Темный охотник #11

Глава 9 Судьба

Receive us

Time deceives us

The only moment in our lives

That ever really mattered Fate

Is now

ㅤ

Beethoven’s Last Night, «Fate» [3]

ㅤ

Дверь открылась и вошла Кристина Соколова, а за ней, видимо, её оператор. И если сама Кристина была одета просто безупречно, как и подобает ведущей Имперского канала, то вот её оператор как будто не во дворец приехал, а к встрече с друзьями-алкашами готовился. Растянутый свитер с оленями, жилетка с кучей кармашков, и в довершение ко всему — он ещё и что-то жевал.

Войдя, Кристина вежливо поклонилась.

— Ваше Величество, господа, — поприветствовала она всех.

Оператор же, проигнорировав великосветское собрание, повернулся к выключателям на стене. Защёлкали выключатели — он принялся настраивать свет.

— Проходите, Кристина, — позвал император. — У нас совещание, которое после интервью продолжится, а пока небольшой перерыв.

— Зрители увидят, что император вернулся и сразу приступил к работе, это хорошо, — кивнула журналистка.

Она пошла в обход стола, а Разумовский поднялся и двинулся ей навстречу. Встретились они как раз неподалёку от меня.

— У вас есть план интервью? — спросил князь, перехватив Кристину за локоток.

— Конечно, вот… — насторожилась девушка.

И не зря насторожилась. Разумовскому хватило нескольких секунд, чтобы просканировать записи в блокноте и вынести свой вердикт.

— Это никуда не годится. Вот мой список вопросов, — и протянул Кристине свой планшет.

Девушка погрузилась в чтение, и по мере того, как она читала, лицо у неё вытягивалось всё сильнее.

— Простите, Ваше Сиятельство, — она подняла взгляд, — но с таким же успехом вы могли бы сами задать эти вопросы, и сами же на них ответить. Здесь штампик «одобрено Кремлём» ставить некуда!

От такой дерзости князь даже не нашёлся сперва что сказать. Он снял очки, протёр их платочком, снова надел и уставился на бедную журналистку тяжёлым, давящим взглядом.

Та сглотнула.

— Ваше Сиятельство, — поспешила она сгладить недовольство главы Тайной Канцелярии, — я понимаю, что вы рассчитываете донести этими вопросами. Но это уже не журналистика, это пропаганда! Я не хочу…

— Это война, девочка, — прошелестел Разумовский. — И на войне приходится делать не то, что хочется, а то, что надо!

Я уже хотел было вмешаться, но меня неожиданно опередил оператор. Он как раз подошёл с камерой и штативом в руках — свет он уже выставил, и теперь собрался расчехляться.

— Ваше Сиятельство, вы бы лучше оставили Кристину в покое, — выдал он таким будничным тоном, будто за проезд в автобусе передать попросил.

Разумовский пошёл пятнами, и даже огляделся по сторонам, все ли слышали, что сейчас произошло. Слышали все — зал совещаний замер. Кажется, если бы в зале были мухи — сейчас даже они зависли бы в воздухе.

— Ты вообще знаешь, кто я? — выдохнул князь.

Оператор только плечами пожал.

— Тот, кому надо, чтобы вот она, — он ткнул пальцем в свою коллегу, — сделала свою работу идеально. Так не мешайте ей! У нас же не прямой эфир, переснимем если что.

Не знаю, что ответил бы на такую отповедь князь, но ситуацию спас лично император.

— Алексей Петрович, — обратился он к Разумовскому, — правда, не запугивай девушку! Лучше дай ей свои вопросы, а Кристина, уверен, придумает, как это обыграть так, чтобы уши Тайной Канцелярии не торчали!

— Я… постараюсь, Ваше Величество, — пообещала Кристина.

— Хм… — Разумовский на секунду задумался. — Хорошо, Соколова, идите, готовьтесь. Займите моё кресло.

Заметно побледневшая Кристина отправилась к императору, оператор невозмутимо занялся своей камерой, а в зале заговорили как будто все и разом.

— Разумовскому ещё никто никогда не возражал! — прошептала мне на ухо Аня.

— Ваше Высочество, я всё слышу, — неожиданно ответил сам князь у меня за спиной. — Ваша Светлость, будьте любезны, подвиньтесь. У вас здесь идеальный ракурс.

Он откуда-то притараканил стул, так что мне оставалось только сдвинуться вместе с креслом ближе к Анютке.

И пока Кристина со своим «бессмертным» оператором готовились, — настраивали звук, камеру, пробовали снимать по несколько секунд, — Разумовский быстренько перенёс с планшета на терминал свой файлик с заметками. Развёрнутые формулировки он убрал, — а там у него прямо вопросы были написаны, явно готовился, — тезисы же оставил. И вывел их на большой экран позади нас и оператора, который для съёмки выбрал позицию прямо у меня за спиной.

— Вам хорошо видно? — спросил он у журналистки.

— Более чем, Ваше Сиятельство, — недовольно поджала та губы.

Замолчав, она погрузилась в свои записи, время от времени глядя на экран. А я, пользуясь тем, что терминал вообще-то мой, принялся изучать список Разумовского. Да уж, пропаганда, как она есть. И неплохая, если бы с этим выступал сам князь — вообще отличная была бы, Кристина права. Даже если бы император с такой речью к народу обратился — зашло бы на ура. Но Кристина? Не того репортёра князь решил использовать. Ох, не того! Зрители от неё, в том числе в силу её возраста, ждут совершенно иного!

Голицын наклонился к Кристине и что-то негромко сказал. Та вскинула голову, кинула злой взгляд на Разумовского. Кажется, это будет интересно!

ㅤ

ㅤ

Кристина сидела рядом с императором во главе стола, чувствуя себя так, будто балансирует на канате над пропастью. С одной стороны — надо же задать нормальные, острые вопросы, а не то что люди подумают? С другой — Разумовский, который пялился на неё, будто хотел взглядом дырку прожечь. Плюс чёткое понимание, что это никакое не интервью, а какая-то спецоперация. И надо как-то умудриться задать вопросы, которые от неё ждут зрители, и одновременно впихнуть в эфир те лозунги, которые ей подсунул этот… князь. И рыбку съесть…

Мысли девушки метались, как стая испуганных птиц.

Блин, ну серьёзно, у него что, не нашлось ни одного пиарщика, кто мог бы состряпать нормальный план? Эта пропагандонская дичь казалась просто оскорбительной. А потом в голове что-то щелкнуло. Да у него просто не было времени! Она же сама напросилась на интервью, это не было согласовано заранее! Они вернулись всего час назад. Потом совещание. У старого интригана было от силы четверть часа, максимум полчаса, чтобы на коленке набросать эту агитку!

А у Кристины сейчас не было и этого. Придётся на ходу из этого… хм, материала… лепить конфетку.

Она оторвалась от записей, поймав взгляд оператора. Витя едва заметно кивнул — он готов. Пора.

— Кристина, — император вдруг заговорил с ней негромким голосом, даже слегка наклонившись в её сторону, — у вас какая-то проблема с этими вопросами? — он кивнул в сторону большого экрана.

— Ваше Величество… — она замялась, но потом, тряхнув головой, решилась говорить как есть. — Это против принципов, понимаете? Журналист должен сохранять объективность! Сейчас телезрителей интересуют совсем другие вещи! А то, что требует Его Сиятельство, это…

Она замолчала, потому что слова, рвущиеся с языка, стали бы уже совсем неприкрытым оскорблением. «Называть Разумовского сутенёром, наверное, не слишком разумно», — промелькнула мысль.

— Это политика, да, — спокойно согласился Голицын. — Давайте так. Я отвечу на любой ваш вопрос, а вы уж как-нибудь помогите нам. Люди жизни отдавали за то, чтобы сейчас эти вопросы услышали те, кому они предназначены.

— Махиро? — от внезапного озарения у Кристины перехватило дыхание.

— А вот это имя произносить не стоит, — подмигнул император. — Мусасимару её и так, мягко говоря, недолюбливает.

— Я поняла, — опустила взгляд девушка.

В глазах пощипывало, но усилием воли она взяла себя в руки. «Разумовский, чтоб у него язык шерстью покрылся, прав — это война. И её жертва — не самая большая. У неё хотя бы есть выбор. В конце концов, она всё ещё может уйти. Возможно, её даже не уволят…»

Но вместо этого она подняла голову, сдув непослушную чёлку.

— Давайте начнём с общего плана, — голос прозвучал уверенно, хотя внутри все сжималось. — Ваше Сиятельство, вернитесь, пожалуйста, на своё место. Витя, дашь общий план, ладно? Ваше Величество, здесь же можно снимать, как вы работаете, само совещание?

— Можно, — кивнул Голицын. — Никого секретного здесь нет. Но зачем?

— Дадим немного бэкстейджа, это создаст ощущение спонтанности… насколько это возможно. Вот увидите, получится просто отлично!

Князь Разумовский, до этого сидевший рядом с Черновым, молча поднялся и вернулся на своё место. Кристина отошла к оператору, наскоро поправляя прическу. Проклятые волосы! После снегопада они вились и топорщились, отказываясь лежать ровно. А сейчас каждая мелочь имела значение!

— У меня всё готово, — вполголоса сообщил ей Витя. — Ни пуха, ни пера!

— К чёрту, — почти шепотом ответила Кристина и, сделав глубокий вдох, громко сказала: — Начинаем!

Она двинулась снова в обход стола. Цокот её каблуков был единственным звуком в замершем зале. Она чувствовала на себе десятки взглядов, а холодный, беспристрастный взгляд объектива и вовсе, казалось, сверлил затылок, грозя вскрыть всю поднаготную.

Разумовский поднялся ей навстречу. Он помог ей сесть в своё кресло, пододвинув его к столу с такой картинной галантностью, будто на Оскар за лучшую мужскую роль рассчитывал. От него пахло дорогим парфюмом, но Кристине вдруг почудился запах тлена, крови и палёной кожи. Этот жест, такой вежливый и такой фальшивый, вызвал вдруг у неё приступ тошноты.

«Рыцарь хренов. Пять минут назад был готов меня с землей сровнять, а теперь рисуется перед камерой», — подумала она и заставила себя улыбнуться.

На большом экране за спиной Вити курсор подсвечивал первый пункт.

ㅤ

ㅤㅤ ОБЩИЙ ВРАГ

ㅤ

«Нет, так не пойдёт, — решила Кристина. — Начинать с этого — значит сразу признать, что мы всеми силами стараемся избежать конфронтации».

Она проигнорировала подсказку.

— Ваше Величество, спасибо, что согласились на это интервью, — начала она. — Прежде всего, позвольте от лица миллионов граждан выразить огромное облегчение в связи с вашим благополучным возвращением. Именно это интервью — первая официальная новость об этом. Что бы вы хотели сказать нации в первую очередь?

— Я хочу сказать, что Империя ни на секунду не оставалась без управления, — ответил Император. — Мой сын и наследник, Великий Князь Дмитрий Дмитриевич, блестяще справился с возложенными на него обязанностями. Вся вертикаль власти работала как единый слаженный механизм. Я горжусь тем, как моя команда отработала эту неделю.

Курсор на экране не сдвинулся. Разумовский ждал. Кристина чувствовала его нетерпение как почти физическое давление. Она сделала ещё один ход по своему плану, задав обязательный, самый очевидный вопрос.

— Тем не менее, ваше отсутствие породило множество слухов, — продолжила она. — Официальная версия — отпуск. Японская пропаганда утверждала, что это было бегство. Где вы были на самом деле, Ваше Величество?

Ей захотелось показать Разумовскому язык, когда тот после этого вопроса закатил глаза к потолку, проговорив одними губами что-то явно нелестное.

А Разумовский в это время кипел от злости. Наглая девчонка о чём-то договорилась с Голицыным! А тот явно ей симпатизирует. Но ведь не настолько, чтобы забыть о цели интервью, которую они обговорили, пока император переодевался перед совещанием. Да и Соколова вроде не дура… Должна понимать, с кем играет и чем рискует!

— Я тренировался, — с лёгкой усмешкой ответил Император Голицын. — Вместе со Светлейшим князем Черновым, своими младшими детьми и лучшими воинами Империи мы проводили учения в условиях, максимально приближенных к боевым. Могу сказать, что учения прошли успешно.

«Ну да, успешно», — подумала Кристина.

Она видела броню бойцов «Заслона». Да парни как будто в мясорубке побывали! И то, как встречала мужа императрица… Нифига это не учения были! Они где-то воевали. Что же это было за сражение, которое император счёл более важным, чем оккупация собственной страны? И где? Явно не в нашем мире… Но и не в чёрном разломе — там-то у Чернова курорт…

«Ах да, следующий вопрос!» — опомнилась она.

— Тогда перейдём к главному, — произнесла Кристина. — До истечения ультиматума Японии осталось менее двух суток. Вся страна, весь мир замерли в ожидании. Готова ли Российская Империя к силовому сценарию?

— Да, готова, — лаконично ответил Император. — И была готова до ультиматума.

Разумовский резко подался вперёд, вперившись в журналистку взглядом. Ага, вот оно что! Дерзкая девчонка всё же не дура. Совсем даже наоборот. И император про тезисы не забывает. Отличная подводка! И он ткнул в экран планшета.

Курсор на экране перескочил через несколько пунктов сразу, подсветив новый тезис.

ㅤ

ㅤㅤ ПОЧЕМУ МЫ НЕ АТАКУЕМ?

ㅤ

Кристина мысленно усмехнулась. Разумовский понял. Вон, даже улыбнулся. Она почувствовала профессиональный азарт. Разумовский думает, что он её прогнул и поставил в интересную позу? Нет, Ваше Сиятельство! С ней так нельзя! Только не силой! А вот император… Император ведь разрешил задавать любые вопросы?

— В таком случае, всех, уверена, интересует вопрос: почему мы до сих пор не перешли к активным действиям по освобождению наших территорий? — спросила Кристина, глядя прямо в глаза Голицыну. — Зачем вообще понадобился ультиматум? Для чего эта отсрочка — чтобы японцы закрепились на оккупированных землях, на линии соприкосновения, построили укрепления?

Она краем глаза, к огромному своему удовлетворению, заметила, как перекосило лицо князя «в каждой бочке затычка» Разумовского.

Дмитрий Михайлович с интересом наблюдал за этим безмолвным поединком. Разумовский, его верный цепной пес, возможно, впервые столкнулся с противником, который не боялся его рыка, а вместо этого предлагал станцевать. А девчонка-журналистка, которую он ещё после прошлого интервью приметил за её смелость, на глазах превращалась из просто талантливого репортёра в игрока высшей лиги. Она не просто следовала подсказкам Разумовского — она улучшала их, оживляла, делала точнее. Император про себя усмехнулся. Алексей Петрович, кажется, нашёл себе ровню. Интересно, кто кого переиграет в итоге?

— Вы правы в своём негодовании, — начал Голицын. — Более того, наш противник именно для этого отведённые тридцать дней и использовал, к глубокому нашему сожалению. Да, мы ожидали этого, но всё равно пошли на такой шаг. Потому что там, на оккупированных землях — наши люди, и активное наступление будет стоить миллионов жизней, — император замолчал, но журналистка почувствовала, что он ещё не закончил. — Знаете, Кристина, перед миссией в Арапахо моя дочь спросила меня: «Разве там — не наша Земля? У нас что, есть запасная?» Так что, говоря про тех, кто сейчас находится на оккупированных землях, я имею в виду не только граждан Российской Империи. Мы все жители этой планеты, и японцы тоже. Солдаты в окопах не виноваты, что их император затеял эту вероломную оккупацию. До тех пор, пока они лишь честно исполняют приказы, гуманно относятся к мирным жителям и соблюдают военные конвенции — к ним лично у нас претензий нет.

Разумовский покачал головой, но удалил отработанный тезис.

Курсор на экране снова сменился.

ㅤ

ㅤㅤ ВОЙНА С БЕСЧЕСТЬЕМ

ㅤ

Кристина поняла, что сейчас начинается самый важный блок — идеологическая атака. И здесь ей нужно быть предельно точной. Но с другой стороны, это не повод давать власти поблажки! Накосячили? Пусть объясняются!

— Но как вообще мы, как нация, допустили саму возможность этой оккупации? — спросила она. — Кто несёт за это ответственность?

— Приходится признать — нас обманули, — ответил Голицын. — Япония десятилетиями вынашивала этот план. Они вкладывались в экономику, в добычу полезных ископаемых. Миллионы японцев переселились на материк, женились, выходили замуж, заводили детей в смешанных браках. Два народа жили по-братски. Этот удар в спину стал для нас и, уверен, для большинства японцев, полной неожиданностью. И в этом поступке нет чести.

Ещё один тезис исчез. Курсор тут же переключился на новый.

ㅤ

ㅤㅤ МУСАСИМАРУ ≠ ЯПОНИЯ

ㅤ

— Правильно ли я понимаю, что вы возлагаете всю вину за произошедшее персонально на императора Мусасимару? — мгновенно сформулировала Кристина.

— Совершенно верно, — подтвердил Голицын. — На императора и его ближайшее окружение. Хотя я уверен, что и среди них есть честные люди, которые были вынуждены подчиниться. Взять хотя бы древний и уважаемый род Таканахана. Он был практически полностью истреблён за одну лишь попытку возразить против плана оккупации Дальнего Востока. Позже их, конечно, реабилитировали… но мёртвых это уже не вернёт.

Император сам сделал идеальную подводку. Разумовский отреагировал молниеносно.

ㅤ

ㅤㅤ НАСТОЯЩИЕ ГЕРОИ ЯПОНИИ

ㅤ

Кристина подхватила, придавая вопросу нотку искреннего недоумения.

— Я слушаю вас и удивляюсь: неужели мы сейчас говорим о той самой Японии, которая столетиями была последним рубежом человечества, защищая мир от монстров из глубоководных тихоокеанских разломов? Куда делись те герои?

— Люди чести в Японии никуда не делись, — заверил Император. — Я в этом уверен. Но почему они молчат сейчас — для меня, признаться, загадка.

Разумовский, довольно улыбаясь, удалил ещё один тезис, подсветив следующий.

ㅤ

ㅤㅤ ПРЕДЛОЖЕНИЕ МИРА

ㅤ

— А если они заговорят? — продолжила Кристина. — Если в Японии появятся силы, готовые к диалогу? Вы станете с ними разговаривать?

— Мы станем разговаривать со всеми, кто сменит риторику агрессии на обсуждение мира и сотрудничества, — заявил Голицын. — Императору Мусасимару достаточно вывести свои войска и принести официальные извинения — и мы решим этот конфликт мирным путём.

ㅤ

ㅤㅤ БИЗНЕСУ: ВОЙНА ИЛИ ДЕНЬГИ?

ㅤ

— Но дел с Японией больше иметь не будем, верно? — уточнила она.

— Почему же? — возразил Голицын. — Мы и дальше готовы сотрудничать с японскими промышленниками. В конце концов, они действительно изрядно вложились в развитие региона. Именно война, если она всё же случится, поставит в этом сотрудничестве жирную точку. Но, как вы верно заметили, время одуматься ещё есть.

Кристина понимала, как с каждым вопросом и ответом они с Разумовским вдвоём плетут сложную, невидимую сеть, в которую должен был угодить Мусасимару. Это было омерзительно и восхитительно одновременно. Она чувствовала, как с каждым вопросом теряет часть своей веры в «чистую» журналистику, и как вместе с тем становится сильнее и опаснее. Первоначальное возмущение сменилось азартом. Она смотрела на тезисы главы Тайной Канцелярии уже не как на приказы, а как на аккорды, по которым она играет свою, гораздо более сложную и изящную партию.

«Крис, ты себя слышишь? — мелькнула запоздалая мысль. — Ты же только что готова была всё бросить, а теперь кайфуешь?»

Внутреннего сопротивления больше не было. Было только острое, почти физическое удовольствие от того, как ладно и точно ложатся слова, как идеально её хоть и подсказанные, но совершенно честные вопросы подводят к нужным ответам. Она посмотрела на Императора.

«Так вот она какая, настоящая власть, — пронеслось в голове. — Не с трибуны орать, а задавать вопросы, которые меняют мир».

ㅤ

ㅤㅤ РОССИЯ — ГАРАНТ ПОРЯДКА

ㅤ

— Вы упомянули, что Россия готова к сотрудничеству даже с теми, кто поступил вероломно, — начала Кристина следующий блок. — В этой связи не могу не спросить про Арапахо, который вы уже упомянули. Почему, несмотря на оккупацию, мы берём на себя ответственность за защиту территории враждебного государства на другом конце света?

— Потому что есть такая работа — человечество защищать, — просто ответил Голицын. — Наш враг не Япония и не ацтеки. Наш настоящий враг там — в глубине эпицентров, в разломах, во множестве других миров.

Курсор тут же вернулся к первому, еще не отработанному тезису.

ㅤ

ㅤㅤ ОБЩИЙ ВРАГ

ㅤ

— Вы сейчас говорите о разломных монстрах? — спросила Кристина, почувствовав внезапно, как по спине пробежал холодок.

— Можно ли назвать простым монстром существо, способное командовать армиями и мыслить стратегически? — задал риторический вопрос Голицын. — Это уже не монстр. Это разумная, враждебная сила, и это делает её тысячекратно опаснее. И да, у нас, у ацтеков, у японцев, китайцев, французов, англичан… у всего человечества есть общие враги. На их фоне захват Дальнего Востока — это мелкое, постыдное недоразумение с соседом. А использовать для захвата «Детей Императора», элитных егерей, чьё призвание — защита человечества, — это преступление и перед своим народом, и перед всем миром.

Все ключевые тезисы были отработаны. Кристина не слышала, скорее почувствовала, как Разумовский выдохнул. Она тоже выдохнула. Получилось. У неё получилось провести это интервью так, что никто, кроме сидящих за этим столом, не заметит швов. Она посмотрела на свои руки, лежащие на блокноте. К её удивлению, они не дрожали.

«Интересно, вот так и становятся циниками? — подумала она как-то отстранённо. — Когда понимаешь, что можешь врать, не говоря ни слова лжи?»

Но ведь это была не ложь. Всё, что сказал Император — правда. Просто… правда, поданная под правильным соусом. И она, Кристина Соколова, оказалась отличным шеф-поваром. Теперь можно позволить себе немного импровизации. Она понимала, что это рискованно, но чувствовала, что сейчас можно. Она заслужила это право.

ㅤ

ㅤㅤ УЛЬТИМАТУМ: ВОЙНА ИЛИ ШАНС?

ㅤ

На экране оставался последний тезис, но Кристина решила, что и без него император уже всё сказал.

— Вы упомянули «другие миры»… — начала она. — Правильно ли я понимаю, что там есть не только противники, но и союзники? Мы видели инферн, драконов…

— Белкусов… — улыбнулся Голицын.

— Вы про Чипа, спутника князя Чернова? — озадаченно спросила Кристина.

— Я про целую расу белкусов, императрица которых прямо сейчас находится в Москве с дружеским визитом, — пояснил Голицын.

Кристина широко раскрыла глаза.

— То есть… Москва становится центром межмировой дипломатии? Это же сенсация!

— Об этом пока рано говорить, — уклонился от прямого ответа Голицын. — Но мы над этим работаем.

В последних словах императора Кристина явственно услышала намёк — пора завязывать.

— Ваше Величество, спасибо за ваши ответы, — произнесла она. — Позвольте последний вопрос, который, я уверена, волнует очень многих наших зрительниц. Когда же состоится свадьба принцессы Анны?

— А это вы у Светлейшего Князя спросите, вон он сидит, улыбается, — рассмеялся Голицын, поворачиваясь в сторону Чернова за кадром. И добавил серьёзным тоном: — Но могу сказать точно — не раньше, чем мы освободим Дальний Восток.

В этот момент, как ужаленный, вскочил министр иностранных дел Григорьев.

— Ваше Величество, это срочно! — ворвался он в кадр, передав свой планшет императору.

Тот изучал информацию несколько секунд.

— Кажется, Его Величество Мусасимару подписан на блог принцессы Анны, — улыбнулся он. — А чтобы его комментарий не затерялся среди десятков тысяч других, решил оставить его через собственное телевидение. Включите на большой экран, пожалуйста, — Голицын вернул планшет министру. — Посмотри все вместе.

Разумовский поспешно переключил большой экран на тикающий таймер обратного отсчёта. Кристина, мгновенно оценив ситуацию, дала знак оператору.

— Витя, экран! — скомандовала она шепотом.

«Ничего, при монтаже вырежут», — мелькнула мысль.

Оператору пришлось сменить положение, отойдя подальше от экрана, чтобы взять его в кадр целиком. Благо, штатив на колёсиках и пол ровный. Всё это выглядело совершенно спонтанным. Да и было, на самом деле.

На экране появилась японская ведущая. Она что-то говорила на японском, но тут же переключилась на отличный русский. С безупречной дикторской интонацией и легкой ноткой превосходства в голосе японка зачитала официальное заявление императорского дворца.

— Специально для наших партнёров из Москвы, я повторю на русском. Его Императорское Величество Мусасимару с интересом ознакомился с беспокойством Её Высочества принцессы Анны о погодных условиях в нашей столице. Чтобы развеять все сомнения, Его Величество любезно приглашает Её Высочество, а также её отца, Императора Дмитрия Голицына, и Светлейшего князя Чернова лично посетить Токио и убедиться в прекрасной погоде и традиционном японском гостеприимстве. Его Величество гарантирует полную безопасность делегации высоких гостей на всё время их визита.

Взгляд Кристины упал на министра иностранных дел. Григорьев был бледен, как сама смерть, и до Кристины тут же дошло, почему. Это была катастрофа. Принцесса своим блогом нечаянно дала японцам повод для этого издевательского приглашения в гости. Если император откажется — это будет выглядеть как трусость, согласится — как игра по правилам Мусасимару. На этом фоне её интервью, ради которого она неделю караулила в машине, пожертвовала своими принципами, в конце концов!… оно теряло всякую актуальность.

Меж тем просмотр завершился, камера повернулась обратно на Императора и Кристину, снимая по ходу Разумовского, Чернова, Анну, Фирсова и других участников совещания.

И тут Кристина заметила довольные лица и самой принцессы, и Чернова. Разумовский так и вовсе сидел с видом победителя.

Кажется… кажется здесь не всё так просто и однозначно, как ей кажется!

Разумовский вернул на большой экран последний тезис.

ㅤ

ㅤㅤ УЛЬТИМАТУМ: ВОЙНА ИЛИ ШАНС?

ㅤ

«Точно, интервью же ещё не закончено!» — вспомнила Кристина.

Она повернулась к Императору.

— Ваше Величество, после такого приглашения остаётся только снова повторить тот же вопрос: война или мир?

— А вот мы сейчас встретимся с императором Мусасимару и узнаем, — с хищной улыбкой ответил Голицын, тоже поворачиваясь к ней. — Вы же видите, он поговорить хочет? Ну, раз сам пригласил, надо слетать, пообщаться! Поэтому давайте наше с вами общение закончим.

— Благодарю, Ваше Величество, — она повернулась к Вите и кивнула.

Красный огонёк камеры погас. Интервью закончилось.

Кристина сидела, прикрыв глаза, и чувствовала, как по щеке катится одинокая, горячая слеза.

«Ну вот и всё, Крис, — сказала она сама себе. — Добро пожаловать во взрослый мир!»

В этот момент она поняла, что с той наивной Кристиной, которая верила, что можно просто рассказывать людям правду, она может попрощаться. Оказалось, что иногда правду надо незаметно подсунуть.

И она это сделала.

И если ради блага страны в следующий раз потребуется солгать — она и это сделает.

Кристина быстро смахнула слезу, пока никто не заметил, и встала. Ещё не хватало показать Разумовскому, чего ей всё это стоило. Обойдётся!

ㅤ

ㅤ

— Да как так, Ваше Величество! — министры обороны и иностранных дел, обычно не особо дружные, неожиданно объединились, даже заговорили в голос, стоило интервью закончиться.

— Это провал, — Григорьев, белый, как полотно, только что волосы на жопе не рвал. — Если вы не поедете…

— Кто сказал, что я не поеду? — усмехнулся император.

— Но это же столица враждебного государства в военное время! — всплеснул руками министр обороны. — Это против любых правил ведения войны! Это вообще беспрецедентно! В истории человечества…

— А что они нам сделают? — усмехнулся Голицын. — В заложники возьмут?

— Нет, ну это вряд ли… — вступил в разговор начальник генштаба. — Но устроить провокацию или несчастный случай могут.

— ХА! — император расхохотался. — Вот вы и сделайте так, чтобы не было никаких провокаций.

Они продолжили спор, а я, слушая вполуха, подошёл к Кристине и Разумовскому.

— Запись пускайте в эфир прямо сейчас, чтобы через пять минут она уже вышла в эфир, — улыбаясь, распорядился тот. — Честно, я восхищён вашей работой. Надеюсь, ваша совесть не сильно пострадала?

— Совесть у меня совершенно спокойна, — горько усмехнулась Кристина. — Но вот невинность я сегодня, кажется, потеряла. Между прочим, благодаря вам, Ваше Сиятельство!

— Слава богам, моя жена этого сейчас не слышала, — расхохотался Разумовский и тут же перешёл на серьёзный тон. — Вы отлично справились. И да, Виктор, кажется? — он повернулся к оператору, — спасибо, что вовремя остановили меня. Это был очень смелый поступок.

— Ваше Сиятельство, это Кристине ещё работать и работать, — Виктор пожал плечами, — а меня давно картошка на даче ждёт.

— Ещё подождёт, — вмешался я в разговор. — Кристина, готовы работать в прямом эфире?

Та взглянула на своего оператора.

— Запасная батарея есть, в машине ещё две, — пожал плечами тот. — Часа на четыре съёмки.

— Готовы, — уверенно кивнула Кристина.

— Тогда как вы смотрите на то, чтобы взять интервью у ещё одного императора? — подмигнул я ей.

— В каком смысле? — опешила журналистка.

— В самом прямом, — улыбнулся я и повернулся к насторожившемуся Разумовскому. — Вот эта кукла, что на экране была, кажется мне знакомой. Где-то я её уже видел.

— Она ведёт на японском телевидении политические обзоры, — князь ответил, ни на секунду не задумавшись. — Это ей вы тогда сказали «давайте жить дружно». Сейчас у неё было короткое включение, а так-то через… — он глянул на наручные часы, — через час с небольшим у неё будет в прямом эфире ток-шоу с участием какого-нибудь приглашённого эксперта. Наверняка обмусолят приглашение Мусасимару.

— Час с небольшим, говорите? — оскалился я. — Что ж, Мусасимару сам напросился. Мы застанем его со спущенными штанами и притащим прямо в студию прямого эфира. Ваше Величество! — я повысил голос, обращаясь через весь зал к Голицыну. — Пожалуйста, прикажите приготовить «Горбунка»!

ㅤ

──────────

[3] Музыкальный трек этой главы: https://music.yandex.ru/track/3901999