Вернуть Дворянство 7

Глава 17

— Предатели? — задумчиво проговорила Минхе. — Слабо представляю, как это реализуется, — заметила она. — Должны быть шпионы в младшем исполнительском составе, которые ходят, а то и снимают всё с высоты, помечают, передают.

Самая большая проблема для нас не только недостаток информации, но отсутствие времени на раскачку и на раздумье при принятии решений. Вот и сейчас надо было сразу что-то решать, я принялся излагать все возможно теории, что могли быть.

— Либо они видят с той стороны, что у нас происходит. Хотя не могу вообразить концепцию взгляда сквозь миры. Так же, возможно, они наводятся на чувство. Условно, скопление людей. Туда и происходит настройка портала. Халласан по всей видимости для перемещения им недоступна. Кстати, не помню говорил или нет, очень многие самаритянские церкви так же стали убежищами, именно по этому же принципу. То есть какие-то взаимодействия с энергиями высшего порядка происходят.

— И все же какое решение? — подала голос Кёнхи.

— Думаю, все же стоит отрядить какой-то антишпионский орган. Небольшим составом. Пусть на всякий случай за всеми следят и все проверяют. Польза все равно будет, даже если предателей нет.

— На том и порешим.

— Так, еще один важный вопрос, — я посмотрел на Маслова. — Что по гражданскому резерву? Потери, эффективность.

Он поднялся и заговорил.

— Сложно оценить. Потери маленькие. Такие же в процентах как у остального личного состава. Но вот не оттого ли, что о них лучше заботятся, не знаю. В любом случае, предлагаю продолжить практику. Рук не хватает. И это пока мы на две смены действуем. В идеале, надо на три. Но, боюсь, тогда все станет совсем плачевно.

Я кивнул.

Я думал, сколько мы еще выдержим в таком темпе. Люди толком не спят ночью. Число раненных не убывает. Под завалами все еще сотни, если не тысячи людей. Работы ведутся беспрестанно. Но все же мы не волшебники. Всего лишь одаренные. И как оказалось, этого очень мало.

Нужно проводить контратаки, но как, если мы ничего не знаем. Смертников запускать? Так людей не напасешься, лучше уж на своей территории тогда сражаться.

Впрочем, возможно, уже сейчас кое-что проясниться. Должен быть доклад от наших научников, посмотрим, что они успели нарыть.

Я вошел в кабинет, там уже была включена презентация. Возле доски стояла Мальта в белом халате.

— Тётя, а вы точно доктор? — с сомнением посмотрел я нее, но увидев выставленную в мою сторону острую указку, поднял руки в знак капитуляции. Шутить она сегодня была не настроена.

— А почему ты? — все же не удержался я от вопроса, пока все не пришли.

— Чтобы переводить с научного на человеческий, — сказала она.

Наконец все собрались, и Мальта села к нам за стол, в место нее вошла молодая девушка в халате большем похожем на офисный костюм.

Я посмотрел на Мальту, а та только улыбнулась. Воспитал юмористов на свою голову.

— Меня зовут Арин, — представилась девушка. — Позвольте начать.

Минхе кивнула.

Докладчица включила кадр, где люди в халатах брали анализы из тел убитых вторженцев.

— Работа началась сразу, — заговорила она. — За счёт этого исследование живых особей пошло быстрее. Мы в первый же день выделили образцы ДНК и начали исследование. Анализировали теломеры — концевые участки хромосом, длинна которых сокращается с каждым клеточным делением. Изучали маркеры старения, это делается по белкам и матаболитам, уровень которых меняется с возрастом. Ну и конечно обратили внимания на скорость митоза — деления клеток. Что можно сказать на сегодняшний день.

Я оглядел всех. Слушают внимательно, никто не просит что-то разъяснить или говорить помедленнее. Ну и я не стал.

— Возьмём для примера ловцов. Или их рабочее название Морфус Парталлектус.

На экране высветилось фотоколлаж с одной стороны был мертвый гуманойд с другой живой.

— Мы обнаружили повышенную активность теломеразы, которая отвечает за восстановление теломер. У обоих она была, если говорить человеческими аналогиями словно у подростка. То есть как у существа, которое только-только начало жить, пребывает в самом рассвете.

Тут включились кадры, где два уродца в масках явно общаются между собой рыками и гортанными звуками.

— При этом мы выяснили, что разница в возрасте между этими существами большая. Даже очень. Но об этом позже. Теперь к вкусностям. Все вы знаете, что чем больше делится клетка, тем множится количество ошибок и поврежденных клеток. Апоптоз — причина нашего старения, раковых опухолей и так далее. Это если очень грубо говорить. Так вот у них регуляция этого процесса просто на высоте. Процент ошибок минимален, а если они и случаются, то не критичны, и почти не накапливаются.

Я уже догадывался к чему она ведёт.

На экране снова сменилась картинка. Существ оставили в покое, и они уснули.

— А теперь следите за руками. В ходе эволюции у всех видов появляются адаптационные маркеры. Тут с ними была беда.

— В каком смысле? — не удержался я от вопроса.

Ученая улыбнулась.

— У вида имелись необычные последовательности ДНК, странные повторяющиеся сигменты, порой вирусоподобные.

Сопровождали её слова непонятные отчеты, которые стороннему человеку ничего не говорили.

— Едем дальше, — она нажала кнопку на пульте и слайд опять переключился. На нём был изображен уже немолодой профессор, который приехал на Чеджу из России по моей программе. Преподаватель университета. — Один из ученных обнаружил редкое соединение в клетках гуманойда. Он не мог понять, что его смутило, но мы ведь не роботы, поэтому наш исследователь, доверившись чутью, пошел по этому следу. И после серии опытов понял, что это очень похоже на белки и аминокислоты, характерные для лабораторного производства, для стабилизации белковых молекул. В природе их не бывает.

На экране изображалось, как гуманойды реагируют на различные виды животных и птиц, которые подносили к бронестеклу в их камерах.

— Обычно виды отличаются разнообразием внутри популяции. Все благодаря той же эволюции. Здесь же мы наблюдаем, конечно, не клонов, но настолько высокую степень однородности, что это наводит на мысль, о целенаправленном проектировании вида. — То есть… — подтолкнул я её.

— С высокой долей вероятности можно заключить, что псайберы, ловцы, юниты, артефакторы и монстры — выведены искусственно. А вот сам Ушедший, если это он, вполне себе настоящий. Плод эволюции. Все признаки отбора на лицо.

Зал погрузился в тишину. Все осмысляли новую информацию.

— Если они их штампуют в промышленных масштабах, мы захлебнёмся, — заметила Минхе.

— Это ведь не весь доклад, — заметил я, дав достаточно времени подумать в тишине.

— Это еще не всё, — кивнула девушка. — Если переводить на людские года, первая особь в возрасте двадцати лет. А вот вторая двести сорока четырёх. У них отменные способности к регенерации.

На экране было видно, как в таймлапсе заживают раны разной сложности.

— Они отлично задерживают дыхание под водой, потому что включается режим энергосбережения и потребность в кислороде становиться низкая. Вот холод все виды морфов не любят.

— Это понятно и по ситуации на земле. В северных регионах они нос не показывают, — заметил я. — Значит, либо против нас летняя армия, что навряд ли, либо у них время собрать урожая до зимы. И не факт, что они не вернуться на следующий год. Получается, уже сейчас надо на всякий случай подготавливай людей к мысли об эвакуации в более холодные районы. Например, ко мне на родину. Более того, сегодня я доведу до императора мысль, что пора готовиться к войне за эту территорию уже с людьми. Север большой пока безлюдный, и маленький, если туда решит переселиться всё человечество. Особенно, если решит это сделать, не спрашивая хозяев… дальше пояснять не надо. Логика развития обществ всем здесь очевидна.

У меня родилась мысль про искусственный вызов нового ледникового периода, но я оставил её на крайний случай. Как-то это малодушно, скидывать всё на потомков. Попробуем всё же сами разобраться, а уж если других вариантов не останется, будем думать. В принципе, если собрать тысячу ледяных табурщиков, можно такого наворотить. И так день за днём от клочка земли к клочку земли, превращая всё в ледяную пустошь. В общем, план «Я» у нас есть, но надеюсь, что до него не дойдет и предыдущие тридцать два сработают.

— Есть еще несколько любопытных фактов, — вернула всё внимание на себя ученая. На экране два сотрудника в скафандрах по очереди распечатывали в герметичной комнате один штамм вируса за другим. — Тела этих существ не враждебны нашей биосфере. То есть они выращены и адаптированы так, чтобы не умереть от здешних бактерий и вирусов, и чтобы от контакта с ними наша цивилизация не погибла. У отдельных особей могут возникнуть аллергические реакции, но в целом находясь с ними в одном помещении, ты ничего не подхватишь.

Тут на видео был показан парень, который вошел, в комнату и глубоко дышал, постепенно потея, ведь твари брыкались в кандалах и рвались к нему.

Я покивал, армия, выращенная специально для захвата земли.

— Госпожа Арин, а теперь расскажите нам что-то более прикладное. Как их убивать?

— Начнём с морфа подвида одоративорах или как вы их зовете псайберы. Мы разработали ряд рекомендаций отдельно для гражданского населения и отдельно для военных. Часть из них имеют плотную шкуру, иногда иммунную к стихийным воздействиям. Зачастую только основных пяти стихий. Такая вот забавная закономерность, все уники имеют больше ключей к победе. Все таки аномалии, скорее, отклонение, следствие гибридизации с монстрами. Вообще, есть теория, что псайберы это их подвид.

Я хмыкнул.

— Мы обнаружили зоны мозга, которые активируются, только когда рядом ловцы. То есть, вероятно, это некие отделы, отвечающие за выполнение приказов. Удивительно, на сомом деле, такое пол для исследований… — она помахала бумагой, обдувая лицо, ладно хоть пуговки расстегивать не начала. Я говорил, что все мои ученные психи? — Нда, простите. Без хозяина они немного растеряннее вплоть до того, что могут убежать. Их уязвимое место — нос. Рецепторы обоняния. Многие из них не имеют глаз. Поэтому отсекая нос, вы лишаете из зрения. Кости головы очень толстые.

На экране появились кадры тестов голов на пробитие разным калибром. Даже автоматная пуля зачастую уходила вверх по пологой черепной пластине и не пробивала.

— Мозг в голове, так что огонь сзади предпочтителен. Либо выстрел за ухо или под челюсть. С боков иногда бывает плотная шкура — самая лучшая цель, если не удар в загривок, то живот. Ну и сочленения лап приоритетны. Так же одинаковый запах может на какое-то время сбить тварей.

Она показала, как десять человек брызгаются одними духами и заходят в комнату, где стоит клетка со слепой тварью.

— Она чувствует объём объекта с единым запахов и немного теряется, а позже, когда различает ноты, перестает думать, что это десятиростовый человек и понимает, что это десять разных существ.

— Замечательно проделанная работа, — не удержался я от похвалы.

Она благодарно кивнула и продолжила.

— Набившие оскомину ловцы. Маска служит элементом контроля. Большая часть из них, видимо, не в силах удержаться от человеченки. Даже если вносить лишь кровь…

На экране показывалось как простой пакет для переливания вызывает у них слюноотделение и бурю эмоций.

— Мы думаем даже начать их дрессировать с помощью еды, но для подобных методов нужно одобрение, — заметила она как бы между делом.

— Мы рассмотрим, — сказал я.

— Эти твари сильны физически. Обратите внимание на руки и ноги. Они созданы, чтобы быстро бегать. В перетягивании каната многие из них уделывают трех-пятерых взрослых в меру спортивных мужчин.

А вот это было интересно наблюдать. Твари разумны, и понимали, что им дадут кровь, если перетянуть канат. Может, и правда, можно их выдрессировать. Только, что потом с ними делать?

— Уязвимые места.

На экране высветилась схема.

— Как видите. Мозг невероятно мал. Попасть по нему трудно. Переваривание пищи начинается еще во рту, продолжается в гортани и основная часть происходит в груди. Легкие в животе. Сердце у них в районе человеческого пупка. Даже если развалили им шею до позвоночника, лучше добить. Потому что это не критические повреждения. Пара часов комы, и они регенерируют. Поставят голову на место, и она срастется.

Всё это было показано на видео.

— Тем более, если рядом есть источник пищи. Они её переваривают очень быстро.

Как бы еще не забыть, что сердце в животе.

— Далее я бы хотела остановиться на монстрах или же морфус мультифорис. Они бывают разных видов, и отбираются уже, вероятно, перед задачей по группам. Тут есть тот же центр подчинения, назовёт его так. Если поймем, как работает взаимодействие с ним, может, удастся останавливать тварей. Их смертоносный вид пусть не вводит вас в заблуждение. Это достаточно хаотичный набор мутаций. Редкая особь имеет и когти, шипы, клыки и шкуру иммунную к стихийным воздействиям, и сама обладает способностями.

— Они же не оперируют техниками? — спросил я.

— Нет, конечно, но поток пламени или морозное дыхание, а быть может и взрыв земли под силу некоторым особям. В них есть стихиальное и антистихиальное начало. Хотя второе, конечно, суть первого. Если уходить в научно-филосовские теории. Истинный владеющий в первую очередь антивладеющий и способен нейтрализовать родную стихию, а уже потом взять её под контроль.

Дальнейшее я не слушал. Меня словно по голове ударили. Почему я не догадался до этого раньше? Сам. Не пытался освоить. Это же какое поле для тренировок. Я с трудом заставил себя сосредоточиться на голосе девушки.

— Слабое место чаще всего живот, — подвела она итог.

Я машинально кивнул.

И на экране появилось тело артефактора. Указка обвела фото по кругу.

— Артифекс арматус. Мы пока не поняли какое место занимают данные существа в иерархии. Возможно, это портальные настройщики, но вместе с тем они выше ловцов и, быть может, юнитов. Сегодня ночью ни одного из них не было. Так ведь? — она уставилась на Маслова.

— Верно. У нас не было. В России заметили одного. Во Вьетнаме было много. Но там ситуация специфичная. Предположу, что, если дадим отпор серьезнее, они еще появятся.

— Это самые слабые из существ. Основная их сила в контакте с артефактом. Жезлом. Стихийного начала в них нет. Но есть некое энергетическое средоточие. Мозг, кстати, даже больше человеческого. Живого образца нет, поэтому сказать еще что-то трудно. Хилые, неуклюжие, не очень приспособленные к чему-либо. Спасает их только доспех. Вне его, бить можно куда угодно и как угодно. Справится даже неодаренный, но не стоит забывать про их жезл.

— И вишенка на торте!

— Да. Юниты или же полемопупа. Опять же стихийное начало у них есть, но они способны преимущественно только на постановку щитов, либо акробатические техники, вроде воздушного сальто, плюс сильнейшие из них умеют летать. Изредка носят артефактные доспехи от стихийных атак и очень часто артефактное оружие, сравнимое с техниками ближнего боя. Мозги немного меньше человеческих. Феноменальные рефлексы. Заученные комбинации ударов способны повторять в любых условиях. В восьми случаях из десяти если с ними сражаться, то во время вилки межу улучшить защитную позицию и провести атаку, выберут первое. Они физически заточенные не для убийства, а чтобы связывать боем. Кстати, тоже плотоядны. Но, конечно, контролируют свои позывы. Обладают речью и культурой. Общаются между собой. И плохо приспособлены для жизни в плену. Скорее всего, умрут без причины. От психологии. Впрочем, посмотрим ещё. Возможно, разработаем систему стимулов.

— А что по ушедшему?

— Мы назвали их элементум доминатор.

— Переименуете, — сразу постановил я, не позволяя продолжить.

— Гхм. Хорошо, — смутилась она, но все же продолжила. — Тут пока информации мало. Просто вид живых существ. В желудке обнаружилось множество неизвестных нам веществ и соединений. Человечины не было, но это ни о чём не говорит.

— Спасибо, госпожа Арин. — Сегодня непременно мы убьём их больше, чем вчера.