Василиса Предерзкая

Остановка десятая Бздынь

Сегодня мы с Горынычем решили никуда не лететь, так как за вчера оба устали и еще морально не были готовы к повторению подвига даже во славу блеска и звона наличности.

Все еще обеспокоенная тем, как бы заработать и желательно побыстрее, я вспомнила о боевом молоте и щите, с помощью которых будила спящего дракона, и интереса ради решила обойти подступы к логову.

– Обалдеть, – поразилась я, выволакивая из все того же колючего кустарника сперва двуручный меч, а после рывком выдергивая застрявшее там же копье.

– Горыныч, откуда столько?

Дракон, трудолюбиво крошивший мясницким ножом салат из одуванчиков, поднял одну из голов.

– А, не обращай внимания. Ходят тут всякие, драконоборцами себя кличут, тыкалки свои теряют, а мне потом в кустики нормально не сходить.

– Хм… – протянула я задумчиво и пошла в деревню на поиски кузнеца.

С ним я хотела поговорить на предмет продажи погнутого богатства, что было обронено бравыми смельчаками при побеге. А еще встретиться со старостой деревни.

От Горыныча я узнала, что очень скоро начнется большая гномья ярмарка, а это значит, что не за горами тот день, когда в тихий Бздынь потянутся мастера, наемники, рыцари, богатыри и просто любители оружия из ближайших селений. На ярмарке мы с Дракон-Горынычем планировали заработать большую часть капитала, но для начала требовалось заручиться согласием старосты, а тот как сквозь землю провалился.

Его дом оказался пуст, причем пропал не только староста, а вообще все, включая годовалого внука и привязанного у конуры пса. Старосты не было и в общем доме, где проходили все праздники, совещания и торговля. И у кого бы из местных я ни спрашивала, где искать неуловимого, все только чесали затылки и разводили руками.

– Эй, девка! Не стой у открытой калитки. Беду накликаешь! – крикнула бабка, высовываясь из окошка избы напротив дома старосты.

– И почему нельзя накликать что-то хорошее? Деньги, например, – проворчала я, но от калиточки благоразумно отошла.

Наконец, после двух часов бесплотных поисков, меня нагнала маленькая атаманша, что помогала будить Дракон-Горыныча.

– Теть ведьма, а староста лес прочесывает, – сказала она. – До ночи точно не вернется.

– Потерялся кто?

– Ага, – кивнула атаманша, запрыгнула на соседский забор и, помогая себе расставленными руками, ловким бельчонком побежала по верху. – Коровка его, Ромашка, пропала. Со вчерашнего дня ищут.

В конце забора бойкая девчонка спрыгнула вниз и выложила историю постигшего старосту несчастья.

Как оказалось, Ромашка для мужика была не просто коровой. Она была его лучшей кормилицей, да еще и стельной к тому же. За теленком вся деревня в очередь стояла… и тут такое!

Вертлявый Микош, обычно приглядывавший за коровами на дальнем лугу, убежал на речку, чтобы подсмотреть, как девчонки купаются, а коровка возьми да и того, отбейся от стада. Микоша за уши оттаскали, дома заперли, да толку.

Корову это не вернет.

Староста с сыновьями вчера до темноты искал Ромашку по всем лугам и оврагам, а как рассвело, так и вся семья ушла на поиски. Даже старого пса от будки отвязали.

Сдержанно поблагодарив атаманшу, я решительно развернулась. Ждать старосту бессмысленно: убитый горем мужичок вряд ли обрадуется моему предложению. Еще наложит запрет от имени всей деревни, и что тогда?

Я заторопилась обратно к пещере, но внезапно у одной из калиток столкнулась с рыжебородым гномом.

– Госпожа ведьма! – искренне обрадовался тот.

– Кузьмич? – ахнула я, узнав оборотня из подворотни.

Выкать и любезно расшаркиваться после того, как видела чей-то голый зад, мне показалось странным, поэтому я по-простому сказала:

– Я думала, ты остался в Древотяпске.

– Ай, – отмахнулся гном, – решил не рисковать. По-быстрему отписал лавку побратиму из местных и вернулся в родную штольню. Пара часов, как сошел в Бздынях. Вот хожу теперича, думаю, чем дальше заниматься.

Я прикусила нижнюю губу, эдак повнимательнее присмотрелась к рыжебородому гному из истинных оборотней и провокационно спросила:

– А как добропорядочный гном смотрит на то, чтобы немного, вот буквально капельку подзаработать?

***

На возможность подзаработать гном смотрел категорически положительно. Еще более радостно он посмотрел на четверть круга сыра и каравай, разложенные мной на расстеленном платке.

Мы сидели возле пещеры, прямо на траве, подстелив куртку гнома. Хозяйственный Горыныч суетился рядом.

Сперва подмел листву перед входом, нарвал пышный букет подсолнухов. Потом вскинул лапы в притворном «И как это я забыл?» и умчался в кусты собирать копья.

Воткнув парочку в землю, а третье бросив сверху как перекладину, дракон сбегал в пещеру за половиками и сейчас энергично лупил по ним хвостом, выбивая скопившуюся за годы пыль.

Зорко контролируя, чтобы ни одна пылинка не долетела до еды, я делала бутерброды и делилась планами обогащения. Гном внимал и облизывался.

– Значит, дело свое открыть решили, – подытожил Кузьмич, когда я умолкла. Помолчал немного, больше для важности, чем действительно обдумывая положение дел, и заявил:

– Вот что, госпожа ведьма. Идея у вас хорошая, но быстро вы золотых на ней не заработаете. Полеты в деревню – это выгодно токмо до первого пущенного стражником копья. Пещера тоже приличный источник золотых, но в далеком будущем. Посудите сами, пока еще народ поймет, что добровольно сунуться в логово к дракону да еще заплатить за то – енто развлечение такое. Бояться будут, из кустов присматриваться. Сто раз медьку взвесят да подумают, надоть оно им али порты токмо уделают.

Гном откинулся назад, куснул протянутый мною бутерброд и мечтательно улыбнулся.

– Вот через годок-другой, когда слухи по тракту пойдут, тут отбоя от желающих не будет. Люди в очередь на шутовской бой с драконом записываться станут, а пока…

Кузьмич махнул рукой, демонстрируя всю тщетность наших надежд, и полностью сосредоточился на еде. Мы же с Горынычем переглянулись.

«Давай же!» – мысленно попыталась сделать мне внушение первая голова, а две другие так и вовсе зажали в пастях уголки невесть когда нарисованного транспаранта и растянули в стороны.

«Бери его в долю», – наставляли еще не просохшие и оттого чуть смазанные буквы.

Я сделала большие глаза, мол, сама знаю, и вообще ты половики бил, вот и бей дальше. Дракон обиженно скомкал транспарант и взялся за вразумление пыли с особой страстью. Как пить дать визуализировал, что выколачивает дурь из меня.

А я кинула в рот кусочек хлеба и хитро глянула на Кузьмича.

Вариант сотрудничества с гномьими общинами, жившими и трудившимися в штольнях Гребенчатых гор, был соблазнительным, денежным и… отвергнутым мной еще по пути к Дракон-Горынычу.

Каждый знал, что на носу большая ярмарка, и в эти недели гномы, не покладая молотов на наковальни, куют товары на продажу. Отвлекать их от дела не рискнет ни крайне дерзкий маг-практик, ни трехглавый дракон, ни даже самый последний самоубийца.

Но если в общину придет другой гном и договорится за нас, то все может выгореть. Вот поэтому я и позвала Кузьмича, и рассказала, и вкусностями задобрила. Но тут, как на рынке, нельзя показывать собственной заинтересованности, а то простой петушок на палочке обойдется по цене настоящего.

Поэтому я шумно выдохнула, откинула голову назад и требовательно уставилась на плывущее по небу облако. У него же и спросила:

– И как тогда нам заработать?

Облако сконфуженно примяло бархатистый край и скоренько полетело к лесу, в котором бродил староста с семьей. Кузьмич хмурил лоб, пытаясь придумать выход из этой темной штольни, но пока не нашел даже гипотетическую стену, на которую можно опереться в таком мраке.

«Не додумается, надо подсказать», – поняла я и подхватила с травы тонкий прутик. Насадила на него краюшку хлеба, подняла вверх.

– Горыныч, огоньку не найдется?

Сам дракон остался на месте, упоенно выбивая дурь из очередного ковра. На просьбу повернулась только зеленая голова. Прицелилась и коротко дыхнула.

Благодаря вчерашнему полету в Большие Поганки, где дракон демонстрировал свои способности и таланты, я узнала, что каждая его голова выдыхала пламя разных оттенков в зависимости от цвета чешуи. У желтой было самое яркое, у зеленой – токсичное, у синей – самое жаркое, а еще идеально иллюстрирующее словосочетание «да гори оно все синим пламенем».

А ведь где-то в горах жили пятиглавые (а возможно, семи, девяти и больше) представители огнедышащих драконов!

Заметив, что в нас летит зеленый сгусток, гном испуганно охнул и повалился на землю, а я щелкнула пальцами, высвобождая магию, и приготовилась.

Никто точно не знал почему, но даже самое жаркое пламя гасло, сталкиваясь с открытым источником человеческого мага или травника. Вот и теперь огонь сжался до крохотного мячика, на миг пыхнул жаром возле куска хлеба, запекая на том вкуснейшую корочку, и пропал.

– Спасибо! – крикнула я, довольная произведенным на зрителя эффектом.

Кузьмич недоверчиво посмотрел на то, как целая и даже не подрумянившаяся в драконьем пламени ведьма ойкает и обжигается, перебрасывая хлеб из руки в руку. Поднял палочку, покрутил в руках и неожиданно просиял лицом, как новенький золотой, коих мне сейчас жизненно не хватало.

– С такими способностями только…

«Мечи закалять», – мысленно подсказала я гному, равнодушно кусая хлеб.

К счастью, Кузьмич все понял сам.

– Идемте, госпожа ведьма! – Рыжебородый гном вскочил.

– Куда? – опешила я от такой прыти.

– В мою родную штольню, – решительно заявил Кузьмич и, прежде чем я начала отнекиваться от массового знакомства с гномами, пафосно промолвил: – Вы меня выручили, теперича и мой черед.