Вернуть Дворянство 7

Глава 12

Система управления эвакуацией, установленная не так давно, вещала запись с обозначениями точек сбора.

Я отфутболил очередную тварь в железной маске и запросил контроль над громговорителями, решив вмешаться, и начал вещать.

— Говорит Арсений Благой.

Из-за угла тут же выскочил зубастый гуманойд и ринулся на меня с мечом. Я поддел ногой валяющийся стальной клинок и подбросил его, приняв удар на лезвие, благо чужое, можно не жалеть.

— Это вторжение иномирцев. С ними бесполезно разговаривать, — выдохнул я наваливаясь весом на меч врага. — Эти твари здесь не для милой беседы. Они смертны! — я вонзил лезвие в глотку ублюдка. — Так что, если можете сражаться за свою жизнь, делайте это.

Отбросил окровавленный клинок. И ушел рывком, спасая от лап твари какую-то женщину.

— Остальные же забаррикадируйтесь в домах. Если нет возможности укрыться, и вы уже оказались на улицах точки эвакуации это больница, полицейский участок, школа и университет.

Я развернулся к шипастому зверю, вся спина в костяных наростах.

— Если у вас есть транспорт, двигайтесь к побережью или горе. Там пункты эвакуации.

Тварь прыгнула, и я ушел в сторону, вонзая световой меч. Но лезвие просто не пробило шкуру твари. Дерьмо! Я пробил ей апперкот в ускорении, подкидывая монстра и тут же ударил лазером, подбрасывая еще больше. А затем подхватил песчаным кулаком, подбивая еще выше.

— Повторяю. Полицейский участок. Школа. Университет. Больница. Побережье и гора!

Зверь упал где-то на соседней улице. Проверять его не стал.

Над головой шумели вертушки, забрасывая десант в глубь острова. Одна из них прошерстила улицу с пулемета и тройку гаманойдов, что вышли из портала, вбило обратно.

Из убежища отчитались, что его периметр взят под охрану, первые беженцы достигли подножия и были сопровождены внутрь.

— Серега Чумазов на связь вышел? — спросил я в штабе.

— Еще нет. Радейка могла пострадать.

Я выругался.

— Когда последний доклад был?

— Ночью в ноль-ноль.

— Закиньте там кого-то посмотреть.

— Есть.

Я метался по улицам, помогая, где только мог, пока «щебет» не принёс еще радостные вести.

— Группа «Пояс» заняла позиции, — отчиталась Роза. Командующая оцеплением убежища. Теперь можно не переживать, что отправленные туда люди, будут сожраны на входе. А следом и пришел отчёт, что мои все доехали. Все кроме Хо Юри с ребенком. Все взрослые, конечно, сразу заступили на боевое дежурство согласно наряду.

— Группа на подлете, — командир, — отчитался штабист. — Скоро будут данные.

Я сжал зубы и приметив очередную группу, которая тащила вереницу людей в портал, врубил ускорение.

Миджун Мае понимал, что, скорее всего, не переживёт эту ночь. Запас сил вскоре источится. А быстро восполнить по семейной секретной методике он не успевал. Две коротких медитации по пять минут, это всё, что смогли ему вырвать бойцы клана. Но и это немало.

— Фр! Фыр! Фр! Фр! — мелкокалиберный пулемет служил не как средство нанесения урона. Стрелок короткими очередями прощупывал каждое существо, что попадалось ему на глаза, проверяя степень его защиты. На это ориентировались одаренные и по команде Миджуна атаковали.

— Транспорт загружен, — раздался по рации голос старшего команды эвакуации.

— Открыть ворота! — скомандовал Миджун. — Огонь всем что есть по тварям. Расчистим дорогу.

Переваливаясь по еще тлеющим телам вторженцев внедорожники рванули в сторону горы. Там уже налажен приём. Есть ли смысл оборонять дом? Вроде и удобнее, но не лучше ли прорываться к окраине или центру города? С побережья идут войска Благих. А в центре в очаг сопротивления могли сбиться горожане.

Миджун рванул в сторону, сбивая брата с линии атаки выстрела жезла. Сунбок упал, но благодарно кивнул. Резко высунулся из укрытия и выпустил в сторону врага веер костяных шипов.

— Господин? — уставился на Миджуна в ожидании приказов безопасник клана.

— Обороняем дом. Ждём подхода сил Благих и с ними уже двигаемся в центр города. Эта наша земля! Мае! Мае! Мае! — заорал он, и немногие выжившие подхватили его крик.

Опять зафыркал пулемет. Открылся очередной портал, и оттуда шагнула новая коробка противников. Она быстро рассыпалась, вторженцы разбежались, укрываясь от техник. Но портал не гас, оттуда показался еще один отряд, а за ним и ещё.

Миджун сглотнул. И закивал. Да будет так. Он не опозорил бы фамилии, даже если бы твари были бессмертные и в большем количестве. А этих убивать все же можно.

— Я закрою портал, — объявил он. — Но дальше без меня. А то эти монстры так и будут лезть.

Сотня шагов приличное расстояние для техники, но он дотянется. Капли воды уже превращались в туман и стелились под ногами нападавших. Они сливались, превращаясь в мелкую морось. В окрестных домах лопались бутылки с водой. Подорвались пожарные брандспойты. Вода чувствовала зов. Техника звалась «Средоточие стихии». И её не применяли со времен войны с японцами, но вот время настало.

Миджун с огромным усилием протолкнул средоточие в портал, и пошатнулся. В тот же миг медленно стекающаяся вода рванулась в линзу перехода будто обрушенный с высоты водопад. И даже несколько гуманойдов засохли заживо, не сумев, или просто не умев обуздывать в себе стихию. Очередное подкрепление втянуло вместе с потоком, а затем портал схлопнулся. И можно было не переживать, что откроется новый. Буйство воды еще не скоро прекратиться на той стороне, где бы она не была. Если там, конечно, действуют те же законы.

Миджун смог выставить еще несколько щитов, прикрывая своих, а потом пару раз поразил противников в щели брони маленькими водяными лезвиями. На этом силы покинули его, он оглядел полуразрушенное поместье в живых оставалось лишь двое бойцов. «А где брат?» — взметнулась паническая мысль. Но тело сдало.

В глазах потемнело, он пошатнулся. Но кто-то удержал его, а потом мягко опустил на землю.

— Моя очередь, братец, — сказал Сунбок.

— Долг старшего… — упрямо покачал головой Миджун.

— Ты исполнил его сполна. Теперь моя очередь, мой разумный старший братец.

Сунбок обернулся на двух бойцов. Прошелся «Чувством смерти» по телам и указал на ещё троих, в чьей груди билось сердце.

— В жизни и в смерти мы Мае, — прошептал Миджун.

— В жизни и в смерти, — кивнул Сунбок. — Они не войдут в наш дом, — пообещал парень.

Зеленый туман, застелился по земле. Вползая в мертвецов. Павшие неловкими ломаными движениями стали подниматься.

Бледнея, бойцы рода попятились, утаскивая троих раненых, боясь, как бы и их проклятый дар наследника не зацепил.

— В жизни и смерти мы Мае! — завопил Сунбок.

— В жизни и смерти мы Мае! — мертвыми глотками хрипло откликнулось неживое воинство.

Сунбока переполняло непонятное чувство. Он впервые открыто применял свой дар. Тайна рода больше не была таковой. До ушей донеслась странная речь. Он повернул голову, думая, что кто-то из Благих материться по-русски, но это оказался вторженец. Он явно бранился на своём наречии. Первый, кто показал хоть какие-то признаки разумности. А значит, кто-то важный и сильный.

Противники, взявшие их в кольцо, вдруг повернули.

— Куда! — заорал Сунбок. В голове заметались мысли «Нельзя их отпускать!». Он совершенно четко понимал, что если свяжет их боем, то спасёт десятки, если не сотни и тысячи гражданских.

Усилием воли он спрессовал мертвого врага в исполинских костяной шип и атаковал им говорившего иноземца.

— Давай же, — взмолился он. — Есть у тебя хоть какая-то честь ублюдок.

Увидев гнев глазах противника, он довольно ухмыльнулся.

«Не такие уж мы и разные».

Его сила окутала тело первого визитёра. На лбу выступила испарина. Словно пес, встретивший новый запах, дар метался вокруг, не понимая, как подступиться, как это вернуть к жизни, точнее, к нежизни.

С первый мертвецом ничего не вышло, он просто растекся лужей плазмы. Второй встал, но лишь принялся метаться по улице. И только с третьего удалось подобраться ключ. А следом за ним поднимались и другие. Различие между видами было сильное, но со временем некромант научился поднимать любого.

Тут вся улица в этих ублюдках. Ночка будет долгой.

— Зять ответь Глазу.

— На приёме.

— Докладываю. Дом разрушен. Вовчик, который в паре Серым был, тут остался в коридоре. Каналы так себе сжег, что и руки поплавились нахер.

Я слышал, как голос бойца дрожит. Зубы невольно сжимались.

— Опрашиваем немногих гражданских. Видели, как Серый увез Хо Юри с ребенком. Двух детей на перекрестке подобрали и дали газ. Идти по следу?

— Нет. Людей забирайте и к пункту эвакуации.

Я выдохнул. Пустил сканер. Вытащил из-под машины раненного одаренного пятого ранга. Ничего серьезного жить будет. Взвалил на плечи.

Так-так-так. Кто у нас ближе всех?

Старик Юэ. Вряд ли его смогли убить. Единственный серебряный ранг на острове, кто сам по себе. Без кланов. Подхвачу деда и двинем вместе с ним.

Я пересек две улицы за считанные секунды и увидел знакомый мне уже стиль фехтования. Мечник в стальной маске, заученные до программного уровня выпадами отвлекал старика, пока его сородичи паковали людей и уводили.

Я скинул раненого. Светящимся росчерком пересёк шоссе, раздели на двое чью-то машину и врубился стального гиганта, что волок цепочку людей.

Тварь махнула двуручным топором, оставляя огненный росчерк, но я вошел в ускорение и пробил световым мечом в три щели в сочленениях доспеха. Монстр завалился на асфальт и заскреб лапами. Кровь у него была черной и густой.

Бросил вспышку, ослепляя врагов и снова ускорился, разрубая путы людей.

— Юэ! — заорал я. — Держись! Не вздумай подыхать!

Асфальт подпрыгнул и меня швырнуло в чей-то дом. Я пробил несколько стенок и оказался на заднем дворе.

Снова ускорение и через миг я там, откуда улетел. Два росчерка и три головы противников на асфальте.

Пару исцеляющих прикосновений, и я, сбив людей в кучу, повёл их к дому старика, не забыв подобать раннего. Пару раз попытался зацепить лазером мечника, но мимо. Юэ смог подсечь его и коснуться кожи врага. После чего тот нечленораздельно крикунл и стал отступать в судорогах, а потом разлетелся на хлопья.

Касание огня! Да ну его в голову! Вот и спалился дед. Старая техника. Подрезал у кого-то из местных кланов совета.

— Ты защищаешь, я веду, — объявил ему.

Он даже спорить не стал. Лишь кивнул.

— Вперёд, — скомандовал я.

Тут рядом поместье клана Кан. Поищем выживших.

— Господин, ожила рация. Малыш на базе.

— Хо, Серый?

— Живы. Но Чумазов в коме.

Если с лекарем под боком в коме, что ж с ним было?

— Сын?

— Здоров.

Славик Сказов четко внял совету брата. В родном Екатеринграде он бывал теперь редко, предпочитая места, где побольше песка. И действительно, родство со стихией оказалось определяющим фактором на ранних этапах освоения дара. Даже удивительно, почему остальные владеющие так этим пренебрегают, уперевшись в техники. Возможно, что-то более понятное и структурное кажется легче, чем осмыслить аморфную полуразумную сущность стихии. Хотя конечно, никакая она не разумная. Это он её наделял таковыми качествами, чтобы смочь взаимодействовать.

Но он избран песком. Это он помнил четко. А если забывал, то просыпаясь в подобии песчаной воронки, сразу вспоминал об этом.

Бедствие застало его на полигоне в Астрахани. Здесь рядом с суровыми вояками, он узнавал много нового.

Синергия песчаного дара и песчаного гойле даже сейчас выводила его на одну ступень с младшим офицерским составом по силе. Хотя, конечно, мужики поддавались, но и он работал осторожно. Боясь не удержать контроль над стихией. Песок здесь от края степи и до края, и эта мощь опьяняла. Пример Сатоми Обата стоял перед глазами, воспитывая в нем контроль.

То, что происходящее не ученья, стало понятно сразу. Выйти на командование в городе не вышло, так что занявший место погибшего командира части майор отдал приказ удерживать часть.

Тяжелые бои длились до самого утра, постепенно к ним стягивались выжившие из стоящих палаточными лагерями других частей. Только за счет них удалось удержаться.

— Выписан из гражданских, — объявил под утро капитан Супостатов, очередной, уже четвертый командующий, остальные отдали души богу. — Получаешь звание сержанта.

— Я несовершеннолетний, — напомнил Славик.

— Отставить возражение. Зачислен в пятый кавалерийский гусарский полк его императорского величества! — торжественно объявил вояка.

— Служу отчизне! — козырнул Сказов.

— Вот! Верхом ездить умеешь?

— Не как ваши девки из снабжения, конечно, но из стремени не выпаду, — ответил парень.

Офицеры заржали, половина тут же скорчилась от боли.

— Главное правило гусаров знаешь? — спросил Супостатов.

— Нет.

— До тридцати лет в бою умереть должен. Иначе говно ты на палке, а не гусар.

— А вам сколько лет? — уточнил Славик, ведь выглядел мужик сильно за сорок.

— Всё. По коням господа! — подал он голос, проигнорировав вопрос. — В городе сейчас творится ад. Перемололи сколько могли. Теперь время помочь остальным.

Оставили раненных с небольшим числом боеспособных людей. Напуганных коней седлали. Армейский транспорт парой росчерков техникой превращался в баги. Разведчики на квадроциклах и мотоциклах разъехались веером. А остальные запрыгнули на лошадей.

Кто-то вручил Славику шашку и, конечно, форму не по плечу. Затем в руках оказалась старенькая болтовка для традиционной стрельбы в небо.

— Эхей! — заголосил капитан.

Табун закружил. Славик не знал, что делать, но конь привычно втерся в общий поток. Загрохотали выстрелы в небо. И Сказов тоже выжал спуск. В правом ухе зазвенело.

На смену тревогам вдруг пришла лихая радость. Он отдался на волю скакуну. Через копытную дробь слушать песок было тяжело, и несколько раз он откидывался в седле зачерпывая горсти.

— Командир, — заговорил он по рации. — Выжившие справа. Четыре сотни шагов.

Так они двигались от одного очага людей к другому. Направляя всех в часть, взяв с собой лишь немногих на машинах.

Под утро достигли города и увидели, как вереницей в портал загоняют людей.

Раздался синхронный шелест ножен. Блестящие светящие сабли отразили рассветные лучи.

«Как же красиво!» — пронеслась в голове мысль.

А затем свечение табурного доспеха спустилось с всадников на коней, закрывая их.

— Да ну нахер! — не смог сдержать удивления Славик.

— Ура-а-а-а-а-а! — завопил гусарский батальон и ринулся с холма.

— Ура-а-а-а-а! — кричал вместе со всеми Славик.

Я обнял Кёнхи, словно родную сестру.

— Живая, — довольно протянул я, и только потом понял, что девчонка в крови с головы до ног, и теперь я такой же.

Прошелся по её охране. Внутренний взор бежал по телу, будто я всамделишний лекарь, а не многостаночник. Тут закрыть внутренне кровотечение. Там спаять лопнувший энергоканал, здесь быстро срастить пару пальцев, чтобы человек мог оперировать техниками.

— Всё. Уходим! — объявил я.

— Погоди, — поморщилась Кёнхи, и скосила взгляд вниз.

Я понятливо кивнул, и мы зашли в дом. Она, шипя от боли стянула футболку, прикрывая грудь рукой. В стыке нижних ребер была колотая рана от техники лезвий или всамделишнего клинка. Её кое-как закрыл лекарь пока еще был жив, но полоска кожи настолько тонкая, что лопнет в любой момент, и кровь снова хлынет.

Я закрыл глаза осторожно положил руку ей под грудь. Девушка вздрогнула.

— Жениться вам пора, сударыня, — ехидно заметил я, чтобы отвлечь её от болевых эффектов, восстанавливая погибшие клетки и ускоряя бег времени для новой ткани.

Залечив, отвернулся. Девушка переоделась, и мы вышли к остальным.

— Всё, двинули, — погнал я народ. Толпа уже была приличная. С ранеными и детьми. Благо с дарами сооружать носилки и носилки на колёсиках довольно легко. Там отрезал, тут спаял.

Вдали зазвучали выстрелы. Я рванул вперед. На улицу выскочил мятый полицейский автомобиль. Резко ушел в поворот, бортанул задницей зависшего перед ним вторженца, который полетел через всю улицу. За машиной неслась одна из тварей, которые были кем-то вроде загонщиков. Второй полицейских дважды выстрелил из табельного, но монстр не заметил этих потуг, тогда служака пустил шар огня, который бесславно растекся по толстой влажной шкуре, не оставив и пятнышка копоти.

Помня, что нужно экономить силы, я пустил солнечный диск, который подрубил лапы твари, оставив её на дороге.

Кто-то из группы смахнул её воздушной волной.

— Господин Чедж… Благой! — заголосил коп.

— За нами давайте, — объявил я. — Один из машины пусть выйдет. Семь детей внутрь влезет. Быстрее!

Резво разобрались и двинулись дальше, собирая караван.

Школа держалась. Там возник очаг сопротивления, который вышел на связь и запросил помощь.

Ночной кружок детишек, плюс охрана и один из патрулей смогли зацепиться за камни и сдержать натиск первого отряда.

— Идём туда! — сказал я. Там было можно было укрыть гражданских.

— Одуванчик ответь Зятю, — вызвал я по щебету.

— На связи, — откликнулись мне.

— Забрось пару семечек в школу.

— Так уже.

— Принял.

Тогда понятно, как они удержались. Школа, университет, полицейский участок и больница сразу получили десант. Только, видимо, радейка у «школьников» сдохла по дороге. А может, какая аномалия, вдруг порталы радиоволны искажают. Потому и не доложились мне.

На подходе к школе была мясорубка. Перевернутые грузовики, остовы машин. Сметенное бетонное ограждение у ворот. Порванные в клочья шагачи лежали в окружении тел тварей. А зачастую даже в воронке, так как после смерти машины, пилоты совершали подрыв, чтобы забрать с собой как можно больше вторженцев.

Тела в черной форме с шевронами Благих тоже щедро усеяли пространство перед школой.

Увидев из-под шлема знакомую прядь волос, я расслабленно выдохнул, и похлопал Седьмую по плечу. Взял её за руку, сканируя повреждения. Сотрясение мозга быстро поправил, а остальное было в порядке.

— Петька где? — спросил я. Её муж, Долматов, должен был быть где-то тут.

Она кивнула на груду порубленных тварей. Петька, воспользовавшись передышкой в накатах, переодевался. Старая форма в лоскуты. Значит, долбили так, что сквозь табур порвали.

Я уважительно поджал губы, глядя на работу его сабельного табура.

— Кого срочно подшаманить есть? — спросил я.

Седьмая кивнула, и вызвала по связи тех, кому лекари не смогли помочь. Ко мне притащили сшитого бойца. Конечности ему прирастили, но центральная нервная система не справиться. В таких случаях оставляют обычно без какой-то одной части тела, но тут, видимо, в горячке ультанул лекарь.

Я прошелся по его телу целительным светом. А второго проверил, и сказал унести. Крепкий, выкарабкается сам. А мне сегодня еще лечить и лечить.

Сдав гражданских, я взял Кёнхи. Половину отделения бойцов и двинул с инспекцией к остальным точкам эвакуации.

С боями от горы и пляжа к городу начала двигаться моя армия. Мобильные отряды выводили гражданских. С пляжа их переправляли катерами на корабли. С окраин ближе к Халласан, их забирали на броневиках. От городских пунктов эвакуации тоже стали работать «щупами», потихоньку подбирая жителей.

Забрезжил свет в конце тоннеля. Близилось утро. И я молился, чтобы твари не полезли снова.