Василиса Предерзкая

Остановка двадцатая Преступление века

Утром в комнате стало душно.

Какая-то добрая душа встала и распахнула окошко, впустив по-утреннему прохладный ветерок. Но вместе с ним в комнату хлынуло деловитое кукареканье деревенского будильника, призывный вопль коровы и истошный лай соседской собаки.

Володар ушел за амулетами от аука задолго до подъема остальных. Сотница встала спустя час и теперь самозабвенно шепталась с хозяйкой дома, гремя посудой и шлепая по столу скалкой.

Скинув с себя одеяло и четырежды перевернув подушку в поисках прохладной стороны, я болталась где-то между сном и явью, категорически отказываясь вставать навстречу новому дню.

В конце концов, должен же в моей карьере мага-практика быть хоть один заслуженный выходной или нет?

Ладно, хотя бы пару часов ничегонеделанья.

Но у судьбы были свои планы на Василису Предерзкую.

В очередной раз перевернувшись на бок, я оказалась у самого края и спустила руку вниз. Пальцы коснулись прохладных половиц, мазнули по гибкому чешуйчатому телу и срочно вернулись обратно.

Я подскочила на кровати, с колотящимся от страха сердцем узрела у своей постели свернувшуюся клубочком змейку и только потом поняла, что это поисковое заклинание, а не живая и крайне ядовитая гадина.

Змейка подняла голову, подозрительно тронула раздвоенным языком воздух и уставилась на меня немигающим взглядом.

– Эм-м-м… А ты чья?

С тихим щелчком заклинание пропало, оставив меня в глубокой задумчивости сидеть и вспоминать, где именно я вчера кинула штаны.

Поисковое заклинание мог сотворить только маг, а таких в деревне было немного: я да Володар, да те трое, что нанялись охранять застолье купчихи. И, значит, в скором времени ждем гостей.

Но гости попались неправильные.

Мало того, что без спросу кинули поисковое заклинание, так еще и не пожелали как порядочные люди зайти через парадное крыльцо, а прошмыгнули во двор и затаились под окнами.

– Уверена, что она здесь? – с трудом разобрала я невнятный шепот, утвердительное агуканье и последовавший за этим лязг перевернутого ведра.

Действуя на рефлексах, я щелкнула пальцами, открывая источник магии и швырнула в показавшуюся макушку чистой силой даже быстрее, чем успела натянуть вторую штанину.

Недоброжелатель всплеснул руками, пытаясь удержать равновесие, но ведро не пожелало стоять спокойно, и вся конструкция рухнула в траву.

– Аы-ы! – придушенно взвыли под окном.

Мысленно празднуя победу, я вскочила на ноги, одной рукой подтянула штаны, другой схватила подаренный гномом меч и опрометью бросилась к распахнутому окну.

Злоумышленников оказалось двое. Первый валялся на земле, подтянув к груди согнутую ногу, второй присел на корточки и осторожно ощупывал лодыжку пострадавшему. Одета парочка была в просторную дорожную одежду, такую пыльную и такую помятую, что я с трудом признала в мрачных и опухших людях с отчетливыми кругами бессонницы под глазами своих друзей.

– Аленушка! Иван! – искренне обрадовалась я, откладывая меч и свешиваясь через подоконник, но друзья сердито шикнули на меня. Иван замахал рукой, а Аленка прижала палец к обветренным губам.

Устыдившись, я вылезла из окна, спрыгнула в траву и шепотом спросила:

– Вы что тут делаете? Случилось чего?

Брат с сестрицей переглянулись, после чего Иван сел и посмотрел на меня просящим взглядом.

– Васька, выручай.

Я рефлекторно кивнула, еще не подозревая, что там не выручать, а там бежать и спасать придется. Ну да обо всем по порядку.

***

Все то время пока я вместе с Дракон-Горынычем калила магией заготовки для гномов, ребята оставались в Древотяпске. Аленушка спешно собирала непрочитанные книги и тишком выносила из библиотеки копии, в перерывах умудряясь принимать активное участие в процессе расколдовывания школьных поваров, которые с момента сдачи экзамена все еще оставались в кошачьих телах.

Демьян делал вид, что гуляет и наслаждается свободой, хотя сам украдкой слушал, списывался с другими выпускниками и собирал информацию про темные делишки, творившиеся в деканате с обязательным распределением.

Иван – скучал.

Сперва он неприкаянно склонялся по городу, потом почти неделю пил, ел и дебоширил в компании таких же выпустившихся из школы счастливчиков, а после заскучал еще сильнее и решил немного погулять по тракту в поисках приключений.

И самое ужасное, что Демьян зацепился за эту бредовую идею, воспылал завистью и тоже начал собираться в путь.

Аленка битый час пыталась отговорить вечных конкурентов от этой глупости, но те защищали свою идею с упрямством великовозрастных ослов, которых уже ничто на свете не исправит.

«Если не можешь победить толпу – возглавь ее», – решила Аленка и с хитрой улыбкой коварной женщины предложила съездить вместе с ней на разведку в деревню.

– Должна же я знать, что за странные Лужки мне выпали по обязательному распределению.

Парням идея пришлась по душе, ведь приключение, совершенное по дурости, – это одно, а во имя прекрасной девы – другое.

– По дороге можем заскочить на хутор Три Дубка, что Ваньке перепал, – добавила Аленка, раскладывая на столе карту и пальцем проводя будущий маршрут.

– А если вот тут на развилке свернем в сторону Щабуду, то за трое суток доскачем до лагеря богатырей, – с благоговейным придыханием выпалил Демьян.

– А ведь каждый знает, что подкова богатырского коня счастье приносит, – важно кивнул Иван. – Примета такая.

Вот так и вышло, что пока я с Володаром тропинками-невидимками преследовала одурманенную волчью стаю и аука с награбленным, участвовала в репетиции чужих похорон и приручала чудо-юдо-лошадку, мои друзья сделали крюк и вышли к Щабуду с противоположной стороны деревни, по чудесному совпадению оказавшись здесь с нами в один день.

Так бы и разошлись, даже не увидев друг друга, но кто-то из местных проболтался, что видел, как в деревню въехал «синеглазый маг с грозной ёжкой и странной рыжей девицей», в которой друзья с трудом, но смогли опознать меня. А дальше дело нехитрое. Особенно с магией-то!

– Так, а где Демьян? – спохватилась я, не досчитавшись в дружной команде третьего товарища.

Брат с сестрой выразительно уставились друг на друга.

«Вот ты и говори?» – давила взглядом Аленка.

«А че сразу я? Вместе же соглашались», – юлил Иван.

«Потому что я не хочу быть черным вестником», – хмурила брови сестрица.

«А я, значит, хочу?!» – возмущался братец.

Но мне надоело быстрее, чем они успели договориться. Схватив друзей за предплечья, я легонько встряхнула обоих и призвала к ответу:

– Да говорите уже! Что случилось? Где Демьян?

– Так это… – Иван закинул руку и смущенно почесал кудрявый затылок. – Арестовали его. Говорят, что ночью он у купчихи жутко дорогие рясны1 выкрал.

– Только не мог Демьян сделать того, – с жаром вступилась за друга Аленка, – оболгал его маг пришлый.

– Васюш, выручай, – подытожил Иван.

Мысль дождаться Володара пришла и так же быстро ушла. Ждать и тем более советоваться с кем-то не было времени. И потом, я привыкла сама решать свои проблемы. А здесь проблемой даже и не пахло.

Так. Всего лишь легким недоразумением.

– Подсади-ка, – скомандовала я, опираясь на послушно подставленные руки Вани и легкой белочкой перелезая через подоконник.

Быстро натянув свежую рубашку, я схватила ученическую сумку, закинула за спину перевязь с мечом, зашнуровала ботинки и, пригладив рыжие волосы ладонью, соскочила к друзьям.

Вместе мы огородами прокрались мимо дома, перелезли через забор и побежали по главной дороге в терем, где всю ночь праздновали приехавшие по случаю праздника гости купчихи.

***

– Васька! – возрадовался закованный в магические блокираторы Демьян и попытался вскочить с лавки, но был остановлен тяжелой дланью здоровенного детины из личной охраны купчихи Морозовой.

Сама именинница сидела на диване, морщилась от боли и мелкими глоточками потягивала рассол прямо из литровой банки, украшенной кокетливым бантиком. Вокруг на цыпочках, дабы не тревожить хозяйку с раскалывающейся от боли головой, сновала вышколенная прислуга. Но в этой толпе пришлого мага я узнала сразу.

Мужчине едва перевалило за третий десяток, но даже мне он казался важным и значительным старцем, который легко смог бы потягаться с учителем Оселковичем за главный приз в конкурсе «Умудренный знаниями и сломленный жизненным опытом».

Мужчину звали Карачар Муромский, и по спутанным объяснениям друзей я поняла, что именно он один изначально должен был сторожить гостей на пиру Морозовой, но Демьян отчего-то вмешался и убедил именинницу нанять и его. Опытный Карачар с огромным недовольством принял молодого конкурента, а после исчезновения украшений обвинил в краже.

Высокий и худой, с длинным носом и не менее значительными ушами (жиденькие волосы до плеч не в силах были спрятать их от взгляда общественности), он был одет в простой дорожный костюм очень высокого качества и производил двоякое впечатление.

Его безропотно слушалась прислуга, и даже купчиха поглядывала с осторожностью и неподдельным вниманием, но моя чуйка предупредила держаться от него как можно дальше.

Видимо, чуйка мага тоже не пришла от меня в восторг, так как мы обменялись взглядами и сразу узнали друг в друге конкурента.

– Как я вижу, сообщники привели с собой подмогу, – лениво обронил маг, холодно и презрительно улыбаясь нашей тройке.

Ваньку с Аленкой эта улыбка деморализовала, но я была Предерзкой и обладала родовой устойчивостью к подобному давлению. Поэтому максимально приветливо улыбнулась и сама пошла в атаку.

– Недоброе утро, – сказала я тихо и решительно, дабы не тревожить страдающую от похмелья купчиху, но сразу завоевать авторитет. – Меня зовут Василиса Предерзкая, независимый маг-практик. Прибыла в Щабуду по личному вопросу, но готова помочь в возникшем затруднении и вернуть потерянные…

– Украденные, – перебил маг.

– Пропавшие без вести украшения, – осталась стоять на своем я.

Купчиха страдальчески скривилась, приложилась губами к банке с живительным рассолом и посмотрела на меня глазами глубоко несчастного человека, вынужденного разбираться с проблемами вместо затяжного оздоровительного сна.

– Зачем нам независимый эксперт? – уточнила она и скупым взмахом руки указала в сторону притихшего Демьяна. – Вор был пойман с поличным в сокровищнице. Спал прямо на сундуке с моими любимыми украшениями.

– Я ничего не брал! – поспешно выкрикнул Демьян, от избытка чувств вновь привставая с неудобной лавки и опускаясь под тяжестью пудовой руки громилы, а поспешила добавить:

– Вот поэтому я и предлагаю разобраться, кто брал и вообще брал ли ваши драгоценные рясны из сундука, али они завалялись где-то на прикроватной тумбочке.

– Челядь дважды обыскала терем, но украшений не нашла, – поспешил вклиниться в беседу маленький старичок в красном кафтане.

Купчиха Морозова поморщилась, глянула в опустевшую банку и требовательно протянула тару старичку, велев наполнить.

Заметив на раскладном столике пустой пузырек с хорошо знакомой этикеткой, я нахмурилась и незаметно наклонилась к Аленке.

– Как давно ей дали зелье от похмелья?

– Сразу, как разбудили, чтобы сообщить о краже, – шепотом откликнулась травница. – Я лично отмеряла дозировку.

– И почему оно до сих пор не подействовало?

– Подействовало, – жарко запротестовала Аленка, чья профессиональная гордость явно была задета за живое. – Смотри, цвет кожи нормальный, взгляд ясный, тремора рук не наблюдается, как и слабости. Обезвоживание есть, но и оно скоро уйдет.

«Тогда почему ей так плохо?» – задумалась я.

Причин сомневаться в Аленке и ее навыках лечения не было. За плечами травницы имелся о-го-го какой опыт дежурств в городской больнице, а уж в экстренном излечении похмелья подруга за годы учебы натренировалась так, что даже кое-кто из учителей к ней заглядывал.

И если зелье не подействовало, то напрашивался только один вывод: кто-то намеренно навел на купчиху головную боль, чтобы раздраженная женщина не могла концентрироваться ни на чем другом.

Решение созрело мгновенно. Я спрятала руки за спину и незаметно ткнула Ваньку в бок:

– Чихни.

Тот с готовностью поднял кулак и мастерски исполнил богатырский чих. Привлеченный шумом маг повернул в нашу сторону голову, купчиха охнула и схватилась за виски, челядь пронзила Ваньку карающими взглядами, Аленка испуганно отшатнулась. В этом шуме мой одинокий щелчок пальцами остался никем не замечен.

Незаметно от мага я сконцентрировала в спрятанных за спиной ладонях силу и глянула на Морозову. Рассчитывала увидеть тонкую спицу заклятия, пронзающую ее висок, но ничего не обнаружила.

Досадливо прикусив губу, я приготовилась вновь толкать Ваньку, но тут к диванчику подскочил старичок в красном кафтане.

– Вот, матушка, держи, – ласково проворковал он, протягивая банку с рассолом.

Морозова повернула голову, потянулась, открывая затылок, и только тогда я заметила едва различимый блеск магии. Острая спица проклятья пряталась под остатками прически, съехавшей на бок, среди заколок и тонких косиц, где ее практически невозможно было увидеть.

Воспользовавшись моментом, я решительно двинулась вперед, наклонилась над купчихой. Схватилась за тонкую спицу заклинания кончикам покалываемых от магии пальцев и резко дернула на себя.

Купчиха вздрогнула от вспышки боли и схватилась за затылок.

– Что вы…

– Какие потрясающие заколки! – с наигранным восторгом пропищала я, незаметно пряча в рукав магическую спицу и вместо нее крутя в другой руке позаимствованную из волос шпильку.

Шпилька была самой обычной, с белой бусиной, каких на базаре можно горсть купить за медяк, но я смотрела на нее с таким алчным восторгом, будто это здоровенный алмаз.

– Представляю, каким должны быть потерянные вами рясны, если даже к подбору шпилек для волос вы подходите с таким вкусом, – немного польстила я и делано вздохнула. – И как же жаль, если такое дорогое вашему сердцу украшение бесследно пропадет. Ведь я так понимаю, Демьяна вы уже обыскали, но ничего не нашли.

– Да не брал я ничего! – обиженно выкрикнул за моей спиной Демьян.

Морозова глянула в его сторону и впервые за утро не поморщилась от громкого звука.

– Это ничего не значит, – холодно напомнил Муромский. – У некоторых магов есть пространственные карманы, доступные только им. Он мог спрятать украденное там…

– Спрятать не забыл, а выйти из сокровищницы, значит, забыл? – насмешливо перебила я, посмотрела на купчиху и вернула голосу былую уверенность. – Прошу, дайте мне немного времени, чтобы осмотреть сокровищницу и воспользоваться поисковыми заклинаниями. Можно сколько угодно раз назвать Демьяна вором, но это обвинение не вернет вам утерянного украшения.

– Я не думаю, что есть смысл доверять посторонней… – вступил в спор маг, но Морозова властным движением руки остановила его.

Задумчиво осмотрев сперва меня, после застывших на пороге брата с сестрой, она остановила свой взгляд на Демьяне. Запустив пальцы в собственные волосы, купчиха вытащила из развалившейся прически еще одну шпильку, покрутила ту в пальцах и наконец приказала:

– Даю три часа на поиск. Если рясны не будут найдены к концу отведенного срока, то я пошлю официальную просьбу о разборе этого дела в Древотяпск, а пока маги будут добираться до Щабуду, все причастные к этому происшествию останутся моими недобровольными гостями, – взгляд купчихи остановился на Муромском, – абсолютно все.

Маг недовольно поджал губы, но оспорить фактически приказ Морозовой не посмел. Поклонившись в знак признательности, я развернулась и вместе с ребятами вышла из горницы.

– С чего начнем? – уточнил Ваня.

– С осмотра… – сказала я и осеклась при виде хорошо знакомой лошади, которая по странной прихоти вновь сменила цвет шкуры с черного на белый.

Опустив голову в компостную бочку всеядная чудо-юдо-лошадь с азартом гурмана выбирала из кучи комья и с громким чавканьем отправляла в рот.

– Да ты издеваешься! – ругнулась я и побежала спасать компост.

Лошадка подняла голову, приветливо заржала, но уловила некий нездоровый подтекст в моих решительных движениях и пугливо шарахнулась в сторону.

– Иди сюда! – рыкнула я, повелительно протягивая руку, но четвероногая не была дурой.

Воровато наклонившись, она сцапала мягкими губами подгнившую с одного бока морковь и дала деру. Я с боевым кличем рванула за ней. Вместе мы описали три полных круга вокруг компостной бочки, вытоптали траву, случайно опрокинули пустое ведро и едва не сбили застывших в немом изумлении Аленку с Иваном.

– Попалась! – победно выкрикнула я, хватая лошадку за шею. – Теперь глаз с тебя не спущу.

Лошадь возмущенно фыркнула, но сбежать повторно не посмела.

***

«Она издевается?» – выразительно подумали двое крепких мужиков, стороживших вход в сокровищницу.

Друзья косились не менее красноречиво, но я делала вид, что все идет по плану.

Чудо-юдо-лошадь успела по пути в сокровищницу подобрать с земли прошлогодний паданец и ради интереса куснуть угол развешенной для подсушки скатерти. Она охотно поднялась на крыльцо и теперь задумчиво тянула любопытную морду к эмалированному ведру, забытому кем-то в углу.

Да, проще было оставить ее во дворе, а не тащить за собой следом, но я сомневалась, что эта во всех смыслах удивительная скотина не отправится на поиски новых впечатлений, а я еще с Демьяном не разобралась.

Кстати, о нем.

Щелкнув пальцами, я переключилась на магическое зрение и осмотрела входные двери.

– Кто ставил защиту?

– Муромский, – с готовностью отрапортовал один из мужиков.

Я хмыкнула и покосилась на друзей. Те заговорщицки поиграли бровями.

Охранный контур, поставленный на двери сокровищницы, был неприступен, как Гребенчатые горы для улитки. Работа плетений и сложность узоров сразу выдавала мастера своего дела. Парочку сложных переходов я даже запомнила и тут же записала на полях в одной из тетрадей с конспектами.

Зато стены и окна покрывала лишь тонкая сеточка заклинания с многочисленными прорехами. В одну из таких смог бы пролезть не только Демьян, но и всадник верхом на моей неугомонной лошади. И одно только это наводило меня на определенные мысли.

– Ждите здесь, – скомандовала я друзьям, украдкой показала лошади кулак и потянула на себя тяжелые двери в сокровищницу.

Мужики-сторожа охотно рассказали о том, где и как был найден на утро сладко посапывающий Демьян, и показали два сдвинутых вместе сундука.

Покрутившись вокруг, я в качестве следственного эксперимента тоже попыталась умоститься на импровизированную постель, поняла, что лежать вот так, скрючившись в три погибели, поджав коленки к подбородку, на твердых и неудобных крышках – это не мое, и посочувствовала Демьяну. Надеюсь, Аленка догадалась передать ему согревающую мазь от болей в спине.

Под пристальными взглядами, прямо скажем, озадаченных мужиков и переминающихся за порогом друзей я обошла сокровищницу и притормозила у здоровенной картины, висевшей на противоположной от входа стене. В те времена, когда купчиха выходила замуж, маги уже освоили простенький принцип запечатления магических картинок, но Морозова предпочла работу художника, а не мага. И мне хватило одного только взгляда на полотно, чтобы понять почему.

Неизвестный автор польстил заказчице так, как не льстят и закадычные подружки на лавочке. И дело было даже не в паре десятках скинутых килограмм, которых в молодости у невесты, возможно, и не имелось, а в пропорциях лица и изяществе тела. Тут чуть носик укоротил, там овал подправил, здесь сделал чувственнее – и вот вам пожалуйста: диво-дивное, краса невероятная, глаз не оторвать.

На фоне прекрасной Морозовой ее благоверный казался невзрачным мужичонкой с горящими от радости глазами. Он обнимал льнущую к его плечу невесту в праздничных нарядах и был просто запредельно счастлив. И вот ему я на этой картине верила.

– Их-то и украли, – сообщил один из сторожей, указывая на височные украшения с яркими зелеными камнями, что были изображены на картине. – Вот, стало быть, здесь, за стеклышком все висело, а утром мы приходим – нетуть! Только молодой маг на сундуках похрапывает.

Оторвавшись от картины, я перевела взгляд на свадебный наряд, заботливо надетый на манекен и помещенный в специальную стеклянную витрину. Внимательно осмотрела прозрачные створки на предмет отпечатков или других следов, выдававших вора, но тот оказался не так глуп, чтобы давать подсказку.

– Не-не-не! Стой! – всполошился за моей спиной Иван.

Я развернулась и обнаружила свою белую лошадку, чья морда с интересом осматривала сокровищницу и жадно вдыхала воздух. К счастью, мужики посчитали, что худенькой мне будет достаточно одной створки двери, поэтому вторая осталась заперта на шпингалет и заклятье. Лошадь при всем своем желании не смогла бы пролезть сквозь такое узкое пространство, но то обычная, а у меня же чудо-юдо!

Хвостатая дернулась вперед, застряла в проеме и недовольно всхрапнула. Оглянулась назад и с видом модницы, влезающей в узкое платье, втянула бока.

– Свят-свят-свят! – воскликнул мужичок, осеняя себя знаком Триединого.

Я с не меньшим изумлением смотрела на то, как моя лошадка опровергает законы природы и без труда протискивается сквозь узенькую для нее щелочку внутрь сокровищницы.

– Это… Это как? – вслух подумал Иван.

– Это кто? – поддержала его сестрица.

И все, включая двух мужиков, вопросительно уставились на меня.

– Чудо-юдо-нечто-конь, – не стала я вдаваться в подробности и сделала шаг в сторону хвостатой нахалки, но та еще раз шумно поводила носом и неожиданно припала на передние ноги.

Точно взявшая след собака, лошадь решительно обошла сдвинутые сундуки, свернула в один из углов и загарцевала на месте, призывно поглядывая в мою сторону.

– Что там, девочка?

Я подошла, присела, внимательно осмотрела доски и обнаружила, что за шляпку гвоздя зацепилось несколько белоснежных волосков. Подозрительно знакомых волосков! Уж не наш ли ночной гость здесь побывал?

Наклонившись ниже, я оперлась одной рукой и, видимо, задела какой-то механизм. Часть досок под моим весом провалилась вниз, открывая небольшой лаз с крутым уклоном. Не успев среагировать, я как по горочке стремительно скатилась вниз, в темную яму. Где-то наверху довольно заржала моя коняшка, испуганно вскрикнула Аленка, загалдели мужики, и крышка пола встала на место.

– Васька! Ты цела? – услышала я приглушенный голос Ивана и вместо ответа с кряхтением перевернулась на четвереньки. Затылок тут же поприветствовал низкий потолок, правая нога в чем-то застряла, а руки обнаружили холодную и влажную землю.

– Василиса! – сверху громко постучали, обрушив на меня облачко пыли и земли. Я прочувственно чихнула, тем самым подавая сигнал, что жива-здорова, и щелкнула пальцами, выпуская магический светляк.

Огненная бабочка метнулась по сторонам, прогоняя тьму и помогая сориентироваться. По всему выходило, что под полом располагался прямоугольный провал, где хрупкая девушка или подросток могли с трудом встать на четвереньки. Возможно, ранее это был секретный тайник, куда прятали сундуки с сокровищами, но по каким-то причинам хозяйка не сочла место надежным, а после и вовсе забыла.

Подергав застрявшей ногой, я с трудом села, скрючилась в три, а может, и все четыре погибели, развернулась. Щиколотку оплетала полупрозрачная леска, но стоило дернуть ее, как одна из стенок тайника выпала, обнаружив за собой проход.

Пока я медитировала на неожиданно возникший лаз, наверху суетились, громко топали тяжелыми ботинками сторожа и привычно переругивались Аленка с Иваном.

– Почему ты не запомнил, куда она нажала?! – ругалась подруга.

– Я стоял в коридоре, возле тебя, на минуточку. Как я мог увидеть? – огрызался братец.

– Уберите лошадь! Животным не место в сокровищнице, – басил один из мужиков.

– Иго! – воинственно обижалось «животное».

– Мама! – по-бабьи вскрикнули и следом совсем уж истерично завопили: – Держите вашу зверюгу! Бесово отродье! А-А-А!!!

Философски вздохнув, я решила не ждать, пока меня вызволят, и вползла в лаз. Тот оказался узким и влажным. Земля липла к рукам и одежде, плечи фактически касались боковых стенок, а макушка то и дело считала неровности потолка. К счастью, я не страдала приступами клаустрофобии и не боялась запачкаться, но веселого в этом было мало.

Лаз кончился внезапно, еще одной секретной перегородкой, о которую я ощутимо ударилась лбом в лучших традициях упрямых баранов. Шипя от боли, дала назад и попыталась нащупать леску или кнопку секретного механизма.

Не нашла. Психанула. И по-простому выбила панель магией.

В конце концов, я обещала купчихе найти виновного. Обещаний, что ничего ценного в процессе не пострадает, никто не давал. А значит, совесть чиста и может спать спокойно.

На четвереньках выбравшись из секретного лаза, я встала, отряхнула перепачканную одежду и огляделась. Лаз начинался в задней части дома, отведенного под сокровищницу, как раз в одной из широких прорех, оставленных Муромским. Судя по следам, вырыли его незадолго до похищения, возможно, накануне праздника: земля не успела высохнуть и утрамбоваться.

Итак, я знала как, но все еще не имела ни малейшего понятия, кто и зачем.

Озадаченно потоптавшись на месте, я вышла на залитый солнцем участок и решила было присесть на пенек, но боковым зрением обнаружила размытое движение в кустах. Я стремительно развернулась и с озадаченным лицом узрела пушистую морду вчерашнего знакомого.

Песец стоял на задних лапах, совершенно по-человечески скрестив на груди передние, и с видом матерого бандита грыз зажатую в зубах травинку.

– Я песец! И я пришел к тебе. Бойся! – заявил этот наглый северный лис.

Я наклонила голову и вкрадчиво сказала:

– А я грустная ведьма. Трепещи.

Зверек на миг задумался, а после шмыгнул носом и кивнул:

– Аргумент. Зайду попозже.

Смешной лис припал на четвереньки и повернулся, чтобы свалить и затеряться в неизвестности, но я оказалась шустрее.

– Стоять! – крикнула я, одновременно щелкая пальцами и концентрируя магию для боевого заклятия.

Огромная черная кошка гибкой тенью спрыгнула в траву, одним мощным прыжком нагнала улепетывающего зверька и повалила на землю. Она прижала его передней лапой к траве и замерла.

– Вы не имеете права! – Песец рычал, кусался, но поделать ничего не мог. – Я свободный гражданин… точнее, свободный хвост северных земель! Я буду жаловаться!

– Интересно знать кому? Снежной бабе? – не скрывая ехидства, уточнила я, подходя и присаживаясь на корточки.

– Да что ты знаешь, двуногая! – ощерился песец и извернулся под тяжелой кошачьей лапой так, чтобы дотянуться и тяпнуть меня за палец, но я была начеку и успела отдернуть руку. – Мой хозяин найдет меня и жестоко отомстит за задержку.

– А хозяин у нас случаем не Карачар Муромский?

– Муромский? Этот жалкий человечишка? Ха! – Песец вполне натурально изобразил безудержный смех. – Да Муромский сопля на морозе по сравнению с хозяином! Волчья отрыжка на празднике жизни! Жидкий экскремент на свежем снегу! Ошметок…

«Бух!» – Громкий хлопок прервал песца на середине очередного изящного сравнения.

Мы синхронно развернули головы и увидели, как через два дома от нас в небо взлетел сгусток пламени. На высоте десяти метров шар взорвался и начал медленно опадать огненным дождем. Секунда-другая, и крыши домов, сараев и даже сочные зеленые верхушки яблонь вспыхнули, как сухая травинка в костре.

– Ой, бли-и-ин… – хрипло протянул песец.

Схватив лиса за шкирку, я развеяла боевое заклинание и бросилась на помощь.

Пожар разрастался с сумасшедшей скоростью. Закричал и засуетился народ из ближайших дворов, визгливо взвыли собаки. Загромыхали ведрами, кинулись к колодцам, еще даже не понимая, что магическое пламя не гасится водой.

– Твоя работа? – рявкнула я на бегу.

– Ты головой-то думай. Я профессиональный вор, а не психованный маг, кому людей не жаль, – натурально обиделся песец и прикрикнул: – Чего тормозишь?! Туши давай!

– Сама знаю! – огрызнулась я, переходя на магическое зрение и лихорадочно выискивая ниточку заклинания.

Резкий удар по затылку на миг лишил меня возможности видеть. Тело пошатнулось и завалилось бы вперед, если бы чьи-то руки не схватили меня за рубашку на спине. Хотелось верить, что руки заботливые и добрые, но увы.

Меня дернули назад, зафиксировали и сжали рукой горло. Песец воспользовался моментом, таки извернулся и куснул за запястье, заставив выпустить его драгоценную шкурку. Сипло втянув воздух, я ударила напавшего локтем, злорадно усмехнулась, когда он тихо охнул, и тут же болезненно вскрикнула. Рука, сжимавшая мою шею, ударила магической волной.

– Отпусти ее, – услышала я голос Володара.

Очень-очень злого Володара.

– В сторону, мальчишка, – сказал Муромский, продолжая крепко удерживать меня. – Ты меня знаешь, шутить я не умею.

Я сдула с лица упавшие волосы и попыталась разглядеть Володара. Он стоял в десяти шагах на фоне горящего в магическом пламени терема. На пальцах искрилась магия, черпаемая из источника. Желваки на лице ходили ходуном от сдерживаемой ярости, а синие глаза светились, как тогда ночью.

Возле ног мага застыл здоровенный тигр. Боевое заклинание припало на лапы и готовилось броситься вперед, но выжидало приказа.

– Ну же! – нетерпеливо крикнул Муромский и сжал пальцы.

Я тихо ойкнула, скривилась, и этого оказалось достаточно. Володар щелкнул пальцами, уничтожая все заклинания.

– Будь по-твоему, Муромский, – сказал он, демонстративно поднимая руки над головой.

Я услышала сдавленный смех над ухом, потом меня отволокли на несколько шагов в сторону и грубо швырнули на землю.

Последнее, что я запомнила, был песец, который вскарабкался по ноге Муромского, сел на плечо, обвив мага своим шикарным хвостом, и громко скомандовал:

– Тикаем!