Тоже Sapiens

3

Под конец даже преследовавшие нас хищники не были проблемой. Проблемой было то, что мне нечем было дышать. И ещё - сильнейшая боль в ногах. Если бы я запнулся — уже не встал бы. Просто не смог бы, не осилил. Потому что последние два коридора я пробежал на чистой инерции, ноги несли меня сами, словно не могли уже не-бежать, хоть и мышцы горели под кожей от боли, а лёгкие сжигали кислород так активно, что едва не схлопывались. И пусть даже так, но я добежал. Мы добежали.

То, что впереди постоянно была спина обогнавшего меня с самого начала матроса, наверное, тоже помогло. Он будто буксировал меня на незримой неощутимой нитке, как тащили вперёд самца и самку их симбионты на поводках. Я слышал их крики за своей спиной, отрывистые, низкие… Один заметно отстал, но второй был будто бы в полутора десятках шагов. И плохо — страшно, и хорошо: они увидят, куда мы спрячемся. Матрос передо мной уже повернул за последний, помеченный зелёной краской поворот. Я свернул вслед за ним и ещё сильнее ускорился, хотя, казалось и так бежал из последних сил.

В каморку мы влетели почти одновременно. Матрос ушёл вправо, я успел заметить щиток и стоящего за ним фиттера, и перебежал в левый угол.

-Все четверо, - выдохнул я, но ребята вряд ли разобрали мои слова… Не важно.

Я прижался к стене, задыхаясь, и смотрел в дверной проём, огороженный изнутри двумя пластиковыми панелями.

Первым показался симбионт, а следом за ним один из аборигенов — кажется, самец, точно я не успел разглядеть, потому что почти сразу грохнуло.

Скорее всего, фиттер ориентировался по симбионту: завидев его, приготовился, и как только вслед за ним показалась ещё фигура - выстрелил. Из трубы, переделанной в пушку, вырвалось пламя. Я ощутил всем телом мягкий и одновременно сильный удар — взрывная волна даже назад, к нам, дошла довольно сильная. Аборигена же она просто выбросила обратно в коридор. Его не вынесло и не впечатало в стену, как я себе это представлял, просто было похоже на то, как если бы кто-то невидимый и довольно сильный, но всё же не сильнее его самого, резко толкнул примата в грудь, когда тот не ожидал. А симбионта ударило об один из бортов, которые мы поставили сразу за входом, и он остался лежал на полу, возле самодельной пластиковой перегородки, весь порванный металлическим мусором, которым фиттер зарядил импровизированную пушку. Симбионт был мёртв, без вариантов. Мне даже не надо было быть ветеринаром, чтобы понять это сразу после выстрела. Даже в дыму, лёгком, но дыму.

Фиттер выбежал из-за своего щитка с двумя самодельными ружьями - одно за спиной, второе в руке - мимоходом потрепал по плечу матроса, который стоял, опершись ладонями на чуть согнутые колени, и направился к выходу. У трупа симбионта фиттер остановился, пнул его легонько ботинком, просто проверяя, и, выставив перед собой оружие, выглянул в коридор.

Почти сразу он выстрелил, я понял это по снопу огня, вылетевшему из тонкой трубки ствола. Слышать - я почти не слышал: уши заложило грохотом от пушки. Фиттер сразу отбросил уже ненужное ружьё, забежал обратно в каморку, на ходу доставая из-за спины второе и что-то крича инженеру. Нетрудно было понять, что именно.

В этот раз я догадался открыть рот. Грохот, даже почти оглохшему, показался мне громким. Инженер выстрелила сразу из двух пушек, почти дуплетом. И тут же выбежала из-за щитка. Она несла, держа за стволы, сразу два ружья, еще два были у неё за спиной. В отличие от фиттера, она бежала ближе к моей стене. Остановилась напротив меня, что-то спросила. Я ни слова не понял, но показал, что со мной всё отлично и махнул рукой в сторону выхода: иди, иди. Она протянула мне одно ружье, я не стал спорить, просто взял его, и только тогда инженер пошла к симбионту.

Из него уже натекло прилично крови, но инженер всё равно остановилась над изодранным телом, направила дуло на живот и почти в упор выстрелила. Бросила ружьё и, доставая другое из-за плеча, вышла в коридор. Фиттер был уже там, я и не заметил, как он выходил.

Потом я увидел матроса. Всё ещё тяжело дыша, он шёл тоже с двумя ружьями. Оба держал так, что мог сразу стрелять. У симбионта останавливаться не стал, наоборот, обошёл его стороной брезгуя и вышел в коридор. Я достал свободной рукой ракетницу, снял с предохранителя и так же вышел.

Дыма там было больше. Я не сразу понял, что в каморке отличная вентиляция, в коридоре такой нет.

Самец лежал у входа в луже их ублюдской, неестественного цвета крови. Примата посекло всего, некоторые раны были видны даже под слоями одежды из шкур. Я машинально глянул на стену — на ней были следы от осколков и следы его крови, мелкие ошмётки плоти... Потом посмотрел в коридор, туда, откуда мы все прибежали, и увидел самку. Она тоже лежала, явно мёртвая. Не было только второго симбионта… плевать.

Я встал над самцом. Упёр дуло ружья ему в живот, как до этого сделала инженер, добивая симбионта, но потом передумал. Это не ружья даже, просто трубки на плохоньком ложе, внутри немного взрывчатки, слой металлического мусора и пыж. Слабое оружие, а у аборигена пара слоев плотных, инопланетных шкур над его кожей. Я подумал, что тут анатомия точно схожа с нашей, упёр дуло в короткую шею и нажал на спуск. Ружьё выстрелило с задержкой. Пищаль сраная, хоть и запал электрический. Я чуть отошёл, подумал и всё-таки выстрелил мёртвому примату в живот, но из ракетницы. И пошёл дальше, к самке.

Над ней стоял только матрос.

-Где он?! - спросил я. Спросил наверняка громко, я до сих пор слышал плохо, даже собственный голос едва-едва.

-А?! - Матроса тоже хорошо оглушило.

-Ребята где!?! - проорал я ещё громче.

-За симбионтом пошли! - крикнул он в ответ и показал ружьём на пол перед собой, я даже не сразу сообразил, что он так изображает поводок.

Я показал рукой, что всё отлично, и стал рассматривать самку.

Ей досталось меньше. Намного меньше. Самца, возможно, одной только ударной волной убило бы, а эту… Она лежала на животе, видимо, убегала уже, когда грянуло. Её тоже хорошо посекло самодельной шрапнелью, но тело не было похоже на фарш.

-Добей! - крикнул мне матрос и кивнул на ракетницу у меня в руке.

-Нет! - я указал на тело самца за спиной. Ракета дымила так, что вытяжка не справлялась. - Ружьями!

-Переверни! - попросил матрос, указывая на самку.

-Ага, щаз, блядь! - И я показал на себе, куда лучше ей выстрелить в спину.

Матрос так и сделал. Она даже не дёрнулась, и только тогда я согласился её перевернуть. Получилось это сделать только вдвоём. Мы с трудом положили её на бок, на спину было уже проще. Она была мертва, насколько я мог судить. Из носа, рта и ушей у неё текла кровь, и хоть та не была похожа на нашу, я вспомнил ветеринара.

Матрос поднял отложенное ружьё, направил ей прямо в лоб. Я отошёл, чтобы меня не забрызгало, матрос тоже отвернул лицо и выстрелил.

На этот раз задержка была ещё дольше, а когда выстрел всё же раздался, матрос заорал от боли и выронил ружьё.

Я вздрогнул, полез за ракетницей торопливо, но потом увидел, что это просто ствол разорвало в казённой части и сильно поранило парню руку.

Так сильно, что он даже потом не смог сбрасывать тела в шахту.

Не считая утраченного на пару часов слуха, это была наша единственная потеря.

В тот день.