Трон галактики будет моим! Книга 5

Глава 5 Шерше ля фам

Итак, я с первых секунд уловил, что баронесса Меркурьева, потомок древнего рода Ганзоригов, роскошная восточная женщина… очень, ну просто очень похожа на характерных героинь из комедий Пантеона.

Да. И такое бывает. Привет, Барби-гёрл и Эллочка-людоедка — не думал, что вспомню ещё раз о существовании таких персонажей.

Надо отдать должное, за время моего пребывания на Гербере я встречал либо умных, либо хитрых девушек, либо умных и хитрых одновременно. И чаще всего — при этом ещё и красивых. Даже сестрицы Аннушкины были вполне сообразительными, хоть и слегка простоватыми.

И это не удивительно — в суровых условиях пустыни, полной контрабандистов, пиратов и браконьеров, да ещё и на фоне катастроф галактического масштаба — вполне естественный отбор оставляет только самых смышлёных. Даже гламурные на вид девицы на дворянской Ассамблее Западной Герберы при ближайшем рассмотрении порох-то вполне себе нюхали и брастер под юбкой носили. И видали некоторое дерьмо броненосца.

Но это не касается некоторых — например, приехавших с Орхидеи или с Первопрестольной. Тамошнее дворянство могли себе позволить нежиться на курортах, в резервациях для богатых с дорогими бутиками и клубами — и прочим образом классово деградировать. И это несмотря на прошедшие революции, на то, что девяносто процентов территории в состоянии анархии — и на прочие прелести посткатаклизменной эпохи.

Внешность у Меркурьевой была соответствующая. Я вспомнил об этом «древнем» тренде, существовавшем ещё во времена моей молодости — неестественные, искусственно увеличенные губы и грудь, ещё и наверняка что-то с носом и разрезом глаз сотворила. Возлежала она на подушках и безвкусных разноцветных мехах, одетая в полупрозрачный пеньюар леопардового окраса. С глубочайшим декольте, конечно же, как без этого. Да ещё и с мелкой собачкой неизвестного вида, принявшейся истерично и звонко тявкать на Потёмкина.

В итоге Светлана Меркурьева балансировала где-то на грани инопланетной красоты и эффекта «зловещей долины» по причине неестественности. Хотя её изначальная, естественная внешность, как я мог предположить, могла быть сильно лучше текущей.

И поэтому я сразу успокоился. Эта девушка точно не пыталась меня отравить или создать киллера-робота.

Значит, кто-то использовал её. Надо понять, кто.

— Тише, Мефистофель, тиш-ше… — она погладила собачку. — Н-ну, гра-аф?

Я расположился на подушках напротив, Октавия — рядом. Незаметно коснулась фруктов на столе и написала на внутренний экран: «Признаков ядов нет, господин рыцарь, можете есть».

Да я уже и так понял, что можно есть. Может, всё это и можно было сыграть, но не стоит искать чёрную кошку в тёмной комнате. Мой выбор пал на апельсин. Местный, мелкий и достаточно кислый.

— Сказать что-нибудь по-графски, говорите? Хм. Шерше ля фам? Же не манж па сис жур? Мара бела донна, у ен бел карзоне, сай е кити амо, сепри амо?

Это возымело эффект.

— О-о, Ва-аля, сма-атри, он знает древние языки! — всплеснула руками Светлана Меркурьева. — Почему ты не читаешь мне стихи на древних языках⁈ Я буду просить гра-афа, чтобы он читал мне их!

— Это всего лишь диалект одного из отдалённых племён пустынгеров, — покачал я головой.

Что, кстати, похоже, было правдой, чему я сам убедился. Хм… знания из Пантеона иногда очень интересно дополняли знания об окружающем мире.

— Да? Фи… — разочарованно произнесла Светлана. — Ва-аля. Выйди!

— Но кукусечка моя?.. — пролепетал Меркурьев.

А сам уже пятился задним ходом.

— Кыш! — грозно сверкнула сведёнными густыми бровками Светлана.

И барон мигом растворился, оставив нашу делегацию наедине со Светланой, её собачкой и двумя молчаливыми слугами.

— Что это за са-абачка у вас на руках, граф? — обратила она внимание на Потёмкина. — Ка-акая странная са-абачка!

Потёмкин фыркнул и свернулся в шар. Могу понять. Такого оскорбления, как сравнения с собакой я бы на месте святлейшего князя тоже не стал бы терпеть. Надо теперь следить, чтобы он нам на стол не нагадил за такое — в назидание.

— О-о! Он показывает фокусы! Он теперь мяч! А ты можешь сделать из своей са-абачки что-то ещё, граф?

«Я честно пытаюсь найти вам подходящие ответы на её реплики, но никак не могу, господин рыцарь,» — молча написала мне Октавия.

Ну, пару секунд мы просидели молча.

— Красивы… — вдруг пробормотал Макс.

— Что⁈

— Вы очень… Вы очень красивы, ваше сиятельство, — проговорил он полностью, густо краснея.

— О-о, ваш слуга такой ми-илый! — расплылась в улыбке Светлана. — Вы не продадите его мне? Я бы сделала-а его сва-аим масса-ажистом.

— Я не могу, ваше сиятельство, — удручённо покачал головой Макс. — Не могу быть вашим массажистом, мой долг — охранять Империю от Орды вместе с господином рыцарем, нашим командиром…

А по самому было видно — захотел, очень захотел.

Думаю, у них с Октавией будет интересный диалог вечером. Я, по правде сказать, уже давно не вникал в текущие подробности их отношений, но там могло происходить всё, что угодно.

Тут я понял, что Макс подсказал мне тактику общения.

— Я вынужден согласиться с моим бойцом, мадам. Вы ослепительно красивы. Примерно как ядерный взрыв.

— О, да, гра-аф, продолжайте…

— Вашу красоту невозможно затмить даже чёрной дырой.

— Да-а… Я така-ая! — а сама плечиком дёрнула.

— Живости вашего ума позавидывал бы даже мудрейший кот Шрёдингера!

— Мур-р!

— А если поделить вашу красоту на ваш ум, то получится бесконечность…

По счастью, Октавия, как и любой высший серв, успешно может сдерживать внезапные приступы смеха, а иначе бы мы спалились.

— Граф, вы та-акой га-алантный! И такой умный.

— Я такой, — кивнул я, слегка её спародировав.

— Спрашивайте. Спра-ашивайте у меня всё, что хотите! Я же зна-аю! Валин серв нашалил в этой вашей А-ассамблее, и вы же пришли меня пыта-ать!

— Я с большой радостью попытаю вас. Как вы оказались в этой дыре, Светлана?

— Это всё Ва-аля! Он меня вывез! Увёз меня-я, представляете⁈

— И как вам здесь?

— Здесь та-акая скукокта-а. У меня бра-ачный контракт. Я не могу покида-ать город, ина-аче он меня отправит к ма-аме…

Это, видимо, папаша Валентина подсуетился ещё до смерти. Что ж, молодец. Валентин с его истеричным характером, возможно, ничего лучшего бы и не нашёл.

Мне подумалось, возможно, что слухи об её многочисленных походах налево — просто игра его воспалённого нездоровой верностью воображения? Вообще, ревность — удел неуверенных в себе людей. Очень похоже на него. Тогда, всё складывается.

Единственное, что выбивалось и серьёзно мне не нравилось в этой всей истории — мальчики с опахалами. Уж не евнухи ли они? Если так — вот это я однозначно порицаю.

Я поразмыслил и наконец-то решил перейти к делу.

— Светлана Чингизовна, так где вы взяли серва для Валентина?

— А-а, этого… Да-а, Валя так тосковал, так тосковал. Я тогда спросила у подружки, что делать, и она тут же подсказала!

— Какой подружки?

— А-агафья А-александрова-Герберская. Да-аа. Из ста-алицы. Она-а часто нас навещает. Она же была с нами на охоте, да-а! Только последние месяцы перестала… — и тут Светлана вдруг вспомнила и округлила глаза. Вы слышали, слышали? Церберовы все погибли!

— Да ну!

— Да-а! Кака-ая жалость!

Я поймал недоумённый взгляд Макса и изобразил скорбь на лице.

— Прямо скорблю с вами ежедневно. А почему вы к ней обратились?

— Та-ак у её отца какая-то там мастерская в Крестовске. Вы что, не зна-аете? Вы же гра-аф. Вы всё должны знать!

— Ах, вот оно что. А каким боком эта Агафья к Церберовым?

Светлана округлила глаза, и перешла на заговорщический шёпот.

— Так она же любовницей была! Ой, я, наверное, не должна-а такое гова-арить…

О-о, тут, похоже, я перешёл к любимой теме богемных девиц — обсуждению сплетен и того, кто с кем спит.

— Я жажду сальных подробностей.

— О-о, они та-ак друг друга любили, та-ак любили! Они даже тайно встречались у меня-я, тут, в городе. Вон там, за озером, видите, гра-аф, там такой домик для свида-аний.

— Любовницей Виктора? Вот тебе на. А с виду был приличный семьянин.

— Да нет же, фу-у… — Светлана поморщила. — С этим стариком… С Яшей! С Яшей она-а!

Виктория упоминала его как «крайне мерзкого родственничка», который задирал её в детстве.

Октавия тут же прислала на внутренний экран всю полезную информацию.

Яков Церберов-Дубский. Бастард умершего тридцать пять лет назад старшего брата Виктора, Константина. Старший племянник, значит. Сорок один год, человек более чем серьёзный. В молодости успел послужить у Великого Князя в Помпаде в тюремных войсках, участвовал в подавлении бунта. Затем вернулся на Герберу. В семейной иерархии занимал сначала пост наместника в Церберовске, а позже — главы службы безопасности…

— Он же умер? — на всякий случай спросил я не то у Октавии, не то у Светланы.

— Да-а! Ка-акая жалость! Красивый, статный!

— Однозначно, — кивнула Октавия. — Мы же получали информацию с автоматической станции на Гиацинте. Не выжил никто.

— Хорошо, — тихо сказал я.

А в голове у меня уже тем временем нарисовалась примерная гипотеза.

Я улетаю на Орхидею. Виктор Церберов, глава клана, понимает, что дело пахнет керосином, и даёт своему главе разведки проработать защитные меры на случай, если я вдруг полезу на его место, либо что-то пойдёт не так.

А тут удачно подворачивается смертельная поломка личного серфа одного из членов баронского совета. Подробностей я не знал, но вполне резонно предположить, что подстроенная Церберовыми.

И уже они из нового тела для серва Мерькуревых делают бомбу с часовым механизмом — и с механизмом самоуничтожения. Специальную, срабатывающую или на ситуацию, или на ключевую фразу… А заодно — и дрон-муху с ядом подготовили.

Что ж, красиво, я бы даже сказал — изящно.

Осталось только с этим изяществом разобраться окончательно. Чтобы у них точно не было новой попытки что-нибудь такое провернуть.

— Мадам, мне очень грустно, но мне потребуется срочно покинуть вас.

— Вы же будете приезжа-ать, гра-аф⁈ — воскликнула баронесса.

Разумеется, такое ответственное дело я поручил проработать своей недавно созданной службе планетарной разведки.

Как-никак — это, выходит, их косяк. Главой службы всё ещё числился Пётр Скорый, и, надо сказать, во время подготовки к захвату власти после Церберовых он сработал более-менее сносно. Распределил обязанности, подсветил проблемные места, нашёл нужных людей. Но первой скрипкой во время самих операций, конечно, оставалась Октавия как стратег и аналитик — и Иоланта, как хозяйка армии горничных.

То, что они все дружно проморгали спящую ячейку, готовую меня прикончить — говорило, скорее, о том, что эта спящая ячейка была более чем серьёзная.

— День на проработку. И завершаем операцию, — отдал я распоряжение.

Я вернулся в Королёв полон решимости и занялся насущными делами. Сперва протрубил сбор капитанов.

Затем — плановый осмотр укреплений периметра города: его сейчас, похоже, готовы были штурмовать толпы журналистов и попрошаек. Ремонт судов. Совещания с городскими чиновниками. Приём подданных.

Парочку интервью журналистам всё-таки дал.

— Октавия, — приказал я, уже окончательно уставший и заработавшийся. — Капитаны все прибыли в расположение? Дашу не видела? Что-то весь день нет.

— Она улетела на Гиацинт, господин рыцарь, — абсолютно будничным тоном ответила Октавия.

— Как улетела? — опешил я.

— Так. Вы же дали ей такое распоряжение?

И правда — дал. И обещание дал, и распоряжение.

Но могла бы попрощаться⁈ Могла бы сказать. Могла бы хотя бы дать возможность проводить… Да, обидно было — очень.

С другой стороны — я тоже дал поводов для обиды сполна. Понять можно. Что ж, пусть остынет. Может, успокоится. Может, нет.

Капитанов я тем вечером всё-таки собрал. И Легавого, и Галлахада, и Ганса Рейкина, и трёх новеньких, наёмных. Святослав, сын Эдмунда — капитана флотилии с корабля «Атропос». Ярослава, сына Роберто — «Клото». И Мстислав, сына Сергея — с «Лахезис».

Сперва заслушал доклады о готовности экипажа и судов, затем поговорили о ремонте.

— Ваши ремонтные команды должны быть заинтересованы закончить всё за неделю. Если видете нехватку кадров или узкие места — инженерный резерв с Гиацинта тут, запрашивайте в любой момент. Нехватка резервов — срочные запросы в склад. Задержек быть не должно.

— Разрешите уточнить, господин адмирал, это почему? — спросил Ярослав.

— Потому что ровно через неделю у нас будут флотские манёвры.

Они тут же пораскрывали рты от удивления.

— «Атропос» к этому времени не успеем, — заявил Святослав. — Вы ж его сами, ваш сиятельство, раскурочили этим вашем колдунством так, что его местными силами полгода штопать.

Я покачал головой.

— Так не годится. Вы уж постарайтесь. Надо лучше стараться.

Капитаны-«сироты» почти синхронно фыркнули. Святослав поджал губы и, как мне показалось.

— Вы что, Александр Игнатьевич, думаете, что если девять женщин будут лучше стараться, то ребёнок будет выношен за месяц?

— Не ёрничайте. Ремонтируйте всю двигательную часть и герметичность критически-важных отсеков. Корабль должен быть на ходу через неделю. И он примет участие в учениях.

— Да каким каким образом⁈

Я выпроводил всех остальных, раздав всем дополнительные указания, а сам точно и подробно объяснил Святославу свой план.

И старику план понравился.

После позвонил Виктории. Ещё раз спросил по поводу Якова и его любовницы.

— А, Агафья-то… Да, та ещё стерва. Ну, она неглупая. Она у отца на заводе начальница по продажам.

— Как считаешь, она может мстить за смерть Якова и Церберовых?

— Не думаю. Мне всегда казалось, что она была у Якова содержанкой и особо его не любила.

— То есть он заставил её исполнить весь этот цирк с кипятильником в мозгу у серва?

Виктория пожала плечами.

— Кто знает, кто знает… Может, она хоть его и не любила — просто идейная, например, — сказала Виктория и прищурилась. — Кстати, Саша, что у тебя там с Дашей? Размолвка, да? Улетела на Гиацинт?

— А ты откуда знаешь? — напрягся я.

Ещё не хватало тайных шпионок Виктории где-то у себя во дворце.

— Не переживай. Об этом сказали в репортаже в местных новостях на Орхидее. Сначала тебя показали, а затем с ней интервью, прямо в корабле. Что героиня битвы на Хтони прибыла на Гиацинт для контроля за постройкой судов для флота нового графа системы.

Вот так вот. Все знают, а я — не знаю.

Я нашёл и посмотрел то интервью. Даша, как всегда, держалась молодцом.

— … Вы теперь баронесса, а Александр Иванов — граф, — хитро прищуриваясь, спросил журналист. — На большинстве мероприятий вы всегда находились рядом, насколько я понимаю, вы очень с ним близки. Нет ли желания повысить титул самым простым и естественным образом?

— На что вы намекаете? — улыбнулась Даша.

— Ну, путём официального скрепления вас узами… династического брака?

— Пф, — фыркнула Даша. — Это досужие домыслы! Все наши отношения — дружеские, товарищеские. Мы много пережили вместе. Но у Александра и у меня — абсолютно независимые… личные жизни, вот так.

— То есть вы бы порекомендовали меньше смотреть любовных сериалов?

— Меньше смотрите любовных сериалов, — кивнула Даша.

Какой она молодец. Ни морщинки на лице, ни слезинки.

А уже ночью я, даже не думая высыпаться, несколько злой и уставший, полетел в Западную Герберу. Чтобы разворошить этот чёртов курятник — разобраться лично.

Потому что моя разведывательная служба уже произвела всю проработку и подготовила план захвата того злосчастного сервозавода.

Да, именно так — сервозавода, небольшого, но вполне полноценного, единственного на планете. Который Светлана назвала «мастерской». Конечно, он вовсе не был никаким сертифицированным центром — по сути, одной большой подпольной лабораторией в самом центре города Крестовск — того самого, который я пока так и не успел посетить.

Мы приземлились на «Солнышке» в Западной Гербере на отдалённой стоянке глайдеров. Где прыгнули с отрядом гиацинтовой сотни в глайдербайки и помчались окольным путём, через полупустыни, мимо трассы — в Крестовск.

Горничные и два десятка гиацинтовых всё это время держали цеха под прицелом и сообщали в общий канал операции все важные события.

Города разделяло семьдесят километров. Казалось бы, разве это расстояние для современных средств передвижения?

Оставалась всего треть пути, когда посыпались сообщения в чат.

— Группа пять, что там?

— Задымление!

— Доложить обстановку!

— Зафиксирован пожар!

— Горит офис фабрики, последний этаж.

— Глайдер выехал из паркинга, иду на перехват.

Стиснув зубы я отдал самый малоприятный для себя приказ.

— Начинаем штурм без меня. План «Б».

— Третий, есть начать штурм.

— Пятый, есть начать штурм. Выдвигаемся на позиции.

— На складах цепная реакция сервов! Все сервы проснулись и лезут наружу!

— Сервы. Сервы наступают! Отступаем из двора фабрики!

Вот так вот бывает — чуть-чуть мы опоздали. Не успели.

Ничего не оставалось делать — во главе пелотона атакующих вырулил на трассу, выкрутил гашетку скорости глайдербайка на последнюю скорость и помчал вперёд.

А спустя ещё пару минут из проезжающего мимо грузового глайдера в нас начали стрелять из кинетического пулемёта.