В Изгнании

Глава 6

Разбираться в устройстве брони я стал только после еды и крепкого сна. Еще ночью, когда снимал броню с местных солдат, заметил, что отличий у нас намного больше, чем казалось на первый взгляд.

Для начала — элементом питания служил все тот же кристалл. Что это такое ни я, ни помощник не знали. В нашей таблице ничего подходящего не нашлось. Так что один кристалл отправился в репликатор на глубокое сканирование. Остальные я, на всякий случай, сгрузил в глубине пещер.

Дальше: система невидимости. Наши разработки в этом плане остались разделом фантастики, а дурагары как-то справились. При этом ни о какой герметизации костюма речи не шло. Нагрев от действующих кристаллов испарялся через несколько патрубков, расположенных в конечностях. Следов продвинутой технологии внутри брони не нашлось. Больше походило на кустарное допиливание в домашних условиях. В пользу это факта свидетельствовали грубые следы механической обработки на пластинах.

А вот оружие мне совсем не далось. Я понимал, как оно устроено в принципе, но повторить и воспользоваться не мог. В гарде виброклинка встроен небольшой кристалл питания, через систему тонких проводов подается напряжение. Фигура клинка формирует поле, создавая тот самый полупрозрачный меч. Но в моих руках эта игрушка отказывалась работать. Биометрический датчик?

То же самое ждало меня в машине. Ее пришлось вытаскивать из джунглей, соорудив примитивную лебедку из себя и строителя. Просадил собственную батарею практически в ноль, но удалось подогнать броневик к входу на базу. Внимательный осмотр показал, что и с турелью на крыше придется попрощаться. Технологии дурагаров отчаянно не желали работать с человеческим оператором. Что во мне не так? Иное поле создаю, группа крови не подходит, ДНК?

Внутри кабины все оказалось еще интереснее. Первой ассоциацией, когда увидел резные панели, были одичавшие племена, покрывающие сломанную технологию украшениями и приносящие переставшим стрелять автоматам кровавые жертвы. Панель явно отделывали с тщанием, резьба тонкая, профессиональная.

Покрутив рулевое колесо, убедился, что механика работает исправно, но вот двигатель заводиться не желал. Оставив исследования, вернулся в пещеру и занялся более полезным делом. Раз иной защиты, кроме толщины металла, на доспехах дурагаров не предусмотрено, мне понадобится оружие достаточной мощности. На ум сразу пришел мой плазморез. Однако с ним я превращусь в легкодоступную цель. Не похоже, что местные не знают, как правильно вести себя в ближнем бою. Поле, генерируемое виброклинком, мою защиту пройдет на раз. А я буду в это время глупо махать резаком, попадая только при большой удаче.

Чертеж нужного оружия пришлось собирать практически вручную при помощи компьютера. Правильно рассчитать пробивную силу, уровень расхода энергии… Тут нужно быть хорошим инженером. Или, как минимум, уже иметь подобный ствол на руках. На материал для будущей пушки пошла броня простых бойцов. Прошитая лазером, она все равно уже не годилась для нормального использования. А пока репликатор расщеплял запчасти на атомы, я вооружился резаком и выбрался наружу. Проблему нехватки материала никто не отменял, и раз в текущей модификации броневик для меня непригоден, стоит его переделать.

До самого вечера я на пару с компьютером возился с разборкой механизмов и копался в непривычных внутренностях машины. Прервавшись только для короткого перекуса, уточнил оставшееся до готовности нового ружья время и снова врубил плазморез.

К полуночи от раскуроченного транспорта остался целым один лишь остов да ходовая часть. Вся местная электроника была безжалостно удалена и отдана на растерзание репликатору. Тот, словно обрадовавшись, ускорил процесс производства на добрых двадцать процентов. Пришлось отвлечься на компоновку оружия.

На рассвете, валясь с ног от усталости, закончил новую модификацию брони. Таскать рельсотрон в руках — дурная затея, а распределение веса по каркасу экзоскелета существенно снизило нагрузку. Вольфрамовые стержни, подточенные на конце для усиления проникающего эффекта, загружались в магазин на 150 снарядов. Один выстрел расходовал полпроцента батареи, и мне пришлось выдернуть еще немного материалов из останков трофейного автомобиля, чтобы собрать и установить третью в скафандр.

Проверку провел на месте, броня ушастой у меня оставалась именно ради этого момента. Пришлось отливать баллистический гель с плотностью тела дурагара, чтобы проверить реальные результаты стрельбы. Поймав в прицел стоящую в трехстах метрах фигуру, зажал спуск. Показатель заряда в пушке скакнул, сбросив накопленную энергию до трети. Короткая вспышка у дула, свист и грохот металла. Фигура предполагаемого дурагара развалилась на части.

Внимательно осмотрев получившийся результат, просмотрел отчет помощника. Есть вариант автоматизировать систему прицеливания, отдав его на откуп компьютера. Задействовав систему управления скафандром, установленную на случай потери сознания оператора, можно перепрограммировать электронные мозги, заставляя их реагировать на возможную угрозу. Вот только стрелять она будет по всем без исключения, а мне пока не нужен геноцид. Да и, случись такая пальба, уже с четвертого магазина останусь запертым в скафандре, как в саркофаге.

Но идею все же занес на более позднее рассмотрение. А потом был долгий и тягучий сон, где меня пытала ушастая со снесенным дробью скальпом. Она требовала чего-то, тыча пальцами мне в грудь, усохшими, как у жертв в бункере.

Проснувшись в дурном настроении, взялся за возведение турелей. Лазерные параллельные установки предстояло поставить сверху около водопада, две других запрятать в самой скале. Так что, позавтракав рационом, привычно сунул тюбик в репликатор, и принялся за работу. По плану нужно доставить хотя бы один каркас броневика — материалов остро не хватало, а тратить время на создание ресурсов из воздуха нельзя.

Просканировав останки трофейной машины, загрузил в репликатор задачу по производству модульной системы энергопитания. Решив не мелочиться, в качестве материала потратил остатки защиты черноволосой дурагарки. Полученные блоки закрепил во внутренностях броневика, протянув между ними и распределителем провода. Основной блок пришлось ставить на место второго номера. Любой разумный отказался бы ехать в подобном транспорте, но мне в моем скафандре раскаленный воздух помехой не был. Так что на первое время сойдет.

Изготовленную за ночь лебедку мы втаскивали на кузов все втроем. Станина от срезанной турели прекрасно подошла для катушки с тросом и крюком. Строитель насмерть приварил конструкцию, я вогнал одну из трех батарей в систему и завел двигатель. На всю переделку ушло довольно много времени, потребление энергии у машины вышло огромное, но я согласен заряжать их каждый рейс, лишь бы больше не оказаться в ситуации, как позапрошлой ночью. Конечно, позже следует улучшить модель с учетом всех выявленных проблем, но на первые несколько рейсов сойдет.

Машина с легкостью преодолевала препятствия, кренила и ломала деревья, таранила выступающие из земли булыжники, перемалывая их в пыль. Так что за мной оставалась широкая просека. Не слишком удачное решение для соблюдения тайны, но терять время и заряд на осторожное продвижение возможности просто не было. Раз меня нашли один раз, с большой долей вероятности найдут и снова. Или и того хуже — это мог быть лишь передовой отряд, и тогда следовало ждать визита в ближайшие дни, а то и часы.

Добравшись до ближайших обломков, провозился почти час, чтобы выгрести останки машины из грунта. Часть конструкции сплавилась с камнем, пришлось раскаливать его плазморезом, чтобы высвободить металл. Дорога обратно легче не стала — пусть путь я и проложил, но ехать с тяжелым остовом, болтающимся на тросе, нисколько не проще.

Заряда хватило как раз до песчаного берега. Батарея умерла, напоследок мигнув фарами — наступили сумерки, снаружи ощутимо похолодало, небо затянуло тучами. Отцепив каркас древней машины, вместе со строителем приступил к нарезке подходящих для репликатора кусков.

За время работы начался мелкий дождь, плавно переходящий в ливень. Особых проблем я в этом не видел — вездеход с легкостью должен пройти по тому болоту, что появится на оставленной мною просеке. А вот саму систему питания пришлось демонтировать — крышу машины я спилил в самом начале. К восходу местного солнца от древнего каркаса остались только глубокие рытвины на мокром песке. В кузов рабочей машины налило воды по щиколотку, и прежде чем заново устанавливать заряженную систему питания, решил заняться ее улучшением, а заодно заказал репликатору новую крышу.

Закусив рационом, осмотрел получившийся результат трудов, и устало усмехнулся. Напряжение понемногу уходило, за пару дней мы смогли установить выдвижные площадки под турели у входа, приварили к ним защитные пластины, чтобы уберечься от возможного огня. Также я доработал систему подачи энергии, снизив расход на тридцать пять процентов. Оставалось лишь порадоваться, что дурагары не используют двигатели внутреннего сгорания, иначе пришлось бы собирать всю конструкцию с нуля. Про рельсотрон и говорить нечего — доработанная машина на плече повиновалась помощнику, а тот в свою очередь реагировал на мои указания, записав заложенную реакцию. Теперь при виде врага у меня будет чуть меньше секунды, чтобы предотвратить стрельбу.

Записав программу для строителя на завтра, я в последний раз глянул на небо, а потом лег спать в полностью отстроенном бытовом блоке. Даже из брони выбрался на этот раз. Не то чтобы в этом была реальная необходимость, скорее возможность психологически расслабиться. В кои-то веки удалось почувствовать себя дома.

После короткого сна я, сопровождаемый разведчиком, направился за следующей машиной. Небо окончательно расчистилось, над джунглями клубились облака выпариваемой из земли влаги, видимость серьезно упала. Решив не тратить понапрасну заряд, чуть сбавил ход. Руль в руках ощутимо потряхивало, несколько грубых переработок не прошли для машины даром. В транспорте гремело все, что только могло греметь. Полимер, используемый вместо стекол, я пустил на переработку, вместо этого навесил дополнительные листы брони. А с помощью компьютера еще и воссоздал примитивную камеру, через нее и следил за дорогой.

Этот рейс от предыдущего почти ничем не отличался. Разве что управился я быстрее, да заряд в батарее еще остался. Но ее все равно пришлось ставить на зарядку, пока работал на пару с дроном по разделке добытой туши. Разобрав на бруски древнюю машину, перекусил, заправил в двигатель батарею и тронулся в обратный путь.

До вечера мне удалось притащить еще две машины. В одной даже уцелела приборная панель, без самих приборов, естественно. Заодно сделал небольшую петлю, чтобы заглянуть к бункеру. Обвалившаяся на гараж земля хорошо была заметна сверху, так что, раздобыв экскаватор, смогу добраться до относительно сохранившейся техники. Как готовое изделие они меня не интересуют, а вот как сырье…

Загрузив помощника конструированием соответствующего оборудования, рванул за очередным каркасом. Склад на базе медленно заполнялся материалами, но все равно после каждого возвращения видел, как стремительно уменьшается запас. Обустройство базы все еще съедало больше, чем я добывал. А ведь впереди еще столько работы!

Когда доехал до последнего за этот день остова и вылез наружу, чтобы зацепить лебедку к обломкам, разведчик доложил о надвигающейся опасности. Посмотрев на транслируемую картинку, выругался и полез обратно в кабину. В отличие от моего ведра с болтами, машины приближающихся дурагаров вели себя тихо и аккуратно. Если бы не шорох трав и потрескивание деревьев, их было бы невозможно услышать.

Нагнетая в себе адреналин для будущей перестрелки, я замер в кабине, высматривая врагов. Копия моего броневика, каким он был у Джаргара. Еще один явно облегченный вариант, лишенный вообще каких-либо защитных пластин. И последний — длинный, похожий на сигару, тягач с краном на прицепе.

Мы с разведчиком базировались на достаточном удалении от зоны проседания почвы. Фары я отключил вместе с двигателем еще по приезду, чтобы не тратить батарею. Так что единственный способ нас заметить — наткнуться. Но здесь полно других останков техники, и вычленить нас из их числа можно лишь зная, что мы тут вообще есть.

А потом я наблюдал, как высаживается трудовой десант. Эти были одеты в простые тряпки, все измазанные грязью и даже внешне уставшие. Их везли в облегченной машине. А вот в главном броневике передвигался отряд солдат в уже виденных мною доспехах.

Распределившись между заключенными, пока назовем эту группу трудяг именно так, солдаты провели их под конвоем к тягачу. А потом работа закипела. Дурагары, нисколько не смущаясь, подгоняли своих собратьев плетьми. Крики и шум над раскопками стоял оглушительный — в окрестных джунглях стало тихо, звери затаились.

Грубый ковш снимал разрыхленную почву большими гребками, а рабочие в это время обрабатывали землю каким-то раствором. Наблюдая за ними глазами разведчика, я гадал над вопросом, откуда им стало известно об обрушении. Ведь наверняка не случайно приволокли с собой технику. Уж не они ли сбросили потолок мне на голову?

Направив дрона поближе к ведению раскопок, активировал встроенные в нем микрофоны и помощник тут же включился в работу. Разумеется, многого я таким образом не узнаю, но общие слова и без того станут понятны. Когда один подгоняет второго, размахивая кнутом, тут вариантов не много. Так, затаившись, мы наблюдали за работой дурагаров, пока те не докопались, наконец, до гаража.

Солдаты, следящие за порядком, нагнали заключенных на тягач, и в считанные минуты вместо ковша появилась лебедка, почти точная копия моей. Следом воины погнали рабочих вниз — цеплять стропы. Первую машину вытаскивали с огромным трудом, кто-то умудрился неверно нацепить крючья, и броневик наказал рабочих, в одно мгновение опустив задний мост на голову сразу двум заключенным. Солдаты покричали на своих подопечных, но на том все и кончилось — стропы перецепили, и тягач вытащил броневик наружу. Дальше дело пошло быстрее.

Наблюдая за этим процессом, прикинул, имеет ли мне смысл вмешаться. По всему выходит, что местных охранников раскидать будет не так уж и сложно — по-прежнему стрелкового оружия не заметно. Станина на крыше броневика пустует. Главное ведь не лезть в ближний бой самому, остальное будет несложно. Опять же — заключенные знают, как управляться с техникой, наверняка хоть один да найдется, кто сможет на ней работать.

Мелькнула мысль, что рабство это не хорошо. Но я отмахнулся от нее, продолжая следить за работой дурагаров.

Компьютер продолжал усваивать чужой язык, а потому я уже частично понимал разговоры солдат. По понятным причинам трудяги особой болтливостью не отличались, их сюда не языками трепать привезли. Так из обрывков разговоров узнал, что выкапываемые машины это «драджар», а труженики внизу «радж». Счет дурагаров, похоже, почти полностью совпадал со счетом гра. Только акцент добавился, порой серьезно искажая речь. То ли у них всех проблемы с речевым аппаратом, то ли разные диалекты. Ни один солдат произношением не повторял другого, но сказанное понимали все.

Время шло, работа кипела. Солдаты, сперва возбужденные необходимостью проявить авторитет, а потом злые от потери пары раздавленных соплеменников, успокоились и расслабились. Для полной идиллии им явно не хватало только пущенной по кругу бутылки.

Убедившись, что ничего нового не происходит, я раздал цели разведчику и приготовился пробираться между разрушенными машинами к раскопкам, но тут дрон уловил новый крик боли и моментально сместился, передвигая камеру. Я замер с недонесенным до кнопки старта двигателя пальцем. Похоже, дурагары сейчас пожалеют, что взялись рыть древний бункер.

То, что вылезло из-под земли, одновременно походило на червя, гигантского таракана и черт знает что еще. Эта тварь, перебирая тысячами полуметровых ног, выгнулась дугой, вздымая украшенную многочисленными жвалами пасть к небу. Страшный скрип ударил по микрофонам, и я поспешил снизить громкость этой сколопендры. Червь продолжал, извиваясь подобно змее, выбираться наружу, давя вместе с машинами и попавших под чудовищные лапы рабочих.

Солдаты, столкнувшись с неожиданным противником, разбегались вдоль устроенного раджами провала. Стрелкового оружия у них не было, а хлысты и виброклинки — уже к этому моменту включенные — для сражения не годились. Спасать погибающих под лапами многоножки рабочих никто из воинов даже не пытался, их, похоже, списали заранее.

Тварь тем временем продолжала вытягивать свою тушу вверх. Ее высота уже сравнялась с деревьями в джунглях, а монстр все выдвигался и выдвигался. Велев дрону подлететь ближе, я ждал, что же предпримут воины дурагаров. В то, что они не предпримут попытку отбиться, мне не верилось. Да и хотелось посмотреть, чего стоят такие бойцы против подобного монстра.

В голове не укладывалось, где могла прятаться такая мерзость. Это, получается, сколопендра сидела по ту сторону ведущего наружу тоннеля? Тогда мне повезло, что со стороны бункера он был обвален. Снизу? Тогда тем более хорошо, что успел унести ноги, ведь сейчас, выходит, червяк пробил укрепленное дно, прошел через завал, и теперь вот карабкается под небо, разбуженный вибрациями — глаз-то у твари не было.

Дрон запустил поверхностный анализ. Системы обнаружения слабых мест заложены в военную технику уже давно. Двигатель вездехода заработал, и я вдавил педаль в пол. Скрываться больше нет смысла.

Солдаты, как я и ожидал, бросились в бой. Может быть, будь их чуть больше, у них были бы шансы справиться, но вышло так, как вышло. Их вибрирующие клинки срезали пласты хитина. Сами бойцы вертелись и прыгали ничуть не хуже, чем гра. Но против твари таких габаритов это не помогало. Многоножка просто опустила голову к земле и, ориентируясь на создаваемые клинками вибрации, переловила воинов по одному за считанные секунды.

Я вывернул руль, едва не кладя машину на бок, и вырвался на простор. Монстр повернул ко мне громадную башку, и меня пробрало от ужаса. Слепая чудовищная голова распахнула окровавленную пасть, я разглядел повисшее на одном из отростков оторванное туловище дурагара.

А потом мы с дроном вступили в бой. Разведчик снизился и четкими выстрелами из лазерной пушки прожигал дыры между сочленений чудовища, а я, выбравшись из машины, доверил прицеливание помощнику. Компьютер заставлял меня вертеться, выкрикивая команды прямо в уши. И только это позволило мне уцелеть.

Схватка заняла несколько минут, и спокойно постоять на месте мне не удалось. Расстрелянный боезапас опустошил одну батарею на 75%. Дрон добрался до мозга сколопендры и перерезал его лучом. С чудовищным грохотом гигантская тварь рухнула на землю, от удара почва затряслась и осыпалась в вырытую краном и рабочими каверну. Тягач опасно накренился и прежде, чем я успел попытаться удержать машину, завалился вниз.

Когда все закончилось, я перевел дыхание и уселся на землю — ноги дрожали то ли от страха, то ли от наплыва адреналина. Дав себе на отдых пять минут, наметил план на ближайшее время. Дрон, получив указания, взялся за разделку огромной туши. Предстояло доставить на базу хотя бы часть уродливого тела для детального изучения. Отогнать технику на берег и обустроить хотя бы отдаленно напоминающее гараж помещение. Укрепить оборону. Заготовить больше батарей на случай затяжных боев — несмотря на причиняемый урон, мой рельсотрон не смог одолеть сколопендру, и если бы не было со мной разведчика, сейчас путешествовал бы в направлении желудка этой исполинской уродины.

Вздрогнув, поднялся на ноги. Этот мир не перестает меня удивлять. То примитивные племена, то деградировавшие потомки технической цивилизации… Что же будет дальше?

Нервно отряхнув ладони, принялся на пару с разведчиком грузить отрубленную лазером голову на буксир. К технике дурагаров все равно нет ключей, так что их машины пока что подождут здесь. К тому же, мы столько времени провели в наблюдении, и не похоже, что солдаты планировали скорое завершение работ. Так что ожидать, что сюда приедет кто-то еще, не стоит. Разве что решат подвезти новую партию заключенных.

Убедившись, что трос крепко держит ужасающе громадную голову монстра, я приказал дрону осмотреть окрестности. Конечно, может быть, и паранойя, но если я догадался посидеть в кустах, пока дурагары сражаются с чудовищем, почему не найдется еще один такой умник?

Однако все было чисто. Собравшись вернуться за руль, резко обернулся на движение в яме. Пушка рельсотрона уже уставилась на медленно выбирающегося из земли зэка. Несчастный, переживший бойню, огляделся вокруг, осматривая поверженное чудовище, зацепился взглядом за разорванный труп солдата в броне, и только потом увидел меня.