Участковый

Глава 10

Дождавшись позднего вечера, я занялся подготовкой к «походу». Первым делом, выбрал удобную одежду и обувь. Удобную, в смысле ту, которую не жалко и в которой, если что, можно быстро бегать. А перспектива, что мне придется бегать и, скорее всего, быстро, была вполне реальна.

Черт его знает, как обернется это мероприятие. Советские граждане бывают крайне бдительными. Не хотелось бы потом в отделе пояснять, какого рожна́ лейтенанту милиции приспичило лазить по кладбищу. Да еще ночью. На меня и так косо смотрят, считают немного пришибленным после службы в десантуре.

В итоге, надел спортивный костюм, который обнаружил в шкафу, ветровку, натянул кеды, на всякий случай сунул записку в карман и вышел из общежития.

Коменданта на своем рабочем месте не оказалось и слава богу. Любой комендант любого общежития — это мисс Марпл, Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро в одном флаконе. Им всегда всё надо знать. А если они чего-то не знают, то непременно это выяснят. На крайний случай — додумают. А потом, естественно, расскажут половине города.

Хотя, в моем случае из всех киношных «детективов» скорее уместно вспомнить Глеба Жеглова. На этого героя комендант конкретно нашей общаги был похож гораздо больше. Особенно хриплым голосом и манерой говорить рубленные фразы.

Он заскочил в мою комнату минут за сорок до того, как я начал собираться. Несмотря на то, что в голове не имелось ни единого воспоминания из прежней жизни Ивана Сергеевича, включая ту самую попойку, упомянутую Семеновым, я сразу понял, кто ко мне явился.

Выглядел Иваныч весьма колоритно. В футболке, штанах, заправленных в кирзовые сапоги, в кожанке, надетой прямо поверх футболки, и кепке, он нарисовался на пороге комнаты с одним-единственным вопросом:

— Живой?

— Конечно. — Ответил я.

Про себя подумал, что на дверь надо поставить замок, который ни одна сволочь открыть не сможет. Потому что створка распахнулась от слабенького тычка коменданта. А я, вообще-то, на гостей не рассчитывал.

После Семенова замок держался на «честном слове» и требовал замены.

— Хорошо. — По-деловому кивнул Иваныч, затем сделал шаг вперед, немного наклонился в мою сторону и шепотом спросил, — Может, по сто грамм за начало трудовой деятельности?

— Пожалуй, откажусь. — Коротко ответил я.

Иваныч подумал пару минут, потом сделал еще один шаг ко мне и весомо поинтересовался:

— Точно?

— Точнее не бывает.

— Жаль.

— Скажи, Иваныч, — Я решил воспользоваться ситуацией. Мне предстояло отыскать в городе какой-то старый погост и тратить на это половину ночи сильно не хотелось. Нужны были точные координаты. — Когда мы с Семёновым днем по участку ходили, я не заметил кладбища. Оно у вас есть?

Конечно, по всем законам логики кладбище должно было быть и вопрос я задал дурацкий. Но в прямую спрашивать, где конкретно оно находится, — немного странно.

— Есть. — Кивнул Иваныч. — Два. Одно старое, оно уже закрыто. И новое. Тебе какое надобно?

— Да мне, собственно говоря, никакое не надобно. — Усмехнулся я и даже тихонько хохотнул, создавая ложное впечатление, будто юмор у меня на высшем уровне. — Просто любопытно было. А старое… Где-то в городе, наверное? Смотрю, у вас тут прямо уважают историческое прошлое. Даже музей имеется.

— Ага. — Согласился Иваныч. — Старое недалеко от центра. Если идти по улице Советской, до самого конца, потом свернуть на Коминтерна, то как раз выйдешь к церкви. Она у нас тоже… это…эх… как его… исторический памятник! Ага. А вот как раз за ней — кладбище. И все-таки…зачем оно тебе?

Комендант прищурился, с подозрением изучая мою физиономию. Похоже, что-то в моих вопросах его все же насторожило.

— Да не зачем, говорю. Просто так. Любопытно было. — Пожал я плечами.

— А-а-а-а-а… Я уж подумал, будешь всех нарушителей туда рядочками складывать. — Хохотнул Иваныч, но тут же сделал каменное лицо и серьёзным голосом сказал. — Шутка.

В общем-то, похоже, хреновое чувство юмора — это не только моя проблема.

— Точно не желаешь? — Иваныч поднёс правую руку к шее и характерно стукнул двумя пальцами по горлу, с левой стороны, намекая на выпивку.

— Нет. — Отрицательно качнул я головой.

— Жаль. — Резюмировал комендант и вышел из комнаты. Но тут же заглянул обратно, погрозил мне пальцем и сурово добавил, — Не балу́й!

Думаю, вполне понятно, почему отсутствие Иваныча на рабочем месте меня изрядно порадовало. Сто процентов пришлось бы объясняться, куда это товарища участкового в такое время несет. Тем более, после разговоров о кладбищах.

На улице было тихо и прохладно. Время неуклонно близилось к ночи, поэтому все нормальные граждане давным-давно разошлись по домам и готовились ко сну.

Я остановился рядом с крыльцом общежития и покрутил головой по сторонам, оценивая обстановку. Чувствовал себя самым настоящим Джеймсом Бондом, занятым секретной миссией. Правда, Бонд вряд ли надел бы потрепанный спортивный костюм и кеды, а его арсенал вряд ли закопали бы на кладбище. Но это — мелочи. Особенно, если о них не думать.

Я успел сделать пару шагов по темной аллее, ведущей в сторону, где предположительно находилось кладбище, как из-за угла соседней пятиэтажки, словно призрак, материализовалась знакомая и до зубовного скрежета неприятная фигура. Стоило мне ее увидеть, в желудке что-то отвратительно булькнуло и заурчало.

— Товарищ Петров! — раздался звонкий, бесячий голос, — Куда это вы в такой поздний час, да ещё в столь… неслужебном виде?

Передо мной, подбоченясь, стояла Валентина Семёновна Зайцева. Судя по тому, что на ней был одет домашний халат, сверху накинута теплая жилетка, на голове — платок, эта прекрасная женщина должна сейчас сидеть дома. Ибо подобный вид совершенно не подходит для вечерних прогулок.

Однако, дом Валентины Семеновны находился в другой стороне, а вот она — находилась здесь. Зная Зайцеву, могу предположить, что причина такого несоответствия кроется в очередном желании этой дамочки сунуть свой нос в дела, которые ее вообще не касаются.

Поза и выражение лица выдавали в Валентине Семеновне бдительного стража общественного порядка, застигшего врага на месте преступления.

'Вот же чёрт! — пронеслось в голове.

— Гражданка Зайцева, доброго вечера. Какая приятная неожиданность.– попытался я изобразить лёгкую, ничего не значащую улыбку. — Служба зовёт. Вы же понимаете.

— Служба? — она ехидно скривила губы. — Слышали, слышали… Говорят, сегодня у речки на пустыре нашли труп! А почему тогда не в форме? Наша милиция должна всегда и везде выглядеть достойно! Или у вас, товарищ Петров, задания какие-то… особые?

Валентина произнесла это с таким подозрительным придыханием, что мне стало ясно — просто так от неё отделаться не получится, наша встреча вряд ли закончится быстро.

Тем более, судя по тому нездоровому блеску, который я заметил в глазах Зайцевой, когда она упомянула найденный труп, Валентина Семеновна имела твердое намерение выяснить все детали.

И тут наши с ней планы на вечер категорически не совпадали. Потому что я тоже имел твердое намерение. Прямо противоположное желанию Зайцевой. Планировал избавиться от компании этой женщины и отправиться на погост.

Я попытался обойти Валентину слева.

— Дела оперативные, гражданка Зайцева. Не могу рассказывать.

Но она, предвосхитив мой манёвр, сделала шаг вправо и снова оказалась у меня на пути, как стена.

Я выразительно хмыкнул и сдвинулся в противоположную сторону — Валентина Семеновна моментально отреагировала и тоже сдвинулась, перекрывая дорогу.

В итоге мы как дураки топтались на месте, то вправо, то влево, словно два деревянных Буратино в нелепом танце.

Потом мое терпение лопнуло. Я прекратил эту пляску, решительно шагнул вперёд и взял Валентину Семёновну за плечи.

Она вздрогнула от неожиданности моих действий, её глаза округлились и даже немного увлажнились. Боюсь представить, что эта дамочка могла напридумывать себе в данный момент.

— Гражданка Зайцева, — сказал я, проникновенно глядя ей прямо в глаза и понизив голос до шепота. — Только вам могу раскрыть истинное положение дел. Только вы способны это понять. Я несу службу под двойным прикрытием.

Валентина Семёновна замерла, её взгляд из подозрительного стал заинтригованным.

— На самом деле, — продолжил я, оглядываясь по сторонам с видом стопроцентного параноика, — Перед вами агент КГБ. Засланный.

— Где? Кто? — Зайцева принялась вертеть головой, не понимая, о ком идет речь.

— Я! Я — агент КГБ! Официально — участковый, а на деле… веду слежку за очень опасными элементами.

Эффект превзошёл все ожидания. Лицо Зайцевой посветлело, на нем появилась смесь восторга, гордости и священного трепета. Она даже приоткрыла рот и по-моему увидела меня совершенно с другой стороны. С лучшей, так сказать.

— Ох… товарищ… агент… — прошептала Валентина Семёновна. — Я так и думала! Я знала! В вас чувствуется что-то… героическое!

— Теперь вы тоже в курсе, — сурово сказал я, расправляя плечи, дабы мое «героическое», где бы его Валентина не разглядела, добило ее окончательно. — А значит, вы теперь тоже агент. Под прикрытием.

— Я⁈ — Не поверила Зайцева.

— Вы. Ваш позывной — «Сова».

— «Сова»… — она повторила, пробуя такое знакомое, но такое по-новому звучащее слово на вкус. Потом резко нахмурила, посмотрела на меня и уточнила,– А почему «Сова»?

— Потому что вы всё видите и всё слышите, — без заминки ответил я. — Пароль для связи — три раза прокричать петухом.

Валентина Семёновна удивлённо моргнула.

— Петухом? Но при чём тут тогда сова? Это же птицы разные…

— Конспирация, Валентина Семёновна! — многозначительно прервал я её. — Враги никогда не догадаются! Мы запутаем их! Вся надежда теперь на вас. Вы должны быть моими глазами и ушами. Смотреть, слушать и обо всём странном, обо всём подозрительном немедленно докладывать лично мне. Понятно? Больше никому!

— Так точно, товарищ агент! — Валентина Семёновна вскинула руку, собираясь приложить ее к пустой голове, но вовремя одумалась.

Я понял, что настал тот самый момент. Пора делать ноги, пока Зайцева не начала задавать ещё более каверзные вопросы. И в эту секунду, как по заказу, до нас донёсся лёгкий шелест листьев — вероятно, от ветра. Но это был идеальный повод.

— Тсс! — я резко прижал указательный палец к губам Валентины Семеновны, расплющив их по ее лицу. — Слышите? Шорох! Это они… Враги. Сова, задание получено. Ждите моего сигнала!

Не дав ей опомниться, я рванул с места, перепрыгнул через невысокий куст и скрылся в темноте, оставив Валентину Семёновну стоять в позе часового Родины.

Я бежал по тёмным улицам, и смех подкатывал к горлу. Еле сдерживался, чтоб не заржать в голос. Представил, как эта «Сова» будет в полночь тайком кричать петухом под окнами соседей, выискивая шпионов.

С одной стороны, я, конечно, сволочь. Но с другой — теперь у меня есть собственный, хоть и слегка неадекватный, информатор. И главное — она наверняка отстанет, хотя бы на время, с вопросами, ибо с сегодняшнего дня мы — «коллеги по секретной службе».

Добежав до соседней улицы, я наконец рассмеялся, прислонившись лбом к прохладной древесине забора. Да, миссия только начиналась, и похоже, Лилу была права. Главной опасностью в этом городе для меня является не скрывающаяся от людских глаз нечисть, а бдительные граждане с гипертрофированным чувством долга.

Я перевёл дыхание и уже спокойным шагом двинулся двинулся в сторону той самой церкви, за которой должно находиться кладбище. Шел быстро, стараясь не привлекать к себе внимание.

Минут через двадцать в сумраке показался купол храма. Я обошел его и уперся в чугунные ворота, увитые ржавым плющом. Похоже, когда-то давно здесь хоронили не только жителей города, но и священнослужителей. Поэтому, несмотря на приличный возраст, кладбище выглядело ухоженным. За ним присматривали сотрудники храма.

Справа от ворот виднелась небольшая калитка. Я подошел ближе и тихонечко ее тронул рукой. Калитка с тихим скрипом отворилась. Уже хорошо. Не придется лезть через забор.

Я ступил на территорию. В свете ущербной луны надгробия отбрасывали длинные, искаженные тени. Где-то вдалеке ухал филин. Хотя, казалось бы, откуда ему взяться в городе? Ворота тихонько поскрипывали, под ногами шелестел гравий. В общем, классическая атмосфера для фильма ужасов.

Я двинулся по центральной аллее, стараясь шагать как можно тише. Десятый ряд, пятое слева захоронение от дуба… Я начал счет.

Раз, два, три…

Внезапно издалека донесся тихий скулёж. Я замер, прислушиваясь. Звук повторился. Честно говоря, стало немного не по себе.

Раньше во всякую потустороннюю ерунду не верил. Но сейчас… Когда сам умираешь, мировоззрение сильно меняется. А уж после знакомства с Лилу и Бесовым — тем более.

Ровно через секунду снова послышался стон. Я прислушался с еще большим усердием и понял, что звук очень похож на всхлип. Это совсем не придало мне уверенности, а, наоборот, заставило еще раз осмотреться по сторонам.

В сгустившихся сумерках тени деревьев и памятников принимали причудливые и, прямо скажем, зловещие очертания. Такая атмосфера немного нервировала.

В нерешительности замерев на месте, я принялся лихорадочно соображать, как лучше поступить. Могу ошибаться, но мне кажется, что услышать ночью на кладбище тихие всхлипы — не самая хорошая примета.

Одно дело познакомиться с бесом, который выглядит как обычный гражданин. Ну, если не смотреть в зеркало, конечно, и не щуриться. Совсем другое — обитатели погоста. Даже я, человек с крепкой психикой, не уверен, что готов настолько быстро погружаться в мир потустороннего.

Однако, как ни крути, оружие, оставленное загадочным автором записки, было для меня важнее, чем потенциальная встреча с призраками или мертвецами. И потом, что я, жмуриков не видел? Подумаешь! Просто те лежали спокойно. А эти…

— Что эти? — Спросил сам себя вслух, потом уверенно добавил, — Я, в конце концов инквизитор. Разберусь.

Уже через секунду я уверенно и резво топал по аллее в нужную сторону. Однако, сделав десяток шагов, снова остановился, прислушиваясь, а затем свернул в проход между могилами и пошел совсем не туда, куда планировал. Но уже не так уверенно и резво.

Просто всхлипы возобновились, их источник находился где-то рядом. Я решил, что своему страху надо посмотреть в глаза. Мне так-то еще со всей этой братией работать. Помнится, в Договоре призраки и привидения тоже упоминались.

Аккуратно, стараясь не создавать шума, я медленно двигался вперед. Наступал на носок, потом тихонечко перекатывался на пятку, тщательно выбирая место для следующего шага, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь сухую ветку и раньше времени не сообщить о своем присутствии всему кладбищу. Старался перемещаться от дерева к дереву. Черт его знает, что меня там ждёт.

Темнота уже окончательно накрыла это скорбное место, но мои глаза постепенно привыкали ко тьме. Осторожно выглянув из-за очередной березки, я наконец-то увидел источник странных звуков…

А теперь представьте… Ночь, абсолютно безлюдное кладбище (что вполне логично). Вы, вместо того, чтобы растянуться на мягкой кровати, медленно пробираетесь мимо старых могил туда, где по вашему мнению, кто-то нуждается в помощи.

Наконец, вы выглядываете из-за дерева и видите, что на одной из скамеек у могилы сидит девушка с длинными растрепанными волосами, жалобно стонет и… пристально смотрит на вас исподлобья…

Уверен, что любые здравые мысли моментально потеряют лидирующую позицию в вашей голове.

Примерно то же самое почувствовал и я. Увидев на себе пристальный взгляд девицы, сильно похожей на героиню фильма «Звонок», вздрогнул и тихонечко, чисто на автомате, сделал шаг назад.

— Я вас видела, — послышался голос со скамейки, уничтожив надежду на то, что эта особа не успела заметить мое присутствие. — Вы кто?

— Меня зовут Иван, — представился я, а потом, уже без сомнений, решительно направился к незнакомке. В конце концов, даже если она и нечисть, то достаточно вежливая.

— А вас как зовут? — Осторожно поинтересовался я, оказавшись возле девушки. Решил, спросить имя — лучше, чем сходу, в лоб, выяснять, к какому виду нечисти относится эта особа: к призракам, вампирам или какой-то другой фигне.

Можно было, конечно, попробовать посмотреть на девицу «рабочим» взглядом, но щуриться в темноте — идея такое себе. И без того таращу глаза, как филин, чтоб ориентироваться на местности.

Тем более, чисто внешне, не считая бледного лица, спутанных волос и опухших глаз, выглядела она вполне обычно. Молодая, лет двадцати, в легком свитере, одетом поверх платья, и туфлях на небольшом каблуке.

— Это неважно, — нахмурилась девушка, — Что вы здесь делаете?

— Э… Гуляю, — Ответил я первое, что пришло в голову. Надо признать, в сложившейся ситуации ответ звучал не очень правдоподобно, — Я просто услышал ваш… В общем, мне показалось, что вам нужна помощь.

— Не нужна. — Девица вытерла слёзы, и гордо вздернула подбородок.

И вот тут меня окончательно отпустило. Уверен, нечисть вряд ли умеет плакать. А лицо незнакомки было опухшим именно из-за слез. Я еле заметно выдохнул и осторожненько присел на лавочку возле девушки.

— Несчастная любовь? — Поинтересовался чисто ради проформы.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, скорее всего так и есть. Потому что состояние страдалицы явно мотылялось между желанием рыдать и потребностью что-нибудь разбить. Стандартный вариант женских «качелей» после расставания.

— Ничего не несчастная. Просто поругались. — Насупилась девушка. — Аня. Аня меня зовут. Мы домой шли, он меня провожал, а потом начал вести себя так странно… За руки хватал, целоваться полез. И все в шею, главное, метил. Вот… — Девчонка отвернула воротник свитера и показала мне лиловый след, — Засос остался. Что обо мне теперь подумают? И вообще… Я ему кто, не пойму? Мы всего неделю знакомы. Ну вот и убежала. Разозлилась, психанула, не сразу поняла, что в горячах рванула к церкви, в обратную от дома сторону. Потом решила, посижу, успокоюсь. Тут тихо, никто не помешает. Почему он со мной так?

Девушка всхлипнула и посмотрела на меня вопросительным взглядом. Видимо, предполагалось, что я дам ей какой-то чёткий, мужской ответ.

— Слушай… Почему — не знаю. У всех все по-разному. Но сама подумай, если он сейчас, в начале знакомства себя так повел, что могло быть позже? — Я старался говорить серьезно, хотя мне очень сильно хотелось засмеяться.

Почему? Да потому что только в 1980 году двадцатилетняя особа может переживать из-за неуважения к своей женской персоне, которое проявилось в несанкционированном поцелуе. И это, блин, прекрасно! Я уже и забыл, какими должны быть девушки. В современном мире, спустя сорок пять лет, границы между приличиями и распущенностью вообще исчезнут.

— Вы думаете? — Аня перестала всхлипывать и расправила плечи.

— Конечно. Зачем тебе идиот, который ведет себя как последний мудак? Так что успокойся и иди домой. Скажи спасибо, что его натура сейчас вылезла, а не через год. Было бы гораздо обиднее.

— Точно! — Девчонка улыбнулась. — Верно вы говорите. Спасибо большое. А то я прямо расстроилась. Как же здорово, что вы погулять вышли. Вы очень хороший человек.

— Это ты меня при жизни не видела. — Усмехнулся я.

Вообще, это была шутка. Известная и достаточно расхожая. По крайней мере, в будущем. Но… Здесь, в 1980 году, похоже, девушка Аня подобных анекдотов не слышала.

Только я произнес свою предположительно смешную фразу, страдалица резко замерла, глядя на меня широко открытыми глазами, а потом одним прыжком, рванула с лавочки в сторону аллеи. Прыжок был настолько фееричный, что где-то в Австралии заплакали кенгуру.

— Эй! — Я вскочил на ноги, собираясь догнать Анну. — Подожди, мы же не договорили!

Однако, она моих слов уже не слышала. Или наоборот, слышала, но именно они придали ей ускорения. Могу представить, что сейчас у девчонки в голове. Точно решила, будто с ней покойник разговаривал. Нет, с юмором мне надо завязывать. Не мое это, не мое…

В любом случае, тот факт, что девушка Аня ретировалась с кладбища, был мне на руку. Теперь ничто не мешало продолжить поиск нужной могилы.

Единственное, глядя вслед убегающей девчонке, я вдруг испытал странное ощущение. В груди что-то кольнуло. Что-то очень похожее на нехорошее предчувствие. Но с чем это могло быть связано, я не догадывался, а потому, просто выкинул глупые мысли из головы, списав «укол» на всплеск адреналина.

Скромный гранитный памятник, с инициалами А. П. Кротов нашелся достаточно быстро. Выглядел он старым и неухоженным. Плита, упомянутая в записке, лежала на положенном ей месте, но чисто по внешним признакам я, пожалуй, сказал бы, что недавно ее двигали.

Я осмотрелся вокруг на предмет каких-нибудь девиц, страдающих душой и сердцем. Никого. Отлично. Сейчас быстренько подниму плиту, заберу «заначку» и…

— Ну ты, Алёша, и придурок. — Раздался со стороны соседнего прохода мужской голос. Вернее, не совсем мужской. Скорее пацанячий. — Ты зачем в случае проигрыша поход на кладбище выбрал? Нельзя было что-нибудь другое?

Я замер. Черт побери! Не кладбище, а центральная улица города! Что им всем не спится-то? А главное, почему всех на погост тянет? Будто мест других нет на районе.

Из-за толстого дуба, того самого, который служил ориентиром, показались три фигуры.

Я тихо чертыхнулся и быстро переместился к дереву, находящемуся поблизости.