл к нам, и теперь я отчетливо видел, что он был уже не тем увальнем, которого я победил в прошлом сезоне. Его аура полыхала альвой так, что воздух вокруг дрожал знойным маревом.

Не знаю, что с ним сделали, но это превратило его в настоящее чудовище.

— Готовься, Кир, — шепнул я, сжимая кулаки. — Это будет бойня насмерть.