В Изгнании

Глава 4

— Через несколько дней у меня настанет период, подходящий для оплодотворения. Один ребенок у меня уже был… — Мэрау немного помолчала, глядя в никуда. — Когда ты принадлежишь низшей касте, твои дети могут остаться с тобой. Но если ты — воин зара, ты рожаешь от того самца, на которого указывает зар. И никогда не узнаешь, кто из молодых воинов — твое потомство. Это будет второй из трех периодов, Виктор. Ты возьмешь мои яйцеклетки и заморозишь.

— Зачем? — спросил я, чувствуя облегчение от того, что она не планирует меня соблазнять.

— Когда наследник достигнет половозрелого возраста, ты возьмешь его сперму и вырастишь из наших материалов себе такое потомство, какое захочешь, — совершенно спокойно сообщила она.

— Ты явно морочишь мне голову, женщина, — заявил я в ответ с усмешкой. — Даже пытаешься сыграть отчаяние матери, лишенной собственного ребенка. Ты же сама знаешь, какое это будет потомство: сильные граддары, сильнее прочих, с отменным здоровьем, его иммунитет гораздо устойчивее, чем у любого другого детеныша. Уже сейчас этот малыш по мощи сравним с Марлесом, а что будет, когда он вырастет? Ты пытаешься меня обмануть, кошка!

— Я не кошка, я — джаргарра! — зашипела она. — Я же не зову тебя обезьяной! Почему ты зовешь меня примитивным животным?

— Твой план слишком хитрый, Мэрау. И ты перехитрила саму себя, — совершенно спокойно произнес я, складывая подбородок на сцепленные в замок пальцы. — Зачем тебе отдавать мне свои яйцеклетки на сохранение?

— Марлес обещал мне, что я стану матерью зара, — призналась джаргарка, сразу же как-то поблекнув, куда и делся весь образ роковой женщины, — а это единственный выход.

Хмыкнув, побарабанил пальцами по столешнице. И что мне полагается с этим делать?

— Чего еще мне от тебя ждать, Мэрау? — спросил, решив надавить на собеседницу. — Какие еще тебе давал обещания Марлес, и почему ты вдруг решила, что я стану их выполнять? Может быть, еще через пару месяцев я узнаю, что старый облезлый кошак все еще жив?

— Он погиб, Виктор, — упрямо сжав губы, ответила она. — Ты просто не понимаешь, что это для нас значит. Единственный шанс создать свой, новый род. Это как… Я не знаю, с чем сравнить, чтобы ты понял, Виктор. Но это очень и очень важно для нас.

— И как ты, из касты воинов, перейдешь в касту заров, родив очередного наследника? Объясни мне, как это происходит.

— Родив наследника и получив признание от зара.

Хмыкнув, кивнул ей на стул.

— Понятно, малец подрастет и в благодарность за счастливое детство наградит тебя званием матриарха. А почему ты не скажешь этому ребенку, что он просто твой сын? Зачем усложнять? Кто ему расскажет, что это не так?

— Мать граддара умирает при родах, — покачала головой кошка. — Я никак не могу ей быть. Выживают только самки граддаров. Я не граддар, я никак не могу быть его матерью. Рано или поздно, но он узнает об этом, обман раскроется.

— А родив из пробирки, ты ничем, значит, не рискуешь, — присвистнул я. — Кто-то уже делал подобное?

— Нет. Но твой автодок может провести все операции, а в базе данных помощника есть все знания для того, чтобы его вырастить в кубаторе.

— Инкубаторе, — машинально поправил я. — Как ты об этом узнала? Даже я об этом не знал!

Не знал, потому что не интересовался. В отличие от джаргаров, у меня нет яйцеклеток для подобных экспериментов. И максимум, какой мне был бы доступен, производство клонов, но и этого по щелчку пальцев не сделать. Нужно развивать соответствующее направление техники, ставить опыты, в конце концов, изучать биологию с химией на уровне доктора. А у меня определенно нет столько времени и ресурсов.

— Я искала средства для своей цели, и нашла. Знания есть, но их мало прочитать. — подтвердила мои мысли Мэрау. — Возможно, только возможно, я бы смогла создать искусственную яйцеклетку человеческой самки, пригодную для оплодотворения твоим семенем.

— Женщины.

— Да.

— Ты понимаешь, что заявила мне только что, Мэрау?

Она выпрямила спину, отчего обтянутая комбинезоном грудь обозначилась четче и соблазнительно покачнулась.

— Джаргары уже создавали разумные виды.

— Да, видел результаты. Разумные насекомые, гра.

— И я могу попытаться, если ты позволишь, конечно, создать нового человека.

Я откинулся на спинку стула. Весьма сильное, амбициозное заявление. Даже слишком. Наверняка Мэрау видит мои кипящие гормоны, требующие близости с ней. И она знает, куда бить, чтобы зацепить меня.

— Я знаю, что ты хочешь секса со мной, Виктор, — заявила она, чуть наваливаясь на стол, чтобы мой взгляд снова сместился к груди. — И знаю, что мы не совместимы. Но ваш народ с самой ранней истории использовал для этого животных.

— Я не…

— Я не животное, — Мэрау неожиданно ласково коснулась моей руки. — Для джаргаров секс также средство снять напряжение и получить удовольствие, как и для людей. Только зачатие требует определенных условий и времени. Солдаты в походе имеют право выбирать себе партнеров, поэтому самцы в свои отряды берут самок. Мы одинаково сильные и ловкие воины, но нам всем иногда нужно… Расслабляться, — она облизнула губы кончиком языка. — И если обычный путь для нас не приемлем, я не против и других его видов.

Я отдернул руку, как от огня.

— Нет.

Хотя билась в голове мысль, что, черт возьми, она же сама согласна, заткнись, дурак, и возьми ее прямо здесь, на этом самом столе. Но есть разница. Есть. Между «римляне трахали овец» и «я сплю с ксеноморфами» лежит пропасть самоуважения. И я не стану переходить через этот мост на другой конец пропасти.

— Как скажешь, — ничуть не менее нежно выдохнула Мэрау, отодвигаясь. — Но если ты передумаешь.

— Ты ушла от темы, — напомнил, напряженно следя за кошкой. — Как ты собираешься плодить новые разумные виды, не обладая ни конкретными знаниями, ни технологиями.

— Насчет технологии ты не прав, — мотнула она головой. — Я уже изучила инструкции по искусственному оплодотворению яйцеклеток. Не знаю, почему ты не в курсе, но с тобой определенно должна была быть хотя бы одна самка. Иначе я не вижу смысла в этих знаниях.

Потому что с оборудования за внушительную сумму снята блокировка. Но Мэрау об этом знать не нужно. Автодок, забитый разнообразными программами, предназначался для колонизации. И проблема рождаемости — один из тех вопросов, решенных еще при первой попытке колонизации Марса. С тех пор все попадающие к колонизаторам автодоки оснащены соответственно. Но мне зачем такая механика, если я не имею вариантов?

— У меня была женщина, — проговорил я, — и ребенок. Но они погибли. Я отомстил, и за это был отправлен сюда. Вот и вся история.

Воспоминание о семье мгновенно перечеркнуло все. Я атеист, и никогда не верил ни в рай, ни в ад, но просто не могу себе позволить согласиться на предложение Мэрау. Это все равно что предать жену, обесценить все, что между нами было, перечеркнув грязью. И пусть она никогда об этом не узнает, достаточно, что буду знать я.

Мэрау утратила наигранную сексуальность.

— Значит, у нас обоих отобрали все, что только было можно, — подытожила кошка.

— Выходит, что так, — кивнул, поднимаясь со стула.

Чайник с отваром стоял на плите. Плеснув в кружку новую порцию, вернулся на место и, отставив напиток, сложил локти на столешницу.

— Так и на чем мы остановились?

— Я хочу, чтобы мы назвали этого наследника Даран, — внезапно призналась Мэрау, ни с того ни с сего. — Нам, воинам, нельзя, но я дала такое имя своему сыну. Никто об этом не знает… И он тоже.

— Не вижу проблемы, — пожал плечами, отпивая из кружки. — Кроме нас двоих тут никого, о существовании наследника вряд ли трубили на каждом шагу. Это редкое имя?

— Нет, — покачала головой кошка.

— Значит, так его и назовем. Оно что-то значит?

— Да. Свободный.

Улыбнувшись уголками губ, сделал новый глоток. Молчание затягивалось, и мне не хотелось тревожить погрузившуюся в грусть и тоску Мэрау. У каждого свое горе, и порой нужно просто дать о нем подумать. Да и мне самому есть о чем вспомнить.

Например, о выращивании злаков. На одном мясе да травах долго не протянешь. Рацион нужно максимально расширять. Меня защищает сыворотка с Хэ-121, а вот Мэрау и Дарану нужно питаться правильно и разносторонне. Мелкому — в особенности.

Оставив кошку одну, все равно никуда теперь не денется, прошел в командный центр. Помощник поприветствовал меня дежурным пожеланием доброго утра.

Развернув картотеку по местной флоре, прошелся по фильтрам, отбирая самые доступные варианты. Мьеригардский аналог риса на севере джунглей. Красное зерно, по составу схожее с пшеницей. О травах-приправах речи не идет, со специями и Мэрау справится. А вот то, что можно окультурить…

Примерно через час, когда я подобрал оборудование для будущих посевов, помощник доложил об очередной партии готовых дронов. Сферы сошли с протянутой вдоль стены конвейерной ленты сборочного цеха и унеслись вниз. К моменту, когда закончил распечатку кадок и приступил к их установке, еще одна партия строителей пролетела мимо будущей теплицы.

Только по мелькающим дронам и можно было отследить время. К обеду, когда Мэрау пришла звать меня за стол, я закончил шлифовку окна в потолке пещеры. Скала здесь была достаточно тонкой, так что никаких проблем не возникало. Мусор оттаскивал в утилизацию присланный помощником дрон.

— Спасибо, сейчас приду, — отозвался, поднимая прозрачный пластик будущего окна.

Этот полимер, созданный из древесины, отлично пропускал солнечный свет, но абсолютно не промокал. Так что уложив его в прорезиненные пазы, я зафиксировал все это болтами и, отряхнув руки, опустился на пол.

Наблюдавшая за последним этапом кошка внимательно смотрела на меня, что-то обдумывая, но мне совершенно не хотелось копаться сейчас в ее голове.

Об идее создать искусственного человека я отмахнулся и больше не думал об этом. Фантастика хороша до определенных пределов, а после уже превращается в гротеск и фарс. Ни я сам, ни Мэрау — никогда не сможем провести такую операцию, как бы нам того ни хотелось. Заморозить и потом оплодотворить яйцеклетку — это одно, вырастить синтетическую, не отличающуюся от реальной — совсем другое.

— Ты уже выбрал, что будешь сажать? — спросила кошка, когда моя ложка заскребла о дно тарелки.

— Да, рис и пшеницу. Ну, то, что на них похоже, по крайней мере.

— Наши миры так похожи. И так отличаются.

Кивнув в ответ на это заявление, отставил пустое блюдо в сторону. Подняв кружку с отваром на уровень глаз, посмотрел на Мэрау внимательным взглядом. После нашего разговора вся напускная сексуальность окончательно пропала. Вот и замечательно: и мне полегче, и ей попроще. Хотя, по правде говоря, меня все еще мало волнуют ее надежды и чаяния.

— Ты не веришь, что у меня получится, да? — спросила она, покончив со своим куском мяса.

— Не верю, — кивнул, сделав глоток. — Уж извини, но ученый всегда научится стрелять, но никогда стрелок не выполнит работу ученого.

— Но по работам ученого всегда можно повторить его путь, — парировала Мэрау, обнимая обеими ладонями свою кружку. — И в базах автодока имеются все необходимые записи.

— Ну, когда разберешься, тогда и поговорим. А пока, извини, это просто детская сказка, — произнес я, поднимаясь из-за стола.

— Хорошо, Виктор, — совершенно серьезно кивнула джаргарка.

— Спасибо за обед, Мэрау, — поблагодарил я и, захватив с собой кружку, пошел к выходу.

Мое участие в организации теплицы не требуется, но руки заняты — в голове меньше дурных мыслей. Не будь у меня, чем заняться, от тоски бы выл. Ну или уже организовал бы торговый караван на территорию кошаков. Или с ума сошел, что практически одно и то же.

Захватив лопату, сунул ее в багажник багги и, запрыгнув на место водителя, завел двигатель. Мотор чуть фыркнул, набирая обороты, и я рванул в раскрытые двери гаража.

Отдалившись на достаточное расстояние, ударил по тормозам и через броню сверился, чем занята Мэрау. Кошка играла с Дараном, так что можно было заняться реальным делом.

Свернув в сторону, вдавил педаль. Машина бодро понеслась по кочкам, лопата дребезжала в багажнике, но это был привычный рабочий шум, и на него я внимания не обращал.

Домчавшись до бункера ладжар, отдал команду помощнику. С этого момента, если Мэрау все же посмотрит, будет видеть, как я копаю землю на севере. Ни к чему ей знать, что я вновь не взял ее с собой для посещения святого места.

Спустившись по лестнице, возведенной дронами вместо обрушенной мной, прошел к панели и ввел код на пульте. Бронедверь медленно зашевелилась, чуть подалась наружу, и откатились в шахту. С гулким щелчком створка зафиксировалась на месте, и я безбоязненно шагнул на территорию ладжар.

Посмотрим, что нового мне удастся увидеть с местного спутника. Теории это прекрасно, но не тогда, когда от них зависит твоя жизнь.

Солнечная система привычно крутилась на месте. Заученным жестом выбрал нужную сферу, прокрутил шарик перед глазами и запнулся, глядя на уничтоженный материк. Я уже привык к тому, что там одна лишь сплошная чернота выжженной земли, но сейчас…

На ближайшей к нашему краю оконечности медленно, но верно отвоевывала свое зелень. Пока что всего лишь жалкий пятачок общей площадью в десяток квадратных километров. По сравнению с масштабом постапокалиптической пустыни — плевок в море, но это уже начало.

Приблизив картинку, внимательно осмотрел зеленую траву. Помнится, помеченный друидом граддар походя проращивал зелень у моей первой базы. Его ли это работа? Может быть, старик добрался до второго материка со своими учениками и занялся тем же самым?

Но никаких свидетельств присутствия кошаков я не нашел. Разумеется, это еще ничего не значило, но факт остается фактом: через некое определенное время выжженная земля снова станет пригодной для жизни.

В свете этого события ценность нашего младенца возрастает в разы. С детства сильный и иммунный маг — да это же мечта любой колонизации. А уж в условиях поголовного вымирания — единственный шанс всего вида дожить до момента, когда можно вернуться на историческую родину.

А это не может трактоваться иначе, чем война. Как только граддары решат, что пора забирать Дарана, нас сметут одним натиском. В подобной военной акции можно лихо сократить излишнюю популяцию, одновременно повышая чувство единства народа, мол, смотрите, на что мы способны, когда работаем сообща. Директорат ведь так и поступил, когда был «ошибочно» сбит первый корабль с колонистами Марса.

Прокрутив планету на меньший континент, первым делом внимательно осмотрел берег. Не по воде же они ходят, должны быть хоть какие-то плавсредства. Однако и здесь меня ждала неудача. Не исключено, что лодку спрятали несколько дней назад, пока я не заглядывал в бункер ладжар. Но тут уж либо рыбку съесть, либо девственность сохранить: система наблюдения работает только со мной, дроны и боты ею совершенно игнорируются, будто тех не существует. Круглосуточно мониторить происходящее я физически не смогу, а ведь и помощник базу вести вечно не сможет. Поставить же сюда Мэрау — куда более неоправданный риск, да и не бросит она детеныша, даже с базы отлучаться стала как можно реже, а все вылазки проходили все ближе.

Изучая изменившееся положение джаргаров, я внезапно нарвался на схватку граддара и отряда воинов против гигантской сколопендры. Тварь пыталась пробить энергетический щит молодой волшебницы, но та, трясясь от страха и зажмурив глаза, удерживала преграду перед собой, пока воины рубили пласты с огромного монстра.

Один из рубак подал сигнал, и маленькая волшебница лет двадцати на вид схлопнула раскрытые ладони. Желтый яркий щит превратился в узкий луч, пронзивший толстую броню чудовища, и монстр повалился наземь, вздымая тучи пыли. А я ведь помню, какие там крепкие пластины у этой твари.

Впечатленный, продолжил вертеть планету. Похоже, вместо того, чтобы воевать друг с другом, джаргары решили провести зачистку от расплодившихся здесь чудовищ. За пять минут я наткнулся еще на четыре боя, но задерживаться уже не стал.

Тренировка. Они учат магов бороться. А это значит, у нас очень мало времени.