Тайны затерянных звезд. Том 8

Глава 24

— Кори, тяга… — негромко напомнила Вики. — На ноль…

— Помню!.. — сквозь зубы проскрежетала Кори, и медленно потянула рычаг тяги на себя.

Она явно делала это через силу, борясь с желанием наоборот — толкнуть рычаг от себя на максимум. Это нормальное, абсолютно нормальное поведение пилота, когда его корабль неуправляемо кувыркается с большой высоты. К тому же, если у этого пилота не так много опыта полёта в атмосфере, как хотелось бы.

Но именно сейчас именно это решение было бы самоубийственным. С одним двигателем всё, чего мы добьёмся, подняв тягу — закрутимся ещё сильнее, а то и вовсе — заденем отвесный склон обрыва, с которого только что слетели, и что тогда будет… Вообще представить страшно.

— Так и держи! — велела Вики. — Крен влево пятнадцать, поправь!

— Влево пятнадцать да! — ответила Кори, чуть подправляя положение корабля.

— Готовься дать тягу через три… два… один… Врубай!

У Кори была всего секунда. Секунда, в которую за лобовиком мелькнуло не странное небо Маэли, а стремительно приближающийся крутой горный склон, усыпанный крупными булыжниками, как космическая чернота — звёздами.

Но для опытного космического пилота с какими-никакими навыками атмосферного полёта, для отличного, просто прекрасного бойца на плазменных мечах, секунда — это очень много. Иногда это почти что целая жизнь.

Поэтому Кори успела. Даже раньше, чем Вики договорила, она уже толкнула рычаг тяги от себя, и меня вжало в кресло моментальным ускорением!

Корабль резко выправился, и понёсся к горному склону со всей скоростью, какую только могли обеспечить гравитация и единственный оставшийся в строю двигатель!

— А-а-а-а! — завопил Кайто, упираясь руками в свой пост и отталкиваясь от него, как будто пытался максимально нарастить расстояние между собой и стремительно приближающейся землёй. — Ца-а-а-ао-о-о-о! Мы не взлетим!

— Ещё как взлетим! — ответила Вики привычно-радостным голосом. — Восемьдесят процентов от нужной скорости! Кори, приготовься, медленно начинай поднимать элевоны через… Три… Два… Один… Давай! Потихоньку!

По дрожащим рукам девушки было хорошо видно, что ей снова хочется как можно резче дёрнуть рычаг, поднимая рули высоты сразу на максимум, но как раз этого делать никак нельзя. Слишком резкое действие вызовет такой же резкий рост подъёмной силы, в результате чего нос резко задерётся и корабль может просто перевернуть набегающим потоком воздуха! Как именно он перевернётся — одному лишь космосу известно, и шансов на то, что это положение будет контролируемым — исчезающе мало. Уж скорее неравномерная тяга с одного двигателя вместо двух добавит к вертикальному вращению ещё и горизонтальное, и контролируемое, хоть и с натяжкой, падение превратится в бешеный штопор во всех плоскостях сразу!

Кори тоже всё это прекрасно понимала, поэтому изо всех сил боролась с собой. Снова боролась с собой, со своим желанием выравняться как можно скорее, с паникой, со страхом, с давлением приближающейся в лобовике земли!..

— Давай-давай, вот так! — подбодрила её Вики. — Ещё чуть-чуть! Уже почти!

— Ца-а-а-ао-о-о-о! — продолжал выть Кайто, уже закрыв глаза от ужаса.

Не знаю, что конкретно он там орал, но по тону всё было совершенно ясно. И я его прекрасно понимал и полностью поддерживал. Потому что ненавидел ситуации, когда от меня ничего не зависит, даже больше, чем он.

Огромные булыжники, каждый размером с антиматериальную торпеду, приближались к кораблю, (или, вернее, корабль приближался к ним) со скоростью несущегося на пределе возможностей «Хиона», а то и того быстрее!

Постепенно, по чуть-чуть, корабль выравнивался, но ощущение, что дуга траектории слишком кривая, слишком пологая для того, чтобы всё выгорело — никуда не пропадало! Оно настойчиво грызло нервы, давило на подсознание, пыталось вызвать панику даже после того, как линия земли исчезла из виду, скрывшись за обрезом лобовика…

И тут внезапно я понял, что мы больше не падаем. Больше нет ощущения падения, даже контролируемого, больше нет вжимающей в кресло перегрузки — ничего этого больше нет!

— Летим… — благоговейно выдохнула Кори, и её руки, сжатые до побеления костяшек, наконец-то расслабились.

— Летим! — подтвердила Вики. — Манёвр произведён почти идеально. В самой нижней точке траектории расстояние до ближайшего препятствия составило двадцать метров.

— Двадцать метров! — эхом повторила Кори. — Ты серьёзно⁈ Ты рассчитывала, что мы пройдём в двадцати метрах от камней⁈

И её недовольство было совершенно понятно — двадцать метров в атмосфере для такого увальня, как «Барракуда» — это вообще не расстояние, это погрешность в измерениях. Особенно когда дело касается неконтролируемого падения. Двадцать метров — это расстояние, на которое наш корабль снизится за половину секунды, если всего лишь снизить тягу двигателей на пять процентов. Говоря более простым языком — расстояние, которое считать «запасом» вообще не очень-то правомерно!

— Нет, не рассчитывала, — невозмутимо ответила Вики. — Я закладывала диапазон безопасной высоты выравнивания от пятидесяти метров до семи.

На это Кори даже не смогла ничего ответить — только густо покраснела от возмущения, захлебнулась собственными словами и тонко пискнула. Больше ни на что внятное она не была сейчас способна.

— Успокойся! — улыбнулся я, отстёгиваясь и поднимаясь с кресла. — Главное, что летим.

— Цао… — снова выдохнул Кайто, кое-как, по одному разгибая сведённые судорогой пальцы. — Это было…

— Захватывающе? — с любопытством в голосе спросила Вики.

— Что⁈ — Кайто не поверил своим ушам. — Нет! Это было ужасно! Ужасающе! Отвратительно! Кошмарно!

— Я думала, ты мне веришь, — слегка разочарованно протянула Вики.

— Вики, солнышко, я-то в тебя верю! — Кайто для убедительности прижал руки к груди. — Но вот моё подсознание — это совсем другое дело! И ты уж извини, но повлиять на него я никак не способен!

— Я подумаю, что с этим можно сделать, — серьёзно пообещала Вики.

— Лучше подумай кое о чём другом! — подал голос Магнус, который за всё время, пока мы боролись с гравитацией, не проронил ни слова. — Нам нужен курс, чтобы убраться с планеты. Куда лететь-то?

— Здесь есть некоторые проблемы, — с сожалением констатировала Вики. — Так как у нас есть только один двигатель, то и скорость с высотой мы будем набирать очень медленно. Для того, чтобы выйти в ту же точку космоса, в которой мы входили в атмосферу, придётся сделать солидный кружок вокруг полюса планеты. И на это нам понадобится никак не меньше восьми часов, поэтому приготовьтесь к заслуженному отдыху после сложного и выматывающего ремонта. Магнус, курс я тебе прислала на пост.

Отдыхать, конечно же, никто не собирался. Взлёт — это только половина дела, если говорить начистоту. Ещё надо добраться до космоса и выдержать пусть недолгий, но всё же перелёт через безвоздушное пространство.

А с этим, как оказалось, были некоторые трудности. Во время суицидального взлёта корабль так трясло и мотыляло, что кое-где весь наш ремонт сделал ручкой и свалил на курортные планеты. Ничего действительно серьёзного, конечно, не случилось — конструкция корабля не сложилась, нас не порвало пополам, и даже наваренные заплатки на обшивке никуда не делись. Но вот пена, которой я дополнительно герметизировал все сомнительные стыки и швы, кое-где от вибрации пошла трещинами и даже отвалилась… Всё та же самая чёртова пена, что подвела нас на «Тартаре» — не может быть! — подвела нас снова! Правда на этот раз списать проблему на превышенный срок годности не выйдет — пена была свежей, как воздух в курортной зоне «Фортуны-3», а то, что она всё же отвалилась… Ну так она и не рассчитана была на те нагрузки, что ей пришлось испытать при нашем взлёте! Сколько там Вики говорила жэ было? Пять? Четыре?

Хорошо, что у нас вообще есть Вики, которая, подключившись к кораблю, следила за его состоянием в реальном времени. Только лишь благодаря этому мы узнали о том, что у нас снова разгерметизация, не по стремительно падающему давлению, когда мы уже находились в космосе, а когда всё ещё болтались в атмосфере. Я, конечно, и так перед выходом в космос прошёл бы по всем отсекам, проверяя целостность заплаток, но всё равно был шанс пропустить какую-то микротрещину, которая в условиях перепада давления в одну атмосферу очень быстро превратится в зияющую дыру, сосущую из корабля воздух, как Пиявка… ну, пусть будет — «коктейль через трубочку».

Пены у нас оставалось ещё достаточное количество, поэтому мы быстро залатали все старые и новые дыры, добившись полной герметичности.

К этому моменту обнаружилось, что пропало освещение во всём блоке кают, и пришлось вспоминать, где мы сращивали косу проводов, ведущую туда, и искать в ней развалившуюся скрутку.

Потом оказалось, что какой-то из потребителей корабля тянет энергию с реактора, причём не сплошным потоком, а странными пульсациями, и пришлось разбираться. В итоге оказалось, что один из повреждённых маршевых двигателей (который мы, конечно же, и не думали отключать от сети — он же повреждён!) пришёл в себя то ли от вибрации, то ли от страха падения с семисот метров, и начал пытаться работать.

Остатки электронной защиты от дураков работать ему, конечно, не позволяли, ведь это было чревато большими проблемами, но двигатель упорно не сдавался, несколько раз в секунду пытаясь запуститься снова и снова. Оттуда и появились те самые пульсации, на которые обратила внимание Вики. Пришлось прямо на ходу объяснять несчастному двигателю-инвалиду, что его время ещё не настало и вообще было бы неплохо для начала наведаться в госпиталь для космических маршевых двигателей.

Короче, веселье и не думало останавливаться. Пока Кори безвылазно сидела в кресле пилотского поста, уводя корабль всё дальше и выше от точки старта, все остальные занимались… всем подряд. Даже Пиявке нашлось дело — она наконец-то получила возможность навести порядок в лазарете, чего была лишена все предыдущие дни, пока шёл ремонт.

Отвлеклись мы лишь ненадолго — перекусить пайками, уже успевшими надоесть, хоть и ели мы их подряд всего-то лишь второй раз. Да уж, разбаловала нас Маэль, что предоставила тушку мекари, и Магнус, который эту тушку приготовил! Стоит лишь взглянуть на лица членов экипажа, которые явно тоже, как и я, с теплотой вспоминали горячие, вкусные, сочащиеся ароматным соком куски мяса, и уже невозможно представить себе, что теперь нам снова придётся питаться стандартными пайками. Причём неизвестно сколько времени.

И вот ведь парадокс — мы ими питаемся в то время, когда у нас, объективно говоря, на счетах дохренища денег! Мало того что «Шестая луна» исправно платила за аренду базы, ни на день не задерживая аренду, так к тому же, едва только мы снова активировали системы корабля, оказалось, что у нас есть входящий перевод от неизвестного отправителя на целых семь миллионов!

Интрига, впрочем, держалась недолго — почти сразу же на терминал Пиявки упало сообщение от Кетрин, которая снова благодарила нас за помощь и предлагала обращаться за любой помощью, какая нам только когда-либо понадобится. Принцесса, а, вернее, уже королева Даллаксии наконец утрясла все свои политические дела, взяла власть в ежовые рукавицы, восстановила доступ к счетам и первым делом поблагодарила тех, благодаря кому всё это произошло.

Вот и получается, что мы, ни много ни мало — миллионеры! Миллионеры, которые могут позволить себе совершенно новый корабль, причём такой, в котором будет всё то, чего у нас нет сейчас! Холодильник для органической еды и нормальный камбуз, чтобы её готовить! Большой трюм, в который поместятся тонны и тонны грузов! И даже отдельные комфортабельные каюты для каждого члена экипажа, с собственным душем и туалетом! Настоящий космодом!

Вот только я, конечно же, прекрасно понимал, что никогда мы этот корабль не променяем. Ни на космодом, ни на фрегат, ни даже на «Небуду» Джонни Нейтроника, если вдруг кто-то вздумает предложить такой обмен.

Насчёт последнего случая я правда немного сомневался, но в итоге остановился на том, что самым оптимальным решением будет и «Затерянные звёзды» оставить себе, и «Небулу» забрать тоже. Как-никак, наш корабль сейчас уже и сам по себе не намного менее известен и легендарен, чем флагман Нейтроника.

Единственное, на что есть смысл менять наш корабль — это на другую такую же «Барракуду», новую. Но где её взять, новую? Все корабли этого класса давно уже перестали производиться, и будут плюс-минус в том же техническом состоянии, что и наша крошка. Шило на мыло, плазмы на лазер, короче, смысла в этом абсолютно никакого, мы ничего не выиграем.

Вот и получается, что довольно богатые люди, суммы на чьих счетах явно выходили за пределы общепринятого понимания нормы, сидят и давятся стандартными саморазогревающимися пайками, сидя при этом в наспех залатанной скорлупке, летящей в глубины космоса.

Смех да и только.

Правда очень быстро стало не до смеха. Когда Кори подвела корабль к границе атмосферного слоя, наличие всего одного двигателя снова сыграло с нами злую шутку, и корабль начало трясти так, что я, грешным делом, решил, что сейчас все пайки полезут обратно.

К счастью, длилось это всего минуту, которую экипаж провёл, вцепившись в стол каютки всеми конечностями, сжав зубы и не произнося ни слова в страхе, что следом за словами сбежит и ужин.

А потом всё закончилось. И в динамиках раздался усталый голос Кори:

— Дамы и господа, я вас поздравляю, мы наконец вышли в открытый космос. Спасибо, что воспользовались услугами Кори-экспресс, и надеемся больше никогда… Шрап, какого хера⁈

Мы, сидящие в каютке, быстро переглянулись, и вскочили.

— Быстро все сюда! — заорала Кори через динамики. — Тут… Ох… Быстро!

Мы со всех ног, толкаясь и мешая друг другу, ломанулись на мостик и оказались там уже через пятнадцать секунд.

— Что такое, в чём дело⁈ — тут же крикнул капитан, быстро осматриваясь и бессознательно шаря рукой по поясу, будто искал рукоять бластера.

— Вот… — замогильным голосом произнесла Кори и указала пальцем на лобовик. — Вот… что…

А за лобовиком творился какой-то ад…

Влетая в атмосферу Маэли объятым пламенем болидом, мы оставляли за кормой следы боя, даже, скорее, побоище.

А вернулись мы в космическую свалку.

Мы покинули атмосферу планеты в той же точке, в которой входили, а это означало, что мы оказались на том же месте. Но «то же место» уже не было тем же местом.

Всё видимое пространство перед нами усеивали обломки. Мелкие обломки, средние, крупные, и просто гигантские обломки космических кораблей, начиная от куска дюзы и заканчивая белоснежной надстройкой мостика фрегата класса «Целестиал», разорванной пополам.

Мы попали не просто на кладбище космических кораблей… Мы попали как будто в логово маньяка, которому доставляет удовольствие кромсать корабли на кусочки…

Магнус издал какой-то непонятный звук, прыгнул за свой навигаторский пост и быстро вывел на лобовик картинку.

Радарное поле показывало, что это поле обломков тянется, сколько сканирующего излучения хватает, и, скорее всего, даже дальше. И висели при этом обломки так плотно, что даже астероиды вокруг базы ноль один ноль один разлетелись в разные стороны от зависти.

— Что… — сдавленно произнёс капитан, глядя на лобовик. — Что здесь… произошло, разорви меня чёрная дыра⁈

— На этот вопрос у меня нет ответа, — печально произнесла Вики, которая, конечно, тоже была с нами. — Одни лишь предположения.

— Зато у меня, кажется, есть, — тихо проговорил Магнус, и поднял глаза от своего поста. — Или, вернее, у меня есть кое-кто, у кого эти ответы есть.

И, щёлкнув парой кнопок, он вывел не только картинку на лобовик, но ещё и звук в динамики.

И мы отчётливо услышали троекратно повторяющееся одно и то же слово.

«Мейдей, мейдей, мейдей!»