Василиса Предерзкая

Остановка одиннадцатая Штольня гномов

Гномы относились к старшим расам, предпочитали жить в Гребенчатых горах, отделявших Древотяпск от остального мира, или Латайских горах, расположенных в противоположной части суши, ближе к северу.

Народец этот был кряжист, невысок, но силен, как бык в пахоту. Они добывали на продажу руду и открыто занимались ковкой мечей и доспехов, но не слишком афишировали, что попутно куют заборы, беседки, перила, оградки для кладбищ, домашнюю утварь и много чего еще полезного в хозяйстве, а не в подвиге. Хотя лично я считала ведение хозяйства тоже подвигом, ну да сейчас не об этом…

С драконами гномов роднила страсть к накопительству и сокровищницы. С людьми – любовь к драгоценным металлам. С троллями – готовность помахать в драке кулаками. Вот почему я немного переживала, как бы не получить от крайне занятого перед ярмаркой подгорного народа болезненный и крайне убедительный пинок коленом под зад.

Кузьмич, вызвавшийся рассказать про основные правила общения, словно нарочно сгущал краски.

– Вы токмо не вздумайте при них колдунствовать, госпожа ведьма, – наставлял гном, уверенно взбираясь вверх по едва приметной тропинке среди камней. – У нас народ того, вспыльчивый больно. Могут испужаться и руку рубануть… Вот ежели попросят продемонстрировать силушку, а до этого ни-ни! И еще ни в коем случае не обращайтесь со своим предложением к главе клана, если она вдруг без бороды на совет придет.

– Без бороды?

Гном пустился в крайне запутанные и туманные пояснения, из которых я вычленила следующее. Главой клана может быть любой член клана, доказавший свою мудрость и силу в поединке. И так вышло, что пару лет назад сей почетный пост среди подземного народца получила выдающаяся во всех отношениях… гномка!

Будучи женщиной умной, она быстро смекнула, что купцы среди людей не шибко баб жалуют, иной раз и дела вести отказывались, и обдурить незазорным считали. Плюнула на это глава клана да и отправила парочку толковых людей за накладной бородой для себя.

– Люди-то не шибко отличают нас, гномов. Смотрят только на бороды, – пожаловался Кузьмич, но больше по привычке, чем действительно возмущенно. – Так вот… значится, у гномов еще поверье есть, что никакую сделку нельзя делать стоя, поэтому обязательно дождитесь, пока все сядут, и токмо тогда про дело наше вещайте.

Я пожала плечами, искренне не понимая, о чем там можно вещать, если само предложение укладывается в одну незамысловатую просьбу: дракон и ведьма… тьфу ты!.. маг-практик хотят подзаработать и предлагают вам закалить сто мечей, доспехов или иных заготовок для дальнейшей перепродажи на ярмарке.

Горыныч попытался увеличить это число до тысячи, мол, плевое же дело, но Кузьмич сделал такие страшные глаза, что даже трехголовый дракон заметно струхнул.

– Ты что! Если их всего сотня, то енто дефицит. А все что дефицит, можно смело в три, а то и четыре раза дороже продать.

Мы с Горынычем переглянулись и решили не спорить с финансово правильно воспитанным гномом.

Через где-то десять минут подъема в горку Кузьмич вывел меня ко входу в штольню, закрытому массивным щитом, сбитым из досок.

Надо ли говорить, что в центре щита была намалевана здоровенная цифра тринадцать?

Пока я переводила дух и медитировала на преследующее меня число, гном важно прошелся по краю площадки, пнул один из камней, отбрасывая в сторону, и уверенно взобрался на следующий. Общий вес гнома и камня заставил сработать подъемный механизм. Щит медленно сдвинулся и открылся внутрь пещеры, навеяв неприятную мысль про мышеловку на мага-практика.

– Скорее, госпожа ведьма, – поторопил гном, спрыгивая с камня, на котором стоял, и первым входя внутрь.

Я последовала за ним, с опаской поглядывая на прижатый к потолку тоннеля щит, который беззвучно закрылся за нашими спинами, погрузив во тьму.

Инстинктивно призвала светлячок, но Кузьмич грозно цыкнул, напоминая про «никакого колдунства». Зажженные гномом факелы давали гораздо меньше света, но постепенно я перестроила зрение, усилив его заклинанием, притерпелась и начала худо-бедно ориентироваться в пространстве.

Судя по уклону, мы поднимались в одну из верхних пещер, куда гномы пускали чужаков. Глубже и ниже допускали только единичных счастливчиков, а учителю Оселковичу даже выпала честь спуститься на самый нижний уровень, к кузням, чтобы заговорить русло магмы.

Насколько я знала, гномы были любителями многочисленных ходов, порой дублирующих друг друга из чистого разнообразия, но до первой гостевой пещеры шел только один тоннель.

Еще издали стало слышно эхо и гул голосов.

– Ты же говорил, что сейчас все работают, – напомнила я, настойчиво прислушиваясь.

– Вот в том-то и дело, что работают, – не на шутку озадачился гном, прибавил шаг и выскочил из тоннеля в пещеру.

Пещера была невысокой, идеально круглой, с множеством ответвлений. Поставь меня в центр с завязанными глазами, раскрути пару раз, и даже «колдунство» не помогло бы найти тоннель, ведущий на поверхность.

А еще пещера была забита гномами всех возрастов от мала до велика, включая женщин, милых старушек в цветастых платочках и мужиков с кузнечными молотами на плечах. И все они громко спорили о чем-то.

– Кузьмич, что происходит? – тихо спросила я, взглядом пытаясь отыскать главу клана.

– Не знаю, – тоже шепотом ответил Кузьмич, но толпа внезапно умолкла, в едином порыве повернула головы и посмотрела на нас.

Кровожадно так посмотрела, словно давно, но безуспешно искала девственницу для принесения в жертву подземному монстру, а тут она сама пожаловала в гости.

***

Я невольно попятилась под этими взглядами и наклонилась к гному.

– Кузьмич, что-то мне не нравятся выражения их лиц. Может, в другой раз зайдем?

– Госпожа ведьма, вам ли бояться живых и разумных?

Я справедливо полагала, что иной раз с неживыми и неразумными договориться гораздо проще, чем с представителями живых и разумных, пришедших поглядеть на бесплатное представление «Жги ведьму!», но поделиться мудростью не успела.

Кузьмич выступил вперед, деловито откашлялся и громогласно сказал:

– Клан, эта замечательная девушка – Василиса Предерзкая. И она ведьма!

Толпа на миг зависла, переваривая новость, а переварив, радостно взревела и бросилась вперед.

– Кузьмич?.. – попятилась я, откровенно сбитая с толку таким внезапным радушием со стороны всего клана.

– Э-э-э… – только и успел промямлить тот, прежде чем поток тел оттеснил его в сторону.

Меня подхватили на руки, подняли над головами и куда-то понесли, продолжая улюлюкать, кричать и радостно взмахивать рабочими инструментами.

– Кузьми-и-ич! – злобно шипела я.

– Да погодите. Погодите же! Клан, что происходит? Куда вы ее тащите?

С происходящим меня, как главное действующее лицо, мирило только одно: гномы были невысокими, поэтому несли тоже не очень высоко, следовательно, не так больно падать буду. Но это только если меня не несут прямиком к какой-нибудь бездонной дыре, куда и планируют сбросить в качестве жертвы богам шахт и залегающим в толщах жилам.

– Боги услышали нас и послали избавительницу! – орал какой-то экзальтированный мужик.

– Ура! Ведьма!!! – вопили другие.

Слегка струхнув от чести стать избавительницей непонятно от чего, я щелкнула пальцами, открывая канал магии, зачерпнула силу и получила ощутимый тычок в живот. Охнув от неожиданности, я сердито взвыла и внезапно поняла, что меня возвращают в вертикальное положение.

– Госпожа ведьма!

Через толпу протиснулась крепкая женщина, одетая в рабочие штаны, рубаху и кожаную жилетку. Гномка на ходу поправляла густую окладистую бороду в духе служителей Триединого.

По крайней мере у служителя из Великого Коптяборьска, с которым я честь имела вести душеспасительные диспуты на бракоразводном празднике, была похожая.

– Госпожа ведьма, будем знакомы, я глава клана, – низким, чуть раскатистым из-за эха голосом начала она. – Спасибо, что вызвались решить нашу проблемку.

– А я вызвалась?

– Ну вы ж ведьма, – наставила на меня указательный палец гномка.

– Вообще-то я маг-практик, – веско напомнила толпе. – Выпускница Древотяпской магической школы имени Трунбадира.

Толпа синхронно повернула головы и уставилась на главу клана. Та сунула пятерню под бороду, почесала подбородок и просияла:

– Еще лучше!

Гномы вновь огласили своды пещеры диким ором. Вперед выскочил паренек, и не успела я опомниться, как уже держала в одной руке факел, а в другой – заступ.

– Подождите, здесь какая-то ошибка, – попыталась объяснить ситуацию. – Я пришла совсем по другому делу. Мы с Кузьмичом хотим…

– Сперва тать упокойте, а после и о деле поговорим, – показала характер гномка.

– Ну знаете ли! – вконец растерялась я от гномьей наглости и в сердцах бросила заступ.

Пока я негодовала и взглядом пыталась отыскать в толпе оборотня, который так меня подставил, глава клана прошлась вдоль первого ряда зевак, решительно цапнула одного из гномов за шиворот и выволокла вперед.

– Саныч, покажи ведьме логово тати, а вы, госпожа, не стесняйтесь, ежели надо зубы для декоктов али башку этой твари, берите на здоровье. Тать полностью ваша.

– Но… – попыталась было воспротивиться я, однако куда там. Проще противостоять движущейся на тебя лавине, чем волевому характеру главы клана.

– Удачи, – мило улыбнулась та сквозь бутафорскую бороду.

Я развернулась в сторону темнеющего передо мной провала и внезапно вспомнила цифру тринадцать над входом в штольню.

А ведь судьба намекала…

***

– Та-та-та-та-там! – заикаясь выпалил щупленький, что в принципе не особо свойственно гномам, Саныч, рукой указывая направление.

Я внимательно посмотрела на проводника. Гнома била такая крупная дрожь, что рука от страха ходуном ходила.

Честно попыталась вычислить, в который из двух ходов он показывает, но всякий раз выходило, что палец указывал то в один, то в другой, а то и вовсе в потолок, словно Саныч уже отправлял госпожу ведьму в мир иной.

Плюнув, я уточнила:

– Левый или правый?

– П-п-п-п…

– Спасибо, поняла, – сжалилась я над перепуганным гномом и, беззвучно ступая, двинулась в правый тоннель.

Факел погасила сразу, как отошла достаточно. Сомневаюсь, что неведомая тать освоила принцип работы кресала, а значит, должна или прекрасно видеть в темноте, или использовать биолокацию. В любом случае человек с факелом для нее все равно, что торт со свечкой, внесенный в темную комнату: загадай желание и жри на здоровье. Можно даже свечку не задувать.

Тоннель резко ушел вниз и вывел в небольшую пещерку. В центре стоял здоровенный горн, к которому можно было подойти с любой стороны. У стеночек располагались верстаки, столы и заготовки. В потолке угадывались окошки вентиляции.

Итак, я на месте.

Впервые гномы обнаружили монстра подземелий вчера ближе к вечеру, когда уже заканчивали работу и гасили горн. Со слов Саныча, одного из перепуганных очевидцев, «в-в-в-в-в-в-в-от-т-т-т т-такая страхолюдина» вышла из пятого тоннеля, по которому обычно вывозили на поверхность мусор и обработанную породу.

На просьбу дать более подробное описание страхолюдины, гном побледнел и скороговоркой выпалил:

– Дык я ж говорю, госпожа ведьма! Вот такенные рога, вот такущие копыта, а сама тать размерами с дом.

Увы, но мне это ни о чем не сказало. Хищная нежить крайне неохотно селилась в пещерах и еще реже охотилась под землей. Таких вообще было лишь два вида: арагва обыкновенная и жукохвост летучий. Первый походил на мелкую дворняжку, второй – на летучую мышь. И оба не подходили под описание атаковавшей гномов тати.

Я с опаской обошла мастерскую, заглядывая под верстаки и лавки, но следов пребывания, крови, случайно откушенных конечностей или трупов не обнаружила. Только одинокую крысу, грызущую кусок кожи для обмотки рукояти.

– Тут тать не пробегала?

Крыса удивленно повернула в мою сторону мордочку, едва ли не пальцем у виска покрутила и лениво бросилась наутек.

Дожила! Даже крысы меня не уважают.

Щелкнув пальцами и зачерпнув силы, я сотворила поисковое заклинание, как это делала в Древотяпске, когда искала амулет, и отправила черную змейку в пятый тоннель на поиски. Сама же расставила несколько магических ловушек, взглядом отыскала небольшой выступ, на который можно было вскарабкаться и залечь.

Подпрыгнув, зацепилась руками за край козырька, подтянулась и уже закинула одну ногу, когда тать решила подать голос:

– Му-у-э-э-э-э! – донесло ее голодный вопль эхо.

От неожиданности я едва не свалилась вниз на потеху крысе, наблюдающей за потугами ведьмы казаться бесстрашной. С трудом перевалив через край, я по-пластунски переползла к противоположной стороне и прислушалась к поисковому заклинанию, и тут это снова повторилось.

– Му-у-э-э-э-э! У-у-у-у-э-э-э! У-у-у-у-а-а-а-а!

Мой провожатый сказал, что страхолюдина пришла через пятый тоннель, который они использовали для вывоза мусора. Выкидывать лишнее подземный народ предпочитал на поверхность, поэтому есть нешуточный шанс, что тварь не поселилась здесь, а пришла по тоннелю с поверхности. Увидела открытый проход, подумала: «Дай загляну в гости», а щит на входе возьми и закройся, отрезая от света и свободы.

– Что же ты так надрываешься?.. – пробормотала я, лихорадочно перебирая в голове конспект с классификацией нежити.

Рогатых тварей в классификации было предостаточно. Загадочной татью вполне мог оказаться как разошедшийся леший, так и упитанный, но вполне безобидный рогатый заяц.

– Му-у-э-э-э-э! – вновь подала голос тать.

И почти сразу же в пещере разнеслось трагическое:

– Госпожа ведьма…

Я дернулась от неожиданности и смачно впечаталась затылком в неровность свода. Схватилась за ушибленное место, зашипела от боли и свесилась вниз.

– Ты чего тут делаешь?! – грозно вопросила я у растерянно переминающегося с лапы на лапу оборотня.

– Так это… – Кузьмич задрал морду и растерянно похлопал глазами. – Мы же того, деловые партнеры. Негоже вас бросать, если на кону выгодная сделка… Да и должок у меня перед вами.

– Ладно. Прыгай сюда, – скомандовала я, решив, что из оборотня может выйти вполне себе неплохой напарник. – Только осторожно, там ловушки…

Задетое задней лапой заклинание с тихим щелчком сработало. Не успевший даже понять, что случилось, гном оказался пойман в магическую сеть и вздернут вверх. Кузьмич испуганно взвыл, засучил лапами, забарахтался как пойманная в сачок бабочка, вывернулся и тоненько, со всхлипом заскулил:

– Госпожа ведьма…

– Му-у-э-э-э-э! – прилетело из тоннеля, а следом до наших ушей донеслось четкое эхо приближающихся шагов.

***

Напарник из оборотня вышел ужасный, а вот наживка для татей – в самый раз. Наживка медленно кружилась вокруг своей оси, демонстрируя то перекошенную от ужаса морду, то поджатый хвост оборотня.

– Сказала же, осторожно! – сдавленно прошипела я, пытаясь поймать и распутать нить заклинания.

– Это не я, госпожа ведьма, оно само на меня напало, – ушел в несознанку оборотень.

– Ну конечно, само, – вспылила я, сердясь на то, что не могу отключить ловушку, в которой приглашающе крутился оборотень.

Отсюда никак не получалось сделать импульс закрытия точечным, а значит, отключатся все ловушки разом. Лишаться сетей, когда тать на подходе, казалось крайне опрометчивым решением, но и слезать с такого удобного места для засады тоже не хотелось.

Я немного поколебалась, взвешивая оба варианта, и тут тоннель, по которому приближалась тать, озарила вспышка света. По всей видимости, гномы расположили по всему пути осветительные фонари, которые загорались и гасли, когда путник проходил нужный отрезок.

Ворвавшийся в пещеру свет бросил на пол длинную рогатую тень, размерами с дом.

«Цок-цок», – глухо стучали копыта по каменному полу.

«Звяк-ширх…» – нагнетала атмосферу волочащаяся по земле цепь.

– Барлог, – в священном ужасе прошептал Кузьмич, а я поняла, что вот теперь мы влипли.

Поговаривали, что когда-то давно алчность гномов разбудила первого барлога, хозяина глубин и мрака. Потревоженный монстр уничтожил много кланов, прежде чем подгорный народец смог обрушить тоннели и перебраться в более безопасное местечко Гребенчатых гор.

В отличие от гномов, я в байки про злого духа пещер не верила, но точно знала: у каждой страшилки есть свой хищный прототип, и вот конкретно с этим мне что-то не очень хочется встречаться.

– Му-у-э-э-э-э! – подала голос тварь и, словно почувствовав, что добыча вот-вот даст деру, ускорилась.

– И-и… – тихонько проскулил оборотень и конвульсивно забил лапами, не теряя надежды убежать прямо по воздуху.

Канат дернулся, сеть с пленником закачалась на манер потревоженного маятника, не давая мне возможности прицелиться.

– Кузьмич, ты чего творишь?!

– Это не я. Это инстинкт!

Ругнувшись, я повисла на карнизе, спрыгнула и бросилась к оборотню.

– Почему я?! – истерично завывал тот, обхватив лапами голову. – Я же так молод! Даже золотого слитка под подушкой не спрятал!

– Кузьмич, прекрати дергаться.

Шаги надвигающейся беды становились все громче и отчетливее. Оборотень тоненько взвыл и рухнул на пол вместе с отключенной сетью, а я развернулась, чтобы встретить врага лицом к рогатой морде, и почувствовала отклик поискового заклинания – змейка нашла приближающуюся тать и прислала мне ее образ.

– Да ладно! – поразилась я.

***

– Му-у-э-э-э-э! – прокатилось под потолком тоннеля и вылилось под свод гостевой пещеры, перепугав собравшихся там гномов.

– Схарчило. Таки схарчило оно нашу ведьму, – гнусно вздохнула глава клана, кончиком бороды утирая пот со лба.

Гномы зачем-то посмотрели на потолок, словно рассчитывали обнаружить там злой призрак сожранной ведьмы. С тревогой вслушались в гулкое эхо.

– Схарчило и не подавилось, – прошептал кто-то.

– Му-у-э-э-э-э! – подтвердила тать.

– А теперь… за нами пришло! – по-бабьи высоко крикнул один из гномов, и все дружно ударились в панику.

Детей оттеснили к выходу из пещеры, наказав бежать и не геройствовать почем зря. Часть мужчин рассыпались по тоннелям и затаились там, готовые в случае чего ка-а-ак выскочить. Оставшееся большинство подняло тяжеленные молоты и приготовилось к бою.

– Стоим до конца за родную штольню! – зычно объявила глава клана, пряча сдернутую бороду в карман.

Напряжение нарастало. Стук отважных сердец становился все громче и чаще, а стук зубов отчетливее. Гномы уже мысленно прощались с любимыми, как вдруг…

– Народ! Вы токмо не пужайтесь. Эт я! – крикнул оборотень, предусмотрительно не показывая носа из темноты тоннеля, пока по нему не прилетело чем тяжелым.

– Кузьмич? Ты, что ли? – признал его кто-то из первых рядов.

Оборотень боязливо высунул голову, понял, что перепуганные родичи ничем не потыкают в него в качестве профилактики, и с шумным выдохом выбежал вперед.

– Клан! Мы поймали тать.

– Кхе-кхе! – воинственно прокашлялась я из глубины прохода, напоминая, что наглеть не следует.

– То есть госпожа ведьма! – послушно исправился оборотень и тут же горделиво выпятил грудь. – Но я принимал непосредственное участие в этой битве.

– Му-у-э-э-э-э! – протяжно проревела тать, которой уже надоело топтаться на месте в тесном проходе тоннеля.

Не став и дальше затягивать драматическую паузу, я перехватила цепь, свисавшую с рогов, и потянула за собой в общую пещеру.

Гномы дружно охнули, осознав, кого видят перед собой.

– Это же… – начала глава клана.

– Корова! – выкрикнул из толпы звонкий детский голосочек. – Мам, смотри, корова.

– Тать полностью моя, – веско напомнила я условия сделки, по которым зубы, рога и прочее отходили ведьме на декокты.

Глава клана издала нечто похожее на недовольный рык, мысленно обозвала себя идиоткой за щедрость, но спорить не стала.

Я нашла камушек почище, устало опустилась на него и, презрев весь церемониал, о котором трепался Кузьмич по пути сюда, зло уточнила:

– Ну?! Теперь-то мы поговорим про дело?

Гномы отнеслись к предложению с прохладным безразличием богача, встретившего побирушку. Женщины побрели по домам, громко обсуждая по пути «окаянную ведьму». Неугомонные мальчишки заскакали вокруг «тати». Мужчины потянулись в другой конец пещеры, чтобы вернуться к работе…

– Значит так, уважаемые, – громко сказала я, – мы с Дракон-Горынычем предлагаем гномам закалить сто заготовок.

Гномы резко повернули обратно, а я победно улыбнулась.

Всегда знала, что эти своего не упустят.

***

Уже начало темнеть, когда мы покинули штольню и вернулись к логову Горыныча. И подозреваю, что день сегодня был исключительно неблагоприятный для ведения переговоров. Но если меня просто отправили истреблять неведомую тать, то Горынычу деревенские объявили бойкот.

– Убить страхолюдину! – бушевала толпа. – Змий поганый! Вилами его! Вилами!

– Люди, – пытался урезонить их Дракон-Горыныч, – давайте же будем сознательными, цивилизованными существами и… Ай!!! Ну почему сразу в хвост!

Я вздохнула и прибавила шаг, чтобы как можно скорее выйти к пещере партнера, пока того не закидали помидорами или чем похуже. Второй деловой партнер трусил сбоку в облике волка. Корова вразвалочку плелась сзади, то и дело останавливаясь, чтобы страдальчески вздохнуть и мысленно посетовать на судьбу-злодейку. Где-то совсем далеко спускались вниз нагруженные инструментами гномы.

К слову, глава клана даже не стала со мной торговаться, лишь пару раз попыталась вывернуть дело так, что это я оказалась должна гномам пятьсот золотых, но бдительный Кузьмич достоверно изобразил уход к конкурентам в десятую штольню, и гномка дрогнула.

По итогу договорились на тысячу золотых (половина мне, другая – Горынычу), а Кузьмич взял в качестве процента за посреднические услуги один закаленный пламенем меч. Условия показались заманчивыми. К тому же гномы спешили из-за ярмарки, а мне было выгодно вернуться в школу как можно раньше, поэтому решили сделать всю работу быстрее.

– С вами приятно иметь дело, госпожа ведьма, – сказала глава клана, скрепляя письменный договор крепким рукопожатием.

Ответное «И мне тоже» застряло в горле. Уж больно лицо гномки мне не понравилось. Ну не улыбаются кристально честные люди вот с таким торжествующим коварством во взгляде.

Выразительно глянув на оборотня, который точно знал, где зарыт подвох, я мысленно внесла в список дел «допрос с пристрастием», схватила кусок цепи, в котором запуталась бедовая корова своими рогами, и поторопилась покинуть это не слишком гостеприимное местечко.

Не люблю пещеры и замкнутые пространства.

То ли дело лес, поле, речка… толпа озверевших селян, грозящая поднять дракона на вилы.

– Люди, не делайте поспешных выводов! – Горыныч все еще не терял надежды договориться.

– Паскудник, – грозно потрясал вилами староста деревеньки Бздынь из первых рядов. – Сожрал мою коровку, а теперь людям добрым лапшу на уши вешаешь!

– Да не жрали мы никого! – обиделась синяя голова.

– Мы вообще за ЗОЖ, – огорошила малограмотных зеленая.

– Это… как они… – Дракон пощелкал пальцами, вспоминая сложное слово. – Пацифисты мы, во!

Окончательно сбитые с толку селяне притихли, а какая-то бабка в платочке язвительно уточнила:

– Чумной, шо ли?

– Да ну вас! – обиделся Дракон-Горыныч, развернулся и заметил меня, с оглушительным треском продирающуюся сквозь густые кусты. – О, Васька! Ну хоть ты объясни этим темным, что я на растительной диете!

Но ничего объяснять не пришлось, потому что следом за мной в просвете между кустов показалась рогатая башка коровы.

– Му-у-у-у…

Староста выронил вилы из ослабевших рук.

– Ромашка? – Лицо его вытянулось, в глазах мелькнули недоверие, надежда и слезы радости. – Ромашка, девочка моя!

Мужик бросился навстречу загулявшей скотине, обнял, расцеловал в недовольную морду, наорал, еще раз обнял, а тут и другие родственники подоспели. Кусты вокруг Ромашки пообломали, давая корове пройти. Все радовались, кричали, грозили глупой телке кулаками. Расчувствовавшийся староста даже попытался зажать меня в крепких искренних объятьях, но я так выразительно глянула, что мужичок решил не доводить до греха и еще раз приласкал загулявшую корову.

Окруженная вниманием Ромашка смущенно дергала ушами и хвостом, звеня запутавшейся на рогах цепью. Под взглядами растерянных людей коровка легла, перевернулась на бок и издала долгое прочувствованное:

– Му-у-у.

Деревенские застыли.

– Ну? – спросила зеленая голова.

– Чего застыли? – нависла над опешившим старостой синяя голова.

– Или по-вашему мне роды принимать? – закончила мысль желтая.

Деревенские засуетились, зашумели, несогласные доверить такое деликатное дело абы кому, тем более дракону.