Я тону в городской тени. Или Города тень — во мне?
Чернота зияет — точка зрачка — в аметистовой глубине,
Перепутаны строчки и нитки мелодий, обрывков дорог,
Кто отец, кто сестра, кто мне друг, и кто же мне Бог?
Вся я — лишь отраженье в холоде сотен чужих зеркал,
Я могла быть другой. Только этого мне никто не сказал,
Город топит Разлив — лишь луной потревоженная вода,
Но в Разлив не бывает удачи, полнит улицы темнота.
Город откроет в сырой черноте тысячи красных глаз-фонарей,
Пусть меня не полюбят, но Тени хозяйской не сыщешь верней,
Тень моя — тоже город, черная шерсть и провалы алеющих глаз,
Может, это мое проклятье. А быть может — единственный шанс.
Чьих пальцев еще не бывало на нитях и лесках моих путей,
Кто не дергал за нитки, бросая под ноги, кто не был сильней,
Их имен вряд ли вспомнить смогу больше тройки наперечет.
Я давно поняла — ты себя не спасешь, и никто тебя не спасет.
Первый раз убивать — больно, будто сердце вырвать себе самому,
С каждым разом все легче, все глубже и дальше падать во Тьму,
Тень мурлыкает, жмется, и разевает жаркую пасть: «Молодец!»,
Я рукой прикрываю глаза. Ведь я знаю, что скоро наступит конец.
Стоит смерти принцесса. Стоит жизни любая благая цель,
В океане интриг, что бездонным казался, виднеется мель,
Я шагаю вперед, сбросив нитки и лески. Топит сознание боль.
«Мне хотелось так мало — лишь Вашей любви, мой Король».