В поисках врат Стылой Тени

Глава 16.2

— Видно что-нибудь? — поинтересовался Симба у сидящего на месте стрелка передней полусферы Адио.

— Пока не спеша летим по следу, который, предположительно, оставили гусеницы снегохода, — доложил Адио, не отрываясь, впрочем, от ведения наблюдения, — хотя, как только след изменил своё направление с юго-западного на юго-юго-западное, его стало всё труднее различать. Похоже, тут ночью метель была. Замело след.

— А ты, Амади, что скажешь? — обратился Симба к магессе, сидевшей на, специально для неё поставленном, кресле у левой стены рубки.

— Я не чувствую в радиусе трёх километров никого разумного. А что радиус аж три километра — так спасибо посоху, — она улыбаясь, посмотрела на свой ненаглядный посох и даже нежно так погладила его, как котёнка, — без него, хорошо, если бы километр бы был.

— Значит надо продолжать преследование, подвёл промежуточный итог капитан, — ладно, вы тут бдите, а я пойду в кают-компанию, подумаю, как нам дальше быть.

Но долго наслаждаться терпким чёрным густым вином и ароматной курительной смесью ему в этот раз было не суждено.

— Капитан, кое-что нашли, подойдите, если возможно, — голосом Гугу Алакви пробубнило переговорное устройство. Симба отставил бокал, выколотил трубку и поднялся.

На мостике царило оживление, все, кто имел возможность, собрались около Адио, сидящего на месте стрелка. И напряжённо разглядывали нечто впереди.

— И что вы там такое замечательное нашли? — Симба вошел на мостик.

— А вот — чуть правее той трёхголовой скалы, — Амади своим посохом, как учительница указкой, указала на угловатый предмет, на половину заметённый снегом.

Симба извлёк из кожаного, пристёгнутого к поясу, футляра бинокулярный дальновизор и поднёс его к глазам. После минутного изучения неизвестного предмета он резюмировал:

— Похоже, снегоход, — и, обернувшись к Гугу, стоявшему у штурвала, — давай-ка, Гугу, снизимся, я хочу спуститься и посмотреть поближе, что там интересного лежит у нас.

Капитан попросил Амади составить ему компанию, и минут через пятнадцать они уже топтались около напоровшегося на камень снегохода.

— Ага, а снегоход то имперский, "Механом" такие делает, — прищурив глаза, заметил Симба, — Амади, что-нибудь вокруг интересное чувствуешь?

— Да вроде как нет, — неуверенно ответила магесса, — пассажир, судя по остаточным эманациям, направился дальше на юг уже ногами, ну, или на лыжах — следов на снегу уже не видно. Замело всё.

— Ну, это и я вижу, что замело, — улыбнулся Симба, — тогда поднимаемся на борт, идём на малой высоте, на самой низкой скорости. Ногами он точно далеко уйти не может. Скоро нагоним.

И ещё через пятнадцать минут они, уже с мостика воздушного корабля, наблюдали за поверхностью медленно уползавшей назад снежной равнины. Наконец впереди показалось нечто вроде вытоптанного круга в снегу, уже заметно заметённого метелью.

Симба дал команду к остановке, и распорядился готовиться к спуску на поверхность. Надо сказать, что даже Нтанда, невзирая на своё состояние, продолжавшее оставаться крайне подавленным, изъявила желание присоединиться к осмотровой партии.

Через двадцать минут все уже стояли на снегу, рядом плескался на ветру верёвочный трап, слегка постукивая деревянными перекладинами.

— Ну что, двинулись? — Симба оглядел своё малочисленное воинство и первым направился к обнаруженной проплешине.

Едва приблизившись к истоптанной площадке, Адио тут же споткнулся обо что-то, занесённое снегом. После того, как снег раскидали, то глазам собравшихся открылось малоаппетитное зрелище. Труп щуплого человека в маскхалате с разорванным горлом лежал навзничь. Правая рука мёртвой хваткой сжимала крупнокалиберный табельный пистолет ВС Островного Королевства "Уэлби" Mk VI. На лице мертвеца застыла гримаса боли, пополам с удивлением и непониманием, а так и оставшиеся открытыми глаза, покрытые иголочками инея, как, впрочем, и всё лицо, обречённо смотрели вверх. Кровь на разорванном горле и воротнике застыла причудливыми разводами и сосульками.

— Поделом вору и мука, — мстительно и неожиданно зло процедила Нтанда, пнув, при этом, труп, что было сил, ногой, — и кто, его интересно, так разделал то?

— А вот это действительно интересно, — взгляд Симбы пробежался по поверхности, на которой разыгралась ночная трагедия, — а ты, Амади, что скажешь?

Амади уже пару минут стояла, закрыв глаза и сжав посох обоими руками.

— Какое-то странное ощущение, — сказала она, открыв, наконец, глаза, — и человек, и, в тоже время, не человек, и ещё какое-то очень неприятное послевкусие после погружения в остаточные эманации этого места остаётся, запах трупный в носу и подташнивает.

— Ну, это ты не расслабляйся, только, понимаешь, хорошенько потошнить нам тут и не хватало. — Симба строго посмотрел на магессу.

— Гляньте-ка, что я тут собрал, — сказал Адио, предъявив своим соратникам горсть перьев гигантской полярной совы, которые он нашёл тут же, не отходя далеко от тела.

— Симба, бросив взгляд на эти пёрышки, весь подобрался и удивил присутствующих несколько нестандартным распоряжением, — так, аккуратненько смотрим под ноги и ищем следы. Я предполагаю, что мы найдем отпечатки маленьких, очень маленьких ладоней или ступней.

Исследователи некоторое время оглядывали снег, и, наконец, Адио крикнул:

— Нашёл. Вот, — и указал пальцем на редкую цепочку присыпанных снегом ямок, которые, при ближайшем и более тщательном рассмотрении, и оказались теми самыми искомыми следами. Маленькими, настолько маленькими, что, казалось, их оставил младенец.

— Всё ясно. Ангъяк, — подвёл черту Симба, — злой дух, тейнгычыт. В ангъяков обращаются младенцы, оставленные родителями умирать на морозе. Передвигается эта нежить, обратившись, как правило, полярной совой.

Отличительной чертой, его "визитной карточкой" при полёте, если так можно выразиться, является звуковое сопровождение — детский плач. Настигнув жертву, принимает свой основной образ — образ младенца, созданного изо льда и снега. Может увеличивать вес предметов. То есть, например, полупустой рюкзак может внезапно показаться его жертве непосильной ношей. Отогнать его можно только острой сталью.

— Да, и ещё, если сломать собачью кость и бросить в огонь, он умрёт, — еле слышно, дрожащим голосом добавила Нтанда.

— А ты откуда знаешь? — заинтересованно спросил Симба.

— Тынэвири говорил, — Нтанда ушла в себя, вспоминая, — мне полярная сова и детский плач приснились, и я у него совета спросила. Он сказал, что ангъяка могу встретить. Но потом он камлал и просил для нас защиту у добрых духов, янра кэлъет — она подняла глаза на Симбу, взгляд её посветлел, — и ангъяка встретил тот, кто пытался убить моего отца.

— Я всё больше убеждаюсь в том, что Тынэвири, это действительно великий шаман, — Симба задумчиво посмотрел куда-то вдаль, — и духи благоволят ему. Но вернёмся к нашим проблемам. Труп этот необходимо обезвредить.

— Гммм, у нас на кафедре точной диагностики ⁴⁷ говорят, что мёртвые не кусаются, — Адио с хитрой улыбкой посмотрел на дядю, — они ошибаются?

— Может у них на кафедре они и не кусаются, — предположил Симба, — а вот тут, так запросто. Не забывай, этот самый ангъяк был сначала совершенно безобидным детским трупиком, да… А опытного коммандо загрыз и не поперхнулся. И если мы не сожжём сейчас этот труп, то уже сегодняшней ночью он может обратиться в одного из тейнгычыт. И станет бродить в окрестностях. А, поскольку, я думаю, мы тут не последний раз, то такие соседи нам без надобности будут. Амади, сможешь испепелить это тело? Только качественно так испепелить, чтобы и косточки не осталось?

— Думаю смогу, Амади взяла свой посох наперевес, направив навершие на труп сержанта, — так, разошлись все метра на три, — прикрикнула она на окружающих и начала действо.

Из навершия посоха, как из раструба огнемёта, вырвался факел прозрачно-голубого пламени, и безжалостный магический огонь окутал мертвеца. Труп на глазах обугливался, и то тут, то там из мёртвой плоти начали пробиваться язычки пламени. В воздухе распространился запах палёного мяса. Все сморщились, стараясь дышать через раз. Но, надо сказать, с места никто не двинулся. Все заворожено смотрели на то, как продвигалась эта походная кремация. Через три минуты на проглядывающей теперь из-под подтаявшего льда поверхности большого серого камня была видна только небольшая кучка жирной чёрной сажи.

— Так пойдёт? — буднично спросила Амади.

— Очень хорошо, — серьезным голосом похвалил её Симба, и, окинув взглядом спутников, распорядился, — ну, давайте подниматься. А то Уоссва нас, поди, уже заждался. Тут мы всё сделали.

Обратный путь к обелиску занял гораздо меньше времени, поскольку в скорости передвижения уже себя не ограничивали. При приближении к финальной точке маршрута сверху открылся вид на попарно разложенные треугольники антигравитационных артефактов.

— Ну что, дядя, похоже, Уоссва тут времени не терял, — обратился Адио к капитану.

— Похоже на то, — отозвался Симба, — Гугу, — обратился он к старпому, — давай-ка снизимся и спустимся к Пегому. Если он всё продумал, то, может быть, нам удастся сегодня все дела тут закончить и выдвинуться, наконец, к Острову Холодных Слёз.

— Есть снизиться, — бодро отреагировал старпом и тут же начал производить необходимые для совершения манёвра действия.

Дирижабль, заложив лихой вираж, если так, вообще, можно говорить об его эволюциях, устремился к площадке, где были разложены артефакты.

Воздушный корабль завис на минимальной высоте, и капитан, старпом и Адио спустились на снег. Уоссва тут же подошёл к ним и отрапортовал о том, что он, вроде как, всё прикинул и всё должно получиться. После чего, под хор наводящих и уточняющих вопросов изложил своё видение того, как эти артефакты должны быть включены в общий обвес дирижабля.

Далее последовал процесс сближения точек зрения всех участников совещания на различные технические аспекты обсуждаемой проблемы. Хотя, если бы кто-нибудь смотрел бы на всё на это со стороны, то он, скорее всего, пришел бы к выводу, что назревает грандиозная драка "все против всех" — так азартно размахивали руками и драли глотки почтенные инженеры и механики.

Но, так или иначе, всё приходит к своему завершению, и это совещание тоже подошло к концу. Алгоритм действий был выработан, и начался переход к непосредственно процессу монтирования, который сам по себе занял немногим более пяти часов. По завершении процесса дирижабль лежал на снегу, на своём брюхе, а из-под этого самого брюха, на уровне кормы, носа и, примерно посередине корпуса в обе стороны торчали треугольные чёрные крылышки, совсем небольшие по сравнению с немаленькой тушей воздушного корабля.

— Так, с креплением мы справились, теперь самое время заняться созданием хотя бы весьма скромной вертикальной тяги, тонн, хотя бы на тридцать, Симба глубокомысленно нахмурился и продолжил, обращаясь к Адио, — племяш, позови-ка Нтанду, пусть она, как артефактор, организует включение этих антигравов, ну и отвлечётся заодно, от мыслей своих грустных.

— Хорошо, дядя, — согласился Адио.

Минут через двадцать он и Нтанда уже увлечённо ползали по слегка выпуклой поверхности одного из треугольников. А ещё через час теоретическое решение было готово. Оно не отличалось большим изяществом, но позволяло создать около шестидесяти тонн вертикальной тяги, что вдвое перекрывало минимальные требования.

Нтанда занялась установкой на артефакты заряженных накопителей манны, а Адио, Уоссва и еще один хмурый дядька-электрик начали монтировать импровизированную систему управления этой самой тягой. Приведением в действие интегрированных в антигравы воздушных винтов решили пока не заниматься, поскольку это серьёзно усложняло систему управления. А сейчас, в общем-то, было достаточно и того, что грузоподъёмность увеличилась.

Ещё через сорок минут всё было готово к генеральному испытанию. Все заинтересованные лица собрались на мостике. Нтанда произвела краткую презентацию пульта управления дополнительной вертикальной тягой. Выглядел он, прямо скажем, не особенно высокотехнологично, и представлял собой толстенькую дощечку, окрашенную в шаровый цвет. Из отверстия в остеклении рубки снаружи к этому пульту тянулся средней толщины кабель. А на самой дощечке располагался внушительных размеров реостат. Вот и всё.

— Итак, прошу вашего внимания, — Нтанда, с нарочито занудными интонациями в голосе, обратилась к аудитории, — перед вами пульт управления вертикальной тягой. Степень равномерного снижения веса всей конструкции, обеспечиваемая артефактами регулируется вот этим ползунком.

Для вящей доходчивости она вытянула свою правую руку, в которой и держала этот, с позволения сказать, пульт, немного вперёд. А указательным пальцем левой руки указала на ползунок реостата.

— Сейчас прибор находится в положении "Выключено", — она собиралась произнести ещё какие-то слова, но тут Уоссва Пегий не выдержал:

— Так, может, включим уже? — перебил он своим вопросом докладчицу, и, тут же приняв вид раскаивающегося в недостойном поведении, пояснил, — уж очень попробовать хочется.

— Мне, в общем-то, тоже весьма любопытно, что будет, если мы эти штуки включим, — улыбнулась Нтанда, — но ответственность произвести первый пуск я предлагаю возложить на капитана нашего воздушного судна.

С этими словами она вложила серую дощечку с привинченным к ней реостатом в руки Симбы. Тот даже немного растерялся от неожиданности. Но быстро пришёл в себя.

— Ага, как ответственность, так капитану, — деланно недовольно проворчал Симба, разглядывая незамысловатый прибор, — ну тогда, давайте-ка, каждый хватается за что-нибудь, прикрученное к полу, ну или за какую-нибудь прочную и неподвижную деталь интерьера. А то, знаете ли, на испытаниях различных устройств, опережающих своё время, хе-хе, разное может произойти.

Все, присутствующие на мостике очень серьёзно подошли к исполнению пожеланий капитана, и через три минуты там не было никого, кто бы ни ухватился бы за что-нибудь неподвижное.

— Все готовы? — Симба обвёл присутствующих долгим пристальным взглядом.

Нестройный хор голосов возвестил о том, что все присутствующие готовы мужественно встретить любые неожиданности, связанные с испытанием инновационного оборудования.

— Ну, тогда, кто не спрятался, тот сам себе злобный дятел, — с этими словами Симба Ситоле начал медленно сдвигать ползунок реостата из крайнего положения. Сначала ничего не происходило, затем дирижабль вздрогнул, и у всех, находящихся на мостике возникло ощущение того, что их вес несколько увеличился на короткий промежуток времени. За этот промежуток времени, как оказалось, дирижабль взмыл над погружающейся в вечерние сумерки равниной более, чем на двадцать метров. Но, надо отметить, никто не упал и даже не пошатнулся сколь-нибудь заметно.

— Испытания прошли успешно! — провозгласил капитан, — предлагаю отметить это событие торжественным ужином с умеренными возлияниями, ибо то, что произошло, это действительно важно. Очень важно. Так что, Гугу, распорядись, что бы ужин подали в кают-компанию, ну и добавили в меню что-нибудь вкусненькое, сверх обычного.

— С радостью, капитан, — выразил старпом своё отношение к полученному распоряжению. И, уже обращаясь ко всем, продолжил, — всем прибыть в кают-компанию через сорок минут для участия в торжественном ужине, в соответствии с распоряжением капитана.

— Господин старший помощник, — вдруг обратилась к нему Амади, — вкусненького, если это возможно, побольше.