Тлен и пепел

***

Рано утром к нам явился запыхавшейся следователь, и, судя по влажной грязи на его обуви и брюках, он уже лично успел побывать в лесу на месте преступления.

Папенька дал ему ровно пять минут на то, чтобы тот смог опросить меня, при этом сам не выходил из комнаты, дабы в случае слишком резкого или неприличного по его мнению вопроса тут же прекратить беседу.

Я плохо держалась, как ни старалась крепиться. Постоянно теребила носовой платок, не поднимая глаза, отвечала сдавленным тоном односложно и нервно, но все это вполне вписывалась в образ девушки, которую едва не лишили чести и жизни.

После отец отправил меня обратно в спальню, и сам за закрытыми дверями обстоятельно и долго, больше двух часов беседовал со следователем.

Вайна, которая потом принесла мне лекарство, в красках рассказывала, что мужчина вышел из кабинета отца чрезвычайно побледневшим. Мне было бы даже жаль следователя, если бы не личный интерес в том, чтобы случившееся вчера так и осталось нераскрытой тайной.

Насколько надежно некие люди Энтона (интересно, сколько он платит им за молчание?) помогли скрыть следы моей некромантской силы могло показать лишь время.

Но размышлять об этом в одиночестве мне больше не давали. Пока отец дергал за все доступные ему ниточки, чтобы мерзавцев как можно скорее нашли и наказали, маменька окружила меня заботой. Она в течении всего дня сидела со мной и развлекала, қак могла, чтобы отвлечь от тягостных мыслей.

Наконец, вдоволь поговорив вокруг да около, я с трудом выудила из мамы подробности, чем же для нее закончился вечер у Темпичей. Рассказывать она об этом поначалу не хотела, видимо, не желая обострять мое состояние, но в итоге сдалась.

— Только строго между нами, — она понизила голос, словно нас могли услышать. — На празднике инкогнито присутствовал государь с супругой.

— Что?.. Да быть такого не может! — вырвалось у меня.

Государь, как и его покойный отец, почти никогда не показывался на приемах или каких-либо других мероприятиях, не считая совсем уж обязательных и официальных, да и вообще его величество отличалось крайней подозрительностью. Во дворце в обычные дни лицезреть его мог разве что узкий круг доверенных лиц.

— Его Величество приехали на представление и фейерверк. Думаю, государь не желал придавать своим присутствием официальный тон приему, — задумчиво проговорила мама.

Тем не менее, будь королевская чета не тайно, это было бы публичным оказанием великой милости молодым и их семьям. Госпожа Темпич, наверное, едва не лопнула от ощущения собственной значимости и распирающего ее желания поделиться со всеми, какую честь оказали ее дому.

— И, дорогая, они позвали меня к себе. — Маменька побледнела, и нервно крутила кольцо на пальце, вспоминая. — Думаю, предполагалось, что я и твой отец будем на приеме вместе... Так или иначе, государь лично выразил свои пожелания o том, чтобы мы и Батрисы в скором времени породнились… Признаться, я до сих пор нахожусь под большим впечатлением от того, что произошло.

Я тяжело вздохнула. В последнее время я уже просто устала изумляться превратностям судьбы.

— И знаешь, Кларисса, я не совсем понимаю, — после молчания продолжила мама, искоса поглядывая на меня. — Мне раньше казалось, что тебе мил Отис. А ведь он пришел просить твоей руки на следующий день после бала невест. И приходил еще дважды, и твой отец каждый раз отказывал ему. Я предлагала вначале хотя бы переговорить с тобой, но Мортис не желал даже допускать мыслей об этом, считая, что еще слишком рано. А ведь Отис из графского рода, имеет хорошее состояние, карьеру, и при этом как мужчина внешне весьма привлекателен. Если бы не эта история с Ферре…

Несколькими днями ранее я бы буквально прыгала от счастья, узнав о том, что молодой Батрис оказался так серьезно настроен к моей персоне. Но сейчас я лишь скривилась.

Увы, Ферре не только бросала тень на Отиса.

Она послужила причиной того, что я, пусть и в целях самозащиты, но лишила жизни сразу троих людей. Что оказалась в беззащитном состоянии в руках Энтона, который, наверняка, теперь пожелает объявиться в самое ближайшее время.

На фоне всего этого интрижка Отиса с черноволосой красавицей уже казалась житейским пустяком. Которого, впрочем, было достаточно, чтобы держать в узде чувства к этому привлекательному молодому человеку, сильно не обманываясь.

Как же мне нужен был хотя бы чей-то дельный совет… Вот-вот на меня оденут змейку, которая станет предвестницей смертного приговора. Но кто мне мог помочь?

Я робко взглянула на маму. Она, почувствовав мое настроение, не стала развивать поднятую тему, и не спеша разливала по давно опустевшим фарфоровым чашкам кофе. Ее движения была плавны и точны, а за легкой полуулыбкой, которую она на себя повесила исключительно ради меня, я отчетливо видела тлеющую глубоко внутри боль.

Нет, я лучше умру, чем она узнает хотя бы долю правды.

Пожалуй, на всем свете был лишь один человек, которому я могла бы полностью рассказать о событиях прошедшей ночи…