В поисках врат Стылой Тени

Глава 6

Сигарообразная туша "Косби" неспешно плыла над облаками. Выход в исходную точку, откуда должна начаться атака, планировался минут через пятнадцать-двадцать.

Колор-сержант Садурн ар Осуаллт, начальник прикомандированного отделения коммандос, вошел на мостик и тут же отрапортовал командиру крыла о своем прибытии.

Вольно, — скомандовал Кадвайл ар Деррен, одобрительно посмотрев на сержанта. Тот был невысокого роста и сухощавого телосложения. На чисто выбритом, загорелом лице доминировал нос, выдающийся, надо сказать, по сравнению с прочими чертами его лица. Все они терялись на его фоне. Волосы — коротко стриженные, светло-рыжие, и такого же цвета брови и ресницы, а потому, если не смотреть в упор, то казалось, что бровей с ресницами и вовсе нет. Одет он был в полевой комбинезон цвета хаки.

— Итак, колор-сержант, ваша задача будет простой, — продолжил капитан, — после того, как мы завершим бомбометание и полностью подавим огневые точки корабля, если таковые там окажутся, вы, с вашими людьми, высаживаетесь и полностью зачищаете берег. Сигнал на высадку получите дополнительно, а пока готовьтесь. Никто не должен уйти.

— Есть, — коротко ответил колор-сержант, — разрешите идти?

— Идите, — произнеся это слово, командир крыла развернулся к первому пилоту, — мейстр Инир, как долго нам еще до выхода на исходную?

— Минут десять, мейстр капитан, ответил первый пилот, не отрывая глаз от приборов.

В главном коридоре гондолы фрегата раздался пульсирующий звук баззера боевой тревоги. Раздался топот множества ног, обутых в армейские сапоги. Это экипаж, четко и без излишней суеты, занимал свои боевые посты. Расчёты орудийных и пулеметных турелей карабкались, что бы занять места в прозрачных колпаках огневых точек.

Внимание экипажу, боевая тревога, — раздался голос старпома по громкой связи, — десятиминутная готовность. Боевые расчеты артсистем и пусковой установки анемолитов получат инструкции по внутренней связи в течение пяти минут. Остальным — занять свои места согласно боевого расписания.

— Ну, вот оно и началось, кажется, — подумала, снедаемая беспокойством, Энвис, занимая своё место за пультом систем связи, — Но лучше, все-таки, ужасный конец, чем ужас без конца, — и бросила взгляд на свой рюкзачок, незаметно устроившийся за дверью поста связи.

Несущий вахту на мостике "Инсиндизо" помощник капитана даже не успел толком среагировать. Всё произошло в мгновение ока. Прошло всего лишь несколько секунд, как дорожки всплесков на поверхности тёмной воды, которые протянулись от внезапно вывалившегося из серых туч серебристо-серого дирижабля, достигли кормы корабля и расцвели разрывами тридцатисемимиллиметровых снарядов. А мгновением позже разум помощника угас, так как пушечный снаряд взорвался буквально у него под ногами. Он даже не успел понять, что умер.

Пушки и пулемёты фрегата продолжали рвать корпус "Инсиндизо". Дирижабль снизился до ста пятидесяти метров и завис над кораблем. Из гондолы дирижабля горохом посыпались сферы анемолитов, что бы, достигнув палубы корабля, вспухнуть багрово-дымными шарами. "Инсиндизо" стал крениться на левый борт, внутри корпуса что-то лопалось и взрывалось. Над кораблём поднялся столб жирного чёрного дыма. Со стороны лагеря на берегу раздалось несколько беспорядочных винтовочных выстрелов. Дирижабль медленно, как бы нехотя, проплыл метров пятьсот вглубь суши, в сторону от лагеря и начал снижаться. По верёвочной лестнице, сброшенной вниз быстро, но без суеты, спустилось около десятка фигур, одетых в белые маскхалаты. Дирижабль снова поднялся метров на сто пятьдесят и двинулся в сторону лагеря, разбитого командой "Инсиндизо" на берегу. В том же направлении по каменистой почве, припорошенной снегом, умело маскируясь за камнями и неровностями, перебежками, начали свое продвижение коммандос.

Над лагерем всё повторилось. Сначала ауйр-фрегат разбросал над лагерем чёрные шары анемолитов, а потом щедро добавил из всех стволов. Временные строения, которые успела возвести команда "Инсиндизо", разлетались пылающими обломками. Всё, что могло гореть — горело. Те, кто был на земле и кто не погиб в первые секунды налёта, начали было даже оказывать некоторое сопротивление. Часть из них открыла винтовочный огонь по пулемётным гнёздам дирижабля, а несколько человек попытались занять оборону от подходивших по берегу подчинённых колор-сержанта Садурна ар Осуаллт. Но силы были слишком неравны, и сопротивление, только-только начавшее было организовываться, было подавлено в самом зародыше. Стрелки в пылающем лагере замолкали один за другим.

Один из снегоходов, единственный, чудом уцелевший в этом аду, завелся и начал движение в сторону лагеря олча. Но спустя, буквально, несколько секунд, водитель, пытавшийся спастись таким образом, кулем осел в водительском кресле, настигнутый пулей одного из подчиненных сержанта. Снегоход слепо уткнулся в очередной сугроб и заглох. А дирижабль опять двинулся к чадящему корпусу корабля. Коммандос производили контроль на территории лагеря. Затем они двинулись на корабль в поисках выживших. Приказ был однозначен — никто не должен был уйти.

После зачистки палубы и внутренних помещений корабля колор-сержант поднялся на борт дирижабля для доклада.

— Разрешите? — спросил он, открывая дверь на мостик.

— Да, сержант, заходите, — Кадвайл ар Деррен внимательно посмотрел в его бесцветные глаза, — докладывайте.

— Мейстр командир крыла, приказ выполнен, — отрапортовал колор-сержант, — на корабле и в лагере все гарантировано уничтожены. Выживших нет.

— Очень хорошо, — выразил своё удовлетворение капитан, — что-нибудь ещё?.

— Среди трупов отсутствуют тела председателя правления гильдии "Чёрное золото" Афолабе Молефе и его дочери, — и невозмутимо добавил, — по всей видимости, на момент нашего нападения они отсутствовали как на корабле, так и на территории лагеря.

— И где они могут быть? Ваши предположения?

— Есть два варианта, либо они каким-то образом затаились в окрестностях лагеря, либо находятся в стойбище аборигенов неподалёку.

— Логично, — руководитель миссии на несколько мгновений задумался, но потом продолжил, — Поступим так. Вы, со своими людьми, выдвигаетесь к стойбищу аборигенов и выясняете, не находятся ли наши клиенты там, а я сделаю облёт близлежащих пустошей. От нас на снегу они не спрячутся. После выполнения намеченных мероприятий встречаемся тут же, около лагеря экспедиции через полтора часа.

— Есть. Разрешите выполнять?

— Да, занимайтесь, — капитан перевёл свой взгляд на первого помощника, — а вы командуйте облётом ближайшей территории, и обеспечьте наблюдение. Как только наши клиенты попадут в поле зрения, приступайте к их элиминации, не дожидаясь дополнительных команд. Вопросы?

— Никак нет, мейстр капитан, — первый помощник вытянулся по стойке смирно и поедал глазами грозное начальство.

— Тогда приступайте, я в каюту. Как только появятся новости — докладывайте.

Нтанда и её отец неспешно пили буна, сидя у костерочка в стойбище олча. Они довольно неплохо выспались после сеанса черной магии, который для них устроил шаман вчерашним вечером, и теперь коротали время в ожидании прибытия охранников, Изока и Мози. Тогда их маленькая исследовательская группа сможет начать свой путь к таинственному храму. Все пока шло по плану.

Но грубая реальность не замедлила цинично перечеркнуть эти самые планы. Да, стоит только расслабиться и поверить в иллюзию того, что ты контролируешь происходящее, как всё идет кувырком.

Внезапно, со стороны лагеря экспедиции, скрытого за ярангами становища, донеслись взрывы и частая стрельба чего-то крупнокалиберного, в эту какофонию вплетались и редкие щелчки винтовочных выстрелов. Отец и дочь обменялись недоумёнными взглядами, вскочили, и как можно быстрее побежали к ограде стойбища, что бы увидеть, что все-таки там происходит. Их глазам открылась картина происходящего, повергнувшая их в ступор. Над "Инсиндизо" завис большой дирижабль без опознавательных знаков и бодро осыпал его сферическими бомбами, обстреливал из бортовых орудий и пулеметов. Из недр корабля поднимался столб чёрного дыма. При виде происходящего Нтанда буквально впала в прострацию. Афолабе так же пребывал, мягко говоря, в недоумении. На его глазах разворачивались события, о вероятности которых он даже и не предполагал. Что называется, сюрприз. Всем сюрпризам сюрприз. Но, надо отдать ему должное, на осмысление случившегося времени он тратить не стал, а перешёл непосредственно к реагированию на возникшую чрезвычайную ситуацию. Придя в себя, он схватил Нтанду за руку и повлек ее вглубь становища.

— Нам надо срочно переговорить с шаманом, — бросил он на бегу, — и быстро-быстро выезжать. Наша задача, это оказаться как можно дальше за как можно более короткий промежуток времени.

— А кто это, зачем это? — Нтанда пыталась получить хоть какую-то информацию для того, что бы начать понимать происходящее.

— Кто это точно — не знаю, а вот ответ на вопрос "зачем" мне кажется вполне очевидным, — выдохнул Афолабе, не забывая резво перебирать ногами, — этот кто-то, не желает, что бы мы достигли своей цели. И, что является самым прискорбным для нас, обладающий реальными возможностями, что бы нам в этом помешать. И не просто помешать, а прекратить наше с тобою существование. Так сказать, радикально решить проблему. Так что не сбивай дыхание. Всё потом обдумаем, когда и если окажемся в безопасности.

— Хорошо.

Вот и яранга шамана. Тот уже тоже выскочил наружу. Непривычные звуки его так же здорово обеспокоили. Афолабе оставил дочь около яранги, а сам бросился к шаману. Нтанда, продолжая пребывать в каком-то странном оцепенении, отсутствующим взглядом наблюдала за тем, как её отец, бурно жестикулируя, что-то объясняет шаману, машет в сторону лагеря. В голове её было звонко и пусто. Видимо, такова была защитная реакция её мозга на накативший стресс.

После двадцатиминутной беседы с шаманом Афолабе вернулся к дочери и кратко изложил результаты переговоров.

— Олча возмущены действиями чужаков. И это хорошо. Охотники, с которыми мы договорились, будут готовы к старту минут через пятнадцать. Больше времени последние приготовления у них не займут, благо нарты мы нагрузили ещё вчера, — он перевёл дыхание и продолжил, — так что мы сейчас цепляем на себя рюкзаки, хватаем винтовки, патроны фляги и все прочее, что необходимо повесить на себя, и двигаемся к нартам.

— А эти? — Нтанда неопределённо махнула рукой в сторону лагеря, имея ввиду, видимо, то, что агрессивные визитеры могут и их отъезду воспрепятствовать. Тем более, что звуки боя к этому времени, уже начали стихать, и до них доносились лишь редкие пулеметные очереди и отдельные винтовочные выстрелы.

— Олча их задержат, — обнадёжил её отец.

Более не мешкая, они рысцой поспешили к месту, где стояли нарты, подготовленные к походу. Охотники уже запрягали ездовых собак. До отправки оставалось всего ничего.

Тынэвири и Выргыргылеле, тем временем, обсудив создавшуюся ситуацию, уже инструктировали группу хмурых олча, вооруженных свежеприобретенными винтовками. Пристреляли их, кстати, сразу по получении, так что эти средства огневого поражения были вполне себе готовы к применению. Получив инструктаж, группа страховки убыла для подготовки и занятия позиций. А шаман и старейшина не спеша пошли к краю становища.

Наблюдая за тем, как охотники спешно пристёгивали к постромкам своих пушистых ездовых собак, Афолабе про себя отметил, что выстрелы стихли. Значит, скоро и сюда явятся гости, уже конкретно по их души. Это наиболее вероятное развитие событий. Было не по себе, хотя в жизни его были и не менее волнующие моменты. Он пока гнал от себя мысли о том, что корабль уничтожен, и о своевременном возвращении говорить уже не приходится. Значит гильдия всё. Без вариантов. Да и сама возможность возвращения под вопросом. Да и как возвращаться. И куда? Ладно, об этом потом. Сначала надо избежать прямой и непосредственной угрозы жизни, буквально свалившейся им на головы.

Отделение коммандос выдвинулось по направлению к стойбищу туземцев. Через полчаса осторожного продвижения колор-сержант увидел, как от группы конических кожаных палаток, которыми, собственно, и был заполнен лагерь, отделилось две фигуры. Эти два туземца совершенно безбоязненно шли навстречу его отделению. Один из туземцев вскинул руку в жесте, призывающем остановиться приближающихся коммандос.

Колор-сержант с трудом подавил в себе гнев, порожденный сознанием того, что какие-то дикари смеют препятствовать ему, представителю нации, которая веками несла культуру и цивилизацию в самые отдаленные закоулки мира Эйо. Он остановился. Солдаты отделения рассыпались редкой цепью за его спиной.

— Немедленно дайте нам возможность произвести обыск вашего стойбища, выкрикнул он.

— Уходите, — негромко и бесстрастно произнес один из туземцев.

Мутная волна ярости затопила мозг сержанта. Более не было смысла цацкаться с этими дикарями. Он вскинул вверх руку со сжатым кулаком. Четверо коммандос, из числа стоявших за его спиной, вскинули винтовки. Но выстрелить никто из них так и не успел. Во лбу каждого из них внезапно образовалось еще по одному, не предусмотренному природой, отверстию, и они упали на снег сломанными куклами. Ветер донес от кажущихся далекими, скал, запоздалые звуки выстрелов. Оба туземца, застывшие статуями перед ним, бесстрастно пялились на него. Садурн ар Осуаллт бессильно скрежетал зубами. Сейчас он ничего не мог сделать с этими грязными дикарями. Но это сейчас. Необходимо доложить обо всем командиру крыла, и тогда они, с огневой поддержкой дирижабля, разметают этот гадюшник по брёвнышку. Дикари ничего не смогут противопоставить всесокрушающей мощи королевского ауйр-фрегата. Он развернулся к своим людям.

— Отходим к лагерю. Возьмите тела.

Наконец собаки пристегнуты, и можно занимать свои места, как это принято говорить, согласно купленным билетам. Нтанда на негнущихся ногах подошла к экзотическому транспортному средству. Пристроив свой объёмистый рюкзак, бессильно опустилась на свое место в нартах. Её отец только примерился последовать её примеру, как раздались звуки нескольких выстрелов, прозвучавших на значительном удалении от становища. Ответных не последовало. Отсюда можно было заключить, что конфликта с неизвестными избежать не удалось, но первая попытка агрессора пройти на территорию стойбища окончилась неудачно. Глупо было бы ожидать, что они на этом остановятся. В следующей попытке, наверняка, будет задействованы все имеющиеся в их распоряжении средства, включая дирижабль и его огневую мощь. Как олча собираются с этим справиться, имея только лёгкое стрелковое вооружение, Афолабе не представлял. Хотя, надо сказать, что шаман, обозвавший дирижабль облачным китом, никаких страхов и сомнений не демонстрировал, что немного обнадёживало.

После того, как пришельцы отступили, Тынэвири быстро проследовал в свою ярангу, вызвал ассистентку, и где-то минут сорок оттуда доносились приглушённый рокот бубнов, голоса, прочие, сложно идентифицируемые звуки, какие-то завывания и свист ветра. Шло камлание. И, надо сказать, что немногочисленные, проходящие мимо олча, старались преодолеть отрезок своего пути, проложенный непосредственно около яранги шамана, как можно быстрее, чуть ли не бегом. На их плоских лицах, обычно бесстрастных, в эти мгновения отчётливо проступали признаки того, что они испытывают сильнейший страх, если не сказать, ужас. И ужас этот был напрямую связан со звуками творившегося камлания. Никто из олча не хотел иметь никаких дел с теми духами, с которыми сейчас разговаривал их шаман.

Примерно через час дирижабль, совершив облет территории, вернулся к разрушенному лагерю экспедиции. Капитан принимал доклад. Лицо его застыло безжизненной маской. Он потерял людей. Не из его команды непосредственно, прикомандированных, но это все равно плохо. Кроме того, цель миссии так и не достигнута.

— Я вас услышал, сержант. Поступим следующим образом. Мы по воздуху выдвигаемся к их становищу. Вы, со своими людьми, следуете по поверхности метрах в пятистах позади нас. После того, как будет нанесен бомбовый удар по туземцам, задача коммандос — произвести окончательную зачистку. Акцентирую ваше внимание на том, что все члены экспедиции гильдии "Черное золото" должны быть уничтожены. Во что бы то ни стало и чего бы это ни стоило. Выдвигаемся через сорок минут. Мы дадим перед началом движения зеленую ракету.

— Мейстр капитан, — второй пилот, сняв наушники, поднялся из кресла, наблюдатели докладывают, что от лагеря дикарей в северо-северо-западном направлении стартовали две собачьи упряжки.

Командир крыла на секунду задумался.

— Сначала показательно разберёмся с дикарями. Они должны ответить за смерти солдат Его Величества. А этих догоним по воздуху потом. На снегу они будут заметны, как тараканы на обеденном столе. Сержант — план остаётся без изменений. Выполняйте.

— Понял. Разрешите идти?

— Идите, и подготовьтесь, как следует. Мы не должны облажаться, — всем своим видом капитан давал понять, что решения приняты, цели обозначены, сроки определены, и теперь надо просто готовиться к выполнению поставленных задач надлежащим образом.

От дирижабля отделился яркий зеленый огонёк и по дуге устремился к земле. Дирижабль пришел в движение. Начался финальный этап операции.

Наконец камлание завершилось. Из яранги на ватных ногах выбралась девушка-ассистентка и, пошатываясь, побрела к себе. Тырэвири лежал на шкурах, прикрыв глаза и тяжело дыша. Видно, не просто ему дался этот разговор с духами. Но долго разлёживаться ему не пришлось.

— Почтенный Тынэвири, — боязливо побеспокоил его юноша, принёсший, по всей видимости, какие-то известия.

— Что тебе? — скрипучим голосом поинтересовался шаман.

— Охотники, следящие за пришельцами, передают, что облачный кит начал движение в нашу сторону, однако.

— Помоги мне подняться, — приказал шаман представителю подрастающего поколения, и, опершись о его плечо, встал на дрожащие ноги.

Постояв несколько секунд, он медленно пошел по направлению к краю становища, откуда был лучше всего виден разгромленный лагерь экспедиции.

У границы становища шамана уже поджидал Выргыргылеле.

— Что сказали духи? — сразу поинтересовался он.

— Духи помогут нам, в обмен на те души, которые сможет сегодня забрать ветер, — ответил шаман, — пришельцы сами виноваты. Это наш берег. Мы не позволим им нарушать порядок, установленный Великим Предком.

— Хорошо, тогда будем ждать, — Выргыргылеле нежно погладил висящий на поясе новый охотничий нож — недавно полученный от Афолабе, — если они осмелятся атаковать, то духи покажут свою силу.

Шаман, казалось, обратился в статую. Он видел, как морда облачного кита, развернувшаяся в их сторону неуклонно приближается. Воздушный зверь, несущий в своих недрах море злого огня, угрожал смертью ему и всем тем, кто находился в становище. Он бесстрастно смотрел за тем, как эти самоуверенные большеглазые злые люди идут за своей неминуемой смертью. И, наконец, шаман глубоко вздохнул, вытащил из поясной сумки собачье ребро, которое мало того, что было абсолютно чёрным, так оно ещё и исходило тёмной призрачной дымкой.

Он с минуту вглядывался в эту вещь, потом медленно и торжественно поднял руки над головой и с видимым усилием переломил эту косточку. На первый взгляд, после того, как чёрная кость с сухим треском сломалась, а затем и обломки ее истаяли чёрным дымом, ничего не произошло. Но шаман почувствовал, что в тонком мире духов началось движение, беззвучный визг разлился по сопредельной реальности. И тучи в небе уже здешнего, реального мира, начали приходить в движение. Духи пришли, чтобы явить свою мощь.

А Тынэвири бессильно упал на снег.

Как только "Косби" преодолел примерно половину расстояния до становища дикарей, прямо над ним тучи начали стремительно наливаться фиолетовым. В их толще пробегали всполохи атмосферных разрядов. Вся эта масса сине-черных, каменно-тяжелых, набухших стихийной угрозой, облаков, начала постепенно ускоряющееся вращение вокруг вырастающего из неё туманного щупальца зарождающегося смерча, тянущегося к земле. А с земли, из вьюжных завихрений, навстречу ему тянулось точно такое же. Жуткое завывание ветра заглушило все остальные звуки. Над берегом бухты сгустилась вязкая тьма, изредка разрываемая холодным блеском беззвучных молний.

Энвис фехр Ллир действовала, как сомнамбула. Она с остановившимися, неподвижными, глазами поднялась со своего рабочего кресла, стоявшего перед стойкой с аппаратурой. Рваными, но точными, движениями надела форменный бушлат, водрузила на плечи прятавшийся за дверью рюкзак и, не обращая на недоумённые взгляды подчиненных никакого внимания, вышла из помещения радиорубки в коридор, который шел по всей галерее. Бессильно привалилась к стене галереи недалеко от люка, ведущего наружу. Силы оставили ее.

Воронка смерча, опускавшаяся из туч, встретилась с извивающимся хлыстом бешено вращающегося воздуха, поднимавшегося от поверхности. Колонна смерча, образованная несущимися по восходящей спирали, низко, с переходом в инфразвук, гудящими жгутами уплотнившихся воздушных струй, окончательно сформировалась. Следуя этой же спирали, в воздухе, в облаках снежной пыли, смешанной с мелким мусором, проносились обломки веток, небольшие камни и бревна. Стихия неуклонно надвигалась на воздушный корабль. И избежать столкновения ней уже было невозможно. Первый пилот до боли вцепился побелевшими пальцами в штурвал. Ему казалось, что это единственная возможность как то зафиксировать себя в пространстве, и не стать частью раскручивающейся кошмарной карусели.

Дирижабль нырнул носом в находящуюся в непрерывном движении стену смерча. И стал его частью. Расширившаяся и ставшая намного мощнее воздушная колонна с лёгкостью закрутила тушу ауйр-фрегата. Те, кто не успел ухватиться за что-нибудь, наглухо принайтованное, к конструкциям, летали по помещениям и отсекам, ударяясь о них, подобно камушкам внутри погремушки.

Энвис фехр Ллир вцепилась в штурвал на люке, как в спасение души. Всем телом прижалась к холодной поверхности. Это помогло ей избегать травмирующих соприкосновений со стенами, потолком и полом галереи. Хотя уже изрядно подташнивало от такой тряски.

Апофеозом этого локального апокалипсиса явился взрыв крюйт-камеры фрегата. Скорее всего, в результате тряски произошла самопроизвольная детонация анемолита, снаряженного для бомбометания. Взрыв крюйт-камеры повлёк за собой нарушение целостности обшивки дирижабля, которая тут же извергла из себя струи раскаленного пара. То, что когда то было красавцем-дирижаблем, продолжая беспорядочное вращение в трёх плоскостях, с нарастающим ускорением устремилось к земной поверхности.

Вот Энвис ощущает себя держащейся за штурвал люка, а уже через доли секунды её меркнущий рассудок фиксирует то, что она находится в свободном падении, и, как в замедленной съёмке, твёрдая поверхность берега неумолимо приближается к ней. Вспышка боли во всём теле. Темнота.