Владыка Нового Мира

Глава 15

Несколько часов спустя

Стоянка Копчёного Котла

Обычно гоблинские дети не орут. Пока не встали на ноги — молча лупят вокруг и перенимают мудрость поколений, а как только научаются ходить — сразу же идут ловить жабу. И тут им уже не до требовательных криков становится; тут их сразу же настигает взрослая жизнь. Простая, но всё-таки самостоятельная.

Однако конкретно сегодня что-то пошло не так.

Должно быть, это из-за того, что концентрация детей на стоянке Копчёного Котла буквально зашкаливала. Один хныкнул, другой хмыкнул, третий пискнул, а четвёртый подхватил и пошло-поехало. Полномасштабная истерика.

— Ч-ч-ч, — молодая гоблинка Морглана укачивала тройню. — Ч-ч-ч-ч-ч…

Дочка орёт на сгибе правого локтя, сын орёт на сгибе левого, а третий орёт на плече. Кто именно этот третий пока непонятно, поскольку половые признаки ещё не проявились, но, судя по поведению, всё-таки мальчик. Дюже предприимчивый пацан оказался: выбрался из плетёного мешка, что висел у матери за спиной, схватил её за волосы, подтянулся и теперь орал прямо в ухо. Прямо, блин, в упор.

Справа от Моргланы в небольшом гоблинском гнезде происходило примерно то же самое, вот только у тамошней мамашки детей было аж пятеро. Слева тоже что-то подобное, и прямо перед глазами похожая картина.

Старики в свою очередь собрались на другой стороне стоянки и разожгли костры. Пели песни и вертеть хотели чужие проблемы, дескать, своё они уже отнянчились и теперь живут для себя.

— Ч-ч-ч-ч-ч…

Да, плотно здесь сегодня всё-таки. Очень плотно.

А получилось так потому, что на стоянке встретились два клана. Поистине, историческое событие; на памяти живущих никогда такого не было.

Ну а началось всё ещё несколько дней назад. С юга на земли Котла явился раненый гоблин из клана Родильного Ведра. Он-то и поведал местным старейшинам об опасности, что завелась неподалёку. О чёрном человеке Хароне, который играючи завалил грибного шамана, а потом, — о ужас! — не стал добивать мужчин, казнить детей и насиловать женщин. То есть этот чёрт не просто физическая угроза, он ещё и лютый враг гоблинскому консерватизму.

Вот только… а нужен ли он, этот самый консерватизм? Действительно ли племенные обычаи справедливы? Не, если ты победитель — то оно очень даже прикольно! Но если поставить себя на место проигравшего, то…

Хм…

Как бы не достала Морглану крикливая тройня, она бы не хотела, чтобы её детей притопили в трясине. Логично, ведь это же её дети. Да и муж! Хороший порядочный гоблин. На лево не ходит, руку не поднимает, и всю добычу тащит в гнездо. Ещё и на редкость чистоплотный, — завсегда перед сном моется. В болотной жиже, правда, но всё-таки моется.

И потерять всё это в одночасье? Вопрос без эмоций: зачем? Зачем что-то терять, если можно не терять?

— Ч-ч-ч-ч…

Ну да ладно. Если бы, да кабы. Вернёмся к тому, что происходит сейчас:

До старейшин Котла дошла весть о Хароне. И отправились тогда гонцы в клан Огненного Комара, и разнесли весть дальше, и вернулись с большой армией. Несколько часов назад эта армия ушла и скоро уже должна была вернуться.

— Ч-ч-ч-ч…

И вот, наконец, что-то начало происходить. И что-то, — пока непонятно что именно, — появилось на горизонте. Гоблины засуетились. Причём засуетились нервно и неприятно. Так, что общее напряжение передалось детям и те замолкли.

— Фу-у-у-ух, — выдохнула Морглана и уставилась на горизонт, а там: — Что это такое?

Тёмная точка на горизонте приобретала очертания и становилась похожа на ежа. Как будто бы от неё в разные стороны торчат иголки. Но вот, нечто приблизилось и иголки превратились в вёсла. Это… это что такое? Это трон?

Ближе, ближе, ещё ближе.

— Костя! — ахнула Морглана.

Она увидела мужа. Он шёл самым первым. Возвращался домой, но явно что не с победой. Он и ещё два десятка гоблинов Котла тащили на плечах самодельный паланкин — два длинных бревна, на которые сверху был установлен трон.

Гоблины тужились, скользили, чвякали ногами по трясине, но всё равно продолжали тащить — молча и сосредоточено. А на троне тем временем сидел человек. Плащ, суровый взгляд и весло из чёрной магической материи в руках — именно так, судя по описанию, и выглядел Харон.

— Костя, что происходит⁈ — крикнула Морглана, когда носильщики паланкина выбрались на стоянку, но муж в ответ лишь молча отвёл глаза.

Тревожное шествие продолжилось. Вслед за паланкином шли незнакомые гоблины: здоровяк с огромным топором, девка с синими волосами, радостная до усрачки гоблинша с дубиной на плече, маленький уродец с чёрно-белым флагом и ещё, ещё, ещё…

Внезапно, незнакомые рожи оказались разбавлены знакомыми. Не всех воинов Котла припрягли к переноске трона, кто-то шёл и просто так, налегке. Что характерно, по доброй воле шёл — не увечный и даже не связанный.

Но вот, паланкин обогнул Котёл, — в котором племя варило похлёбку и по большим праздникам мылось в горячей воде, — гоблины поставили трон на землю и воцарилась тишина. Харон встал с трона, оглядел стоянку и сказал…

— Ваши воины уже присягнули мне на верность! — заорал я.

И недобитки из Копчёного Котла бухнулись на колени, как им и было велено. Бухнулись, а затем заунывно протянули:

— Влады-ы-ы-ыка…

— Что до остальных! — продолжил я. — Если кто-то хочет остаться здесь, добро пожаловать в Разящее Весло! А если нет, то пошли со стоянки к чёртовой матери! Никого не держу!

Всё.

Я что-то и без того задолбался, чтобы толкать длинные речи и кого-то в чём-то убеждать. А логика у меня сейчас такая: усиление в качестве воинов я уже получил. Любое милосердие имеет свой предел, и моё отнюдь не исключение. Руку на мой клан подняли? Подняли. Так что хрен им теперь, а не свобода, пусть только рыпнутся в сторону. А из тех, у кого по этому поводу самая недовольная рожа будет, Жабыч подготовит пушечное мясо.

Вот так.

Остальные же пускай решают сами. Они ведь не боевые и в качестве солдат к врагу не примкнут. Поэтому как не решат, всё впрок пойдёт.

Да-да, верующие мне нужны, я помню! Но беженцы из Копчёного Котла на данном этапе тоже будут по-своему полезны.

Если уж по болотам поползли слухи и это теперь никак не остановить, то я хотел бы контролировать эти слухи. Так что пускай бегут. Пускай рассказывают. Пускай вселяют страх в сердца врагов Харона. Того самого Харона, который почти без потерь разбил соединённые армии двух не самых последних кланов. И про милость его тоже пусть не забудут рассказать; не помешает. Может у кого-нибудь что-нибудь в голове перещёлкнет.

Короче! Творим мифы в режиме онлайн, без регистрации и СМС.

— И постарайтесь больше не попадаться мне на глаза, потому что второй раз вам так не повезёт!

С тем я плюхнулся обратно на трон и начал наблюдать за тем, что происходит. А гоблины застыли. А гоблины молчат. Даже та истеричка, что только что верещала про какого-то Костю, и та утихла. И смотрят, блин, на меня. Смо-о-о-отрят, и смотрят, и смотрят…

— Чо? — не выдержал я.

— Владыка, — шепнул мне на ухо Жабыч. — Ты по-моему перепутал, — как-то опасливо оглянулся по сторонам и добавил: — Ой-ой.

— Да, Владыка, — шепнула с другой стороны Шампурелла. — Это так не работает. Никто никуда не уйдёт. Стариков в другом клане забьют камнями ещё на подходе, потому что придётся делить с ними кормовую базу, а женщин…

Её Благородие не успела договорить.

— Мой! — заорала гоблинша с розовыми волосами, бросилась на Жабыча и повисла у него на правой руке.

— Нет, мой! — другая повисла на левой.

— Давай вдвоём⁈

— Давай вдвоём!

Не совсем понимаю, что они там такое сейчас решали, но мнение самого Жабыча по ходу дела при этом никого не интересовало. По всей стоянке гоблинши побросали детей в гнёзда и кинулись на моих воинов. Сперва могло показаться, что это начался второй раунд противостояния кланов, но нет. Если эти оголтелые бабищи с кем-то и дрались, то только друг с другом.

Мужиков из Разящего Весла тягали из стороны в сторону, будто последнюю шмотку на распродаже. Щупали их, мяли, мацали за срамные места. А те не сказать, чтобы были против.

— Кхм, — я почесал в затылке и уставился на Шампуреллу. — Продолжай, пожалуйста.

— У болотных гоблинов своя логика, Владыка.

— Это я уже заметил.

— Проигравший клан должен страдать. Всех кроме женщин вырезают под чистую, а женщин отдают в наложницы самым слабым и никчёмным, то есть тем, кто не в состоянии привлечь никого самостоятельно. При этом…

— Мой-мой-мой!

На редкость симпатичная гоблинша, — если про фигуру человеческих самок принято говорить «гитара», то она, следуя аналогии, была «укулеле», — расталкивая толпу локтями приближалась к трону. Купальник из кусочков мха, пышные золотистые волосы, откуда-то, — внезапно! — туфли на высокой подошве и даже некое подобие макияжа на лице.

— МО-ООО-ОЙ!

Я уж подумал страшное, но нет. Гоблинша продиралась не ко мне, а в сторону сэра Додерика. Выскочила из толпы, рванула со всех ног, но под суровым взглядом Розочки вдруг экстренно затормозила.

— Ой.

— Моё сердце занято, — развёл руками Додя. — Извиняй, крошка.

— … при этом они живут именно в статусе наложниц, — продолжила рассказывать о нелёгкой судьбе гоблинш Шампурелла. — В клан их до конца жизни так и не берут. Запрещают говорить, охотиться и даже смотреть в глаза членам клана. То есть их участь — глодать объедки и молча рожать от аутсайдеров. И лишь иногда, в очень-очень редких случаях, особо плодовитую пленницу могут принять в клан.

— Я же пригласил их всех, — мысль пришла сама собой. — Разом. М-м-м-да…

— Именно, Владыка. И поскольку в обычное время наши женщины сами выбирают себе пару внутри клана, а быть одной куда более стыдно, чем быть одной из, то…

— Да понял я уже, понял. Гаремы. Слушай, а их вообще не смущает, что бывших мужей только что порубили на фарш?

— Нисколечко.

— Угу, — кивнул я. — Вы какие-то… э-э-э…

— Знаю, Владыка.

Вот как-то так.

А правда! Я ведь что-то такое заметил во время интеграции Родильного Ведра, но особого внимания не придал. Масштабы были не те, и мужиков тогда выжило гораздо больше; пары не разбились. Теперь же прям какая-то вакханалия творится.

И надо бы её заканчивать. Но! Едва я поднялся с трона и хотел было заорать: «Тихо!», — как вдруг ощутил… м-м-м… даже не знаю с чем сравнить. Щекотку? Нет-нет-нет, плохой пример. Во, придумал! Как будто бы я чихнул! Вот только чихнуло не тело, а моя божественная сущность. И кажется, это случился какой-то прорыв и…

Так! Смотрим!

Я сел обратно на трон, закрыл глаза и перенёсся на переправу. Где-то вдалеке, рассевшись в позе лотоса на зелёной травке, любовался закатом шаман Родильного Ведра. А прямо рядом со мной тусовался целый отряд свежескошенных гоблинов, и два шамана в том числе.

К слову!

Редкая душа проецирует себя именно так, как выглядело её тело в последние минуты жизни. И потому Повелитель Комаров больше не был забитым скрюченным уродом, нет. Вполне себе бодрый, молодой, физически здоровый гоблин с почти что идеальной осанкой. А вот друган его точь-в-точь такой, каким я его и запомнил. Скотина самовлюблённая.

— А-ы-ы-ый! — заорал Огонь и бросился в атаку.

Прочие гоблины отпрянули от моей внезапно появившейся тёмной фигуры, а вот Повелитель не сделал ничего.

— Тише ты.

Чтобы мятежная душа не мешалась, я силой мысли прижал Огня к земле. Не до него сейчас. Так. Что изменилось? Что-то точно изменилось, а вот что… момент… понял! Внезапно, я могу теперь перемещаться не только по переправе. Я могу шагнуть вправо и влево от неё. Да-да, звучит странно и путано, но так оно и есть! Тут НЕ трёхмерное пространство, и понять его не так-то просто. Но факт есть факт: теперь я могу перелистнуть локации, будто книжные страницы. И если взять переправу за центр моего божественного убежища, то теперь справа и слева от неё есть что-то ещё.

Пустое пространство, которое подчиняется моей воле, и которое я могу заполнить по своему разумению.

Что же это будет? Ну конечно! Тут и думать нечего. Рай и Ад!

— Ждите здесь, — пророкотал я и ушёл «направо».

Начнём с Рая. Да будет Зал! Да будет, блин, Валгалла!

Пол — деревянный, скрипучий, местами липкий от пролитого пива. Сделано. Потолок — высокий, увешанный массивными люстрами с потёкшими свечами. Сделано. Одна длинная бревенчатая стена, вторая длинная бревенчатая стена и-и-и-и…

И хватит на этом. Хочу, чтобы этот зал уходил в бесконечность. Его механику я уже давно придумал, но о ней чуть позже.

По центру зала пустим стол. И пусть этот стол ломится от вкусностей и выпивки, и пусть вкусности всегда будут горячими, а выпивка ледяной, и пусть ни то ни другое не кончается никогда! НИ, сука, КОГ-ДА!

Дальше:

Вдоль стен точечно крохотные сцены с музыкальными инструментами. Уж как-нибудь сами справятся, без музыкантов. И без официантов. Без уборщиц, массажистов и шлюх. Обслуживающего персонала в моём Раю не будет, уж сорян.

Но едем дальше: канделябры, картины, шкуры всякие для атмосферы и эстетики. Есть. Сделано. Выглядит сказочно. Ну а теперь возьмёмся за главное.

Двери.

Бах-бах-бах! — убегая куда-то вдаль, по левой и правой стене начали вырастать двери. Много-много дверей. Что за ними?

— Чего душа пожелает, — прошептал я, улыбаясь и осматривая дело рук своих. — Так!

Я творил Рай впопыхах и возможно, что он пока недокручен до ума, но мне всё равно не терпится испробовать! Зудит прям! Так что я быстренько перелистнул «страницу» обратно на переправу, схватил за локоть шамана Родильного Ведра и…

— Эй!

…утянул вслед за собой.

— Вот! — сказал я. — Смотри!

А стол, едва заприметив нашего первого гостя, сразу же накрылся согласно его вкусам — на нём появился серебрянный саджик с жаренными жабами, блюдо со свежими ягодами и кувшин какой-то мутной бурды.

— Пусто как, — огляделся шаман по сторонам. — Где мы?

— Мы там, где тебе будет хорошо.

— Но…

— Я помню своё слово! — перебил я. — И пока ты ждёшь свидания с внуком, предлагаю тебе скоротать времечко здесь. Потом уйдёшь, а пока что… вон! Дверь! — я указал шаману на первую попавшуюся. — Пойдём-пойдём!

Тот пожал плечами, но всё-таки послушался. Подошёл к двери, взялся за ручку, нажал, отворил и…

— О-о-ох.

За порогом простиралось болото. Залитое ярким солнцем, чистое, аккуратное, сплошь в цветах кувшинок и ирисов. Стайки разноцветных стрекоз и бабочек метались туда-сюда, редкие прогалины искрились бликами, а мох… я бы на такой мох и сам прилёг. Плюшевый, не иначе. Так и манит.

— Как в детстве, — сказал шаман, улыбнулся мне и сделал первый робкий шаг за порог.

— Смелее…

Ладно! Согласен! Допустим, что это не самая достойная кандидатура для того, чтобы стать первооткрывателем Рая, но я ведь должен был попробовать, верно⁈ И ещё… к слову о кандидатурах. Хрен с ним, с Раем, но я наверняка знаю на ком мне опробовать Ад…

Переправа Харона

Повелитель Комаров очень обрадовался, оказавшись здесь. «Отмучался» — главная мысль, которая зациклилась в его голове. Ну а когда гоблины из родного клана один за другим начали уезжать в закат — счастью шамана не было предела.

Стать кем-то другим — это же мечта! Знал бы он, что дело обстоит так, убил бы сам себя уже давно. Ну… если бы Огонь разрешил, конечно.

Однако:

— Стоп, — тёмная фигура встала между ним и фуникулёром. — Не так быстро.

И мечта разбилась вдребезги. Или всё-таки нет?

В груди вдруг вспыхнул разноцветный шарик и божество начало объяснять, что это магический дар, который нужно отдать за возможность переродиться. Так ну как бы… легко! Пожалуйста, от него одни лишь беды!

— Нет! — рявкнул на него Огонь. — Не смей! — и шлёпнул Повелителя по призрачным рукам. — Безмозглая скотина! Неужели ты и правда ему веришь⁈

— Ха! — тьма под капюшоном как будто бы улыбнулась. — Я так и предполагал. Ну… что ж? Тогда добро пожаловать, господа!

Хлопок в ладоши и высокогорное плато куда-то исчезло. Исчезла травка, закат и горы вдалеке. Повелитель Комаров оказался в тесной комнате. Одна стена этой комнаты внезапно оказалась прозрачной, и сквозь неё он увидел Огня. Тот метался, орал, и разбивал кулаки о кирпичные стены.

Его помещение оказалось чуть более просторным, зато было совершенно пустым. Здесь же не так: стул, стол, какой-то странный шнурок с потолка и, — о ужас! — тёмная фигура в капюшоне.

— Он нас не видит, — бог указал на стул. — Садись.

Повелитель послушался.

— Смотри.

Бог махнул рукой и вдруг пол в комнатке Огня пришёл в движение. Форменно поехал куда-то в бок.

— Эй? — шаман начал шагать в противоположную сторону. — Что происходит⁈ — а пол разгонялся; двигался всё быстрее и быстрее и вот: — Э-ЭЭЙ!!! — Огонь уже бежит со всех ног.

Но это ещё не всё. Очередной взмах руки тёмного бога и:

— АА-ААА-АААА!!! — одна из стен в комнате Огня отодвинулась в сторону, и за ней обнаружилось пламя. Не какой-то утлый костёр, а целая стена огня; жаркого и испепеляющего. Грёбаный кузнечный горн и беговая дорожка, которая уносила шамана в самые его недра. — АА-АААА-ААА!!!

— А теперь дёрни за верёвочку. Да-да, не бойся.

Повелитель дёрнул.

— Какого чёрта⁈ Ай!

С потолка в комнате Огня высыпалась целая россыпь битых осколков, лезвий, змей, скорпионов и прочего, не самого безопасного в быту хлама.

— Ай-ай-ай-ай!

— Нравится?

Повелитель крепко задумался и… иногда, будучи в плохом настроении, Огонь и не так над ним измывался. Так что какого чёрта⁈

— Нравится!

— Я так и знал.

Тут бог наконец снял с себя капюшон и под ним обнаружилось лицо того самого человека, против которого они несколько часов тому назад сражались на болоте.

— Можешь дёрнуть ещё, — сказал Харон.

И Повелитель дёрнул. Раз дёрнул, два дёрнул, три дёрнул. На четвёртом он начал хототать, а на пятом…

— Спасибо! — выдернул из груди шарик-дар и передал его божеству. — Спасибо большое! Можно я тут ещё посижу⁈

— Сиди сколько хочешь, — Харон улыбнулся, взял шарик, подбросил его на ладони и спрятал в кармане балахона. — Как надоест, выйдешь через дверь. Дорога на перерождение открыта…

Переправа совсем опустела, а я чуть задержался. Там, в материальном мире орут гоблинши, а тут спокойно. Можно подумать. Поразмышлять. Вот так, значит, и выглядит первое повышение в божественной иерархии. Число верующих в меня достигло критической массы, и я больше не местечковая бабайка типа домового или лешего.

Серьёзно!

Если отбросить в сторону тот странный факт, что у меня есть человеческая тушка, то ведь именно так дело и обстояло. Если бы я продолжил копить божественную энергию прежними горсточками, то максимум, на который я был бы способен — раз в неделю испарить блюдечко молока, которое поставили для меня под лавку.

Чтобы хоть кто-нибудь продолжал верить в то, что это Харон принял подношение, а не соседская кошка вылакала. Чтобы верил и с опаской, — лишь бы не признали сумасшедшим, — рассказывал о «чудесном чуде» другим, а может быть даже пытался продемонстрировать. И хоть бы… хоть бы, хоть бы, хоть бы ко времени этой коллективной демонстрации у бога успела накопиться энергия! Ведь если нет, то хрен ему, а не новые верующие. Покрутят пальцем у виска и уйдут.

Да-да.

Молоко выпарить, бодун кому-нибудь после молитвы вылечить, по случаю передвинуть тапки с места на место. Так и строится сольная божественная карьера с нуля. Из «систематических случайностей», так сказать.

А метафизика… метафизика — херня. Да, я могу отгрохать себе здесь хоромы из янтаря и злата, а толку-то? Жить в плену иллюзии собственного могущества один на один с собой? Нет! Высший смысл бытия бога — быть сильным, а сила довольно чётко измеряется в возможности влиять на материальный мир. Божественная энергия позволяет творить Чудеса, а Чудеса повышают количество верующих. Что, — в свою очередь, — обеспечивает приток новых верующих и божественной энергии для новых Чудес.

Так и начинает расти снежный ком. Так и живём, собственно говоря. А моё везение в том плане, что я собственными ручками могу вытворять всякое-разное в мире живых, оно не просто везение… оно… оно…

Ладно.

Бла-бла-бла, уже сам себя задолбал. Чем делать себе мозги, лучше посмотреть: а что ещё изменилось в моих чертогах? Объяснить, как именно я это смотрю и проверяю невозможно, но вот же — проверяю как-то.

Угу. Души моих верующих ко мне до сих пор не попадают. Это плохо. Зато я могу усиливать их магические способности! И это, блин, хорошо! Не уверен, что в этом есть толк, учитывая те скудные запасы божественной энергии, которые я прогоняю через себя в данный момент, но всё равно приятно. Так. А энергия моя…

Оп-па.

А энергия-то моя на нуле. Это как? Это что? Это когда? Это…

И-ИииИ-ГХР-Р-р-Р! — раздалось позади и ай! Ай, мать твою, и ой! Как ножом по стеклу!

Помимо моей воли, прямо посередь плато из земли начали вырастать гигантские весы. Одна чаша наверху, другая внизу, и к верхней ведёт каменная винтовая лестница. Понимание происходящего пришло ко мне практически сразу и в деталях, а вот откуда… чёрт его знает.

Я как будто бы договор только что прочитал. Знания всплыли в голове, и всё тут.

И… гхм… да… подъехали первые ограничения. Кто их выставляет не знаю, но знаю наверняка, что в божественном ремесле их хватает. Всё же я не совсем дикий и с другими богами своего пантеона общался. Слышал о таком. И да, я действительно кой-чего нарушил. Сам того не зная, но ответственности это никак не отменяет.

Попробую привести аналогию, понятную современникам Харламова: хочешь пользоваться железом, будь добр установить лицензионную софтинушку. И такая софтинушка в моём случае — это весы для душ.

Ад и Рай я создал, — очень частая концепция, и можно даже сказать «шаблонная», — а вот о распределении душ как-то не озаботился. Не то, чтобы я лично собирался вести суд над каждой и кидать их туда-сюда исходя из личных хотелок, но… нельзя так. Действительно нельзя. Именно от такой вседозволенности с ума и сходят. Ведь распределить душу для нового рождения — это одно; там сплошная неизвестность впереди. А сунуть в Ад чисто потому, что проснулся в плохом настроении — это издевательство и садизм. Да и тайминг пребывания в таких вот «лагерях» обязательно должен быть, и его тоже нужно рассчитывать беспристрастно. День Ада, год Ада или вечность Ада… есть разница, не так ли?

Короче! Для отлетевших душ боги в этом плане, как чиновники. Обслуживающий персонал, который частенько об этом забывает.

И да!

Судя по всему, накопленная за сегодня энергия ушла в качестве «штрафа» за то, что я провернул с шаманами. На самом деле, довольно просто отделался… могло бы быть и похуже. Что именно? Не знаю. Но чувствую теперь, что могло.

— Уродство какое, — вздохнул я, ещё раз оглядев весы.

Каменная хрень вспорола луг и наглухо испортила виды. Поэтому я быстренько вырастил вокруг неё хвойную рощу, скрыл за деревьями и решил всё-таки вернуться в реальный мир. Вернулся, а там:

— Мой! — гоблинши таскали друг друга за волосы. — Мой-мой-мой!

Как будто бы и не уходил никуда. Как будто бы и Рай с Адом между делом не построил. Ладно! Хватит на сегодня божественности, пора бы и о клане подумать.

— Жабыч?

— Чо? — здоровяк кое-как повернулся в мою сторону; к этому моменту на нём висело уже пять гоблинш.

— Чо-чо⁈ Ты же вождь! Сделай что-нибудь с этим балаганом! Утихомирь их!

— Ага! Сейчас!

Жабыч подпрыгнул, разом стряхнул с себя баб, и заорал:

— ТИХА ВСЕМ!!!

Гоблины вроде бы начали успокаиваться, а я оглядел стоянку Копчёного Котла.

— Отлично, — пробубнил я, между делом перекатывая в ладони шарики грибного хаоса и комариного бафа. — Просто замечательно.

Не зря же я сюда попёрся вместе с троном, верно? Узнал у пленников заранее, что тут да как, и именно поэтому решил перебраться. Почему «поэтому»? Объясняю: Котёл урвал себе настоящий холм посередь болота. Целую кучу нормальной такой, почти сухой почвы! Твёрдой, — на минуточку! — и относительно ровной поверхности.

И что это, если не задел под будущую крепость? Крепость, которая в перспективе станет историческим центром города. Да, на прежней стоянке Разящего Весла тоже с почвой всё в порядке было, но там мы всё-таки жили слишком близко к людям. Так что ближе не надо, дальше не стоит, а вот здесь…

— Совсем другое дело, — задумчиво сказал я, в своём воображении уже вырисовывая вокруг башни и крепостные стены; зажал шарик грибного хаоса между мизинцем и подушечкой ладони, а комариный баф принялся перебрасывать из одной руки в другую. — С этим можно работать, — и тут вдруг поймал на себе ошалевший взгляд сэра Додерика. — Чего?

— Владыка? — осторожно спросил гоблин. — А ты чево эта такое делаешь?

Хм…

А чего это я и впрямь такое делаю?

— ОХРЕНЕТЬ!!! — я аж с трона подскочил.

Шарики! Ядрёна мама, так их и туда! О-хо-хо! Я орал, меня ловили! ШАРИКИ! Вот они! Здесь! Со мной! Тут! Я их вижу! Я вижу… а вот Додя нет.

— Владыка? — участливо спросил гоблин. — Заболел, да? Я панемаю, Владыка, я сам иногда, когда думаю чиризмерно о сложновом, то уставаю и вижу странное. Давай сделаю успокоешный отрав трав?

— Тихо ты!

Каким-то совершенно непонятным образом, шарики-дары перенеслись со мной в материальный мире. Я вижу их. А ещё я вижу что-то типа пустого слота в груди сэра Додерика, а это значит…

— Ну-ка, — я поманил Додю. — Поди-ка сюда-ка.

— Э-э-э…

— Давай-давай, не бойся.

Гоблин шумно сглотнул, но воле Владыки препятствовать не стал. Подошёл к трону вплотную, а я наугад выбрал грибной хаос и принялся засовывать шарик в Додю. Как бы по́шло это не звучало, и как бы нелепо не выглядело со стороны, но так оно всё и было.

— С-с-с-с-с, — зашипел я от натуги. — Дав-в-в-в-вы-аа-а-ай, — но шарик никак не лез в слот. — ДАВА-ААА-АААААЙ!!! — и тут. — Фу-у-у-ух…

Нет.

Вколотить дар взрывных грибов в Додерика я не смог. Сдался. Но обратно на трон упал максимально счастливый, потому что… потому в перспективе я могу это сделать! Ведь что это такое, если не прямое воздействие на материальный мир? Что это если не Чудо? Так что я могу! Могу, блин, могу!

— Ах-ха-ха-ха!

Осталось лишь накопить достаточно энергии. Сколько? Судя по всему, бессовестное дохрена, но это теперь не важно! Я наберу столько, сколько понадобится! Ведь в таком случае я смогу делать из самых приближённых ко мне, но по стечению обстоятельств неодарённых людей настоящих магов. И не каких-нибудь первоуровневых сопляков, а сразу же — матёрых, лютых, боевых. Причём дар для них я выбираю сам. Ну что это, если не имба?

Додя будет магом. Батяня будет магом. Карякин, старый ты алкаш! Ты тоже будешь магом, уж поверь мне!

— Сэр Додерик, — сказал я. — На сегодня всё отменяется. Новичков будешь обучать молитвам завтра, а сейчас будет праздник…