Трон галактики будет моим! Книга 5

Глава 6 Нужно мыслить как враг

Не люблю кинетическое оружие. Очень не люблю. Тем более — пулемёт. Это где они откопали такой раритет?

Но мои рефлексы сработали хорошо.

Бластер сам оказался у меня в руке за секунду до того, как я заметил дуло пулемёта в грузовике.

Я испарил летящие на меня пули ответными выстрелами.

«Ваш навык бластфайта улучшен,» — сообщила система, но, разумеется, мне было не до её оповещений.

Одна из пуль всё-таки врезалась около ноги в гравитатор байка, моего стального коня перекувыркнуло через голову, но я на излёте вывернулся из седла и прыгнул в сторону. Перекатился по спрессованному под гравитаторами песку и продолжил ловить летящие в нас пули уже микрощитами.

А следом, когда грузовик прекратил стрелять и попытался ускориться, послал силовое копьё прямо его в задний гравитатор.

Грузовик крутануло, он задрал нос, царапая задним бортом песок. А затем он загорелся.

— В атаку! — скомандовал я.

Мой гиацинтовый десяток пули всё-таки поймал. Скафандры спасли — ранения у пары человек были существенные, но не смертельные. Гораздо сильнее пострадали глайдербайки — половина уже была не на ходу.

Но они быстро сориентировались — было бы странно, если бы это было не так, как-никак, под моим командованием был один из лучших спецназов в этой части галактики.

Грузовик был окружён и расстрелен из бластеров. Изнутри горящего грузовика сопротивление никто не оказывал. Я прождал пару минут и приказал двум бойцам, остаться и потушить пожар.

— Сторожите раненых. Допросите стрелка!

Мне же было не до того. Сам же прыгнул на уцелевший байк и помчался с полдюжиной оставшихся бойцов в Крестовск.

Я всё ещё надеялся успеть. Хоть и понимал, что мы опоздали — но ещё надеялся докопаться до истины.

И мне это удалось. Уже через пять минут я шагал по парковке перед заводом, переступая через остывающие тела погасших сервов. Наверху дымил офисный этаж, только-только потушенный подоспевшими пожарными командами. Я смотрел по сторонам — несколько боевых горничных, к сожалению, тоже погибли.

Все сервы, державшиеся на хранении, были обесточены. Октавия уже написала мне, что это она выполнила удалённо, остановив кровопролитие.

Неужели всё, подумал я, остановившись перед опустошённым зданием завода? Неужели все улики стёрты и закирпичены.

И как только я подумал это — навстречу мне из дыма вышел серв-мастер Иоланты, Капитан Немо. Его силуэт, скрытый невидимостью, медленно проступил среди дымов, и я увидел, что он несёт на руках девушку.

Я узнал в ней ту самую Агафью Александрову-Герберскую. Её тело покрывали ожоги, а в груди зияла рваная дыра от близкого выстрела бластфайта.

Но она ещё была жива. Завидев меня, она закашлялась, состроив злую, хоть и беспомощную гримассу.

— Вы все умрёте! Все вы, пришлые имперские твари! — смогла прохрипеть она. — Яков… он… он придёт за всеми вами!

Бедная девочка, подумал я. Она так и умрёт, не зная о том, что её любовник спит вечным сном на Булыжнике номер Одиннадцать.

Или нет? Или она знала что-то больше меня?

Я решил, что нет. По крайней мере — дальнейшие изучения уцелевших архивов на фабрике и в летающем дворце у Церберовых показали это.

Яков действительно сделал масштабную бомбу замедленного действия.

Он — и двое работников завода, сгоревших при пожаре. Их результатом стало около двух десятков сервов с «кипятильниками» в мозгу, которые активизировались по условному сигналу. Все — той же модели, что и уничтоженный серв Меркурьева. Но, более того — они заразили и окружающих сервов других моделей.

И они все пошли в атаку. Включая несколько очагов в городах Западной и Восточной Герберы.

И, разумеется, полегли под пулями и болтами горничных, гиацинтовой сотни и дворянских ополченцев. Итого мы не досчитались двух десятков человек — и восемьсот сервов. Нам пришлось не жалеть сервов, этот редкий и дорогой товар в наших краях.

В общем, сработала эдакая «Мёртвая рука» Церберовых. Но мы оказались проворнее и эффективнее — уже к вечеру этого дня несостоявшееся восстание было подавлено.

Я, конечно, больше переживал из-за людей. Да и девушку погибшую, одурманенную обоянием церберовского выродка, было жалко. И отца её, владельца завода. Допрос показал — убитый горем старик не при чём. Он даже не был в курсе их романа, и не был в курсе того, как она подговорила рабочих.

Даже Крестовский-старший, в чьём городе всё это происходило, судя по всему — тоже был непричастен.

После началась фаза работы над ошибками.

На следующий день я собрал за своим огромным столом разношёрстную компанию — всех, кто хоть как-то относится к теме безопасности.

Октавия, Макс, Иоланта, её серв-мастер, трое горничных-тысяцких, Пётр Скорый, Владимир, Андрон, Правофланговый и двое бойцов из Гиацинтовой сотни.

Все ожидали жесткой взбучки. Как-никак — это было неуспешное, но и невскрытое заранее покушение на меня. Графа. Центральную фигуру. Их начальника — и, во многом, друга.

Но я лишь выразительно поглядел на них всех и спросил.

— Господа. Мы всегда работаем слаженно. Слажали и на этот раз. Что мы можем сделать, чтобы этого не повторилось? Давайте каждый выскажется.

— Нужно было больше времени на подготовку всей операции, — удручённо покачал головой Пётр Скорый. — Всегда нужно готовиться тщательнее, Александр Игнатьевич. Если бы мы учли большее число факторов, если бы смогли взломать информационные хранилища Церберов раньше, скопировать и затем тщательно их изучить…

— Спасибо, но нет, — констатировал я. — Не всегда. Фактор внезапности бывает важнее детальной проработки. А если бы мы сейчас протянули ещё на пару дней — вполне очевидно, что Церберовы бы нас победили. Так что это пока всё сферические в вакууме разговоры. Иоланта?

— Нужно больше средств слежения за населением, — сказала Иоланта. — Нужен тотальный контроль. Мы посчитали, достаточно будет около семисот тридцати тысяч трёхмерных камер для покрытия всех урбанизированных зон, господин учитель. И примерно столько же — для установки в квартиры. Запретим свободное радиовещание и перемещение инопланетных видеоматериалов. Территорию планеты надо разбить на зоны для контроля за перемещением. Жителям городов при отбытии надо будет получать разрешение у горничной-тысяцкой в канцелярии, и…

Октавия кивнула.

— Этим же, кстати, легко закроем проблему трудовой повинности, господин рыцарь. Возможно, эффективнее будет устанавливать камеры на вышки, совмещённые с бластерными турелями…

Похоже, они вместе эту идею обсуждали. Им только дай волю — устроят здесь цифровой концлагерь.

— Давай ещё обяжем развесить три портрета в каждой комнате — мой, твой и святлейшего князя Потёмкина, и выдадим специальную тряпочку, чтобы их вытирать, — пошутил я, но никто не оценил исторических параллелей с хрестоматийным государством из Пантеона. — А по утрам все будут петь гимны.

— Да, учитель! — расплылась в улыбке Иоланта. — Только Потёмкина — не обязательно.

— То есть ты серьёзно предлагаешь внедрить идеи чучхе? Иоланта, я подумаю над твоим предложением, но пока… повременим, повременим.

— Почему? — расстроилась Иоланта. — Я читала древнюю историю, было много успешных примеров!

— Слишком большая нагрузка на бюджет, — отмазался я. — Следующий.

— Нужно произвести учения по захвату террористов и бандитов, господин, — сказал серв-мастер Капитан Немо. — Всех родов войск… В разной местности. Я бы мог заняться.

Октавия зыркнула неодобрительно — как будто бы приревновала, что такая мысль была озвучена не ею. Я кивнул.

— Хорошая идея. Владимир, подключись. Напряги дворянские связи, найди достойные кадры.

Крестовский-младший кивнул. Андрон посмотрел на меня выразительно:

— Казна пустеет, милорд, нужно больше золота. В смысле — бюджет на разведывательную и прочую деятельность требует ресурсов.

— Я уже занимаюсь сбором налогов, — кивнула Октавия. — Предложения по налоговой и денежной реформе господин рыцарь получил.

Это было очень кстати. Налоги я собирался стричь как с баронов, так и с промышленных предприятий.

Иоланта тоже что-то пометила у себя в записной книжке. Ну, всё верно. Салон бутиков уже теперь межпланетный… Пора бы уже и налоги платить в бюджет графства, чьим резидентом являешься. Хотя вот с ней-то мы и без этого сочтёмся. Как-никак — десять тысяч горничных подогнала.

А Макс сказал просто:

— Нужно больше людей. Разных… смышлённых. И спецов, и солдат, и полицейских.

Правофланговый поддакнул.

— И инженеров. Чтобы жизнь в городах наладилась. Когда жить лучше станем — каждый прохвост-супостат, который симпатизировал Церберовым, подумает тыщу раз, чтобы против вас, Александр Игнатич, рот разевать.

И вот тут я не мог поспорить. Люди были очень нужны. Причём, не через поколение, когда мои социальные реформы подействуют, и демография станет сильно лучше — а прямо сейчас. Прямо вчера.

И пришла мысль.

— Подскажи, Октавия, в каком состоянии «Инженер Кобылкин»? Он же уже два рейса выполнил? Сколько вместимость?

Она кивнула.

— Грузовой отсек переоборудован в каюты третьего класса, вместимость шестьсот пятьдесят человек. Возим беженцев с Орхидеи, уже два рейса совершено. Укладываемся в три дня.

Третий класс — это типа вагонов поездов из Пантеона. Очень тесно. Так не пойдёт.

— Дорогие Андрон и Пётр… В общем, вот что я решил, — сказал я. — Надо бы вам развеяться. Сегодня же ночью берёте десяток инженеров и переделываете во второй класс. Спроектируйте зону отдыха, мебель из Восточной Герберы привозите, и всё прочее. Из собственного фонда и из фонда города Королёв мы выделим бюджет имперок на серию экспедиций.

— Куда? — насторожился Андрон.

— Система Ковыля, Помпада, Рябина, Номис, — всё в пределах полутора-двух недель пути. Стартуете послезавтра. Что не успеете — смонтируете в полёте. И, да. Возьмите Гоги Моррисона как пилота и того беглого работорговца из племени Большой Мамочки — пусть переквалифицируется в хэдхантера. Нам нужны высококлассные кадры всех городских профессий, а главное — инженеры-конструкторы на заводы. Машиностроение, вот это вот всё. Какая-то у меня чуйка, что всё это очень скоро потребуется.

— И каков бюджет? — вкрадчиво уточнил Андрон.

— Два миллиона на рейс. Включая фонд стимулирующих на двести пятьдесят — триста рекрутированных.

— Этого может не хватить на высоквалифицированные кадры… — даже не вдумываясь, протянул Андрон.

— Если этого не хватит на высококвалифицированные кадры — полетишь за следующими уже за свой бюджет, Андрон, — твёрдо сказал я. — И так — пока не закроешь все вакансии в Королёве, Западной и Восточной Гербере.

Уж я-то знаю, что у тебя кошелёк немаленький, захотелось добавить мне, но при всех я это упоминать не стал. Но я всё-таки кинул сладкую пилюлю:

— Если уложитесь в месяц, а кадры меня удовлетворят — я дам в полтора раза больше. Статью на незапланированные расходы закладываем в два процента, следить за её содержанием не буду.

Что ж, это понравилось всем. Даже Владимир проситься начал — нет уж, сказал ему, сиди тут. Ещё пригодишься.

План учений по обезвреживанию бандитов я тоже обсудил. Лёг спать очень, очень поздно.

И мне приснилась Империя.

Город Пантеона за её спиной был целым, но над ним в форме облака билось огромное, пульсирующее сердце. Поперёк которого зияла трещина.

И чьё же это сердце разбито? Моё? Да вроде бы нет. Так, временные проблемы. Дарьи? Не знаю. Возможно. Придётся залатать — справлюсь.

Или, может, Империи?

— Не торопишь ли ты события, Александр? — спросила Империя.

— Насчёт чего? — спросил я.

— Насчёт признания и обещания любви до гроба смертной женщине.

Сказала пепельная блондинка в строгом костюме и драматично отвернулась к окну.

А, это она про Дашу. Что ж, ожидаемо — даже если предположить, что это не игра моего воображения, а вполне настоящее общение с Империей… Выходит, Империя ревнует меня?

— На этом уровне мироздания, и на этом уровне моего подсознания у меня есть только одна любимая женщина, — констатировал я, подходя ближе.

— И кто же это? — вызывающим щекотку на затылке шёпотом спросила Империя, глядя мне прямо в душу бездонными глазами.

— Это ты, — признался я.

И заключил Империю в грубые, но настойчивые объятия. И бросил на дубовый начальничий стол с видом на бушующий мегаполис. И принялся сдирать этот ненавистный брючный костюм.

— Возьми меня, — жадно зашептала Империя. — Возьми меня всю!

Трещина в облаке тут же затянулась, сердце забилось чаще…

Мда, интересно, что бы сказал про такие сны один известный исторический австрийский персонаж из Пантеона с бородкой, очками и сигарой?

Два дня я позволил себе отдыхать. Сидеть во внутреннем дворе своей усадьбы с Потёмкиным на руках, глядя на тамариск и лишь изредка раздавая указания.

Делегирование — вот что нас всех спасёт. Сам всё не вывезешь никогда, это я помнил давно.

А ещё через три дня я отбыл на флотские манёвры.

«Клото» и я на «Принце Евгении» отбыли к Гиацинту на день раньше начала основных учений. У меня на борту были все курсанты моей академии по офицерскому классу. Двумя разными путями, с одной установкой для установления связи.

Во время погружений я учил курсантов готовить слизнекашу из отходов, разделывать бортовых куропаток и производить прочие операции для дальних походов. Я читал им лекции про Орду и про их корабли, мы обсуждали тактику и оружие — в общем, веселились как могли.

Потом мы вышли из подпространства на теневой стороне у псевдоспутника Гиацинта, крохотного номерного астероида в пяти миллионах километров. Его длины в полтора километра еле-еле хватило, чтобы скрыть наши корпуса от прямой видимости. Мы тренировали режим скрытности, режим радиомолчания. Высшие флотские иерархи Гиацинта были извещены о плане учений, поэтому наше появление никак ими не фиксировалось и не освещалось.

— Мелкие псевдоспутники обитаемых планет, — говорил я ученикам, — это самая отвратительная категория небесных тел. Это и не спутник, который движется близко по понятной орбите, и не отдельная планета, которую можно колонизировать, или на которой можно поставить базу. Все про них забывают. В результате, если вовремя с ними не разобраться, не разбомбить, не убрать с орбиты, не поставить автоматическую станцию или свою базу — они всегда становятся базами или пиратов, или отщепенцев, или прочих засранцев.

— Или нас? — спросил один паренёк. — То есть «Орды»?

— Или нас, — кивнул я. — То есть «Орды».

Потому что мы были «Ордой».

Я не просто так приказал «Атропосу» починить ходовую к указанному сроку. Через день после того, как мы пришли в окрестности Гиацинта — из подпространства вышел он, сопровождаемый «Песцом» и «Лахезисом». По сценарию учений они были боевыми судами, которые конвоировали повреждённый борт к месту срочного ремонта.

Что, собственно, и происходило на самом деле.

И тогда я скомандовал двум своим кораблям:

— В атаку!

Да, мы играли плохих парней на этих учениях. Разумеется, не из-за большой любви к пиратской романтике или, боже упаси, из-за каких-то тайных симпатий к Орде.

Мне было важно, во-первых, получить слаживание кораблей-наймитов и наших двух кораблей между собой. Проверить их. Отрепетировать. Ознакомиться с системой Гиацинта и научить капитанов судов самостоятельно их оборонять.

Чтобы победить врага — нужно мыслить как враг.

Да, мы были «Ордой». В больших, жирных кавычках.

Но что хуже всего — мы на тех учениях выиграли. И если бы я знал, насколько мне не стоило играть с судьбой.

Накаркал. Потому что очень скоро уже вполне себе настоящая Орда снова вернулась в нашу звёздную систему.