В Изгнании

Глава 6

Как я и думал, Мэрау не оставила попыток разобраться с бункером создателей. Однако даже ее хваленая способность к обучению здесь оказалась бесполезна, хотя я и был вынужден признать, что ее тяга к знаниям и умение понимать изучаемый материал поражали. Для джаргарки словно не существовало сложных вопросов, имелся лишь ограниченный словарный запас, и, стоило только заполнить этот пробел, как Мэрау тут же разбиралась в написанном. Но, видимо, ладжары следовали отличной от наших с джаргарами логике, и свою письменность, если это вообще была она, а не дефекты дряхлеющего оборудования, разрабатывали иначе.

На несколько дней даже Даран был предоставлен самому себе. Автодок постоянно следил за маленьким магом, периодически пресекая пока еще слабые попытки магического воздействия на медотсек.

Оторвать Мэрау от записей ладжар смог лишь начавшийся период зачатия.

Сама операция по изъятию и заморозке пригодной к оплодотворению яйцеклетки прошла штатно. И теперь, пока Мэрау спала под действием специально разработанного для джаргаров снотворного, я изучал результаты.

Если принять за данность тот факт, что способности к обучению — не уникальная черта Мэрау, а особенность всего вида, включить сюда управление энергией, да приправить все это полученным в результате операции данными, выходит, что джаргары создавались с определенной целью. Разумеется, сама Мэрау обязательно ознакомится с медицинским отчетом автодока, а потому нет никакого смысла скрывать — вместо одной пригодной, я получил одновременно больше десятка полностью развитых яйцеклеток. То есть за один раз мы можем создать не единственного сына, а сразу целый отряд.

Вопрос: откуда они все взялись? Почему кошки рожают по одному? Даже с учетом очень высокой смертности, рано или поздно за сотни лет уж точно кто-то смог бы выносить и двух, и более котят. Так почему этого не происходит?

Предположим, это не просто гарантия беременности, продублированная для стабильности системы размножения. Накладываем одни факты на другие, и…

— Виктор, тебе надо отдохнуть, — сообщил помощник, когда я озвучил ему свои мысли. — Данная теория не может быть подтверждена опытным путем. Все физиологические параметры Мэрау указывают, что она физически не сможет выносить двух детей одновременно: погибнут оба плода либо сама Мэрау. Предполагаемая причина: деградация тканей в виду длительного внешнего воздействия негативных факторов среды обитания.

Понятно, речь про то самое послевоенное бремя, легшее на весь вид беглецов с разрушенного материка. Но ведь Даран не такой, значит, либо это случайность, но тогда о таких детях обязательно бы знали все подряд, либо результат неких манипуляций. Так что какой-то способ обмануть систему все же есть.

— Если это деградация, по-твоему, страшно представить, что они могли до войны. А теперь посчитай, сколько у нас яйцеклеток?

— 13, — тут же подсказал компьютер.

— Такое возможно трижды в жизни, — продолжил свою мысль я. — Но это у одной женщины, а возьми ты десяток самок? За одну итерацию выйдет сколько?

— 480 пригодных к оплодотворению яйцеклеток, — сообщил помощник.

— То есть любая семья кошаков может за период в пятнадцать лет получить практически полтысячи детей. Сколько мы насчитали жителей в Мисхе, из них примерно треть — самки. Черт, да они же могут плодиться, как ргоры!

— У джаргаров отсутствуют необходимые знания, опыт и технологии для проведения подобных операций.

— У автодока такого опыта тоже нет, — отмахнулся я.

Однако помощник был со мной категорически не согласен. Перед глазами побежали строчки информации, будто специально написанной для рекламы конкретно этой модели.

— Автодок «GD, M. D. Mark XI» снабжен информационной базой с более чем 29 000 операций различного характера в отношении человеческого тела, включая все возможные осложнения с возможностью пополнения баз данных. Автодок «GD, M. D. Mark XI» оснащен адаптивным искусственным интеллектом на базе медицинской сети «RedCross 2.7». Вероятность того, что автодок не имеет опыта в проведении каких-либо операций, равна нулю.

— Уговорил, спорить не буду, — устало кивнул в ответ, смахивая пояснения с экрана.

— Самостоятельно самка выносить такое количество детенышей не сможет, — повторил помощник, подсветив на дисплее количество добытых яйцеклеток. — Виктор, твои показатели снижены. Тебе необходим отдых. График твоей активности показывает, что текущий уровень напряжения для тебя является недопустимым.

Перед глазами действительно загорелся такой график.

— Что это? — удивленно спросил, рассматривая диаграмму.

— Оценка эффективности действий и решений оператора, составленная программой проверки квалификационного соответствия для пользователя «Бортового Помощника БК-Х2». Автоматически заполняется с момента запуска системы, не требует подтверждения со стороны оператора. На основании полученных данных «Бортовой Помощник БК-Х2» выносит решение о переобучении оператора, либо своевременном повышении его квалификации в соответствии с имеющимся табелем о рангах.

Картинка на экране не впечатляла. Если в самом начале был отмечен активный рост показателей, то уже после первой трети цифры стремительно снижались. Полагаю, где-то здесь я отправился в Мисху на разведку, презрев возможные последствия. А скрупулезная сволочь все записывал и обрабатывал, дожидаясь момента, когда придет время ударить меня под дых побольнее.

— Это успешные действия и решения, да?

— Да, — подтвердил помощник. — Система оценки базируется на анализе полученных результатов и прогнозировании развития событий. За сегодня тобой было предпринято более 10 ошибочных решений, прогноз на которые не имеет иной трактовки. Это число — конечный итог, после которого оператор должен быть отправлен на переобучение.

— Да ты охренел, что ли?! — вспылил я, вскакивая со стула.

— В виду отсутствия связи с представителями Директората, — не обратив внимания на мое состояние, продолжил он, — вероятность обнаружения другого оператора равна нулю. В связи с этим рекомендуется повысить результативность текущего. Виктор, на следующие три дня ты отстраняешься от управления объектом «База-2».

Первые минуты две я тупо смотрел в экран, где продолжала крутиться картинка падающего графика. Потом спокойно поднялся и направился в бытовку.

Если в самом начале этого бредового разговора, когда помощник только объявил о том, что собирает обо мне информацию, я и взбесился, на секунду представив, что база перейдет под управление Мэрау, и тогда окажусь у себя же дома на птичьих правах, то теперь, немного подумав, понял, что компьютер прав. У него есть аргументы — вон они, стремительно несутся к нулю. Моя продуктивность снизилась, и это действительно так, чего стоит одно только решение запустить неисправный джаргарский цех.

Хорошо уже то, что он не стал давать права суперпользователя Мэрау. Вот бы кошка порадовалась открывшимся возможностям. И, вероятно, ее результаты были бы куда как выше, учитывая способность джаргарки к обучению и оперированию данными. Черт, даже здесь она меня превосходит.

Приняв душ, я завалился на кровать и, закрыв глаза локтем, моментально погрузился в сон.

— Ты же понимаешь, что это значит? — трясла передо мной виртуальным окном с данными о яйцеклетках Мэрау. — У нас есть шанс убедить граддаров не воевать с нами!

— Да? — усмехнулся я, потягивая горячий отвар. — И какой? Ты правда думаешь, что никто из твоих собратьев неспособен овладеть управлением базой или автодоком? Что у всего народа, подчиненного граддарам, не найдется еще одной такой же Мэрау?

— Нет. Конечно, найдется. Мы же учим любых детей, когда они переходят в касту воинов.

Значит, я был прав, и это особенность вида, привитая кошакам точно также, как и магия. Выходит, ладжары надеялись, их дети быстро разовьются и, вооружившись имеющимися технологиями, сделают… Что они сделают? Если так думать, выходит, кошакам хоть чуть-чуть повезло с возникновением — они и видели своих создателей, и даже смысл жизни какой-никакой, а подразумевался для них. Земляне могут им позавидовать.

Только вот детишки взяли в руки технологии отцов и вместо того, чтобы развиваться, в первую очередь начали геноцид собственного вида. Может, это общее правило для всего разума? Ведь дикари, какими были когда-то в пещерном веке люди, тоже убивали себе подобных, за что только захочется: красивую самку, большую пещеру, косой взгляд или дорогую машину. Так, стоп, это уже не туда. Хотя какая разница? Экспансия, начатая Директоратом, несет в себе ту же функцию: захват новых пастбищ, устранение конкурентов и монополия на чужие, вообще-то, планеты. Джаргары выжгли свой материк, а мы затопили Европу радиацией. Не так уж, выходит, и далеко мы от джаргаров ушли в своем развитии.

— А, кроме того, Мэрау, — проговорил, вернувшись из своих мыслей, — я не уверен, что твои соплеменники не вытащили мой автодок с первой базы. И тогда то, что ты узнала сейчас, для них давно не новость.

— Только Марлес занимался изучением тебя, Виктор, — возразила кошка, принимаясь за кровоточащий кусок мяса, лежащий на тарелке.

После периода овуляции она полностью перешла на сырую пищу по рекомендации автодока. Что-то там с особым положением пережившего серьезный гормональный стресс неоплодотворенного организма.

Вообще, грубо говоря, не забеременевшая джаргарская самка, по словам самой Мэрау — нонсенс. При ситуации, когда ты можешь произвести на свет всего трех детенышей, пропускать период зачатия просто преступление против собственного народа.

— Сомневаюсь. К тому же, ты к нему была приставлена, да. За другими граддарами не следила, я верно понимаю?

— Верно.

— Если бы твой любимый Марлес на самом деле обладал уникальными знаниями, ему бы сохранили жизнь, — пояснил я очевидное, сделав глоток. — Но ты утверждаешь, что старик помер.

Она кивнула, а я продолжил мысль.

— Значит, он делился находками со своим советом. Но пришел к непопулярным выводам, отказался от них отречься, и за это стал местным Джордано Бруно.

— Кем?

— Был такой человек, отказался отречься от своих взглядов, и был заживо сожжен, — пояснил я, размышляя, не спутал ли его с Галилеем, без доступа к сети быстро начинаешь теряться в исторических датах и персонах.

Но нет, это не я что-то путаю, это мой рассудок пытается спрятаться за страхами. До изъятия интерфейса я вообще не замечал проблем с головой. Выходит, автодок что-то все же повредил, выдергивая чип из моей головы? И как скоро это пройдет, а если не пройдет — что меня ждет, и как скоро впаду в маразм? Конечно, в полном безумии есть и своя прелесть. Я просто не осознаю, что со мной творят враги, прорвавшиеся сквозь оборонительные линии. Но если у меня все еще есть выбор, лучше уж уйти красиво.

— Скажи, ты замечала за мной какие-нибудь странности? — спросил у едва ли не порыкивающей от удовольствия Мэрау. — Что-то, не знаю, глупое, нерациональное…

— Ты в порядке? — оторвавшись от куска мяса, спросила кошка. — Если что-то пошло не так с твоей головой, Виктор, я не могу об этом знать. Для меня, несмотря на все ваши учебники, твое поведение с самого начала было странным.

— Так, понятно, — отставив кружку, поднялся и быстрым шагом направился в медотсек.

Булькающий пузырями слюней Даран проводил меня внимательным взглядом, но снова дотянуться магией не пытался. Я же лег на свободную койку и, прикрыв глаза, приказал автодоку провести полное обследование.

Один черт блокировка доступа к помощнику еще действует. И проклятый компьютер никак не желает отменять своего безумного в нашей ситуации решения. Или он прав, и я действительно должен отпуститься сейчас, пока все не зашло слишком далеко. И тогда, если это так, торжественно клянусь во всем слушаться своего виртуального гения.

Издающий невразумительные звуки Даран ударил кулачком по стенке своей кроватки, и я повернул голову в его сторону. На первый взгляд он не отличался от человеческого ребенка, только отсутствующие ногти вводили в заблуждение. Отрастут когти, и он просто выцарапает себе дорогу на свободу — Мэрау такой пластик своими когтями вспарывает, как гнилую тряпку.

С потолка свесился автодок. Его манипуляторы опустились на мои виски, и я мгновенно оказался в полной темноте. Мелькнула мысль, что нужно было ролик какой-нибудь поставить, они же имеются у нашего медика в базе, чтобы показывать пациенту, пока тот лежит, вскрытый на хирургическом столе от горла до паха. Подключившееся воображение мгновенно нарисовало соответствующую картинку перед глазами.

— Обнаружена операбельная опухоль, — сообщил автодок, когда зрение ко мне вернулось. — Сохраняйте спокойствие, начинаю процесс биопсии.

И не успел я осознать, что он сказал, как снова очутился в темноте. На этот раз — под снотворным.

Медленно приходя в себя, прислушивался к окружению. Медотсек место само по себе шумное, а после появления Дарана тишины здесь в принципе не бывало. Однако сейчас никаких звуков, ни жужжания приводов двух автодоков, ни лепета младенца, даже не слышно работающей системы вентилирования, этого привычного и уже незаметного шуршания вентиляторов, разгоняющих очищенный фильтрами воздух.

Зрение возвращаться не торопилось, как и подвижность. Зато я прекрасно чувствовал раздражающий зуд на месте отсутствующей ноги. К сожалению, дотянуться и почесать протез, как это делал всегда, не выходило.

И ведь дело не в фантомной боли как таковой. Помощник уже высказывал мнение, что так проявляет себя нервное напряжение, когда я его слишком долго игнорирую. А как иначе, ведь уже давно не тот прыткий мальчишка, что сумел охмурить первую красавицу в институте. Если дашь слабину, поддашься искушению, сам не заметишь, как все меньше и меньше успеваешь сделать за день, а вскоре — шаркающий шаг, согнутая спина, усталость в глазах и подступающая старость.

Кроме зуда чувствовал мягкую ткань постельного белья. И тепло в прикрытой им половине тела. На мгновение показалось, стоит открыть глаза, и окажусь дома. За дверью меня встретит собирающаяся на пробежку жена, а если долго не выходить из комнаты, в нее маленьким ураганом ворвется наша неугомонная дочь.

И так отчаянно захотелось — до боли и зубовного скрежета — чтобы все случившееся оказалось дурным сном. Чтобы они были живы, а я — вместе с ними на Земле. И не страдаю от неведомо как пропущенной великолепным автодоком опухоли. Чтобы открыть глаза, а надо мной синий потолок с рисунком звездного неба, у кровати — мягкие тапки со смешными заячьими ушками, подаренные Наташкой на мой день рождения. Натянуть на себя халат и протопать на кухню, где уже ждет, пофыркивая на кухонной плите, бодрящий кофе. И чтобы никаких колдующих кошаков, никакой войны, никакого Мьеригарда.

Прибавилось еще одно ощущение. Я чувствовал, как отступает иллюзия, как снова возвращаются звуки медотсека. И по лицу катились слезы. Нет той жизни, и больше никогда не будет так, как было. Не встану я с кровати дома, не влетит в нашу спальню дочь, и не обнимет меня жена.

Зрение вернулось, осознал это по проступившим пятнам света, бьющего сквозь закрытые веки. Медленно открыл глаза, заранее щурясь от слишком ярких ламп. Потянулся и сел на койке.

Все там же, в медотсеке. Осторожно потрогав разбухшую голову, обнаружил хирургический пластырь на затылке. Раз он еще не рассосался, операция завершилась совсем недавно. В остальном — без изменений, у меня все так же полторы ноги, в стороне пускает пузыри Даран, уже крепко стоя на ногах.

Стоп… Что?