Ведьмин костёр: обожжённые любовью

Глава 29

Мы молча собирали вещи, понимая, что все оставшееся после нашего ухода никому не будет нужно. Боги не живут мирской жизнью. Вывели из конюшни лошадей. Двух впрягли в телегу, одну привязали сзади, рядом с коровой. Кур посадили в клетку и пристроили сзади. Навалили перин, чтобы спать по очереди и не замерзнуть. Это в приграничье было вечное лето, а за перевалом только вступил в права снегогон, народ гулял Масленицу.

Постояли перед домом, прощаясь с ним.

– Я так и не узнала, где находится колдовской источник, – вздохнула я.

– Это колодец, – не поворачивая головы, ответил Игнат.

Ну правильно. Чтобы что–то спрятать, надо поставить его на видном месте.

– Но ты же уверял меня в обратном! – я с укором посмотрела на любимого.

– Чтобы ты устроила вокруг него пляски?

Он был прав. Знай я, что колодец и есть колдовской источник, крутилась бы вокруг него, гадая, как бы применить его силу. Но, видать, не судьба.

– Давай хоть попьем на прощание? – я толкнула плечом Игната. – Колдовской же. Вдруг полегчает на душе?

– Я взял с собой бутыль, – он кивнул на телегу. – Поехали. Солнце садится. Ты же не хочешь встретиться с кем-нибудь из разгневанных богов?

– Нет, не хочу. Поехали, – я грустно улыбнулась любимому и залезла в телегу. Устроившись на облучке, взяла из рук Игната ребенка. – Мы обязательно будем счастливы, правда?

– Правда, – он сел рядом и взял в руки вожжи.

Мы держали путь к горам. Без снега нетрудно было найти дорогу. Поплутав среди холмов, вскоре оказались у подножия скал. На подъеме я оглянулась на островок, лежащий посреди зеленого моря. В лучах заходящего солнца дом казался старой покосившейся хижиной. Ни в одном окне не горел свет. Нас там больше не ждали.

– Прости, что я все испортила, – сказала я Игнату, прижавшись щекой к его плечу.

– Не вини себя, – он поцеловал меня в макушку. – Ты хотела, как лучше. В тебе говорила вера в людей. Но я даже рад, что нас выгнали. Пришла пора жить своей жизнью.

– Но у нас ничего нет. Ни дома, ни денег.

– У нас есть мы. А это уже много. Есть ради чего стараться.

На самой верхотуре, там, где я впервые увидела поляну и стоящий на ней дом, мы остановили телегу.

– Смотри! – позвал меня Игнат.

Он слез с облучка и подошел к краю скалы. Я пошла за ним следом. Внизу больше не было зеленого моря холмов. Как не было поляны с домом. Кругом громоздились высокие горы, еще не скинувшие с себя снег.

– Куда все исчезло? – спросила я, понимая, если даже растает снег, холмов, волнами расходящихся от небольшого плоского пятака земли, больше не будет.

– Мир Слави и Нави больше для нас не доступен. Как никогда не был доступен для простых смертных.

В селении нас встретили с удивлением. За долгие годы мы были первыми, кто появился со стороны перевала. Обычно к нему даже подступиться не удавалось: ведьма обрушивала скалы, сносила людей лавинами. Но как выяснилось, никто и никогда эту ведьму в глаза не видел. Считали, что она есть, раз не пускает в свои владения.

– Куда путь держите? – поинтересовался хозяин постоялого двора, где мы остановились на ночь.

– На Родину, – коротко ответил Игнат, а я порадовалась, что и в его голове засело, что мы должны найти свой дом там, где похоронены наши предки.

Мы продали корову и одну из лошадей, что позволило нам обзавестись хоть какими–то деньгами и двигаться быстрее.

Уже ближе к Граду на одном из постоялых дворов нас неожиданно заперли в комнате и не выпускали до тех пор, пока на пороге не появился князь Олег.

– Нашлась! – выдохнул он и, шагнув в комнату, крепко обнял меня. И только потом увидел поднявшегося с кровати Игната и ребенка на его руках.

Лишь из–за боязни испугать сына, он не стал громить окна и двери. Тем более, что нам обоим хотелось знать, кто же распорядился нас задержать. Игнат был уверен, что увидит Горана, который еще год назад объявил на всех рыжих девиц охоту, а я думала, что явится княгиня Добронега. Захочет поинтересоваться, почему я вновь держу путь в славный Град. Велела ведь обходить его стороной. Но мы оба ошиблись.

– Куда же ты исчезла? – Олег легонько потряс мен за плечи, рассматривая мое лицо. – Я искал тебя, расставил везде посты, вот ты и попалась. Смотри, как похорошела, глаз не оторвать!

– Добрый княже, – я выпуталась из его объятий. – Прости, но я сама верила, что стала вдовой. Мой муж оказался жив и здоров. Познакомьтесь с ним и станьте верными друзьями.

Брови Олега дрогнули, словно под ними болезненно свело жилку. Улыбка сползла с его лица. Сделал шаг в сторону Игната.

– Кто такой?

– Был князем Игорем, пока брат не отнял земли, – Игнат назвал свое истинное имя, чтобы потом, когда он вернется на Родину, ни у кого не возникло сомнений, что он из рода Ратиборов.

– Он и сейчас ими правит?

– Не знаю, – честно ответил Игнат. – Вот, иду посмотреть.

– И людей с собой ведешь? Одному да с ребенком на руках, – Олег кивнул на Добромила, – тяжко будет земли вернуть.

– Надеюсь на справедливость богов.

Олег невесело хмыкнул.

– Где они были, эти боги, когда моя жена Бажена оступилась и сгорела заживо? Куда смотрели, когда мою первую супругу скручивала смертельная боль?

– Добронега умерла? – сглотнув ком в горле, спросила я.

– Нет еще. Но конец близок. Худо ей.

– А давно вы ее видели? – осторожно спросила я. Неужели Великая Ткачиха все же оборвала ту нить, которую я впряла в полотно?

– С неделю назад в последний раз, – Олег засунул пальцы в свои волосы, смахнул их с лица назад. – Я делами брата занимался, а потом сразу по сигналу сюда.

– А что с Ярославом? – я сделала вид, что не ведаю его судьбу.

– Погиб от укуса змеи, что пробралась в его сапог. И это зимой–то! – он удрученно покачал головой. – Теперь я наследник всего его княжества. Не оставил он наследников после себя.

– А сестра? У него же была сестра, – я вспомнила ту грузную женщину в черном, которую увидела в своем предсказании.

– Тоже ушла в царство Нави. Зачахла в изгнании. Слезами изошлась.

Еще одна жизнь, которую погубил Ярослав.

– Жалко ее, – только и сказала я, не зная, о чем говорить дальше. Расходились теперь с князем Олегом наши дороги.

– Собирайтесь. Гостями в моем доме будете. Отдохнете перед долгой дорогой, – Олег посмотрел на Игната и, хлопнув по-дружески того по плечу, вышел из комнаты.

– Не нравится он мне, – скривил лицо Игнат.

– Он хороший. И добрый. А вот кого следовало бы бояться, так это его супруги. На самом деле Добронега всем правит. И я хочу с ней встретиться. Не верю я, что Мокошь нить ее жизни вновь короткой сделала. Других забот полно, чтобы выискивать чью–то нить и исправлять уже вытканное.

Игнат с неохотой согласился.

Только спустившись с перевала, я поняла, как обманно текло время в приграничье. Там вишня спела, а здесь вдоль дорог еще лежали почерневшие сугробы.

Город встретил нас снежной хлябью и запахом гари.

– Что же это? – с тревогой спросила я всадника, которого приставил к нам князь Олег. Он держался рядом с телегой, указывая короткий путь. – Неужели до сих пор чучела Масленицы жгут?

– Нет, сударыня. То горел Град. Как раз перед Масленицей.

– Почему горел? Что случилось?

– Братья между собой передрались. Олег дал отпор, вот Ярослав со зла и пожег княжеские палаты. Вместе с ним чуть полгорода не сгорело.

– А где теперь ваш князь живет?

– Когда здесь бывает, в тереме Добронеги останавливается. А так все больше по новым землям рыскает, свой порядок устанавливает.

– Так вы нас сейчас к княгине ведете?

– Так и есть.

Я посмотрела на Игната. Он хмурился. Не нравились ему мои знакомства. Понимал же, что не просто так помогают.

Въехали мы в знакомый двор ближе к вечеру. Наш провожатый не повез нас через центральную площадь, чтобы не показывать останков княжеских палат. Сказал, что там только камень уцелел.

– А жива ли Улада? Она служанкой при мне была, – поинтересовалась я. Знала, что та доносила обо мне Ярославу, и понимала, что Добронега не простила бы ей такого предательства.

– Так в том пламени и сгинула. Не успела выбраться. Завалило ее.

«Вот и думай, приложили к ее смерти руку, или она сама ее нашла».

Нас провели в горницу, куда вскоре пришел князь Олег. Велев слугам отнести наши вещи в одну из комнат, отозвал меня в сторону, под предлогом, что меня позвала к себе Добронега.

– Получше ей сегодня. Хочет увидеть тебя да поспрашивать, где ты пряталась.

Игнат взглянул на меня тревожно, но я покачала головой, мол, сама справлюсь, не переживай.

Поняла же, что никто меня не звал. Добронега с самого начала знала, что я держу путь в Арпаты. Это Олегу захотелось со мной поговорить без свидетелей.

– Как увидел тебя, все мысли вновь только о тебе. Люба ты мне. Стала матерью и вовсе сделалась раскрасавицей. Останься со мной. Не обижу. Сделаю законной женой. Ребенка сыном признаю, – он хватал меня за руки и заглядывал в глаза.

– Как можно жену у мужа увести? – я опустила глаза. Не могла смотреть в его умоляющие. – Да и люблю я его. И на предательство никогда не пойду.

– Голодранцами с ним будете, а я прирос новыми землями Ярослава. Посажу тебя княгиней там, будем вместе править.

– Вы умный князь, и у вас есть душа, – я подняла на него глаза, – а потому должны знать, что женщина всегда пойдет за любимым. Если только в ней вместо любви не живет корысть.

– Была бы корыстной, осталась бы со мной, – Олег никак не хотел принять моего решения.

– Простите, князь. Но решение мое нерушимо. Я на смерть пойду ради Игоря.

Дверь за спиной Олега заскрипела, и он сурово вскинул брови – кто посмел нарушить покой князя?

На пороге стояла Добронега. Тяжело опиралась рукой на косяк. Я кинулась к ней, чтобы подставить плечо и провести к креслу. Она упала на него, сделавшись еще более бледной. За те несколько месяцев, что мы не виделись, княгиня сильно изменилась. Почернела лицом, высохла телом.

Она недобро взглянула на мужа, махнула слабой рукой, чтобы тот ушел.

– Поговорить нам надо с Ясной. О своих, о бабских делах.

Князь крепко сжал зубы, но перечить больной жене не стал. Взглянул на меня, вопрошая, нужна помощь или нет. Я покачала головой. Тихо притворил за собой дверь.

– Что? Опять уговаривал с ним остаться? – она указала мне на скамеечку, что стояла рядом с креслом. Видела, что я устала с дороги.

Я знала, что Добронеге нельзя врать. Она, если сама не услышала, спросит с люди, которые следят за всем, что происходит вокруг князя. Не зря же она здесь так скоро появилась, хотя ей трудно было подняться с постели.