Василиса Предерзкая

Остановка девятнадцатая Щабуду

– Нам понадобится защита от аука, – сказала я, издали заметив въездные ворота и крыши домов. – В Щабуду есть лавка травника?

– Лучше, – ответил Володар. – Там живет мой давний знакомый, очень хороший маг-практик, который уже несколько лет специализируется на создании оберегов от нечисти. Думаю, что у него найдется что-то и от грез аука. Но дом у него небольшой, мы все не поместимся. Надо искать ночлег где-то в деревне.

– В Щабуду живет мой хороший приятель, давайте остановимся у него, – предложила ёжка, и все согласно кивнули.

Хороший приятель сотницы встретил нас с радостными криками, распростертыми объятьями и улыбкой от уха до уха. Конопатый мальчишка занялся конями, добродушная хозяйка дома усадила за стол, а сыновья побежали топить баню. Наскоро перекусив, Володар ушел к своему знакомому магу за оберегами.

Я тоже подскочила, чтобы уйти с ним, но оказалась остановлена дородной хозяйкой, загородившей проход.

– Сиди, девочка, кушай. Вот пирожочки прямо из печи. Туточки сладкие, а вот тут с картошкой, капустой и луком-яйцом. Кушай-кушай! А то где это видано, чтобы девки такими худыми были. Мужику твоему и подержаться не за что!

Агриппина Игоревна отвела смеющийся взгляд в сторону, а я, пунцовая от смущения, плюхнулась обратно на лавку. Схватила первый попавшийся пирожок с тарелки и сердито куснула.

Пирожок оказался вкусным, с большим количеством начинки, что и примирило меня с хозяйкиным замечанием. К слову, женщина она оказалась добрая и словохотливая. За неполный час мы узнали, что в Щабуду нынче большой праздник – день рождения купчихи Морозовой, что владела бумаготкацкой фабрикой близ Древотяпска.

– Гостей понаехало… – бойко рассказывала хлебосольная хозяйка, все подкладывая и подкладывая на мою тарелку то помидорку, то бутерброд, то кусок пирога с грибами. – Утром видели, как в ворота въезжал Козьма Солдатенков, стало быть дядька ее двоюродный с жонкой и дочками-красавицами. Все местные купцы и старосты собрались. Чужих столько, что в избу не помещаются. Пришлось двух магов из столицы для охраны нанимать…

В избу с радостным смехом вернулся хозяин.

– Банька почти готова, – заявил он с порога и всплеснул руками. – Мать, а чего это ты наших гостей не угощаешь как следует?

– Ой, и в самом деле, – встрепенулась женка, – чего это я, дура старая! Вот, совсем заболталась и забыла наливочкой нашей угостить.

Хлопнула крышка подпола, грохнула выставленная на стол пузатая бутыль с подозрительным содержимым, а следом еще одна.

– Вишневая наливочка, – рекламировала темную тягучую жидкость женщина, разливая содержимое бутыли по кружкам. – Вкусная. А вот туточки есть еще и на ягодах черноплодной рябины, но это для тех, у кого давление пошаливает.

И без всякого перехода уже мне:

– Да ты кушай, доченька, кушай.

Подозреваю, что накрытый для нас с ёжкой стол ничем не уступал праздничному застолью в избе повзрослевшей на год купчихи. После плотного ужина с кучей историй и общих воспоминаний хозяйка отвела нас в жарко натопленную баньку. Мне хватило пары минут, дабы понять, что такие высокие температуры воспринимаются моим телом аномальными, и позорно сбежать обратно в дом.

Разморенное едой, гостеприимством и банькой тело с трудом добрело до отведенных для нас комнат. На улице совсем стемнело, поэтому свежую постель я отыскала на ощупь. С трудом избавилась от одежды, упала на подушку и мгновенно отключилась.

– Василиса-а! – нараспев позвали меня.

Я недовольно сморщилась, ощутив прикосновение пальцев к своей щеке, возмущенно засопела и уткнулась лицом в подушку.

– Василиса, здесь постелили для меня, – попытался призвать меня к порядку знакомый голос. – Ваша с ёжкой кровать в соседней комнате.

– М-м-м… – протестующе промычала я, отворачиваясь и крепче прижимая к груди одеяло.

– Вот и что с тобой делать? – тихо и как-то обреченно вздохнул маг и провел рукой по моим волосам.

Полусонно улыбнувшись от удовольствия, я краем уха услышала шорох снимаемой одежды, тихий стук обуви. Скрипнула кровать, чужая рука приподняла край одеяла, и сильное горячее тело прижалось к моей спине.

– М-м-м… – заворчала я, недовольная таким наглым вторжением на свою территорию.

– Спи, – шепнул Володар, наклоняясь и мягко прикусывая губами кожу на моей шее.

По плечу и спине побежали радостные мурашки. Я выгнулась, щекой потерлась о мягкую щетину мага и с облегченным выдохом уснула в его крепких руках.

Завтра. Я пожалею обо всем завтра.

А сейчас наслаждаться и спать.

***

Но о случившемся я пожалела уже через пару часов.

Смутная тревога коснулась сознания, и я проснулась так резко, словно и не засыпала. Открыла ясные глаза, настороженно прислушалась. Тихо скребся хозяйский кот в углу, смущенно кукарекнул молоденький петушок в сарае, тихо всхрапнула одна из лошадей, да сонно пробормотал что-то Володар.

Володар!

Я смущенно зажмурилась, только тут сообразив, что мне так тепло не потому, что хозяйка выделила зимнее одеяло. Одеяло-то как раз оказалось сброшено и бесформенной кучей валялось на полу. Вместо него меня укрывали сильные руки Володара, а сам он прижимался сзади и жарко дышал в затылок.

И надо сказать, что сердобольная хозяйка этого гостеприимного дома зря весь вечер переживала: Володар без проблем нашел, за что у меня можно подержаться.

Секунду полежав с гулким сердцем и жгучим румянцем, я попыталась осторожно выбраться из захвата и разбудила мага.

– Что? – сонно пробормотал он, поднимая голову.

– Пусти, – шепотом потребовала я.

– М-м-м… – буркнул Володар, напрягая руки и подтаскивая меня ближе к собственной груди. Еще и свою ногу сверху закинул, прижав мои собственные.

– Пусти. Мне надо в туалет, – сердито выпалила я безотказное заклинание освобождения.

Володар сокрушенно вздохнул, с явной неохотой поднял ногу, убрал руку и откатился в сторону.

Почувствовав свободу, я быстро села, одернула рубашку, по вине чьих-то загребущих рук задравшуюся по самую шею, наклонилась и с трудом нашарила штаны. Ботинки нашлись у входа, а вот куда я кинула куртку, так в темноте и не поняла. Вместо нее схватила со спинки стула куртку мага, решив, что имею полное моральное право воспользоваться его предметом верхней одежды, и поскорее вышла из комнатки.

В действительности я просто искала предлог сбежать, но тело решило, что раз его все равно подняли и заставили одеться, то будет не лишним заглянуть в будочку раздумий.

Ночь выдалась ясной и теплой. Высоко в небе мерцали привычные ко всему звезды. На дальней стороне Щабуду орали песни все еще не угомонившиеся гости купчихи Морозовой. Убаюкивающе шуршала листва в кронах, и подпевали кузнечики.

Уже на обратном пути в дом я притормозила и задумчиво прислушалась, стараясь понять, что насторожило меня в общей умиротворяющей атмосфере глубокой ночи. В безотчетной тревоге покрутилась на месте и решила проверить свою новоприобретенную лошадку с крайне неаппетитными гастрономическими предпочтениями.

Обойдя дом, уверенно шагнула в сарай, куда конопатый мальчишка увел наших лошадей, и пошла по проходу, заглядывая в каждый денник. Две хозяйские лошадки мирно спали, устроив головы друг у друга на спине. Тяжеловоз сотницы развалился на полу денника и иллюстрировал собой фразу «спать без задних ног». Бергамот, единственный, кто остался на ногах, зачем-то уткнулся рогатым лбом в противоположную от входа стену и громко, выразительно храпел.

Моей лошадки нигде не было.

Постояв в недоумении у закрытого денника, я дернула щеколду и заглянула внутрь. Даже от входа было понятно: моя всеядная красотка провела здесь какое-то время. На кирпичной перегородке виднелись отпечатки зубов, в кормушке торчал хвостик от недоеденной морковки, на полу благоухало свидетельство хорошего пищеварения, которому даже издохший петух не встал поперек кишок.

– Ну и где ты? – вслух посетовала я и услышала тихий испуганный визг.

Помянув лешего, выскочила из конюшни, завернула за угол здания. Там обнаружилась подвода с мешками и совершенно чужая черная лошадь с широкой белой полосой на морде.

Приглядевшись, я заметила, что в пасти у нее болтается нечто большое и мохнатое. И вот это мохнатое истерично верещало, извивалось и щелкало зубами.

– Ах ты колбаса с копытами! – вопило существо. – Да ты в курсе, на кого я работаю? Знаешь, что он с тобой сделает? Да ты по живодерне мечтать станешь! По кнуту плакать будешь!

Вернув себе возможность адекватно мыслить, я подошла и громким шепотом уточнила:

– Что здесь происходит?

Живность развернула ко мне морды, после чего лошадь выплюнула хвост болтавшегося существа и с радостным ржанием побежала ко мне.

– Девочка, это ты? – охнула я, признавая в абсолютно черной лошади прирученную белоснежную красотку.

Все еще недоверчиво коснулась мягкой шерсти на шее, убедилась, что это не краска, в которой мое чудо-юдо умудрилась испачкаться, или что похуже, пропустила между пальцев гриву и не удержалась от справедливого:

– Но как такое возможно?

Лошадка ткнулась мягким носом в мою ладонь, мол, давай обсудим это потом, точно кошка быстро и внезапно прыгнула в сторону и ударила копытом о землю, прижимая хвост попытавшегося прошмыгнуть мимо существа.

– Кто там у нас, девочка? – спросила я, вглядываясь в рычащую добычу лошади.

Больше всего этот зверек смахивал на лисицу. Закругленные кончики ушей, острая наглая мордочка, вытянутое тело и длинный пушистый хвост. Вот только был зверь не привычного рыжего или черного окраса, а чисто-белый, чего за местными лисами никогда не водилось. А еще наши лисы не умели говорить.

– Я гроза и ужас! Трепещи и падай ниц, женщина! – верещал пойманный, бросаясь то на меня, то на лошадь.

– Боюсь-боюсь. Аж коленки трясутся перед грозным лисом, – усмехнулась я.

– Я не лис! – возмутился пушистый, гордо выпятив грудь. – Я песец. И вам всем теперь звездец!

Лошадка ехидно фыркнула и убрала копыто с белоснежного хвоста, видимо, давая странному белому лису продемонстрировать, на что тот способен. И тот с радостью принял вызов.

Встал на задние лапки, выставил перед собой передние и, смешно пританцовывая и подпрыгивая, бойко выкрикнул:

– Ну! Подходи по одному. Я вас всех сейчас тыщ-тыщ! – Песец внезапно замер, выпучил глаза и испуганно выдавил: – Ты глянь…

Я доверчиво обернулась, лошадь повторила движение.

Секунду мы любовались покосившимся забором с высоким кустом малины, высматривая в них опасность, а когда повернулись, задиристого зверька уже и след простыл. Только несколько белоснежных шерстинок медленно кружили по земле.

Мы с лошадкой посмотрели друг на друга.

– Ничего не хочешь мне сказать? – уточнила я, скрещивая на груди руки. – Например, с каких это пор лошади начали менять цвет шкуры? Или как эти самые лошади умудрились сбежать из закрытого денника?

Нахалка выразительно зевнула, притворилась сонной и метнулась в конюшню. К тому моменту как я зашла внутрь, она уже стояла в положенном для нее месте, опустив хитрую морду вниз, и выразительно посапывала.

Я посмотрела на закрытую щеколду, на обманщицу, тяжело вздохнула и махнула рукой.

Завтра. Разберусь с этой аномалией завтра.

Вернувшись в дом, я тихонько прокралась по коридору и толкнула дверь. Комната, где мы с Володаром уснули, оказалась проходной, и чуть дальше, за деревянной перегородкой, располагалась еще одна, где хозяйка постелила нам с сотницей.

Если осторожно проскользнуть мимо спящего мага, по пути вернув на стул его куртку, и лечь в закутке, то наутро можно сделать вид, что ночь я провела здесь, а не в постели с магом.

План был хорош и нравился мне с каждым шагом все больше, но стоило переступить порог комнаты, как взгляд зацепился за Володара. Он сидел на кровати, спустив босые ноги на половицы, и молча смотрел на меня.

– Ты чего не спишь? – шепотом посетовала я, внутренне негодуя из-за того, что прошмыгнуть мимо уже не выйдет.

Володар поднялся. Одним хищным движением оказался подле меня, обнял за талию. Рывком притянул к себе и поцеловал.

Накинутая на плечи куртка шумно соскользнула на пол. Жалобно треснули швы на рубашке, под которую забралась чужая рука. Радостно подалось навстречу ласкам тело, а мои руки словно зажили своей жизнью. С давно скрываемым интересом коснулись груди мужчины. Спустились вниз, провели кончиками пальцев по поджарому животу.

Володар на миг задохнулся и прервал поцелуй.

Возбужденные, жадно глотающие воздух ртом, мы уставились друг на друга. И, кажется, оба были до глубины души потрясены случившимся.

– Ой, а у тебя глаза светятся.

– Это чтобы лучше видеть тебя, – хрипло шепнул Володар, наклоняясь, чтобы снова завладеть моими губами.

– Э нет, – уклонилась я, шутливо царапая ногтями его сильные предплечья. – Поверь, я читала эту сказку и хорошо помню, что сделали с несчастной бабушкой в середине и голодным волком в конце.

Володар хитро улыбнулся, сверкнул глазами, тихо зарычал и поймал меня в свои объятья.

– О да, волк очень голоден, – заявил он, мягко прикусывая мою шею зубами.

Я глупо хихикнула, но тут же закрыла себе рот рукой, чтобы не разбудить никого, и доверчиво прижалась к такому большому и надежному магу.

– Володар, – тихо позвала я через какое-то время.

– М?

– А у меня лошадь черной стала.

Володар немного отстранился, пару секунд молча смотрел на меня своими удивительными глазами, а потом потянул за собой назад.

– Идем. Расскажешь обо всем в кровати.

И я с большим удовольствием отреагировала на его предложение. Охотно скинула с себя одежду, забралась на кровать, тесную для двоих, и свернулась рядом с Володаром.

Мы еще долго шептались, чередуя тревоги с долгими поцелуями, которые прерывались тягучими минутами тишины, когда просто лежишь лицом друг к другу и смотришь, или начинали сдавленно хихикать, вспоминая забавные моменты из жизни.

Уже начало светать, когда я сонно зевнула и ткнулась лицом в грудь мага.

– Василиса… – тихо позвал Володар, осторожно поглаживая мои волосы.

И, кажется, сказал что-то. Что-то очень важное, что я пообещала себе не забыть утром. И мгновенно уснула.