Тень и её демон

Глава 14. Цена человечности и стоимость свободы… или наоборот

Четвертый день весны

Я не умерла. Хотя в какой-то момент мне казалось, что всё.

«Почувствуй, что значит быть обычным человеком, Тень», — сказал князь Алишер. О да. Я почувствовала. Озноб и жар от лихорадки, сокрушительную слабость и тошноту. Беспомощность и страх, что будет только хуже. Я просила дать мне противоядие, но Желтоглазый сказал, что его не существует.

«Какая ирония. Он предостерегал меня пить отравленный чай. А потом. Сам. Отравил меня. Отравил кровь, а не желудок. А противоядия нет».

Я сидела на полу, забившись в угол какой-то темной комнаты. Обхватив голову руками, раскачивалась вперед-назад, чтобы унять тревогу и обмануть боль. Не помнила, как здесь оказалась. Не знала, где я. Рядом был Желтоглазый. Он смотрел без насмешки, очень спокойно и серьезно. Держал в руках кружку с щербатым краем.

— Хочешь пить? — я читала по губам, но не слышала слов. Звуки жили где-то настолько далеко, что сливались в монотонный шум.

— Хочу, — я шевелила губами, но не была уверена, что пересохшее горло проталкивало речь наружу. Наверное, он все же услышал меня, раз подал кружку. Я взяла ее в руки и спустя время поняла, что разглядываю выбитый кусочек. Забыв, что хотела пить.

Потом на миг прикрыла глаза, открыла и увидела, что осталась в одиночестве. С сомнением посмотрела на свои руки. Серые — от пыли. Я по-детски обтёрла их об одежду. Осмотрелась. Больших окон в комнате не было, только слуховое окошко для вентиляции, забранное решеткой. Зато был камин, кровать и стол с двумя стульями, настолько массивными, что я даже не стала бы пытаться сдвинуть их с места.

Я убрала с лица пряди волос, выбившиеся из косы. Заправила за ухо. Собственное тело ощущалось, как чужое, но зато слушалось. С сомнением понюхала содержимое кувшина. Ничем, вроде, не пахло. Внутри оказалась простая вода. Я немного расплескала, пока наливала ее в кружку, но зато смогла, наконец, утолить жажду.

Силы возвращаться не спешили, а вот звуки постепенно становились более различимыми. Я нарочно постукивала ногтями по дереву, чтобы с удовлетворением отмечать, как уходит неприятное ощущение, будто внутри головы забыли швейную подушечку с иголками.

За моей спиной раздался негромкий щелчок. Я обернулась и увидела, что дверь отворилась. Вошёл человек в черном пальто с пятиконечной звездой городской гвардии на лацкане. Я попятилась, не ожидая от этого визита ничего хорошего. Поняла, что совсем запуталась. Если я до сих пор «в гостях» у Старого Лиса, то откуда здесь законники? Или это снова Волк, надевший шкуру сторожевого пса — на этот раз не роскошный мундир королевской гвардии, а попроще, городской. Я склонила голову к плечу, заглядывая вошедшему в лицо, но под козырьком фуражки вместо желтых глаз увидела бледно-сиреневые. Древняя кровь или померещилось?

— Вижу, вам лучше, — сказал гвардеец без улыбки. Он снял форменную фуражку и пригладил короткие, чуть вьющиеся черные волосы ладонью. В прическе кое-где угадывались белые прядки. — Я пришел помочь разорвать магические путы с демоном. Как обещал.

— Магистр Терри? — без уверенности спросила я. В форме он выглядел совсем иначе: старше и мужественнее. Если это и впрямь он, то когда успел подстричься: накануне у него, вроде, были кудри? Где взял мундир? Много ли еще в платяных шкафах Старого Лиса такой одежды?

Он покачал головой и вздохнул.

— Что за манера называть людей по их диплому? Да, я успешно защитил свой научный проект, но сейчас это к делу совершенно не относится. Хотя нет… Относится. Потому что браслет-чтец, который украли из библиотеки, и был моим научным проектом! Вы не знаете, где он сейчас? Очень важно, чтобы он не попал в руки вашего отца, понимаете?

Я развела руками. Извините, мол, понятия не имею, где носит Эсстель с этой игрушкой.

«Как я поняла, не очень-то помогает ей браслет мысли читать. Разве что открыл доступ в мою голову. Хотела бы я знать, как это работает. Логически как-то можно объяснить, как можно читать мысли, да ещё и на расстоянии? — я рассчитывала, что демон поможет мне обдумать этот вопрос, но он молчал. Поэтому я потянула мысль дальше, — Что-то я сомневаюсь. Чертовски похоже на запретную магию. А раз так, то магистр не врет, что может с ней работать!»

— У меня его нет, — хотела ограничиться таким ответом, но, подумав, добавила. — Он был нужен принцессе.

Вот так. Хотела одной фразой сказать всё и сразу, чтобы не пришлось выдерживать допрос.

«Он ведь для этого пришел ко мне в одежде гвардейца? Вести своё следствие? Расследовать гибель Арри? Так я сейчас и про Арри расскажу, без вопросов. Попробую подобрать слова. Сделаю всё, что хочет магистр, если он за это поможет мне разобраться с магией. Это ведь его работа!»

— Арри… понимаете, Арри…

«Проклятье, а это сложнее, чем я думала!»

Но Терри не нуждался в моих объяснениях. У меня ещё вчера возникло ощущение, что он знает обо всём куда больше, чем кто-либо. Знает, что у короля две «дочери», что он затевает что-то очень опасное, знает о заговоре. Я очень надеялась, что магистр поделится этой информацией со мной. Если я и вынесла хоть какой-то урок из произошедших событий, то лишь правоту избитой истины: «кто владеет информацией — владеет всем». Я смотрела на магистра с жадностью, как портовый нищий смотрит на богача, ожидая, что сейчас получит щедрую милостыню.

Ага. Держи карман шире. Красивое лицо Терри накрыла грозовая туча.

— Вот я глупец, — он опять покачал головой, но сказано было было всякого юмора, чистосердечно и скорее сердито. — Думал, принцесса стоит смерти, нужно спасать. А вы…

— Я её Тень. Неужели вы не видите, что я магическая вещь, которая всего лишь притворяется человеком? — с горечью спросила я, поддаваясь своей идиотской привычке «зеркалить» собеседника. Почему с ним это получается так легко и даже против моей воли? В том ли дело, что он одной крови со мной? Или… с принцессой?

«О нет, только не это! Пожалуйста, только не очередной близкий родственник короля! Хватит с меня, их и так слишком много, и все только и норовят использовать меня как игрушку».

«Постойте-ка…»

Я испуганно зажала ладонью рот. Только что я дерзко нарушила одно из основных правил магического контракта и моего существования! Выложила постороннему человеку, кто я такая. Вот так вот запросто! Неясная тревога сменилась откровенной паникой. Страшно было ждать последствий, но еще больше пугало то обстоятельство, что ничто меня не остановило до того, как с губ сорвались запрещенные слова.

«А ведь передо мной не простой горожанин, переодевшийся в пальто со звездой стража порядка, и не конструктор сложных магических вещей, каким был Арри. Терри работает в Службе безопасности Академии. Он один из тех, кто следит за тем, как используются волшебные предметы, и у кого есть полномочия наказывать за магические преступления. И я только что выдала ему себя с потрохами, за здорово живёшь!»

Я прижалась поясницей к спинке стула, жалея о том, что магия не отняла мой язык.

Однако, вопреки ожиданию, Терри не стал ничего предпринимать после моего признания. У меня даже возникло подозрение, что он и впрямь знал обо мне всё. Разве что каким-то образом перепутал отражение с оригиналом.

— Это все время были вы? Я вчера ни разу не встретился с принцессой? — он дождался, пока я жестом подтвержу его слова, и вздохнул, обращаясь к потолку. — Я просто идиот. — с этими словами он развернулся и направился к выходу.

— Вы обещали, что поможете мне, — окликнула я его, но сама не знала, стоит ли останавливать того, кто мог бы сдать меня на опыты и, возможно, хотел бы, но вместо этого решил уйти.

Терри обернулся. На него было страшно смотреть: настолько он был мрачен. Будто вся Тьма, поселившаяся у меня в сердце, отразилась на его лице, как в зеркале.

— Помочь вам? Это вы убили моего лучшего друга. Это вы на моих глазах убили еще одного человека, и подстроили так, что обвинили и почти приговорили к смертной казни меня. И вы просите помочь вам?

— А зачем вы тогда вообще пришли сюда в этом маскараде? Будь я принцессой, что бы это изменило?

— Принцесса не убивала моего друга. И она не может быть «магической вещью», как вы выразились. Она может быть только жертвой запретной магии, и я считал своим долгом ей помочь.

От несправедливости этих слов у меня перехватило дыхание. Это что же получается? Вот он пришел, скорее всего, рисковал жизнью, этот «прекрасный принц». Хотел спасти девушку из логова разбойников, всё как в сказке. Но вдруг видит, что обознался, что короны на голове девицы нет, и уходит без разговоров? Так что ли?

Демон бы сказал сейчас что-то в духе: «жизнь — это не сказка, девочка, пора взрослеть». Но демон тоже оставил меня одну, без поддержки и совета.

— Я тоже не убивала вашего друга, — тихо проговорила я, не подавая виду, что внутри меня бушуют разочарование, гнев и страх. — И мне правда нужна ваша помощь.

Терри открыл рот, чтобы что-то сказать, но только рукой махнул. Развернулся и вышел, хлопнув дверью. Я осталась стоять, опершись на спинку стула, опустошенная и обессиленная этой короткой встречей. Завела руки за спину и впилась пальцами в неподатливое дерево. Закусила губу. Сильно, до онемения. Сухие глаза щипали близкие слезы, но я запретила себе плакать.

«Думай».

С тех пор, как мой привычный мирок начал рассыпаться, я потеряла из виду маяк, который светил мне даже в самые темные ночи. Все происходило слишком быстро. Слишком. Лисица удачи не давала ухватить себя за хвост, и я раз за разом попадала в расставленные силки. Теряла время и силы, пытаясь разобраться в том, что происходит. Разобралась ли в итоге? Совсем нет. Я была слишком маленьким человеком, чтобы видеть весь расклад Большой Игры.

«Я вообще всего лишь одна из фигур для тех, кто играет. Кого заботят чувства пешки, когда её ведут на другую сторону поля?»

Причем, каждый — на свою сторону.

«А какие были мои собственные цели? Выжить или спасти кого-то? Снять заклятье или наоборот — еще больше закрепить его, привязать себя к миру живых? А как насчет того, чтобы отрезать нити, которые управляют мной и избавиться от внутренних демонов?

Я сделала хоть что-то, чтобы добиться своих целей? Пришла к королю, рассчитывая, что он защитит меня, думала, мне поможет искатель, а магистр сам дал обещание — и где они все? Отвернулись от меня. Я была готова на все ради их безопасности, но они просто… бросили меня одну.

Я уже сбилась со счета, сколько раз за последние четыре дня была на краю гибели, но, по большому счету, все мои метания ничего не изменили. Заговорщики по-прежнему на свободе. А я, как и раньше, совсем одна, и никакой принц не спасёт меня. Потому что „принцам“ нужны принцессы. Даже если древняя кровь в их жилах сильно разбавлена. Если подумать, это обстоятельство все и объясняет».

Оставив стул в покое, я подошла к столу и налила себе ещё одну кружку воды. На этот раз не расплескала, за что и поздравила себя, посчитав хорошим знаком.

Вежливый стук в дверь застал меня врасплох. Я считала себя пленницей, а чтобы войти в тюремную камеру, обычно не стучат. Мне было любопытно, надолго ли хватит терпения и такта у того, кто там отбивает себе костяшки о дверное полотно. С легким скрипом дверь отворилась. Неужели магистр не запер ее после своего ухода?

— Мне жаль прерывать ваше уединение, сударыня. Если прикажете, могу уйти и вернуться позже, — словно издалека услышала я голос искателя.

Я энергично потёрла лицо ладонями, как всегда делала, чтобы взбодриться.

— Какие церемонии, господин Бродэк. Вы что, не слышали, что обо мне говорил князь? — нелюбезно отозвалась я.

Беседовать с кем-то после того, что мне наговорил магистр, не хотелось. Даже с искателем. Не прямо сейчас.

«Да и чем он мне поможет, если он уже продался Алишеру? Да. Продался, раз до сих пор жив. Не мне его судить, но отныне он в моих глазах щеголяет ярлыком «Собственность князя».

Я смотрела на газетчика с подозрением, что каждое его слово и действие будет совершено в интересах нового хозяина. Запоздало поняла причины подозрительного отношения ко мне со стороны князя. Наверняка для него я сама ношу невидимый знак «Собственность Эриена». Создатель, должно быть, шутил надо мной, когда устроил так, что всё отразилось, как в кривом зеркале. Но, несмотря на свое недоверие к искателю, я не нашла в себе внутренней правоты, чтобы осудить его. У него была причина стремиться сохранить жизнь — у него была семья. А я им, видимо, все еще была нужна, раз до сих пор жива, несмотря на то, что я для них всего лишь демон, который только притворяется человеком.

«А раз нужна, то должны же они мне что-то предложить для сделки. Послали искателя, чтобы убедить меня? Странно, не очень-то похоже на князя, который настолько привык действовать сам, что не побоялся лично заявиться в Акато-Риору, где его уже двадцать лет ждёт высшая мера».

— Князь много чего может сказать, сударыня, — спокойно и с полной уверенностью в своём праве на собственное мнение ответил искатель, усаживаясь на застеленную кровать. — Мне интереснее вы, чем он.

А этот Бродэк явно крепко держал свою удачу за рыжий хвост! В любое другое время я решительно ничего не смогла бы сказать ему о себе. А с тех пор, как магия пробудила Тень, подобная попытка нарушить контракт могла закончиться для любопытного искателя плачевно. Но Тень отсекли при помощи яда вместе с магией — и я немедленно проболталась. Где один раз, там и второй. Да уж… видел бы меня сейчас король. Ему бы это точно не понравилось.

— Он сказал правду. Про меня. Про короля. Всё так и есть, — опустив голову, признала я.

— А теперь расскажите вы, если вам не трудно. С самого начала. И присядьте, прошу вас, — он похлопал пухлой ладонью по цветастому покрывалу рядом с собой.

Я подчинилась, завороженная и покоренная его учтивой сердечностью. Чувство безопасности и принятия — слишком дефицитный товар в моей жизни, за него я готова почти на всё. Да что там. Вспомнить мокрые поцелуи Арри. Абсолютно на всё готова.

— Я… — хрипло начала я и поперхнулась. Искатель просил рассказать с начала. А что было вначале, кто бы ещё знал. Уж точно не я. — Король говорит…

Даже без магического поводка рассказывать о себе оказалось невероятно сложно. Впервые — и сразу искателю, который мастерски сумел расположить меня к себе. Мне хотелось рассказать ему не столько правду, сколько понравится ему. Рассказать что-то такое, чтобы заслужить его уважение и одобрение. Нужные слова все никак не находились, и я начала злиться. А когда я злюсь, то ищу причину вовне. Например, очевидно же, что против меня использовали специальные искательские приёмчики.

«Да как он посмел?! После того, как я пострадала из-за того, что пыталась ему помочь?»

Я отодвинулась и обхватила себя за плечи, защищаясь.

— Может, и расскажу, но сперва объясните, как вы собираетесь использовать мои слова? Вас князь подослал, чтобы вытащить из меня правду? Что, ножики Волка затупились уже? — ощетинилась я.

В ответ на мои слова раздался вымученный смех. Причем не где-нибудь, а за дверью, которая в очередной раз отворилась и запустила внутрь князя Алишера, который все еще выглядел как страшная восковая кукла, а не человек.

— А ты хороша, племянница! — с надсадным выдохом восхитился он. — Впечатлила Старого лиса, догадалась про чай и даже под действием яда раскусила наш небольшой обман. В прошлые наши встречи… ты всегда была хитрой и изворотливой, ухитрялась оттянуть нос и мне, и Волку! — с этими словами он назидательно погрозил мне пальцем. — Умные и отчаянные люди нам нужны живыми. Но с одним условием, — его фальшивое веселье всего лишь за одно мгновение сменилось убийственной серьезностью, будто кто-то рычаг повернул, — никогда и ни при каких обстоятельствах не выпускай демона в моём присутствии.

Следом за Алишером зашел Волк. В маленькой комнатке тут же стало слишком тесно из-за его широких плечей. Я обратила внимание, что, в отличие от глубоких свежих ран на лице князя, порезы у Волка почти совсем зажили, хотя, конечно, выглядели по-прежнему устрашающе. Если у Алишера могут остаться шрамы после той ночи, то Желтоглазый определенно избежит такой участи.

«Интересно, почему на нем так быстро заживает?»

— Мы договорились? — князь, оставаясь на месте, подался ближе ко мне, удерживая равновесие при помощи трости.

— Вы сами сказали, что я теперь как обычный человек, — я не поняла, почему он вообще заговорил о демонах, раз с ними покончено. Мне хотелось добавить, что теперь меня никто не может контролировать и я хочу просто уйти. А он уж пусть как-нибудь сам разбирается с законными правителями Акато-Риору. Но я не успела всё это сказать.

— Яд действует от силы часов шесть, — сухо прокомментировал Желтоглазый. Низкий глубокий голос звучал чуть хрипловато, что добавляло веса его словам. — Обычным человеком тебе не стать никогда.

Что-то глубоко внутри, может, та самая Тень, которую я сейчас не ощущала, подтвердили его слова.

«Ничего ещё не кончено. Не видать мне свободы до тех пор, пока я не увижу отражения в зеркале».

Волк неожиданно скривился, будто его поразила сильнейшая зубная боль, и схватился за собственный браслет. Поднес его ближе к лицу, чтобы найти нужный значок, на который следовало нажать для связи с тем, кто пытается тебе что-то сказать на расстоянии.

— Охотник, жду тебя с докладом, а лучше с выродком и девчонкой, перед вечерним построением. И в этот раз чтоб никаких оправданий, — услышала я слегка искаженный магией голос короля. От звуков до боли знакомого голоса, из опустошенного желудка вновь поднялась тошнота. Я зажала рукой рот, стараясь дышать через нос, в котором тут же поселилась тупая ноющая боль — воспоминание о том, как прошлым вечером говоривший разбил его ударом кулака.

Князь внимательно наблюдал за мной.

— Меня тоже тошнит, когда я его слышу, — с неожиданной откровенностью поделился он.

Волк коротко, по-военному, ответил королю, что приказ принят. Закончив разговор, он выругался, поминая содержимое штанов Владетеля.

— Демон, как же не вовремя! Знал, что его не надо было тащить сюда. А теперь его и след простыл, ищи-свищи по всему городу. Слышал, что умник согласился работать на Старого Лиса. Жалкий тр-р-рус!

— Остался ли в этом городе хоть кто-то, на кого он ещё не работает? — хмыкнул князь Алишер.

— На нас-с, — враждебно прошипел Волк.

— Надо это исправить, как считаешь? — спросил Алишер, продолжая ухмыляться.

Волк поднял густые брови, собрав на лбу морщины.

— Это такая шутка? Парень не жилец. Туда ему и дорога.

Напряженно хмурясь и обдумывая каждое слово, я поняла главное. Они хотят убить того, кто сказал, что видит на мне путы древней магии, и дал понять, что знает, как их разорвать. Пусть магистр и отказался помогать мне, поскольку я не принцесса, но… что если заставить его передумать? Достучаться до него, объяснить, что я не виновата в смерти Арри. А на самый крайний случай, можно попросить Волка убедить упрямца, разве нет? Тяжелые времена требуют тяжелых решений.

— Постойте, — я встала, чтобы привлечь внимание мужчин. — Терри останется жив. Это моё условие.

В наступившей тишине ясно прозвучал звук удара ладонью по лбу. Волк, потирая переносицу двумя пальцами, вдобавок тяжело вздохнул и покачал головой. Я подумала, что именно так выглядел демон в те моменты, когда особенно разочарован во мне, если бы был человеком из плоти и крови.

— Ты вообще хоть что-то знаешь о том, за кого просишь?

— Я знаю, что он мне нужен живым, — твердо ответила я, для стойкости сжимая кулаки и расправляя плечи.

«Им придется считаться с моим мнением, если они хотят, чтобы я делала что-то по их указке. Разве нужна мне жизнь, в которой я только и делаю, что выполняю приказы? Пусть забирают ее прямо сейчас, если угодно», — зло подумала я.

В то, что князь Алишер будет более добрым хозяином, чем король и его дочь, я не верила.

Однако эффект от моих слов получился не совсем тот, какого я ожидала. Волк только плечами пожал. Князь Алишер расплылся в широкой болезненной ухмылке.

— Все видят то, что вижу я? Перед нами вылитая принцесса Эсстель! Та же стать, тот же голос, то же, — он особенным образом выделил следующее слово, — упрямство!

Искатель шумно вздохнул и завозился, сминая яркое покрывало, на котором сидел.

— Так вот каковы ваши цели, князь. Я-то думал…

Алишер не дал ему договорить. С ленцой и скукой в голосе произнес:

— Не трудитесь озвучивать ваши мысли, господин Бродэк. Хотите совет? Вы пореже думайте о тех, чья жизнь вас не касается, и почаще вспоминайте маленьких деток и жену. Меня вы не боитесь, я вижу… но это и неудивительно, учитывая моё шаткое положение в этом городе. Но ведь не только я делаю ставки в этой игре. Старый Лис жестоко наказывает тех, кто меняет стул после того, как все карты сданы.

Искатель счел за благо промолчать. Если он и спал после вчерашней ночной беседы, то недостаточно и по-прежнему выглядел уставшим и сонным.

— Не очень из меня хорошая принцесса вышла, князь, — я поёжилась, с содроганием вспоминая вчерашний день. — На эту роль я тоже не согласна.

Я ожидала получить гневную отповедь в том же стиле, выдающем богатое картёжное прошлое младшего принца, что-нибудь про стулья и ставки, но князь Алишер на этот раз был ко мне чрезмерно добр. Видимо, его нынешнее сердечное отношение как-то соотносилось с тем, что накануне он дал приказ меня отравить.

— Пока что никто от тебя этого и не требует, дорогая племянница. Эсстель сама худо-бедно справляется со своей ролью. А ты просто помни, на чьей ты стороне.

Я скрестила руки на груди. Если бы я могла выстроить между мной и этими людьми кирпичную стену, уже побежала бы за раствором. Но они уже неоднократно показали, что не любят шутить. Теперь вот от моего согласия на их условия зависела жизнь Терри, перед которым я и без того виновата по самые уши.

Мне пришлось кивнуть. Вынужденно. Я предчувствовала, что с этого момента в моих злоключениях начинается новая глава, но, по всему выходит, не отвертеться мне от участия в их государственном перевороте. С момента прошлого предложения внутренние весы справедливости склонились не в пользу тех, кому меня обязывает служить долг и магический контракт. Но и не на сторону тех, кто идёт к цели по головам.

«С этого момента, я буду сражаться только за себя и тех, кто нужен мне. На своей собственной стороне».

Магия возвращалась мучительно и долго.

Я валялась на кровати, свернувшись в клубочек, грызла кулаки и ненавидела всех. На особом счету я держала тех, по чьей вине мне пришлось на время распрощаться с поводком. А ещё тех, по чьей милости я вообще оказалась в этом мире, связанная запретной магией. Ну и, конечно, тех, кто мог бы мне помочь, а вместо этого просто ушёл. Таких было минимум двое. Терри и Волк.

Волк какое-то время провел рядом со мной, изредка проверяя, как бьется жилка на запястье. Заставил выпить несколько кружек подогретой воды с пряными травами, к которым я долго и недоверчиво принюхивалась. Волк только посмеивался. Говорил, что страшно только в первый раз, а потом привыкаешь. А потом, когда мне стало по-настоящему плохо, молча встал и закрыл за собой дверь. Оставил меня одну. Подлец.

Магия заползала в меня через поры в коже. Холодные змейки текли по венам, от кончиков пальцев по направлению к груди, и там сплетались в огромный живой клубок. С каждым новым вдохом этих змеек становилось всё больше. Я задерживала дыхание, сколько могла, кусала губы до крови и оставляла отметины от зубов на пальцах.

А потом, когда змейки устроили гнездо в груди, они поползли в голову. И вот тогда я поняла, что умирать от яда — сущий пустяк по сравнению с тем, что приходится испытывать, когда срастаются на время разрезанные магические путы. На висках острая боль замкнулась в пульсирующее кольцо. Ледяной обруч на голове ощущался как нечто материальное, и я постоянно ловила себя на бесплотных попытках снять его.

Я дала себе обещание, что стану убивать только за одно упоминание об этом лягушачьем яде в моём присутствии. И больше никогда не позволю Волку применить его. Для верности, лучше бы убить его, как только увижу. И князя тоже.

«Я снова слышу твои мысли. В них, как всегда, обещания всех убить и остаться в одиночестве. Ты в порядке?» — слабым голосом спросила где-то совсем рядом Эсстель.

Я огляделась, но в комнате больше никого не было.

«Мы с тобой умираем? Или только я? Меня, кажется, отравили».

«Нет, это меня отравили», — мрачно подумала я в ответ.

«Где ты?»

«В логове у Старого Лиса. Несмотря на Разлив здесь сухо. Больше ничего не могу сказать».

«Это стоящая зацепка», — с сомнением произнесла Эсстель прямо над ухом. Мне это показалось чрезмерно громким звуком, и я зажала ладонями уши, не отдавая себе отчет, насколько глупо выглядит попытка заглушить руками голос, который звучит прямо в голове.

«Может, я прикажу тебе немедленно поправиться, и ты подчинишься? Мне в жизни не был так плохо, как сегодня», — пожаловалась Эсстель.

«Мне жаль. Ваш дядя здесь не для того, чтобы гладить нас по белокурым головкам и совать мелкие монеты на сласти», — ядовито сообщила я, вспоминая злополучное письмо, из которого следовало, что Эсстель чуть ли не самолично пригласила Братоубийцу в Акато-Риору. Вот и хорошо, что ей довелось испытать на своей шкуре хоть часть моих страданий. Ещё бы поставить ее на мое место и приказать петь песенки.

«Я спою тебе песенку, если мы обе выживем, — сухо ответила Эсстель. — Про дядю я тоже тебе объясню при встрече. Сейчас мне не до того. Я рада, что ты жива. Поправляйся, — и добавила, чуть погодя. — Это приказ».

Сделав вывод, что Эсстель сняла браслет и оставила меня в покое, я откинулась на подушку. Краем глаза видела в тёмном углу два горящих глаза. Обман зрения, шутка охваченного лихорадкой сознания? Не та шутка, над которой хочется смеяться. Запретная древняя магия полностью восстановилась. Сама, без каких-то ритуалов. Не потребовалось ничьих сердец и специальных заклинаний, чтобы вновь сковать меня незримыми путами. А вместе с магией вернулась и Тень. Голодная и яростная, как никогда. Готовая мстить. Рвать и терзать всех, кто подвернётся.

Это были поразительно короткие шесть часов свободы, отравленные болью и чувством беспомощности. Тени ничего не стоило завладеть телом. В то время я и сама больше всего на свете желала поменяться местами с любым, кто захочет жить моей судьбой и противостоять всему тому, что щедрой рукой сыплет на голову Судьба. Судя по тяжести того, что на меня валится, слепая Владычица Судеб перевернула надо мной тележку с кирпичами.