Три товарища

Глава 21. Не всё в порядке совсем не в Датском королевстве

Засекреченная военно-воздушная база. Вечер после встречи с родственниками.

Автобусы увезли с базы всех посетителей, когда стрелки часов перевалили за двадцать ноль-ноль. Счастливые обнимашки вкупе со слезами военная полиция решительно прекращала, раз за разом повторяя, что праздник завершён. И если счастливые родственники не поторопятся, рискуют пропустить свой рейс, свой поезд, свой катер. А то и бронь в одной из фешенебельных гостиниц в Сочи потеряют. Такие аргументы всегда срабатывали, а потому, когда пробили часы, ни одного приезжего гражданского не осталось.

Алексей, Никита и Илья собрались в своей комнатушке. До ужина оставалось совсем немного времени и все трое пришли сменить парадную форму.

Но лицом сиял лишь Илья. Алексей и Никита хмурились и скрежетали зубами.

— Прикиньте, дед держит слово, — Илья рухнул на койку и, улыбаясь, уставился в потолок. — Сказал, что может быть вернётся к преподавательской деятельности.

— Сразу видно военного человека, — буркнул Никита, сел рядом с Ильёй, взял брошюру со столика, но тут же брезгливо бросил её на пол.

— А ты-то чё такой недовольный? — задал вопрос Алексей.

— Нервы вытрепали. Чувствую себя будто обгаженным. Приехали и мозг весь выгрызли.

— Кто?

— Да мои все. И Таня, и остальные… Не поверите, парни, они приехали не просто на меня посмотреть, а попытаться отсюда вытащить.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Весь день давили морально, убеждали, что надо отсюда валить. Хотели, чтобы я всё бросил, вернулся домой, устроился на "нормальную" работу, — Никита обозначил пальцами кавычки. — И заботился о семье, как простой обычный семьянин.

— Боятся за тебя, получается, — понимающе закивал головой Илья.

— Да, так и есть, — согласился Никита. — Я с ними весь день сражался. А они не отставали и даже угрожали задействовать админресурс. Представляете? Отец грозился подёргать за ниточки, чтобы меня отсюда выдернуть.

— Срамота, — фыркнул Алексей. После непростого разговора с сестрой он был на взводе. — Эти семьи… Эти трусливые нытики, утверждающие, что переживают за тебя, но, на самом деле, обеспокоенные лишь собственным благополучием. Семья — это кандалы! — заявил он с видом гуру. — Семья вытягивает нервы, делает раздражительным и мешает профессиональному росту.

— Тебя-то какая муха укусила? — поморщился Илья. С Алексеем он был категорически не согласен.

— Тоже семейная, — ответил Алексей и обратился к Никите. — Ну так а ты что? Что решил? Опять спрячешься с молодой женой где-нибудь в Куршавеле? Или продолжишь прогресс с нами, людьми не менее близкими, — твоими друзьями?

Никита тяжело вздохнул. Проблем у него хватало. И хоть появились они недавно, да и не по его вине, ему предстояло, так или иначе, в них разобраться.

— Это не единственные кандалы, которые меня беспокоят, — честно признался он. — Капитан Гринёв ко мне подкатил, помните? Чёрт, он меня почти убедил. Всё по полочкам разложил.

— В каком смысле? — повторился Алексей. От удивления его брови достали чуба. Он никак не ожидал, что Никита станет сомневаться.

— Да всё в том же. Он хочет меня к себе в звено… И он прав, в принципе. По сути, у нас нет никакого боевого опыта. Мы сильны лишь на симуляторе. Но кто сказал, что будем лучшими в бою? Кто сказал, что справимся?

— Пф-ф-ф, — в своём стиле презрительно фыркнул Алексей. — Тоже мне аргументация. Мы сильны потому, что вместе. Симулятор тут не причём. Мы действуем как единое целое, ибо мы оно и есть. Попытки развалить это единое целое ни к чему хорошему не приведут… К тому же у нас есть боевой опыт. Победный боевой опыт. Так что прекрати распускать сопли. Наслушался заносчивого Гринёва и поплыл. Позорище!

— Он не только его наслушался, — добавил Илья, и принялся грызть ногти, как иногда делал, когда волновался.

— А если он прав? Мы же зелень зелёная…

— Так, мне это уже надоело! — Алексей не выдержал и приложился ладонью по картонной стене. Сегодняшний день вымотал его окончательно. — Никому не позволю раздирать звено на части. Даже героям России.

Он дёрнулся к двери и рванул её на себя.

— Лёха, ты чего!? Ты куда!? — испугавшись, воскликнул Илья.

— Расставлю все точки над "ё", — бросил Алексей через плечо.

Никита и Илья не смогли остановить горячего друга. Пытались хватать его за руки и цеплялись за плечи. Но тот только отмахивался и решительно шагал в сторону столовой, где в это время обычно собираются пилоты.

В столовой царила весёлая атмосфера. Хоть никто из пилотов есть особо не хотел, весело проведя целый день с семьями, они собирались в кружки и делились впечатлениями.

В центре одного из таких кружков Алексей заметил того, кого высматривал: капитан Гринёв смеялся, шутил и по-дружески хлопал соседей по плечам. Выглядел он счастливым и довольным.

Но лейтенант Телегин довольным не был. Ругань с сестрой и "качели" Никиты — хочу не хочу, буду не буду, останусь не останусь — довели его до белого каления. И выместить злость он собирался именно на том, кто давно этого заслуживал.

— Эй, ты, грёбаный кусок говна! — ворвался он в круг и ткнул Гринёва кулаком в грудь. Тот, правда, успел среагировать и отшатнуться.

— Не понял… Ты совсем забылся, сынок? — один из незнакомых пилотов натурально офонарел от такого поведения и попытался перехватить руку.

— Субординация, субординация, лейтенант! — то же проделать попытался и другой.

Алексей рванулся и вырвался.

— Ты — грёбаный кусок говна, товарищ капитан, — сыронизировал он, зло смотря на опешившего Гринёва. — Подлый, манипулятивный мерзавец. Действуешь исподтишка? Хочешь втихую переманить пилота?

— Пацан, не порти мне настроение, — сквозь зубы прошипел Юрий. — Сегодня я встречался с семьёй и не хочу, чтобы общение с такой мерзостью, как ты, испортило мне аппетит.

— Мне плевать на твоё настроение. Меня больше интересует, почему ты решил, что тебе позволено запускать щупальца в моё звено? Мы тебе кузница кадров, что ли? Ты решил, что можешь черпать, что угодно и когда угодно?

Капитан Гринёв, наконец-то, сообразил, что происходит, и зло зыркнул на стоявшего рядом с Алексеем Никиту. Похоже, этот рохля так и не смог принять решение самостоятельно. Поделился с неадекватом. И теперь тот прибежал устраивать истерики.

— Ты не понимаешь, что происходит, сосунок, — Гринёв понял, что все выложили карты на стол. А значит, надо или побеждать, или смириться. — Ты не понимаешь, что всех нас ждёт впереди.

— Понимаю не хуже тебя! Я видел ЭТО!

— Заткнись! Заткнись и слушай, сопляк! Нас всех ждёт неизбежная смерть! Ты понял это!? — капитан кричал так громко, что в столовой все затихли, прислушиваясь к перепалке. — И для того, чтобы избежать встречи с этой злобной и безжалостной старухой, нужны лучшие кадры. Не такие, как ты. Лучшие! И чтобы получить эти кадры, я пойду на всё! Я сделаю всё, чтобы объединить вокруг себя лучших пилотов. Обучить и натаскать. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы увеличить шансы на выживание. Понятно тебе, бестолочь?

— А не пошёл бы ты на хрен, товарищ капитан?

Алексей зло оскалился. Пальцы опять сжались в опасные кулаки. Увидев это, Никита испугался не на шутку. Он не раз видел нечто подобное и знал, что может произойти. А потому крепко вцепился в плечи друга.

— Лёха, стой!

— Пацан совсем потерял берега, — кто-то незнакомый из толпы, в которой капитан Гринёв чувствовал себя центром Вселенной, нахмурился и попытался выйти вперёд. — Не забывай, с кем разговариваешь!

— Я знаю, с кем разговариваю, — сплюнул Алексей. — С подлецом, который действует за спиной.

— Сопляк, ты меня доведёшь. Смотри, а то не постесняюсь запятнать честь формы, — злобно прошипел Гринёв.

— Попробуй. Ты удивишься результату, лёжа на полу.

— Ну-ка смирно! — в очередной раз очень вовремя раздался знакомый голос. Услышав его, Илья, у которого по-настоящему начали дрожать колени, облегчённо выдохнул. — Смирно, я сказал! — Валентин Полевой торопливо шёл к месту перебранки. А за ним следовал, испуганный не меньше, чем Илья, Борис Павлинский, успевший вовремя почувствовать угрозу и предупредить бывшего инструктора. — Что это вы тут устроили, вашу мать!? Позорище! Просто позорище!

— Капитан Полевой, — щёки Гринёва пылали. Он чувствовал себя прилюдно униженным. — Вам надо внимательнее присматривать за своими щенками. А то норовят укусить.

— Капитан Гринёв, — без всякого почтения ответил Полевой. — Вы вели себя ничуть не лучше. Непозволительно, я бы сказал. Стравите пар, пока я не вызвал военную полицию.

— А что они могут сделать мне? — усмехнулся тот.

— На гауптвахту отвести, вот что смогут, — не менее презрительно ответил Полевой. — Всё! Замолчите теперь. Прекратите позориться… Лейтенант Телегин, что вы тут опять учудили? — он сцепил зубы и повернулся к Алексею.

— Валентин Николаевич…

— Для вас, лейтенант, я — капитан!

— Капитан Полевой, — неожиданная агрессия, проявленная бывшим инструктором выбила Алексея из колеи. Он даже собрался как-то. Выпрямил спину и выровнял руки по швам. — Этот му… этот капитан, действуя за моей спиной, совершил подлый поступок — хотел переманить Ник… одного из пилотов звена "Три-Т".

Валентин Полевой приблизительно догадывался о причинах происходящего. Вопрос о расформировании звена вундеркиндов с ним уже обсуждали ранее. Не только опытные пилоты, но и сам вице-адмирал. Они интересовались не только предположительной реакцией молодняка на подобные расклады, но и его мнением о необходимости такого решения. И каждый раз Валентин говорил, что это очень, очень, очень плохая идея.

— Так, тишина! — он поднял руку, останавливая гул. Затем осмотрелся и увидел, что к месту безобразной сцены подтягиваются другие. — Расходитесь! Здесь не съёмки дешёвого сериала. А вы двое — за мной! И не выкаблучивайтесь, — добавил он, глядя на снисходительно скривившееся лицо капитана Гринёва. — А то действительно пошлю за военной полицией.

Валентин Полевой взял под руки обоих бузотёров и вывел из столовой. К счастью, рядом прохаживался патруль и вовремя их заметил. Иначе вряд ли бы до кабинета вице-адмирала удалось доставить обоих в целостности и сохранности: Телегин и Гринёв смотрели друг на друга с такой ненавистью, что, казалось, столкновение неизбежно.

— Это что ещё такое? — майор Ревенко — адъютант вице-адмирала — недовольно уставился на многочисленную процессию, которая едва не сломала входную дверь. — Вы знаете какой сейчас час?

— Майор Ревенко, мне не до шуток, — сердито произнёс Валентин Полевой. — Оповестите заместителя командующего, что ему следует разобраться в вопросе, требующем немедленного вмешательства.

— Геннадий Леонидович занят с Евгением Константиновичем и пресс-секретарём, — майор немного растерялся от требовательного тона, которым с ним здесь ещё никто не разговаривал. — Им нужно обсудить и подготовить пресс-релиз.

— А нам нужно обсудить кое-что более важное, — в разговор вмешался Юрий Гринёв. В отличие от Алексея, который реально испугался, что ему сейчас всыпят по полной и даже выгонят из секретной базы, он не дрожал. Он не сомневался в своей правоте и был готов доказывать её каждому. Но даже если у него не получится никому ничего доказать, выгнать его всё равно не посмеют. Только не его.

Майор Ревенко перевёл взгляд на героя России и сглотнул. Какого-то наглого инструктора он бы стерпел, поспорил бы с ним даже. Но спорить с героем России… На такое он бы никогда не решился.

— Одну минуточку, — он пересёк приёмную, где место секретарши уже пустовало, постучал в деревянную дверь и скрылся за ней. Отворил буквально через несколько секунд и сдвинулся в сторонку. — Проходите.

Толстячок полковник Левенец — начальник базы — состроил недовольную мину и покинул кабинет вице-адмирала. Следом за ним вышла низенькая симпатичная девчушка в выглаженной военной форме, с грудью, выпирающей словно два крупнокалиберных орудия, и голубыми погонами младшего сержанта на плечах. В отличие от полковника, она не покинула приёмную, а уселась на место секретарши и с интересом уставилась на мужчин.

— Заходите, — пригласил вице-адмирал.

Дверь шумно закрылась перед лицами бойцов военной полиции и растерянным майором Ревенко. Шишкин молча вернулся за стол, уселся и домиком сложил руки на разбросанных листках бумаги.

— Ну и?

Говорили, в основном, Алексей и Валентин Полевой. Молодой пилот торопливо выговаривался, опасаясь, что его не выслушают и просто выгонят, а инструктор сообщил детали перепалки. Рассказал о неподобающем поведении и принятом решении привести обоих на скорый суд без присяжных.

Капитан Гринёв за время рассказа не проронил ни слова.

— Юра, сукин ты сын, ты что это ещё удумал? — к невероятному удивлению и Алексея, и капитана Полевого, Шишкин обрушился на Гринёва. Хоть обратился почему-то совсем не по уставу. — Как можно так поступать? Тайком… Так подло… За спиной у звеньевого.

— Товарищ вице-адмирал, разрешите говорить откровенно?

— Ты давай мне это прекращай, — недовольно поморщился Шишкин. — Я тебя знаю как облупленного. Мы с тобой столько пудов соли съели вместе.

— Геннадий Леонидович, — капитан перешёл на дружеский тон. Говорил с самим вице-адмиралом, будто они закадычные друзья, а не начальник и подчинённый. — Мне плевать на желания этого пацана, — он кивнул в сторону Алексея. — Меня мало волнуют выговоры, наказания и, если случится, занесение в личное дело. Игры давно закончились.

— Низко так поступать, Юра, низко.

— Того требует инстинкт выживания, — категорично отмёл Гринёв. — Мне нужны лучшие, ведь с лучшими шанс выжить куда выше. Вам ли не знать? Я достаточно опытный, чтобы разбираться в таких вещах. Если я вижу алмаз, я отполирую его и сделаю бриллиантом. Мне нужен тот нерешительный телёнок, и я постараюсь его заполучить. Со мной шанс сохранить свою мало кому нужную шкуру у него куда выше, чем с этим, — он опять брезгливо кивнул головой. — Вы бы могли всё упростить, просто подписав приказ.

Алексей вскинулся. Но Валентин Полевой цепко вцепился в его руку, не позволив совершить очередную ошибку.

— Ты же знаешь, что я не стану этого делать, — спокойно произнёс Шишкин. — Этот вопрос мы давно обсудили с Аристархом Георгиевичем. Он верит в них.

— Послушайте, Геннадий Леонидович. К чёрту весь этот бред про пиар-проект. Это баловство. Оно не доведёт до добра. Пусть тогда пацан сам решит, что ему важнее — жизнь или дружба. Если он примет решение сам и попросит о переводе, ему же не откажут, верно? Давайте подождём, раз такое дело. Сосунок был прав, — в третий раз Гринёв презрительно кивнул головой в сторону Алексея. — Они трое — кузница кадров. И я считаю, глупо этим не воспользоваться. Отдайте их тем, кто больше всего нуждается. Так, возможно, вы спасёте жизни не только им, но и другим. Как по мне, нет ничего важнее.

— Всё, остановись, Юра! — сурово нахмурился Шишкин, когда увидел, как пыхтит молодой лейтенант. — Хватит. Я тебя услышал. Ступай. Я подумаю.

— Ступай!?? — не выдержал Алексей.

— Молчать, лейтенант! — Валентин Полевой чуть ли не рот тому зажал.

— Так точно! — капитан Гринёв "отдал честь", развернулся, молча вышел и запер за собой дверь.

— Что насупился, вундеркинд? — когда Гринёв вышел, Шишкин немного расслабился и даже позволил себе улыбнуться. — Не по нраву?

— Никак нет, товарищ вице-адмирал, — выстрелил Алексей.

— Понимаю тебя, сынок, понимаю. Никто не любит, когда члена команды пытаются переманить, а команду, соответственно, развалить. Но в словах капитана есть разумное зерно. И этих зёрен, в принципе, много.

— Но как же так?

— Лейтенант Терехов должен сам решить, — безапелляционно заявил вице-адмирал. — И чем быстрее он это сделает, тем лучше.

— Разрешите осмелиться не согласиться, товарищ вице-адмирал, — сквозь зубы выдавил Алексей.

— А ты, я вижу, с характером. Впрочем, я читал об этом.

— Это низкий поступок. Мерзкий. Я такого не мог ожидать ни от кого. Тем более от героя России. Сам бы я так никогда не поступил — за спиной товарищей по звену пытаться переманить одного из них. И никогда не найду общего языка с тем, кто позволяет себе так поступать.

— Ты тоже прав, конечно, — вздохнул Шишкин.

— Я сделаю всё, чтобы моё звено сохранилось, товарищ вице-адмирал, — уверенно заявил Алексей. — Никто не вобьёт клин между нами.

Шишкин потёр уставшие глаза. Горячий малец, конечно, прав. Его можно понять. Но и Юру, в принципе, тоже. Он не хочет повторения боя при Садальмелике, где оба его напарника поддались эмоциям и глупо погибли. Поэтому он с тех пор тщательно подходил к подбору кадров. А с учётом того, что он наотрез отказался возглавить 3-ю эскадрилью и передал управление подполковнику Краснопольскому, был целиком сосредоточен на комплектации звена. Васю Звонарёва — чуть ли не гения пилотирования — уже уговорил. Теперь ему оставалось закрыть последний вопрос. Закрыть и приступить к боевому слаживанию. И чем дольше тянулась эпопея с комплектацией, тем хуже окажется окончательный результат.

— Ладно, ступайте, лейтенант, — вице-адмирал решил не устраивать дисциплинарных взысканий ни для кого из них. — Но чтобы больше никаких сцен! Никаких прилюдных оскорблений и — упаси Боже! — драк. Вести себя так, как подобает вести пилоту, заслужившему великой чести — спасать Родину. Кру-гом!… Капитан Полевой, прошу вас остаться.

Полевой только сейчас решился выпустить руку Телегина. Тот молча "отдал честь", развернулся и вышел за дверь, а Валентин смотрел ему в след и думал, что с парнем надо что-то делать. Он совершенно не умеет себя контролировать. Такие по карьерной лестнице не взбираются. Гибнут молодыми.

Оказавшись за дверью, Алексей облегчённо выдохнул. Будто сто килограммов веса с плеч сбросил. Следуя за инструктором, которого знал ещё с академии, он строил ужасные предположения о том, чем всё завершится. Даже собственного изгнания не исключал. Но всё прошло не так уж плохо. Жалко, конечно, что Гринёву всё сошло с рук. Но теперь мудак хотя бы знает, что в этом пруду ловить нечего. Что ему не перепадёт. Вернее, перепадёт. Перепадёт промеж глаз.

Алексей опять спохватился и дал себе слово больше не пылать так ярко. Держать себя в руках, что бы не происходило.

— Привет, — справа раздался прелестный женский голос.

В данный момент Алексей пребывал где-то на другой планете, а потому растерялся от неожиданности. Та самая невысокая блондинка сидела на стульчике и, улыбаясь, смотрела на него.

— При… привет, — чисто машинально ответил он. Затем нелепо помахал рукой и торопливо направился к двери.

— Увидимся, лейтенант, — чуть ли не со смеху прыснула она, заметив растерянность. А затем озорно подмигнула, когда он обернулся.

Такое раскованное поведение наконец-то расслабило Алексея. Целый день он чувствовал себя натянутым, как струна. И только сейчас успокоился. В принципе, всё прошло не так уж плохо. Он выкарабкался. И он сохранил Никиту. А тут ещё эта симпатяжка подмигивает. Жизнь — странная штука. Полна событий, которые случаются совершенно невовремя.