Ты меня бесишь

#14. Охотники убивают

Хед не провожает своих, сверлит Луи ничего не выражающим взглядом и закуривает. На этот раз то, что ему обычно даёт Элизар, а не Соро. Затем оглядывает собравшихся рядом оборотней и поднимается.

— Ты должен поплатиться за доставленные всем неудобства, думаю, с этим никто спорить не будет. Как и с тем, что выдавать своих нельзя.

Тут он переводит взгляд на двоих оборотней, особенно не жаловавших Луи.

— Никто ведь не хочет оказаться на его месте, если вдруг что-то подобное случится и с вами. Если не по глупости, то по случайности.

Луи, что еле сдерживался, чтобы не убежать или не зарыдать в голос, с облегчением выдыхает.

— Спасибо, Хедрик. Я… никогда больше… Никогда не подведу тебя!

Хедрик собирается, наконец, наорать на него, но вдруг замирает.

— Кто-то на нашей территории…

И в следующее мгновение он понимает, что учуял (совсем не из-за способностей оборотня) слишком поздно.

Гремит оглушительный взрыв, вспышка света бьёт по глазам, во все стороны разлетаются осколки.

Ещё мгновение — дребезжащий звук, разрывающий перепонки, и волна огня заполоняют дом.

Хедрик вытаскивает Луи, который был к нему ближе всего, на улицу, швыряет на траву и осколки и рвётся назад, к разрушенному зданию.

Луи поднимается не без труда, дышит звучно и часто, чувствует, как с головы течёт кровь.

Дом разрушен, соседнее здание, тоже, всё искорежено. В машинах разбиты стёкла, некоторые лежат перевёрнутыми и не там, где стояли раньше.

Дом горит, пламя перекидывается и на деревья. Почему-то, красные, пляшущие, жаркие языки огня ползут и по земле.

От дыма больно дышать, но пока он почти весь поднимается ввысь.

У Луи, отчего-то, громко звенит в одном ухе, и кроме этого звона оно ничего не слышит.

На краю его зрения мелькает серый плащ, кто-то валится в овраг и трепыхается там.

Луи спешит туда, чтобы проверить, не нужна ли кому-то помощь.

Едва дыша, парнишка поднимается на ноги, по нему заметно бьёт крупная дрожь, из уха течёт кровь, плечо разорвано, рана на шее. Он замечает Луи и то ли от неожиданности, то ли от слабости, валится назад.

Луи лезет к нему, сам едва не падая, и тянется дрожащими руками.

— Эй, ты кто? Ты как?

— Отвали от меня, — парень достаёт нож, но вместо того, чтобы нападать, бежит прочь. С него слетает капюшон, открывая капну светлых, окровавленных волос.

— Эй, стой! Подожди! — почему-то и мысли нет, что виновником произошедшего может быть он. — Ты же ранен…

Быть может, у парнишки шок? Сейчас побежит в лес, потеряется там и всё, нет его…

Луи бежит за ним. И, как выяснилось, даже будучи оглушённым, бегает он быстро.

Мальчишку удаётся нагнать и схватить за плечо.

— Я помочь хочу!

На парень оставляет ему глубокий порез на руки, выбирается из оврага и спешит к воротам.

Луи, вскрикнув, зажимает рану и догоняет его снова, на этот раз сбивая с ног и наваливаясь сверху.

— Совсем обалдел?! — рычит он, и понимает, что парнишка даже не пахнет никем из знакомых. — Ты кто такой?

Но парень упорно молчит, стиснув зубы до желваков и трепыхаясь под Луи. На его груди странно поблёскивает магический амулет.

Луи понимает, что, раз бежит, скорее всего и правда виноват. И хочет ударить, даже замахивается, но… парнишка и без того ранен. И свиду будет даже младше Луи…

Он рывком поднимает его и скручивает ему руки за спину, чтобы перестал вырываться.

— Не дёргайся, а то переломаешь себе всё! Ясно?

— Отпусти, — парень издаёт какой-то странный, жалобный звук.

— Тебя всё равно или догонят, или ты где-нибудь в лесу сгинешь, — и, сказав это, Луи тянет его за собой к разрушенному дому, у которого, вроде, собираются остальные. — И ты ранен.

Парень не сопротивляется, ровно до того момента, пока не начинает казаться, что уже и не станет рыпаться.

Он толкает Луи, освободившейся рукой с размаху бьёт по лицу и убегает снова.

И в этот момент к ним на участок заезжает машина.

Джек выходит из неё и в первое мгновение просто застывает на месте, не зная, как реагировать. Да и куда смотреть, тоже…

Мимо Луи проносится Хед, догоняет парня, и вцепляется в его раненое плечо длинными чёрными когтями.

— Не знаешь его? — вопрос к Джеку.

— Отпусти его сейчас же! — гремит голос Джека. — Рем… Что тут произошло?

— Ты не видишь? — Хедрик вцепляется сильнее, Рем, не выдержав, вскрикивает. — Это тебе, блять, не клочки шерсти, у меня человеку ногу оторвало!

Луи, услышав это, громко сглатывает ком в горле и обходит их, чтобы видеть лицо мальчишки.

— Кому? — поднимает на Хедрика взволнованный взгляд.

— Отпусти, мы во всём разберёмся, — уже спокойнее произносит Джек. — И давай не сравнивать, хорошо? У нас девчонка в больнице из-за твоего, а я уверен, что твоего, волка.

— Освальду… — отвечает Хедрик спокойно. И переводит взгляд на Джека, — я буду говорить с Ральселем, пусть приезжает, только поживее.

— Да… Только вот он на Аляске сейчас, вроде как. Я доложу ему сегодня же. Он обязательно поговорит с тобой. А пока… Пока давайте не рубить с плеча? Ни мы, ни ты не будем спешить. И люди наши останутся при нас, — и Джек тянет руку за Ремом.

Но Хедрик уже всё сказал, и он тащит Рема в единственное уцелевшее полностью помещение — домик Лидии. Что не подозрительно, потому что она с самого начала поставила на стенах защиту, к которой Хед не стал прибегать. Не успел вызнать о способностях вампирши больше, чтобы связываться.

Сама Лидия выходит из машины с недовольным видом:

— Мне там всё испачкают…

— Не испачкают, — заверяет Джек, и спешит за Хедом. — Если ты не отдашь его мне, у тебя будет ещё больше проблем! Да и, в конце концов, он ещё ребёнок… — и тут же исправляется: — За это будут отвечать Охотники. В любом случае. А учитывая, что теперь мы… квиты… Ты не в том положении, чтобы так поступать.

— Парни, — всё, что говорит Хедрик в ответ.

И Джека окружают потрепанные и злые оборотни, кое кто из них может обратиться на месте и разорвать Охотника пополам.

Джек стискивает зубы и плюёт кому-то под ноги.

— Твари…

Луи спешит за Хедриком, все ещё няньча свою раненую руку.

— Спроси… можешь спросить его, чем он меня порезал?

— Пойду отпаивать собачек своей кровью, — вздыхает Лидия и на прощание посылает Джеку воздушный поцелуй.

Хедрик швыряет Рема о стену в доме вампирши и кивает на него Луи:

— Сам спроси. Следи за ним. Мне нужно проверить остальных.

Конечно, только на непутевого Луи он его не оставляет, поэтому у выходов встают ещё по двое волков.

— Чем ты меня ранил, гадёныш? — оставшись с ним наедине, тут же наступает Луи. — И как вообще додумался напасть, сам ведь чуть не подох! — и вдруг пугается: — Это ты из-за меня, что ли? За ту девчонку мстишь?

Рем поднимает на него глаза.

— Это был ты?!

Луи отступает.

— Ну… Не тебе меня судить! Там у одного из наших ногу оторвало!

— Да вас поубивать мало, тебя в особенности! — и Рем бросается на него с ножом.

Луи, не ожидая, что у него всё ещё осталось оружие, пропускает удар и падает на пол…

Рем вытаскивает нож из пробитого лёгкого и кричит, надеясь, что Джек услышит.

— Он признался! Это был он!

И Джек, который задержался там, действительно слышит его крик… но не слышит, что именно он говорит.

— Дайте пройти! — он тянется к оружию, но останавливает себя. Не стоит их лишний раз провоцировать. — Я просто хочу поговорить с ним.

Луи со свистом выдыхает и пытается оттолкнуть мальчишку и отползти, чтобы не допустить второго удара. Но ему становится всё хуже и он стремительно слабеет.

— Я… не хотел, — сипит Луи, и из глаз его бегут слёзы. — Ты… как же можно… вот так?

Хедрик, уже отзвонившийся Соро, после того как убедился, что никто больше не пострадал, подходит к Джеку.

— Ты давно должен был уехать. Так вперёд.

— Я хочу хотя бы поговорить с ним.

— Нет. Чем быстрее мне позвонит Ральсель, тем лучше. С тобой мне нечего обсуждать.

И Джек, понимая, что ничего больше не может сделать, выругавшись про себя, возвращается к машине.

Хедрик, не обращая внимания на мелкого недоохотника, поднимает Луи на руки, и выносит.

Луи цепляется за него и пытается что-то сказать, но вместо слов из уголка губ его вытекает струйка крови.

Лидия кусает запястье и подносит к губам Луи.

— Жалко мальчика, — хлопает ресницами. И вдруг усмехается, протягивая Хедрику…

— Зато я нашла часть ноги Освальда.

Хед закатывает глаза.

— В холодильник убери.

Луи не может проглотить кровь, а то, что попадает ему в горло, выходит обратно вместе с кашлем, выбивающим последний кислород из лёгких.

Но вампирская кровь всё равно успевает немного облегчить его состояние, и хоть рана не затянулась, как было бы с человеком, Луи смог дышать.

— Прости… меня, — выдыхает он, глядя на Хедрика.

— Ничего… — Хедрик гладит его по голове, — мы всё уладим.

***

Скирт как обычно плывёт по течению, не стремится вырваться, ждёт, пока судьба сама прибьёт его к нужному берегу, словно приливная волна.

Есть те, кто идут своим путём, те, кто стремятся действовать наперекор обстоятельствам, но Скирта завораживает возможность оказаться там, где он бы никогда не оказался, стоя на ногах твёрдо и желая придти в какое-то определённое место.

Находиться там, где и хотел находиться — нет ничего, что звучало бы скучнее.

Скирт думает так даже сейчас, сидя в клетке в сыром подвале, закованный в цепи. Металл, из которого они сделаны, подсвечивается тёмно-зелёным светом от выгравированных на них рунах и жжёт запястья и шею.

Скирт обдолбан разными магическими примочками собственного изготовления, чёрной травой из сада Элизара и половиной оранжевого варенья. И ему прекрасно.

Он наблюдает плавающим взглядом, как высокий мужчина расхаживает по комнате и говорит по телефону.

Странное дело, Скирт слышит каждое слово, но смысл отдаляется от него тем дальше, чем больше он пытается вдумываться.

— Как это вообще произошло и что она у вас делала?!

«Ну-ну, не переживайте так, я же сказал, что всё в порядке. Она учится с моим сыном и зашла к нам ненадолго. Не знаю точно, как всё было, но… У неё болел живот, мы предложили обезболивающее, и она случайно, да, случайно превысила дозу…»

Голос Элизара. Скирт, вцепившись в собственные волосы, беззвучно хихикает.

— То есть, — человек скидывает что-то со стола, Скирту кажется, что жидкое золото разливается по полу, — вы хотите сказать, что дали моей дочери что-то, вызывающее галлюцинации? При том, что в принципе лучше ничего не давать чужим детям? Хотите теперь это замять? Что это вообще был за препарат? И кто этот ваш сын?

Скирт не понимает, спокойный у человека голос или нет, но на всякий случай шипит в своём мрачном углу.

«Не знаю, — голос Элизара — беспечность во плоти, — что-то женское, я не вдавался в подробности. Но она не могла назвать адрес, и номера вашего у нас не было, телефон у неё куда-то делся и…»

— И вы, вместо того, чтобы позвонить в ту же школу, чтобы узнать мои контакты… что?

«Мы с женой подождали, пока она проснётся, потому что она заснула, вот. Теперь всё в порядке, и я везу её домой».

— Вы понимаете, на что это похоже? Я хочу разобраться в каждой детали произошедшего.

Скирт думает, что этот человек очень дотошный и гладит танцующих у ног фей. Человек поднимается наверх по узкой лестнице, его голос удаляется. Но Скирт всё ещё слышит Элизара:

«Не истерите так, я не собираюсь копаться в этом. Мы помогли, чем могли, у нас много своих дел, вы понимаете? С девочкой всё в порядке, никто не в чём не виноват, так что…»

Захлопывается дверь, слышится скрежет ключа, Скирт передёргивает плечом от холода.

***

Элизар переговорил с Маркусом (насколько это было возможно) по просьбе жены и довёз Соню до дома, пообещав ей, что они с радостью её примут назад, если отец выгонит её на улицу.

Он отвёз домой и Тома. Хедрик хотел бы провести с ним больше времени, но из-за вечерних событий ему было не до того. Хотя он всё же позвонил ближе к ночи:

«Не высовывайся пока, лучше даже из дома не выходи, пока не решится ситуация с Охотниками, ладно? Я приеду на днях, мы всё обсудим…»

— Это из-за Луи?

Он ходит кругами вокруг своего дома, чтобы хоть как-то успокоиться.

«Из-за того, что у кого-то ветер в голове».

— Получается, из-за тебя, из-за твоих волков на меня ложится тень. И какой смысл мне присоединяться к вашей шайке-лейки?

«Такой, что в случае чего, тебе будет, кого обвинить, как сейчас, например».

У Хедрика уставший, едва ли не сорванный голос, и Том решает не спорить. Он отключается, смотрит на свои горящие жёлтым окна на втором этаже, и вместо того, чтобы вернуться, выходит за ворота.

Дом Сони всегда действовал на него успокаивающе, и было бы замечательно, если бы он увидел её, промелькнувшую в окне, такую лёгкую и уютную.

Том вспоминает, что об этом говорил Мак и закуривает, остановившись у железных прутьев с острыми наконечниками наверху, которые уже едва видно, из-за заполонившего всё вьюнка.

Их дом и вправду напоминает белый волшебный замок.

— Чем-то могу помочь? — Том вздрагивает и переводит взгляд на подошедшего к нему Маркуса.

Тем временем Мак, который прятался от всех за углом в зарослях, едва не вскрикивает от неожиданности, испугавшись, что сейчас заметят и его.

Он не доверяет Тому. Уже не винит его в этом, ведь теперь опасается чего-то из-за его силы и природы. Тому плохо, он может не сдержаться, может натворить дел… И пусть бы творил, Маку по большей мере плевать, лишь бы подальше от Сони!

К отцу её у него тоже имеются вопросы, а тут ещё такая неприятная ситуация была…

Мак знает, что в случае чего мало что мог бы сделать, но решил проверить, в порядке ли Соня и не накажут ли её слишком жестоко.

А теперь они оба, Том и её отец, встретились и говорят. И от этого у Мака по спине пробегает табун ледяных мурашек.

— Красивый дом, — спокойно говорит Том.

Он ведь не зашёл на чужую территорию.

— Да. Правда привлекает всяких тварей. Наверное, из-за энергетики.

Том настораживается.

— Не понимаю.

Настораживается и Мак, из-за нервозности своей думая, что его всё-таки заметили.

И пугается сильнее от мысли, что отец Сони ещё более опасен, чем он себе представлял.

— Ты учишься с моей дочерью, да? И живешь неподалёку. Славные люди. Помню, как ты появился у них, тебе было года три, да? Тебе очень повезло, — Маркус говорит это монотонным голосом, без усмешки, вообще без эмоций.

Том опускает взгляд себе под ноги.

— Некрасиво замечать такие вещи вслух, мистер Маккалин… Я мог не знать, а такие вещи лучше слышать не от посторонних.

— Что-то мне подсказывает, что ты давно бы догадался в любом случае. Сегодня ты был с моей дочерью? Я видел тебя в машине, правда, не твоего отца.

Мак закусывает губу. Плохо. Очень плохо…

Он силится понять, свяжет ли Сонин отец всё это с ним.

Наверняка свяжет. И почему то представляется, что это лишь усугубляет его, Мака, положение.

— Да.

— Тогда позволь пригласить тебя в дом. Хочу разобраться в том, что произошло.

Том отступает назад, он не знает, что говорить. В мыслях всплывают слова Хедрика.

— Мне уже пора домой.

Маркус дотрагивается до его плеча. К его ладони прикреплен кожаный ремешок с алым плоским камнем посередине.

Том скручивается пополам от боли, глаза желтеют и поблёскивают в полутьме.

— Оборотень, значит.

У Мака бешено колотится сердце, он готовится выйти из укрытия, чтобы…

А, собственно, что?

Он медлит. К тому же не совсем понимает, что происходит и нужно ли вмешиваться.

Страх и досада оборачивается жгучим, горячим гневом, Том отступает и чувствует, как тело наливается болью, словно раскалённым свинцом. С жутким, пробирающим до костей воем, он трансформируется в огромного чёрного волка и со всё более нарастающей паникой понимает, что теряет контроль и сознание человека.

Он набрасывается на Маркуса.

Звучит выстрел.