Владыка Пустоты

Глава 7

Повисла тишина. Егор посмотрел на Орлова — и усмехнулся, кивнув на колбочки с запрещёнкой.

— А ты, похоже, и сам эту дрянь употребляешь, раз просишь о таком.

— Что такое, Егорка, ты испугался? — осклабился тот. — Ты, верно, забыл, кто он? Отщепенец из опального рода, за него некому вставать. Он и упадёт-то с одного тычка.

— Точно, — кивнул Серёга. — Сам виноват, раз вызвал на дуэль, не рассчитав силы. Ты вот что, ударь его хорошенько. Зуб даю, он сложится от первого же тычка. Ну а кто ж знал, что между вами такая пропасть в силе? Ну вот он и того…

Трое сообщников ехидно посмеялись. А Кирсанов лишь сильнее нахмурился.

— Может и так. Но не нравится мне эта идея. Рискованно.

— Ой да брось ты, а! — вскипел Орлов. — Боишься, опричники тебя зажмут? Тебя, наследника князя Кирсанова, с его-то властью и связями? Можно подумать, раньше он тебя не отмазывал. В крайнем случае — у нас есть связи с генеральным прокурором. Один раз он уже вытащил меня из переделки покруче этой. Давай, не дрожи, мы своих в обиду не дадим.

Я заметил, как Егор в сомнениях пожевал губу.

— Значит, получается, — наконец, выдал он. — Вайнер не на того напрыгнул — и по дурости разбил себе голову.

— Роковая случайность, — неприятно улыбнулся Орлов. — С кем не бывает. Хорошо, что ты всё понял, Егорка. Давай, думай, а мы пойдём.

Трое ушли, оставив Кирсанова. Из-за двери послышались шум воды и плеск, будто он раз за разом окатывал себе лицо.

Мы с Лили молча смотрели друг на друга, но едва вода стихла, а дверь скрипнула за вышедшим наружу Егором, девушка убрала мою ладонь со рта.

— Похоже, у тебя проблемы, человек.

— Рад, что ты заметила.

— Я могу помочь тебе, — её глаза лукаво блеснули.

Ну да, как же. Чутье подсказывало, что помощь кодекса без контракта будет стоить мне очень дорого.

— Обойдусь. Это дела людей, Лили, не вмешивайся, с Кирсановым я справлюсь сам.

— Уверен? Тот парень довольно силен, да и магия в нём… — она прищурилась. — Впрочем, поступай, как знаешь, человек. Но ты уж постарайся победить, мне пришлась по вкусу твоя альва.

Лили обнажила зубки в ехидной улыбке.

— Не хотелось бы упускать такой шанс. А, и еще одно. Ты же чувствуешь это?

Она провела ладонью по моей груди. Жжение усилилось так, что я заскрежетал зубами.

— Если не найдешь гримуар, стигмата сожжёт тебя в течение двух, максимум трёх дней. Решай свои проблемы быстрее, человек.

Лили снова коснулась моей груди — и пропала во вспышке света.

— Да говорю же, я ничего больше не знаю!..

— Врёшь, — сильная рука сжала голову мятежника и прижала её к стене. — Что ты видел после того, как стреляли в цесаревича?

— Я не!..

— Не скажешь. Тогда я узнаю сам.

Пленник уставился на бесстрастное лицо лысого опричника, расчеркнутое шрамом — и, закатив глаза, издал леденящий душу крик. Он забился так, будто его резали заживо, но наручники и рука дознавателя держали крепко. Воздух наполнился искрами и запахом озона, от статики волосы на его голове встали дыбом.

Вопли длились не больше минуты. Стоило пленнику затихнуть, как опричник отнял руку и быстро надел черную перчатку.

— Что удалось узнать?

Дознаватель обернулся: в комнату вошел ещё один опричник с погонами майора.

— Очень спутанные воспоминания. Но он точно видел, кто унёс кодекс. И ещё, у него постоянно всплывало то же имя — Густав, Густав… тьфу ты. Проверьте всех, кто сбежал из дворца во время штурма. Прошерстите ещё раз записи со всех камер. У всех свидетелей проведите обыск.

— Ваша светлость, да там одни дворяне… Возмущений будет до небес.

— Пусть возмущаются. Мы имеем дело не просто с предательством и заговором. Эта попытка переворота организована извне. Всех, кто будут мешать следствию, можно считать соучастниками.

Следователь посуровел. От слов дознавателя разило холодом возможной войны. А тот тяжело опустил руку на его плечо.

— Им был нужен кодекс. И они до сих пор его ищут, сударь. Если найдут его раньше нас, то их наниматель сделает всё, чтобы вывезти книгу из России. Понимаете, что на кону? Потенциально один из сильнейших магов Империи не мог получить кодекс меньше рангом, чем Императорский! Подонки просчитали каждый шаг и ударили ровно после того, как Роман призвал Кодекс, но не дали ему заключить контракт.

— Выходит, кодекс не связан контрактом, он свободен.

Дознаватель кивнул.

— Сейчас это сможет сделать любой, у кого в руках он окажется. Представляете, какая сила сейчас на воле? За неё они убьют кого угодно. Такой силой не делятся.

— Понял, ваша светлость.

— Так что идите и ищите, господин Шипунов, лично обыщите каждый угол, но найдите зацепки!

— Слушаюсь.

— А этого… — он кивнул на мятежника, закатившего глаза. Повиснув на наручниках, прикрепленных к стене, он бессвязно мычал, пуская слюни.

— Утилизируем, как остальных «вывернутых», — кивнул тот.

Дознаватель вылетел из кабинета, а майор взял с высоченной стопки папок с фамилиями свидетелей несколько верхних.

— Корсаковы, Жуковы, Вайнеры… С них и начнём.

Прикрыв дверь в комнатку, Полина быстро подошла к массивному комоду. Мельком глянув в зеркало, подаренное когда-то княгиней Ольгой, она села на обшарпанный ковер и выдвинула нижний ящик. На свет показались аккуратно уложенные ряды свернутого конвертиками нижнего белья. Закусив губу, она поозиралась — больше для перестраховки, — и, сняв два верхних ряда в углу, осторожно вытащила невзрачный сверток.

Торопливо развернув его, она заглянула внутрь — и с облегчением вздохнула.

— Хорошо…

Так же тщательно замотав его, девушка переложила сверток на другое место, поглубже, и прикрыла сверху цветастым бельём. Она уже собиралась задвинуть ящик обратно, как на секунду задержала руку — и достала из другого конца небольшую коробочку в дорогой упаковке.

Под пленкой виднелись тонкие, полупрозрачные кружева изысканного белья. Ей они стоили жалованья за полгода, которые девушка откладывала на вольную грамоту. Позволить себе носить такое могла далеко не каждая боярышня, — как по цене, так и по откровенности наряда.

Но Поля знала, для кого она их наденет.

— Что, для княжича бережёшь?

Выронив коробочку, Полина вскочила и обернулась к двери.

— Варвара! — возмущенно вскрикнула она, заливаясь краской. — Нельзя же так пугать!

Женщина стояла в дверях, скрестив пухлые руки. На округлом, румяном, как пирог, лице сияла ехидная лисья улыбка.

— Так что, для княжича разорилася?

— Не для него! А если и да, какое тебе дело? — она деловито убрала коробочку в ящик и задвинула обратно. — И вообще, если ты уже мужикам не нравишься, нечего ко мне цепляться…

— Дура ты, Полька, — беззлобно ответила она. — Думаешь, княжич наш тебя так любит? Да у него еще в суворовском училище очередь из купеческих дочек стояла. А там, я тебе скажу, и не с таким приданым девки, — она очертила ладонями свои пышные формы. — И мужика ублажить умеют по-всякому.

— Знаю… — обиженно буркнула Поля.

— Знает она… а сама — хоть сейчас в койку к нему прыгнуть готова. Ну прыгнешь, и что? Полюбит он тебя разок-другой, поматросит всяко — и бросит с дитём в подоле. На него-то спрос всегда найдется, а ты кому такая нужна будешь?

— Не бросит!

— Много ты знаешь, — хмыкнула Варвара. — Отец родной бросил, а княжич, чужая кровь, нет? Ты — слуга, мещанка, а он — благородных кровей, поняла? Они — маги, приближенные ко двору. Они даже богу другому молятся, не как мы. Так что ты это…

Поля вздрогнула всем телом.

— Отец, может, и бросил, а Андрей Николаевич — нет! Ничего ты не знаешь!

— А ты Андреем Николаевичем мне не тыкай, его светлости нет уж давно. Добрейший человек был, — Варвара поджала губы и жалобно шмыгнула. — Ни разу слова дурного слугам не говорил, а пел-то как… Даже тебя, непутёвую, с улицы подобрал, отмыл-одел, в школу пристроил… а ты — в постель к сыну его. В благодарность, видимо.

Девушка обиженно отвернулась, издав тихий всхлип.

— Ну-ну, не реви, — поняв, что перегнула палку, Варвара переступила с ноги на ногу. — Давай-ка лучше поднимайся, хозяйка велела обед большой готовить. Говорит, сейчас князь Балашов приедет.

— Опять он?

— Опять, — вздохнула старшая служанка. — Ещё одна напасть на наши головы. Всё к княгине тянет свои жабьи лапы, тьфу ты, давно бы его уже отвадила…

Поля боязливо покосилась на комод.

— Варя, а если у нас обыск будет…

— Ой да брось ты, — усмехнулась женщина. — Кто полезет в ящик с бельём какой-то служанки? Для виду пошурудят в кладовой, а потом с княгиней и договорятся. Пойдем, на кухне поможешь.

Поля резво поднялась и поспешила за старшей служанкой, скрывшейся из виду.

— И столы поди протри сейчас же! — донеслось из коридора.

В обеденный перерыв я пошел в парк на территории университета. Оставаться в аудитории было невозможно: нервозность одногруппников начинала раздражать.

О предстоящей дуэли гудел уже весь университет. Это означало одно: кому-то было выгодно привлечь к ней как можно больше внимания. И кто бы это ни был, поднять шум ему удалось: студенты обсуждали её всюду. Одни делали ставки, другие спорили и прикидывали, как пройдет предстоящий бой. Третьи, как Софья, не находили себе места от волнения, требуя чуть ли не отменить дуэль.

А ещё Егор… Этот заносчивый козёл стал совершенно невыносимым. В каждом слове он загонял шпильки в адрес меня или Софьи, и это стало откровенно раздражать.

Мне было плевать, но вот девчонка, явно не привыкшая к такому, реагировала остро и поддавалась на его провокации. А ещё, рано или поздно, это даст ему уверенность, что от слов пора переходить к делу. Конечно, дуэль могла решить этот конфликт раз и навсегда, но что-то подсказывало мне — Кирсанову фиолетово на традиции и честь. Такие, как он, не погнушаются и в дерьмо залезть, лишь бы сделать хуже другому.

Мысли об этом раздражали и сбивали концентрацию. Так что пришлось сбежать от лишнего шума в парк.

А до дуэли оставалось меньше часа.

Я примостился в сторонке от спортивной площадки, под одним из молодых дубов, и взялся за нехитрый обед из местной столовой: макароны с мясом и сосиску в тесте. Кормили здесь не так шикарно, как в нашем поместье, но сейчас мне хватило бы и армейского сухпайка. Голода перед боем я не ощущал, и все же твёрдо помнил слова наставницы: в бой голодным ходят только один раз.

Только вот еда никак не лезла в горло. Отвратительное чувство тревоги жгло изнутри, делая обед безвкусным. Мысленно я снова и снова проматывал слова Потёмкина, пытаясь придумать хоть один надежный способ победить.

А ведь Лили была права, предлагая помощь. Ситуация складывалась довольно паршивой.

С одной стороны, против меня был Кирсанов с атрибутом земли, ощутимо снижавшим мои шансы на победу. С другой стороны, добавляло проблем неослабевающее жжение в груди — правда, сейчас я его почти не ощущал из-за волнения. Непонятно, как кодекс отъедала мою альву, но сил в себе я чувствовал меньше, это точно.

Дерзкая девица явно что-то скрывала, но в её словах я не чувствовал фальши. Она искренне говорила про два-три дня. Ровно как и то, что не хотела искать мне замену.

Те же два дня оставались у меня, чтобы заплатить епископу за сестру.

— Куда ни кинь, всюду клин…

Кое-как запихав в себя порцию макарон, я с отвращением глянул на румяную булочку. От волнения вкус еды совсем не ощущался.

— Мда… съем, когда все закончится.

Смяв упаковку от завтрака, я швырнул ее в урну. Поднялся и, отряхнув одежду, пошел к выходу из парка, как заметил возле раскидистого дуба вдали знакомую рослую фигуру.

Кирсанов устроился под деревом, так же, как я десять минут назад. А возле его ноги сидела трехцветная кошка.

Егор молча жевал бутерброд, держа его одной рукой, а второй гладил мохнатую гостью, с аппетитом доедавшую котлету из его обеда.

Хоо… ну хоть с животными он ладит. Даже улыбается, хоть и кривовато, явно с непривычки.

— Лопай, лопай, — долетел до меня его голос. — Котлета что надо. Не то постное дерьмо, которое готовит потаскуха моего отца.

Вот, значит, как… это многое объясняет.

За потаскуху на дуэли не дерутся.

Не замедляя шага, я прошел дальше. И лишь когда впереди замаячило здание главного корпуса, заметил, что ухмыляюсь уголком рта.

— Не будь он таким козлом, могли бы дружить.

Чем мне нравился университет, так это оснащенностью. Тренировочная площадка для старших курсов практически идеально подходила для нашей с Кирсановым дуэли и мало отличалась от подпольной арены подонка Бойчина.

Я вышел на край тридцатиметрового круга, обнесенного сеткой. Софья с ножнами в руках уже ждала меня. На другом конце арены показались Орлов и Кирсанов.

А снаружи, на многочисленных трибунах вокруг нашего мини-стадиона, обосновались сотни студентов. Здесь были ребята со всех курсов, кое-где виднелись и преподаватели, а в первом ряду виднелись желтые повязки службы безопасности.

Не люблю шумиху, но иначе было нельзя. Надеюсь, среди них хотя бы нет опричников — привлекать внимание этих молодчиков мне особенно не хотелось.

— Давай, Софья, — шепнул я девушке, оцепенело косившейся на трибуны. Ажиотаж приводил её в ужас.

Сглотнув, девушка покосилась на Кирсанова: Орлов как раз вручил ему меч. Я заметил, как он незаметно коснулся руки Егора — и на его пальце заблестело знакомое кольцо.

Значит, Орлов не шутил насчет моего убийства.

— Ярослав, ещё не поздно отказаться… — сдавленно прошептала Софья.

— Давай меч.

Стиснув ножны побелевшими пальцами, она выдвинула меч из ножен и протянула мне. Сталь клинка сверкнула на солнце.

— Пойдём, — скомандовал я.

Мы подошли к центру площадки, где нас уже ждали Егор и Орлов. На трибунах воцарилась мертвенная тишина.

Орлов с усмешкой взглянул на Софью и повернулся к трибунам.

— Согласно Имперскому Закону и правилам, Ярослав Вайнер сразится на дуэли с Егором Кирсановым, дабы защитить честь рода.

Выйдя из ступора, Софья хрипло вдохнула и произнесла свою часть.

— Дуэлянты выбрали магическую дуэль! Именем Императора и перед свидетелями, пусть два этих благородных мужа сражаются честно до победного конца, каким бы он ни был. Начало — с двадцати шагов.

— Да начнется поединок, — Орлов пронзил меня взглядом.

— Да начнется поединок, — вторила Софья — и отошла в сторону.

Мы с Егором коротко поклонились друг другу и пошли назад, на положенные двадцать шагов.

— Я буду наготове, — шепнула Софья и поспешила к выходу на трибуны.

Усмехнувшись ей, я сжал меч. Секунданты должны были попытаться решить вопрос миром, но в нашем случае это было невозможно. Кроме произнесения ритуальных фраз было еще одно — зафиксировать поражение одного из соперников… и, в случае гибели, доставить тело проигравшего его семье. Правда, биться насмерть сто лет как запретили, и дуэли давно велись до первой крови, но случалось всякое.

Аксеньева знала это.

И проигрывать я не собирался.

Тяжелые двери лязгнули за нашими секундантами, ушедшими на трибуны. Оставшись одни, мы с Егором развернулись друг к другу.

О да, он спокоен и уверен в себе. Всё, как мне и было нужно.

Именно поэтому я и выбрал магическую дуэль — чтобы он поверил в свое преимущество в магии передо мной. Это развязывало ему руки, и тогда мечи становились лишь формальностью.

А это был мой шанс на победу. Сделать то, что Кирсанов от меня не ждёт. Его магия сильнее, но моё мастерство меча — лучше. Им я и получу победу.

В подтверждение моих мыслей Егор опустил меч и с усмешкой вытянул руку.

— Ну же, Вайнер! Так и будешь стоять там, как трусливый щенок?

Я вовремя заметил движение — и метнулся в сторону. Позади с треском из-под земли вырвался острый каменный шип, осыпав землю вокруг осколками.

Меня бросило в жар, по спине табуном пробежались мурашки. Бой начался, и как это всегда бывало, все тревоги и мысли отошли на второй план. Чувства обострились настолько, что я кожей ощущал теплый весенний ветерок, а стопами — колебания земли, вздрагивающей от нового шипа, пробивающего дорогу наверх.

— Давай! — крикнул Егор, снова двинув рукой — и земля под ногами снова дрогнула.

Вбитые сотнями тренировок рефлексы сработали безотказно. Еще один бросок вперед! На этот раз Кирсанов бил на опережение — два шипа один за другим ударили слева и справа передо мной.

Перехватив меч, я на ходу разрубил один из шипов и метнулся вперёд.

Дуэль нельзя затягивать, у меня есть лишь пара попыток. Пока Кирсанов не измотал меня и не ударил всеми силами, нужно закончить её быстро!

Сжав зубы, я сконцентрировал альву — и использовал магию.

Мир вокруг замедлился, словно в один момент воздух превратился в густой кисель. Земля медленно растрескалась и вздыбилась, исторгая каменный шип. Медленно, словно бамбук, он потянулся вверх, преграждая мне путь. Птицы, пролетавшие над ареной, зависли в воздухе, едва взмахивая крыльями. Разрываемый криками с арены воздух тяжело завибрировал, а голоса учеников превратились в низкие, ревущие басы.

Лицо Кирсанова медленно вытягивалось от удивления.

Замедлилось всё. Кроме меня.

Разрубив шип, преградивший мне путь, я рванулся по дуге к Егору, про себя считая мгновения. Безболезненно я мог ускориться лишь на две секунды, и прежде чем Егор это поймет, я нанесу удар.

Пробежав пятнадцать шагов, я метнулся в сторону — ускорение кончилось. И тут же один за другим в меня полетели каменные шипы Кирсанова. Ускорение!

— Один… — прошипел я, едва успев разминуться с ребристой, как булава, каменной глыбой. В груди снова жгло так, словно я поймал удар чемпиона по боксу. Чертова Лили, я ещё спрошу с тебя за это!

Прыжок в сторону, нога проскользнула по белесому песку, — и новый рывок. Еще несколько метров…

— Два!

Егор был уже в паре шагов, остался последний бросок. Уходя в ускорение, я заметил взгляд соперника. Его брови взмыли в недоумении, а ноздри от гнева раздулись так, словно он решил втянуть всю поднятую на арене пыль.

Мир снова замер. Я же бежал по дрожащей земле прямиком на Кирсанова, занося меч. Один удар, быстрый и четкий, закончит дуэль. Он слишком верит в свою магию, и даже если решит ударить шипом прямо перед собой, я успею первым!

В голове щелкнул таймер — один.

Пути назад нет!

Я взмахнул мечом, занося его для удара, и шагнул вперед. Клинок блеснул и с неотвратимостью рока заскользил к фигуре Егора, вспарывая воздух.

Наши взгляды встретились — Кирсанов растягивал губы в ухмылке, сверкнув глазами.

В тот же миг его рука дернулась — и меч с лязгом вонзился в его клинок.

По ушам ударил вернувшийся из ускорения рев толпы и грохот стали. А Егор, парировав мой выпад великолепным блоком, обрушился на меня шквалом молниеносных ударов.

— Попался, Вайнер!..