Ты меня бесишь

#6. Деловая встреча

Мак разлепляет глаза лишь к вечеру, и на следующий день ходит варёным. Избегает общения со всеми и не смотрит никому в глаза. Умудряется снова не выспаться, и на другой день идёт в школу уже не такой уверенный в том, что стоит обязательно отыскать то юное чудо, с которым он познакомился в магазине.

К своему ужасу Мак понимает, что всё-таки забыл её имя, и первые два урока только и делает, что пытается вспомнить, игнорируя косые взгляды и замечания о его внешнем виде и поведении.

Он мрачной тонкой тенью обходит всю школу, пытаясь найти её взглядом, но безрезультатно. И только к концу обеда приходит мысль поискать её в столовой.

Она сидит за одним из столиков с какой-то девчонкой с двумя косичками тёмных волос. Они смеются и бурно что-то обсуждают с учебниками в руках. Литература, кажется.

Мак коротко выдыхает, собираясь с мыслями, нагоняя на себя решимость, и направляется к ним.

— Привет Сонь, — сам не замечает, как вспоминает имя. — Я нашёл тебя, — улыбается, и улыбка выходит какой то глупой. Он чувствует это и убирает её с лица. — Идём, — звучит уже угрюмо и даже угрожающе. Поэтому Мак мрачнеет, и это усугубляет его положение.

Соня приподнимает бровь, ожидая пояснения. Её подружка фыркает, разглядывая его и хватается за коленку Сони, будто чтобы её удержать. Хотя та никуда не собирается.

— Привет, — говорит она.

— Я не знал, как тебя найти, — лихорадочно обдумывает он, как исправить её впечатление от его слов, да и внешнего вида, — а ведь я… Я обещал, помнишь? Ну, мы познакомились возле луж лимонада.

Нет, как-то тупо…

Он достаёт из кармана жвачку, упаковка почти целая, но край её уродливо изорван.

— Хочешь? Ты ведь, наверное, пообедала. А их жуют…

Да, отлично: «их жуют после еды, чтобы зубы были чище и изо рта не воняло». Именно это нужно говорить девушке…

Мак вздыхает и смущённо улыбается, признаваясь:

— Веду себя, как дурак. Мне просто никто так раньше не нравился, чтобы я… Чтобы происходило… вот это, — жестом руки указывает на себя, имея виду своё поведение. — Прогуляемся?

На этом звенит звонок и Соня всё-таки поднимается.

— Увидимся после урока, — говорит она со странной улыбкой и уходит, держа подружку за руку.

— Что, правда хочешь общаться с ним? — доносится до Мака её голос.

Но ответ Сони, если он и был, до него не доходит.

Мак ещё стоит какое то время, глядя им вслед, затем оживает и прячет, наконец, жвачку обратно в карман.

Весь урок он сидит задумчивый и на удивление спокойный. Даже что-то отвечает по теме, пусть и не всегда правильно.

Лишь к концу Мак нервничает, поняв, что они не условились о месте встречи. Да и Соня может передумать.

Как только звенит звонок, он вылетает из класса, чтобы закрыться в туалете и проторчать там пару минут у зеркала, пытаясь намочить и зачесать волосы так, чтобы они держались в одном положении, и при этом не выглядели мокрыми и прилизанными.

Затем он выходит и обводит коридоры лихорадочным взглядом, пока не догадывается снова зайти в столовую.

Прямо на входе его выцепляет тонкая белая ручка и тянет к стене.

— Жвачка всё ещё осталась? — спрашивает Соня, разглядывая его снизу вверх.

— Д-да, — Мак достаёт упаковку и протягивает ей, готовый отдать прямо так, всё. — Привет, — говорит он, и мысленно себя проклинает.

Нет, так не пойдёт, надо быть увереннее! Если на то пошло, то тогда у него прибавится шансов. Он старше её, девочки ведь заглядываются на старшеклассников? И он… типа плохой парень. Иногда ведь это плюс? Если, конечно, он её не пугает. Но не похоже на то. По крайней мере, пока не похоже (ведёт ведь себя, как заика, блин).

Он незаметно выдыхает, успокаиваясь и любуясь ею.

— Я давно не учился в школе, прости, если выгляжу дико и не то говорю. Многое… в новинку. Нер… — нет, нельзя говорить, что он нервничает! Мак исправляется: — Нервы шалят немного, — так лучше, это можно по разному понять, это не делает его обязательно жалким. Так ведь? — Тем более… ты такая красивая…

— Да расслабься, — Соня отдаёт ему упаковку жвачки, забрав себе две подушечки и убрав их за щёку, — давай я сделаю вид, что всё нормально.

Она касается его плеча, будто в поддержке и задерживает руку на несколько мгновений дольше, чем это необходимо.

— У нас уже всё закончилось, а у вас? Проводишь меня до остановки?

У них ещё должен быть урок, но Мак кивает и берёт её за руку.

— Я уже свободен, конечно. Остановка, правда, так близко, — тянет он разочарованно, и хитро улыбается, бросая на Соню блестящий взгляд.

Но она выпрастывает руку и выпрямляется.

— Нет, ты всё-таки слишком странный.

— Я… — наверное, лучше всего действует правда, решает Мак, — просто растерянный и никак не могу исправить впечатление о себе. Прости, я идиот, — обезоруживающе улыбается он, и голос его звучит обволакивающе спокойно, можно даже сказать, красиво. — Но я безопасный идиот, даю слово. Ты местная? — переводит тему, чтобы ей не пришлось его успокаивать или напротив заканчивать на этом разговор.

— Да, — она, не смотря на то, что не позволила взять себя за руку, спокойно тянет Мака за запястье к выходу. — Хочешь, чтобы я показала тебе достопримечательности?

Она усмехается и переводит на него взгляд. Сегодня на ней нет жилетки, блузка розовая, а глаза кажутся серыми. И вместо забавного рюкзака чёрная сумка через плечо.

— Хочу, — соглашается он. — А я угощу тебя кофе?

— Я предположила, а не предложила.

— Тогда ты ошиблась, я об этом не думал. Но раз ты уже сказала… — тянет с намёком, и спохватывается: — Если, конечно, у тебя есть время!

— Ну, во всяком случае, у меня есть к тебе просьба.

Она останавливается, приподнимается с пятки на носок и разглядывает его, будто решая, говорить дальше или нет.

— Поехали в шоколадницу в центре. Расскажешь мне о себе.

У Мака от радости и волнения колотится сердце. Он не успевает подумать о том, что совсем намели…

— Да, конечно! — и зачем то признаётся: — Никогда не был в таких местах.

— Хорошо, — Соня кивает на подъехавший автобус.

— Только я не очень хороший рассказчик, ты спрашивай, что интересно, я буду отвечать, — идёт он рядом, пытаясь, не касаясь, приобнять её за талию.

Соня садится к окну на освободившееся место. Пару человек стоят, держась за поручни, игнорируя пустые сидения.

Она отвлекается на сообщение, нервно оглядывается и набирает что-то в телефоне.

И пока она занята, Мак, сев рядом, разглядывает мужчину, что стоит рядом. А точнее выпирающий карман его пиджака.

Мак ждёт удобного момента, когда автобус резко качнёт, приподнимается, якобы случайно толкает мужчину и вынимает у него из кармана бумажник и несколько бумаг, которые тоже прячет у себя в рюкзаке.

Сердце колотится в ушах, во рту вмиг пересыхает. Он не вор… как бы. Но страшнее всего, если его раскроют при Соне.

Он бросает на неё беглый взгляд, проверяя, ничего ли она не заметила, и начинает разговор, пытаясь успокоиться:

— Кто-то тебя потерял? — улыбается. — Мило, если так. Эм… парень? — ляпает он, не выдерживая, и сразу же жалеет, опасаясь реакции. Или ответа…

— Вроде того, — вздыхает Соня и убирает телефон в карман. — Спрашивает, с кем это я и куда поехала. Думаешь, это мило? — она приподнимает бровь.

А мужчина рядом с ними будто по привычке убирает руку в карман и хмурится, оглядывая автобус. Он проверяет другой карман и начинает капаться в сумке.

Мак, замечая это, пододвигается поближе к Соне и делает вид, что ни на что, кроме неё, не обращал и не обращает внимания.

— Мило… могло бы быть, — вздыхает он, вымучено улыбаясь. — А как так «вроде того»? Кто-то тебе докучает, возомнив всякое? Прости, если не в своё дело лезу.

Она усмехается.

— Нет, об этом я и хотела поговорить. Ты выглядишь опасным.

На этом мужчина хватается за его плечо.

— Ты меня толкнул! Лучше просто верни, или я выволоку тебя на улицу.

Мак, воодушевлённый словами Сони, приподнимает брови и интересуется:

— На полном ходу, что ли? — и отталкивает его. — Я вас не специально толкнул! Что вам вернуть, ваше достоинство? Простите, что так легко ранил ваши чувства, задев вас плечом из-за тряски автобуса!

— Ты украл мои деньги! Я заходила с ними! Малолетний… — у него краснеют глаза и трясутся руки.

Соня, глядя на это, неожиданно начинает хихикать и прикрывает рот ладошкой.

— Простите, вы такой смешной.

На этом усмехается и Мак. И демонстративно отворачивается от мужчины, как бы возвращаясь к своим делам.

Но тот тащит его за шкирку к выходу. Никто не вмешивается, некоторые и вовсе стараются не глядеть в сторону разборок.

— Да что происходит! — Соня хватает Мака за рукав. — Кто мы по вашему?

Её голос звучит уверенно, и она не выглядит как та, кто может быть вмешена во что-то подобное, но вот Мак…

Он дёргается, пытаясь высвободиться и на всякий случай получше заслонить Соню от незнакомца. При этом лямка срывается с его плеча, заставляя рюкзак повиснуть у Мака на локте. Чужой бумажник выпадает из него прямо под ноги мужчины. Сверху, медленно кружа, опускаются его же бумаги.

Долю секунды Мак смотрит на это, затем, опережая его, поднимает бумажник, крепко хватает Соню за руку и прорывается в конец автобуса, надеясь, что двери откроются вовремя.

— Эй, держите его! — кричит мужчина и хватает Соню за волосы, та вскрикивает.

Открывшиеся было двери спешно захлопываются, чтобы не дать им уйти. Но кого-то зажимает между ними, водителю приходится открывать их снова.

Мак вспыхивает от злости, и с размаху бьёт мужчину кулаком в нос, чтобы тот разжал хватку.

— Она здесь не при чём! — вырывается у Мака, и он оттягивает от него Соню, пропуская её вперёд себя, практически выталкивая из автобуса.

Сам он успевает в последний момент, пока не закрылись дверцы.

— Бежим, — кричит ей, снова хватая её за руку, опасаясь, что автобус опять откроется.

Соня вскоре запыхивается и останавливает Мака за торговым центром.

— Бить его было уже слишком, — тяжело дыша, произносит она.

Не смотря на слова, голос её чуть подрагивает и от Мака она отходит на шаг, как только он её отпускает.

— Прости, — запыхавшись не меньше, выдыхает Мак. — Но он сделал тебе больно. Мне очень жаль… Отсюда, — нервно усмехается, — идёт ещё какой-нибудь автобус, на котором можно доехать… ну, до того места?

— Зачем ты это сделал? — Соня поправляет волосы и оглядывается.

— Я… — Мак достаёт бумажник и пересчитывает деньги. — Хотел угостить тебя. Хотел, чтобы хотя бы в этот раз было всё, как надо… Он не выглядел, как человек, для которого это будет большой проблемой. Пойдём? — поднимает на неё взгляд.

— Не нужно было предлагать, если у тебя нет денег, — Соня вздыхает. — Я бы могла угостить тебя. Часто так делаешь?

— Я предложил кофе, — он опускает глаза, жалея, что сказал это, и подрагивающей рукой поправляет свои волосы. — Именно так, первый раз, — признаётся честно. — Ну, в любом случае, теперь мы можем… Можем пойти, куда хотели? — улыбается он виновато.

— Да, — соглашается она, — сколько там у него? Мы явно теперь можем вызвать такси. Ну и лицо у него было, — она снова смеётся и открывает нужное приложение в телефоне. Стук сердца ещё отдаётся пульсацией в висках.

Мак начинает смеяться тоже, протягивая ей все деньги.

— Что ещё за шоколадница? — спрашивает он, наконец, уже, почему-то, не боясь выглядеть из-за этого глупо.

— В каком смысле?

— Ну, это просто название такое, или что?

— Это типа кафе, только там ещё горячий шоколад продают. И кофе тоже.

Мак кивает, решив, что это и правда название кафе.

— Круто.

И замолкает, не зная, как продолжить разговор.

— И, — Соня идёт к лавочке, — что с тобой не так?

— Ты о чём? — и усмехается: — О чём именно?

— О том, что ты будто с другой планеты свалился. Такси будет через десять минут, — добавляет она как бы намекая, что это время им придётся говорить.

— Ну… я жил с матерью в не очень хороших условиях, к тому же долго… болел, — в этом почти нет лжи. Мак садится рядом и продолжает: — Поэтому я долгое время вообще не ходил в школу. Учился кое как, на дому, — в этом он врёт, но пусть уж лучше так. — Я редко куда то выбирался. В приличные места, имею ввиду. В основном отчим отправлял куда-нибудь по своим делам, скажем так. И я привык. Другое меня обошло стороной. Прости, наверное, слишком сбивчиво говорю и нудно…

— Нет, — Соня слушает его внимательно и подбирает слова, прежде чем ответить. — Но что-то… поменялось? Раз ты поступил к нам. Это хорошая школа.

Мак неуверенно кивает.

— Мать со своим рассталась, и осталась с кучей долгов и проблем. Со мной возиться ей уже не хотелось и было в тягость. Но по своему она меня любила, если верить её словам. И она призналась мне, кто мой отец, привезла к нему и оставила. Так я с ним и познакомился. А он настоял, чтобы я пошёл к вам учиться.

— Ну вот, — она улыбается, — рада за тебя.

И расслабляется на скамейке, запрокинув голову и прикрыв глаза, наслаждаясь едва греющими лучами солнца, скользящими по бледной коже.

— Ты милый.

Мак счастливо улыбается, наблюдая за ней, и собирается поцеловать её в щёку. Но в последний момент передумывает и слегка отстраняется, опасаясь её напугать.

— А о чём ты поговорить хотела?

— Как я и сказала, ты милый. Но остальные считают тебя отмороженным, — она чуть приподнимается и приближается к нему, прикрывая один глаз. — И от тебя пахнет дымом, — в голосе прорезаются капризные нотки.

Он, стушевавшись, вжимается в спинку лавочки.

— Да… прости. Если у тебя есть духи, можешь… можешь пшикнуть на меня.

— Ну нет, — она произносит это едва ли не возмущенно и слегка бьёт его по плечу. — За мной следит один придурок с параллели, постоянно пишет с разных страниц и стоит у моего дома вечерами. Это начинает напрягать. Вот я и хотела попросить, чтобы ты ему пригрозил, а то это просто смешно. И жутковато.

Мак начинает смеяться, и не может вовремя остановиться.

Соня, не зная, как реагировать, снова бьёт его, на этот раз сильнее.

— Прости, просто представил, как иду разбираться с ним, и пахну при этом ромашками.

— У меня не…

И она достаёт свой красный флакончик духов, которыми сегодня не пользовалась и яростно опшикивает его.

— Маками.

Мак чихает и снова начинает счастливо улыбаться.

— Это запах маков? Послушай, да это ведь судьба! Это знак.

Она убирает флакончик в сумку и замирает, а затем переводит взгляд в сторону, чтобы собраться с мыслями.

— Я могу тебе заплатить, если он отстанет. Сколько возьмёшь?

— Два свидания, — без раздумий отвечает Мак.

— Это будет странно, понимаешь? — Соня запускает пальцы в волосы и проводит по всей длине. — Я не могу избавляться от одного парня другим. Ещё более стремным причём, — она говорит это с мягкой улыбкой, никак не желая задеть его.

— А по моему как раз нормально, он будет думать, что ты встречаешься со мной и просто не посмеет лезть. Не обвинит тебя ни в чём, и мои действия будут оправданы. Не мог же я в стороне стоять, когда к моей девушке лезут.

— Притворяться будет утомительно, он того не стоит.

— Так не надо, на то и прошу два свидания, — улыбается он, и берёт Соню за руку.

У неё подрагивает улыбка, но рука остаётся у него.

— Это не так делается, вообще-то.

— Будем оригинальными.

Подъезжает такси Соня садится на заднее сидение. У неё снова пищит телефон, и на этот раз увиденное заставляет её почувствовать холод между лопатками и мурашки на коже.

Мак замечает её состояние и пытается подсмотреть, что ей пришло.

Но она сама показывает фото, где они вместе сидят на скамейке и Мак держит её за руку.

Над фото приписка: «Видел тебя. Хотел подойти, но не хотел отвлекать».

— Чёрт… — шипит Мак. — Я здесь на осла похож.

— Тебя это задевает?

— Просто посмотри на эту морду, — щурится он, всматриваясь в фото.

Соня снова бьёт его и убирает телефон.

— Как он успел за нами? Его не было в автобусе…

Мак потирает место ушиба, и улыбается, передёргивая плечом.

— Покажи мне, кто это, я с ним поговорю потом. Объясню, что так делают только психи, а психам место в больнице. И в голову не бери.

— Да. Ты же придёшь завтра?

— Конечно, с чего вдруг такой вопрос?

— Тебе там не просто.

Мак опускает глаза и какое-то время молчит.

— Очень заметно? Плохо, что заметно?

— Если бы я не знала о тебе того, что ты сказал, подумала бы просто, что ты наркоман, — она усмехается. — Так что нет, не заметно. Два свидания вместе с тем, что будет сейчас?

Он отрицательно мотает головой.

— Нет, сейчас у нас деловая встреча.

И хочет якобы пошутить, что он и есть наркоман, но не решается и остаётся сидеть с тяжестью на сердце.

— Но я курю травку, — признаётся тихо, решив, почему то, что так ему станет легче, и будущая ложь перестанет быть настолько серьёзной.

— А мне нельзя, — отвечает Соня. — По сути, по делу я уже всё сказала, еду с тобой, чтобы показать шоколадницу.

Мак кивает.

— Я никогда, кстати, не пробовал горячий шоколад.

— Ну вот, — она расплачивается с таксистом и даёт ему чаевых из украденных денег.

Ведёт Мака в огромный торговый центр за большой палец. На входе охранник одаривает его долгим взглядом, но, видимо из-за Сони, ничего не говорит.

По эскалатору на третий этаж, мимо бутиков на запах горячего шоколада…

Они добираются до уютного местечка с креслами-яйцами в кофейном цвете и круглыми плетёными из прутьев столами. Соня садится рядом с панорамным окном с видом на парк и высотки за ним.

Мак осматривается довольным взглядом и устраивается удобнее, сбрасывая рюкзак себе под ноги.

— Здесь красиво. Закажешь для нас что-нибудь? Я плохо разбираюсь.

— Да.

Так как деньги Соня не считает ни его, ни своими, она не боится их тратить и заказывает всего понемногу, включая большой горячий шоколад с маршмеллоу и перцем, макароны (пирожные), моти и чизкейт.

За ними на большом экране показывают старый уютный мультфильм.

Соня усмехается:

— Я не настолько люблю сладкое, просто будет неплохо, если ты попробуешь всё это.

Мак улыбается и с любопытством рассматривает её заказы, в этот момент как никогда похожий на обычного мальчишку.

— Спасибо, — поднимает на неё искрящийся взгляд. — Соня, а ты почему… Ты ведь очень красивая, знаешь? И умная, я сразу понял. Почему тогда ты… одна? Тот псих всех распугал, что ли?

— Мой отец против.

Соня выдавливает из мармеладки красную помадку и слизывает.

— Да и… особо никто не нравится.

Мак кивает.

— Естественно, в школе у вас большинство придурков или страшных ослов. Я не про себя сейчас, прошу заметить. Конечно твой отец против. Я бы тоже не хотел рядом со своей дочерью какого-то хмыря видеть.

Он пробует горячий шоколад и смотрит на Соню ошарашенным взглядом.

— Всё нормально?

— Да… это какао похоже на шоколад, странный и очень вкусный!

— Потому что это шоколад!

Она дотрагивается кончиком пальца до кромки своего шоколада и пачкает Маку щеку и нос.

— Вот так.

Мак усмехается и не стирает его.

— Да, так лучше, — роняет он, и пробует остальное. — У тебя строгий отец? Выходит, мне не спешить знакомиться с ним, заходить за тобой или провожать тебя из школы прямо до дома?

— Да.

Она фыркает из-за глупой фразы в мультфильме и отворачивается к окну.

— Мы договорились только о двух встречах.

— Но это не значит, что ты не можешь передумать и согласиться на ещё парочку. Или… — ухмыляется, — вдруг я передумаю и больше не увижусь с тобой. Ты плохо на меня влияешь, вон, подтолкнула к воровству даже.

Она кивает:

— Только выполни мою просьбу.

Мак вздыхает.

— Ну, что же ты? Я ведь шучу. Выполню, конечно. Меня бесит, что тебя преследуют. А что, кстати, любишь ты? Из еды имею ввиду.

Соня ухмыляется и поддаётся чуть ближе к нему:

— Фуа-гра, фриттата с лобстером и икрой, пирог с мраморной говядиной…

Мак будто пугается. Особенно двух первых названий, значение которых не знает.

— Здорово, у тебя такой… эм, хороший вкус! Можем сходить как-нибудь, заказать на обед…

И Соня в ответ звонко хохочет и поднимается из-за стола.

— Мне пора домой, — дотрагивается она до его волос, — до завтра…

— До завтра, — улыбается и проводит её взглядом.

Только потом Мак вспоминает, что остался без денег в незнакомой части города, явно очень далеко от дома.

Зарядка на телефоне, как на зло, села, а номера отца Мак не помнит.

Домой он возвращается к ночи, уставший и бледный.

Элизар встречает его на кухне.

— Вас так сильно задерживают.

— Ага, — устало опускается он на стул, и не выдерживает, хотя на этот раз ему, отчего то, неловко: — Пап… дай что-нибудь.

— Что-то принимал, кроме моего?

Мак мотает головой.

— Курил только. Утром.

— Молодец, — Элизар улыбается и мелко перетирает травы. — Расскажи пока, как день провёл.

— Я не хочу сейчас говорить, па. Сначала дай мне хоть что-нибудь, а? — он еле подавляет нарастающее раздражение.

Элизар скручивает ему косяк и следом ставит тарелку со спагетти.

Мак выхватывает его и закуривает, прикидывая про себя, где и за что достанет себе ещё чего-нибудь. Желательно, привычного…

— Сам готовишь? — только сейчас задумывается он об этом. — Это ты сделал?

— Нет, это Кейт, — Элизар поглаживает его по волосам. — Завтра можешь опоздать в школу.

— Спасибо, — говорит он зачем-то, хотя сам мог бы прогулять и весь день.

Как ни странно, от прикосновений отца ему становится приятно, и в такие минуты не хочется его расстраивать.

Мак вздыхает, пробует спагетти, и съедает всю порцию.

— Я хочу на днях привести сюда девушку. Скажешь, когда здесь никого не должно быть?

— Значит, — выдыхает Эл, — тебе нравятся девушки?

Мак давится, поэтому отвечает не сразу.

— Естественно. С чего вдруг такой вопрос?

— Видел, как ты был с Хедом ночью. Хотел поговорить об этом…

Мак застывает на месте, с трудом дожёвывает и снова едва ли не давится едой.

— Я был пьян. Я просто был пьян… Я просто, — дрожит его голос, и он замолкает.

Эл отвечает не сразу:

— Это не оправдание. Ты же понимаешь.

— Так говори с ним! — взрывается Мак, и сбивает тарелку на пол, после чего срывается с места, чтобы уйти к себе.

— Он был пьян и для него это нормально. Он же не заставил тебя?

Мак останавливается на пол пути.

— А для него это, значит, оправдание?

— Я просто хотел узнать, как это с твоей стороны. Я бы ни слова не сказал, если тебе такое нравится. Кроме того, что вы братья.

— Нравится?! — разворачивается он к отцу, и сбивает что-то с полки на стене. — С моей стороны? А как это с его стороны, подталкивать меня к такому, когда я к тому же и пьян?! И ты подумал, что мне нравится? Правда думаешь, что мне и говорить об этом нормально? Да я… — он задыхается от захлестнувших его эмоций. — Я жалею, что приехал сюда! Хватит… С меня в детстве хватило издевательств.

Мак направился к входной двери, собираясь уйти из дома. Хотя бы на эту ночь или пару дней. Впрочем, как пойдёт.

— Тогда почему ты его не ударил?! Не позвал меня? — Эл останавливает его. — Меня это волнует. Почему ты позволяешь кому-то вот так обращаться с тобой?

Мак едва ли не скалится, тяжело дышит, не в силах взять себя в руки, чувствует, как отчего-то темнеет в глазах и сдавливает сердце.

— Чтобы не было хуже, я полагаю, — сдерживаясь, произносит он почти спокойно, чётко, и судорожно втягивает в себя воздух. — Я не думал, что будет хуже. Думал, может, наоборот тогда... — он коротко трясёт головой, прогоняя тяжёлые мысли, передумывая говорить, и прорывается к выходу.

Элизар обнимает его.

— Останься. Не будем больше говорить об этом.

Он надеется, что Мак сам поймёт, что именно в той ситуации не так.

— Лучше расскажи, что за девушка?

— Я не хочу сейчас вообще говорить, пусти! — как вдруг прекращает вырываться и произносит тихо: — Пожалуйста...

Элизар отступает.

— Тебе нужно врезать ему, — говорит он, возвращаясь на кухню.