Трон галактики будет моим! Книга 5

Глава 7 Это происходит. Происходит снова

Мы шли на полной скорости маршевых, выпустив кинетические болванки по повреждённому «Атропосу». Возможно, это выглядело безумием — атаковать и без того раненое в бою судно, но мы всё предусмотрели.

Роль снарядов выполняли специальные лёгкие сферические цистерны с водой — так называемые «пузыри». Их также можно было с минимальной модификацией устанавливать в рельсотроны, а ущерб для обшивки в таком случае корабли получали минимальный.

Единственное, что очень не рекомендовалось стрелять таким в работающие маршевые под определённым спектром углов, но об этом все были извещены. Да и «Атропос» всё равно вели на ремонт, по сути, на буксире, на тяге гравитронов.

«Песецъ» тут же сменил курс, отошёл от группы сопровождения в нашу сторону и взорвался атакой из всех орудий. В том числе — квадробластеров, переключенных в специальный учебный режим.

— Нате, получайте, сукины дети! — заорал он на всех эфирных широтах.

Разумеется, переть в атаку в режиме летающего танка не всегда является лучшей идеей. Мы с «Клото» взяли «Песца» в клещи, пролетая по двум сторонам поперёк его ходу и умело используя слепые зоны.

В итоге наши два судна получили втрое меньше урона, чем сам «Песец».

— Фиксирую два попадания, — сообщила Октавия. — Меняем курс.

Мы пошли назад, наперерез прошедшему мимо и теперь поворачивающему «Песцу». «Клото» же пошёл в атаку на конвоируемое судно'.

«Лахезис» сперва поступил верно — поменял боевой порядок и закрыл своим телом «Атропоса», параллельно устанавливая молекулярную завесу и подавляя радиоканалы. Но Ярослав, сын Роберто, оказался проворнее. Он пошёл вокруг их боевого порядка, по широкой спирали, то расходящейся, то сходящейся, посыпая болванами беззащитный «Атропос».

Мы же снова сцепились с «Песцом». Тут надо отдать должное — старик отжёг.

Он не просто попёр в лобовую атаку. Он попёр на таран.

— Фиксирую синхронизацию оси движения кораблей! — едва ли не сиреной завыла Октавия. — До столкновения тридцать пять секунд! Срочно менять ось движения! Срочно менять!..

— Что, Женечка, страшно тебе, да⁈ — довольно хохотал старикан. — Уж я-то тебя сейчас приголублю килем в капитанский мостик!

— Не говори, «Песец», очень страшно, — спокойно отозвался корабль.

А Октавия паниковала.

— Пятнадцать секунд до столкновения! Срочный отход!.. Риск катастрофы!

— Смотри колготки не обделай!! — продолжал орать «Песецъ»

— Десять!.. Девять…

Ну, на самом деле, на десятой секундах, конечно, сработала автоматика и развела суда. Мы прошли в пятидесяти метрах от друг друга, выпустив очередь из шаров-обманок и подкоптив выхлопом борта.

И один наш шар-таки заскочил под кривым углом под сопло маршевика. Маршевик «Песца» кашлянул и ушёл на восстановление.

Корабль начало вести. А тут ещё и «Клото», уже уставший расстреливать «Атропос», вышел по широкой кривой в сторону Песца и всадил ему остаток своего арсенала.

В итоге задача короткой миссии «Песца» и «Лахезиса» была провалена. «Атропос» по сценарию учений не удалось доставить к зоне досягаемости планетарных систем противоорбитальной обороны за установленное время.

Был разбор полётов.

— Он меня совсем не слушается! — покачал головой Легавый. — Юнцом каким-то считает. Надо было в режиме строгого управления включать, а не в режиме равноправном с мозгом корабля.

— Так что тебя слушаться-то⁈ — отвечал «Песецъ». — Ты пилот никакущий. Пороху не видал. В реальном бою я бы победил — а тебя бы при твоём соплежуйстве размотало бы только так!

Что ж, выводы я сделал. И согласился всё-таки с Легавым, а не с нашим уважаемым стариком. В реальном бою нужно будет держать все узды правления в руках пилотов, а не искусственных мозгов.

Нет, учения всё равно прошли не зря. «Атропос», на самом деле, всё-таки был успешно доставлен на ремонтную верфь третьего лифта «Гиацинта». Да и в целом на тех учениях мы ещё много чего отработали. Маневрирование в системе со спутником. Транспортировку раненых, эвакуацию, абордажное десантирование, герметизацию отсеков.

Вернулись спустя неделю вымотанные, но довольные.

Недоволен только был тем, что с Дашей я так и не поговорил по душам — не то, что увиделся.

Уже только в день нашего отлёта состоялся суховатый обмен приветствиями, короткий обмен отчётами о ремонте «Геркулеса» — и всё. Строго в рамках субординации.

Что ж, молодец, Даша. Не выдаёт себя. И я себя не выдаю.

Когда я вернулся — просмотрел отчёты об противотеррористических учениях, которые организовали Иоланта, Капитан Немо и Владимир. Вот они прошли гладко, без сучка-без задоринки.

А ещё через день на планету вернулась Виктория. Она всегда всё подобное делает внезапно и без предупреждения.

Сижу, пью утренний кофе, и тут сперва Семёныч голосит о идущем на посадке челноке, затем прибегает Октавия, а затем уже она заявляется.

И в объятия бросается.

Нет, почему-то целовать я себя не дал.

— Я соскучилась, — сказала она.

— Я, на самом деле, тоже, — кивнул я, уточнив, что скучал больше как по другу и как по деловому партнёру.

Её реально очень не хватало. Как не старались горничные Иоланты вместе с Крестовскими и прочими старыми родами утихомирить выжившую молодёжь Церберовых — не получалось.

Из старших выживших отпрысков Церберова один удрал в прерию, второй пытался в Западной Гербере подростковую банду из золотой молодёжи сколотить, третий каждую ночь гонял по городу на бронированном глайдере, устраивая многочисленные аварии.

Не то, чтобы это всё было суперпроблемой. Ресурсов и реальной поддержки они все были лишены. Это по всем параметрам уже был павший род, который ничего в политике не решал. Я бы мог их всех запросто в детский дом за решётками посадить, выслать, да даже просто припугнуть и поговорить серьёзно.

Не хотел, некода было.

— Позволь мне разобраться, — сказала Виктория, погладив меня по плечу.

И как-то очень быстро и легко разобралась. Уж даже не знаю, что именно она им сказала, и как припугнула. Видимо, были инструменты — подозреваю, что без её личного серва Варвары не обошлось.

Я же вернулся к бытовым делам, отдыху и стратегическому планированию.

Учения вскрыли ещё ряд проблем. Например, скорость передвижения. Мне очень, очень не хватало моего недавно разблокированного Гиперброска, чтобы я мог оперативно перебросить суда.

Но как же мне потренировать мою способность?

Идея пришла сама собой.

Помимо прочего, после учений мы обсуждали, что неплохо бы всю систему обвесить спутниками-детекторами. Потому что я знал, что неприятель любой масти и с любым количеством конечностей на туловище появится в любой возможный момент.

И Илья вместе с Октавией наконец-то добыли мне малый спутник слежения.

Малый — это значит действительно малый. Я аж вздохнул, когда увидел — вспомнилась моя рутинная работа в Пантеоне, когда я занимался студенческими кубсатами.

Тридцать на тридцать сантиметров, плюс пара выдвижных антенн и маневровых микродвигателей. Старый, двухсотлетней давности. Купленный за конские деньги где-то у старьёвщика на Лифте. Разумеется, мы его допилили, воткнули свежую топливную ячейку сроком жизни на двадцать лет, подправили детектор Гейзенберга и воткнули оптическую камеру.

Аппарат получился маленьким, но достаточно дорогим. И таких по-хорошему надо бы в районе пары сотен, потому что каждый сканирует пространство в лучшем случае в пределах одной астрономический единицы. А контролировать надо было подступы к самым дальним планетам. То есть орбиту траснплутоновых объектов радиусом в полсотни единиц.

Ну, с чего-то же надо начинать?

— Всё, я пошёл, — сообщил я, сграбастав его со стола в мастерской.

— Куда вы его несёте, господин рыцарь? — вопросила Октавия. — Я полагала, что мы привлечём корабль Ганса Рейкина, или наёмников для установки на целевую орбиту.

— Ага, ага. Привлечём, — кивнул я. — А теперь я уйду с ним в пустыню. Медитировать. Просьба не отвлекать.

Мои соратники переглянулись, но никак не прокомментировали. Мало ли какие причуды могут быть у начальства. Много пережил за последние недели…

Ну, а я взял глайдер, выехал за границы внешнего периметра, к дюнам. Положил на песок перед собой и внимательно вперился в него.

Воспоминание о том, как это делается, пришло не сразу. Во-первых, надо было хорошо знать астрографию. Помнить и понимать, к какой звезде отправляешь. Представлять взаимное расположение звёздных кластеров, туманностей и гигантов. Если отправляешь внутри системы — то понимать расположение текущей орбиты или планеты — и орбиты, на которую собираешься отправить ценный груз — или отправиться сам.

Либо хотя бы — на какое расстояние. Хотя расстояние было не столь важным. Важен был вектор и момент, когда движение в глубине подпространства требовалось завершить.

Иногда я сверялся с картой во внутреннем экране. Но чаще — нет. Астрографию я всегда знал наотлично. И — нет, точных цифр, координат, угловых секунд и прочих радостей в мозге в этот момент не всплывало. Голая интуиция, геометрия точек в первозданном вакууме — и сила Большого Взрыва, которая течёт через подпространство.

Я подчинял себе её, направлял, словно древко гарпуна, которым протыкал рыбу, плещущуюся в горном ручье. Пока острие не воткнётся в рыбу — моя рука не прекратит движение. Затем добыче останется лишь всплыть на поверхность.

Если проводить аналогии дальше, то путешествие на двигателях Гейзенберга сравнимо путешествию «блинчика по воде», пущенного с берега на противоположный берег. Он погружается в воду лишь на мгновение, тогда как гарпун протыкает водный поток насквозь. А если взять гарпун посерьёзней — да что там гарпун, настоящую водяную торпеду времён Пантеона — то она может проделать целый туннель в толще океана, пока не встретит свою цель и не успокоится.

Но штурмовать океан нам ещё рано. Начнём с ручейка. Даже с тоненькой струйки из-под крана.

Я вгляделся в ближайшую дюну. Потом посмотрел на спутник.

Затем выставил руку вперёд, вызвал в душе чувство, подобное тому, с каким я выращивал защитный кокон… А затем метнул кокон, образовавшийся вокруг спутника, через подпространство — в ближайшую дюну.

Ну, точнее, попытался. Кокон вспыхнул, спутник приподнялся на десять сантиметров и хлопнулся в песок.

И я тоже повалился в песок.

Ясно. Не выходит. Не ловлю течение для гиперброска. Силы почти не потратил, потому что не хватило. Фальстарт. Бывает, что верёвку давно не меняли, острие гарпуна непрочно закреплено на древке и отваливается при любой попытке его кинуть.

Что же делать? Надо вспомнить упражнения. Поразмяться.

Я приподнял голову и увидел, что на меня внимательно смотрит подошедший броненосец Потёмкин. А я и не заметил, как он в глайдер залез.

С надеждой так ещё смотрит. Сначала на меня — затем на спутник. Дескать, это что, всё — мне⁈ И незаметно так на месте ёрзает, привстаёт, а сам явно подобраться планирует.

— Нет, дружечек-пирожочек, это не тебе. Это не вкусное, правда. Брось бяку. Бросить… Надо бы бросить, мда.

Усадил броненосца в глайдер, позволил ему там увлечённо погрызть кресло — всё равно уже давно планировал менять.

Сел в позу лотоса. Почувствовал течение Энергии Большого Взрыва через себя. Затем резко провёл её через себя, в руку, из руки — в кокон, в кокон спутник, и тянуть, толкать, кидать вниз, в подпространство…

Да уж, когда делаешь такое серьёзное дело в первый раз после долгого перерыва — белеет в глазах и едва не теряешь сознание. Я пошатнулся, но удержался на месте, проморгался и посмотрел на песок перед собой.

Спутника не было. Оглядевшись по сторонам, я увидел едва различимую точку в дюне.

— Ну-ка, пойдём, Потёмкин, — скомандовал я. — Посмотрим.

Мой питомец побежал вприпрыжку и обогнал меня — после применения гиперброска меня всё ещё слегка вело и шатало. Подошёл к дюне, в которой виднелась круглая дырка, и принялся её раскапывать.

— Тише, тише! А ну брось бяку! Это не твоя добыча, фу!

Но песок уже был частично раскопан. А там внутри полукруглой жеоды из спёкшегося в вулканическое стекло песка лежал мой спутник. Целёхонький, потому что стенки жеоды повторяли кокон, которым я окружил спутник. Не сильно изящно, потому что на высших ступенях гиперброска получается сделать кокон, совпадающий по форме с переносимым предметом, например, кораблём.

Да уж, мы с Потёмкиным нехило так рисковали. Если бы я как-нибудь промахнулся и перерезал стенкой кокона спутник поперёк реакторной сборки — то мы бы словили нехилое такое заражение местности.

Но вышло же! И спутник после тщательной очистки от песка прошёл проверку на работоспособность.

Я решил повторить. Попил водички из полевой фляги, снова положил спутник перед собой, снова отогнал Потёмкина, норовившего полакомиться вкусненькими антеннами и ротор-плазменными движками.

Со второго раза я закинул спутник уже не на соседнюю дюну, а куда-то к горизонту.

Я заметил ответную вспышку спустя пару секунд, однако нам с Потёмкиным потребовался час, чтобы его найти. Я уже думал достать «Термитник» с дронами, чтобы прочесать поверхность, только благодаря природному нюху броненосца, падкого на неорганику, мы нашли его за неприметной кочкой.

Надо сказать, на второй раз я уже не чувствовал такой усталости, как после первой попытки. Сефирот клонился к закату, и я решил — была-не была. Силы ещё есть, а расстояние не оказывает такого влияния на трату «маны». Вес у спутника небольшой, и я понял, что на начальном уровне владения Гиперброском мне хватает. В крайнем случае я потеряю пару десятков тысяч имперок. Сумма немаленькая, но и не такая гигантская, как могла бы быть.

Пару минут я смотрел в трёхмерную карту системы, выведенную из проектора в коммутаторе.

Затем сосредоточился. Представил Сефирот, Хтонь на первой орбите, мы, Гербера, на второй… Дальше орбита Орхидеи, Гиацинта… Я пересёк орбиту гигантов, вышел к поясу Койпера… Вот. «Булыжник номер девять», первый из трансплутоновых, из малых планет. Нет, маловато… Я шёл дальше и дальше, пока не нащупал булыжник номер пятнадцать. Всё, достаточно. Вот там-то и будет висеть наш спутник.

Потому что именно оттуда идёт путь через необитаемые красные карлики в сторону систем, в которых властвует Орда.

Энергия прошла через меня, аппарат ушёл в кокон, этот кокон острым пробивным отверстием прошил систему звезды Сефирот… Чтобы вынырнуть где-то там. На задворках системы.

Сознание всё-таки на миг отрубилось. Внутренний экран моргнул. Я очнулся на песке под потемневшим небом от того, что Потёмкин осторожно кусал меня на палец. Дескать, очнись, хозяин, наш вкусный спутник снова куда-то пропал!

Меня в городе уже потеряли. Я же первым делом полез к Семёнычу.

— Ну-ка, Семёныч, собери данные со всех антенн на всех судах. Найди сигнал телеметрии со спутника вот с таким идентификатором?

Ну и он нашёл.

Жив был спутник! Жив!

Как же я радовался!

Рано радовался, Саша. Рано. Потому что уже через каких-то два дня именно с этого спутника и поступил первый тревожный сигнал.

«Обнаружена работы двигателей кораблей в подпространстве. Двигатели кораблей Орды младших классов: совпадение 75 %»

Это происходит. Происходит снова.

Разумеется, я ждал, что это снова произойдёт. Было бы странно, если бы это было не так — после Хтони и особенно после разговора с Ордой.

А потом, спустя какой-то час с небольшим, пришло подтверждение по квантовой, то есть уже мгновенной связи. Сообщение от Сиплого, нового бригадного генерала Мастеров Никто было коротким и лаконичным.

— База на тринадцатом атакована! Два Трупоеда. Выжившие на двух кораблях отбывают в Ковыль. Если будет желание — разберись с ними. Хотя, что несу, конечно разберёшься. Удачи, Александр.