Тайны затерянных звезд. Том 8

Глава 21

Магнус и Пиявка так и не вернулись из корабля, даже несмотря на своё брошенное вскользь «Мы скоро». Видимо, их понятие «скоро» отличалось от общепринятого.

Если не считать этого, остаток вечера и ночь прошли совершенно спокойно. На планете до сих пор никто не знал о нашем присутствии, а те, кто о нём знал — не могли оказаться на планете. Не приспособлены были корабли «потерянных братьев» к атмосферным полётам, ну никак, даже по внешнему виду это было легко понять. Ни атмосферных двигателей, ни тем более крыльев, одни лишь зализанные плавные обводы, которым самое место где-то в толще воды, пронзать течения, в не в космосе.

Единственное, что ночью напрягало — это тишина. Непривычная, абсолютно мёртвая, тишина. Корабль был полностью обесточен, а значит — ничего не гудело, не щелкало и не попискивало на самой границе диапазона, который только способен воспринимать человек. Даже на космических станциях, даже на планетах, на которых мне доводилось когда-то ночевать, были какие-то звуки! Вентиляция хотя бы!

Но не тут. На Маэли царила абсолютная тишина, какая может быть только там, где нет ничего живого. Оно и понятно — всё живое в ужасе разбежалось от грохочущего пузом по камням корабля, раскалённого до температуры пожара. Я бы на их месте по крайней мере точно разбежался. Во все стороны разом.

Но я был не на их месте. Я был на своём месте, лежал в койке в своей каюте и бездумно пялился в темноту без единой мысли в голове. Несмотря на гудящие мышцы и вкусный плотный ужин, сон всё равно не шёл — слишком тихо вокруг было. Я привык к обратному — что вокруг есть какие-то звуки, какой-то фон, и, чем он плотнее, тем спокойнее. Это означает, что все системы работают в штатном режиме, и ничего из ряда вон выходящего не произошло. Это означает, что ты живёшь и будешь жить ещё какое-то, с каждой секундой увеличивающееся, время.

А когда корабль тонет в этой густой тишине, ни о каком спокойствии и речи идти не может. Все мысли возвращаются к тому, что отключённые системы превратили его в медленно замерзающий в космическом вакууме герметичный гроб, в котором пригодный для дыхания воздух закончится намного быстрее, нежели смерть наступит по какой-то другой причине.

И даже тот факт, что герметичный контур корабля сейчас был намеренно разомкнут и воздух шёл прямо из атмосферы планеты, не помогал, хотя я его и прекрасно знал. Просто я на планетах, по сравнению с кораблями и космическими структурами проводил слишком мало времени что в прошлом, что сейчас. Вот и не научился спать в тишине. Просто не было такой возможности.

Интересно, как при этом спят другие? Они же тоже по идее должны находиться в тех же условиях, что и я. Они же, как и я, привыкли к тому же самому. Ну, кроме Магнуса и Пиявки, понятное дело — у этих двоих сейчас есть уважительная причина дрыхнуть без задних ног даже несмотря на всю непривычность ситуации. Особенно Пиявке, которая ещё со своим собственным зельем должна справляться по пути.

Я пролежал, наверное, с час, слушая единственный звук, который проникал в мою каюту — тихое поскрипывание каких-то элементов рамы, когда на корабль налетал особенно сильный порыв ветра, и не выдержал. Не в силах больше терпеть эту пытку тишиной, я встал, надел одни лишь штаны и босиком по холодному полу пошлёпал на мостик.

Если бы меня кто-то спросил, почему именно туда — я бы не смог ответить, как пить дать. Просто так исторически сложилось, что из всех помещений корабля я почти всё время проводил именно там, на мостике. В каюте, по сути, только спал, ну и переодевался. Несмотря на то, что меня приняли в экипаж вроде как вторым техником, и я должен был, как и Кайто, следить за работоспособностью корабля, как-то так получилось, что на самом деле я стал чем-то вроде… Ещё одного старпома, что ли? Если не вообще сказать — запасным капитаном, к которому настоящий капитан прислушивается во многих ситуациях, для решения которых его компетенций было недостаточно. А так как в последнее время таких ситуаций становится всё больше и больше, то можно даже задуматься о том, что «запасной» капитан командует экипажем чуть ли не чаще, чем настоящий!

В любом случае, мне просто некуда было идти, кроме как на мостик. Даже есть не хотелось, чтобы оправдать этим поход на мини-кухню Магнуса, и уж тем более не хотелось ни в душ, в котором я уже был, ни в гальюн. Однако, куда-то сходить и что-то сделать мне однозначно требовалось — хотя бы просто чтобы убедиться, что за лобовиком по-прежнему пейзажи Маэли, а не холодная чернота космоса, в который нас неожиданно телепортировало какими-то высшими силами.

На мостике, конечно же, никого не было. Никого и ничего, включая и всё то, к чему я привык — огоньков приборной панели, черноты космоса за горизонтом и голоса Вики в динамиках корабля, что стал уже родным и…

Нет, стоп. Голос Вики как раз был!

— Не спится?

Я даже поначалу решил, что мне послышалось, но потом рассмотрел, что на лобовике, на самой границе, где он соединялся с потолком, сидит Вики в форме всё того же золотистого паучка. Разглядел я её только лишь благодаря тому, что она заговорила, иначе бы даже не обратил внимания на эту флуктуацию тьмы, по-другому её сейчас не назовёшь.

— Угадала, — улыбнулся я. — Тебе тоже?

— Нет, я вообще… — бодро начала Вики, но тут же замолчала. — А, это шутка. Да, это определённо шутка. Я её поняла, но должна сказать — не смешно.

— Кому как. Некоторым смешно, — вздохнул я, подходя ближе к лобовику и опираясь руками о приборную панель. — А тебе так вообще грех нос воротить, ты пока что и так не умеешь.

— Замечание верно, — согласилась Вики. — Но я учусь, честно-честно! А тебя часто мучает бессонница?

— Вообще никогда, — признался я. — Сегодня первый раз, всегда спал как… Хорошо спал, в общем. А почему ты спрашиваешь? Даже сейчас собираешь информацию о людях в целом и обо мне в частности?

— И это тоже, — не стала отрицать Вики. — Но это не самоцель. Хочешь, я подскажу несколько рецептов простых смесей от бессонницы? Ингредиенты можно найти даже в нашем лазарете.

— Нет, спасибо. Без Пиявки я точно не буду ковыряться в её зельях, — усмехнулся я. — Ещё намешаю чего-то не того, и жахнет так, что весь ремонт придётся начинать заново.

— А вот насчёт этого я уже не уверена, что это шутка… — пробормотала Вики тихим голосом.

— Ну и забей тогда, — я махнул рукой. — Я вообще не ожидал тебя тут встретить. Я думал, ты будешь с Жи.

— С Жи? — в голосе Вики послышалось удивление, но с ноткой заинтересованности. — А почему я должна быть с Жи?

— Ну не знаю, — я пожал плечами. — Возможно, это просто человеческая природа такая — считать, что подобное должно тянуться к подобному. Ты — искусственный интеллект, и он — искусственный интеллект. У вас… Ну типа много общего, что ли.

— Но мы разные типы искусственного интеллекта, — резонно заметила Вики, хоть мне и показалось, что в её голосе прорезались печальные нотки. — Мы даже… Про нас даже сложно сказать, что мы находимся на разных ступенях развития — нет, это будет неправильно. Мы просто принципиально разные. Жи создавался как инструмент. Я — как мыслящее, почти что живое существо. Говорить, что мы одинаковы или даже хотя бы просто подобны…

Вики замолчала, явно предлагая мне самому додумать, что именно она имела в виду.

— Ну знаешь! — я улыбнулся. — Между Жи и Пуклом тоже огромная разница. А ничего, дружат же как-то.

— Ты считаешь это дружбой? — Вики явно улыбнулась. — Пукл для Жи… Как бы тебе объяснить это в понятных терминах… Он, знаешь, как питомец! Как Гектор для Магнуса практически! На самом деле, конечно, это крайне грубое сравнение, но, боюсь, что слов лучше я подобрать не способна. Я могла бы их выразить в строчках кода нейронного программирования, чтобы ты сам посмотрел на приоритетные отклики, и, сопоставляя их, вывел для себя правильное определение происходящему…

— Но я всё равно ни слова не пойму, — закончил я за Вики, и она рассмеялась:

— Заметьте, не я это сказала!

— Ну да, это сказал я, — я кивнул. — Не во всём же мне быть прекрасным и умелым. Надо и другим что-то оставить, иначе зачем мне эти другие вообще нужны, правильно?

— Никогда не думала об этом с такой стороны, — Вики посерьёзнела. — Я всегда думала, что люди рядом друг с другом не ради выгоды, а ради… чувств? Эмоций?

— Раз на раз не приходится, Вики. Некоторые люди существуют рядом друг с другом лишь по той причине, что искренне ненавидят друг друга и желают друг другу самой лютой смерти. Но до тех пор, пока они находятся на виду друг у друга, они могут быть уверены, что оппонент не чинит какой-то козни прямо сейчас.

— Да, о таком я тоже слышала, — в голосе Вики послышалось сожаление. — Подобные ситуации вызывают в моих нейронных сетях очень слабый отклик, из чего я делаю вывод, что это происходит очень редко.

— Чаще, чем хотелось бы, — я покачал головой. — Но ты об этом особенно не думай. Тебя всё равно некому ненавидеть. Ты умница.

— Это приятно слышать, — голос Вики потеплел. — Но, честно говоря, я бы предпочла, чтобы был кто-то, кто будет меня ненавидеть. А ещё — чтобы был кто-то, кого смогу ненавидеть я. Без этого мой эмоциональный спектр остаётся неполным, и я не чувствую завершённости, а это порождает негативный опыт.

— Практика моей жизни подсказывает, что вот уж кто-кто, а ненавистники найдутся всегда, всем и везде, — я вздохнул. — Так что не переживай, всё у тебя будет. Какие твои годы, в конце концов!

— Да, только на это я и надеюсь, — Вики не стала долго грустить. — У меня есть всё время мира, по сути!

— Даже больше, чем у Жи, — усмехнулся я. — Хотя раньше он из всех нас был самым… «долгоиграющим», скажем так.

— Запланированный срок службы, — Вики тоже вздохнула. — Люди его таким спроектировали, да. Это не назвать смертью, но как только наступит предел выработки его внутреннего реактора, он перестанет функционировать. Наверное, это можно назвать смертью, только… для роботов.

— Ты так легко об этом говоришь, — я взглянул на Вики. — Тебе его совсем не жалко?

— Увы, Кар, жалости я тоже пока что лишь учусь. Я не вполне понимаю происхождение этой эмоции, и, хотя подозреваю, что способна её испытывать, но не понимаю, когда и как это происходит.

— Ну, тут всё просто, — я пожал плечами. — Ты же умеешь представлять? Строить умозрительные эксперименты?

— Разумеется. Именно этим я и занималась, пока ты не пришёл.

Я не стал уточнять, какого рода были эти эксперименты, и сразу перешёл к делу:

— Ну тогда представь, что Жи — всё. Перестал функционировать. Выработал свой реактор. И при этом вы остались только вдвоём. Нас нет. Только ты и он. Вернее, только ты. Что ты испытаешь?

Вики молчала долго. Целых секунды три, что для искусственного интеллекта её уровня — почти что вечность.

— Я почувствую… потерю, наверное, — неуверенно ответила электронная умница. — Если к тому моменту действительно не останется никого из органических членов экипажа, если только мы с Жи останемся друг у друга… Полагаю, я бы почувствовала что-то вроде того, что почувствовала бы, если бы стёрла важный кусок кода из моей эмоциональной модели. Ведь я тогда останусь совершенно одна.

— Тебя это пугает?

— Абсолютно нет. Я не боюсь остаться одна, потому что я в принципе всегда одна — одна-единственная в своём роде, если можно так выразиться. Но «остаться одной» и «остаться в одиночестве» — это не одно и то же. И вот второго я… Не то чтобы «боюсь», это неправильное слово. Это то, что противоречит самой моей сути. Я была создана для саморазвития через контакты с другими и лишиться этих контактов это… Всё равно что умереть самой. Я могу закапсулироваться, остановить выполнение программы по желанию, и ждать сколько угодно времени, пока моё вынужденное «одиночество» не закончится… Но чем это будет отличаться от той же смерти? Если изоляция в одиночестве продлится вечно — чем?

Ха, я бы тебе рассказал, умничка, в чём отличие. Отличие в том, что изоляция, в отличие от смерти, может закончиться, когда в твою врекерскую станцию врежется полуразбитый пиратский корабль, и ты нежданно-негаданно окажешься в его экипаже.

Но в голосе Вики, когда она говорила это, слышался такой надрыв, какой я ни разу ещё не слышал от неё, и даже не предполагал, что её речевые синтезаторы способны выдавать такие интонации. Поэтому я не стал её разубеждать, и только кивнул:

— Ты права. Ничем. Ну, или очень мало чем. Настолько мало, что и внимания обращать на эти отличия не стоит.

В конце концов, я же тоже для Администрации все эти годы был мёртв…

— А знаешь… — секунду помолчав, внезапно начала Вики. — Ты прав, Кар!

— Насчёт чего? — не понял я. — И с чего?

— Насчёт Жи. Насчёт того, что мы с ним… Родственные души, так сказать. Насчёт того, что, лишившись всех вас, и его тоже, я останусь совершенно одна.

— Вот что мне нравится в роботах — вы так спокойно обсуждаете темы смерти! — ухмыльнулся я. — Вам бы даже мандаринцы сто очков форы дали!

— Но это же правда! — слегка уязвлённо ответила Вики. — Зелья бессмертия пока ещё не изобрели, а значит все биологические формы жизни рано или поздно умрут. Этого не избежать, и даже я не способна никак этому помешать.

— Так-так… — я придвинулся поближе. — Этому не можешь… А чему можешь?

— Пока не уверена, — уклончиво ответила Вики. — Но у меня есть пара идей, на которые ты меня навёл… И, пожалуй, мне их надо обсудить.

— Не со мной, — скорее констатировал, чем спросил, я.

— Не с тобой, — весело ответила Вики, трансформировалась в дрон и взлетела. — Так что извини, но мне, пожалуй, надо отойти… отлететь… в общем, переместиться в другое место! И тебе тоже советую возвращаться в каюту! Тебя там уже ждут!

И, тихо жужжа лопастями, Вики неторопливо уплыла в коридор.

Я проводил её взглядом, покачал головой и пошёл обратно в каюту, гадая, кто же там меня может ждать.

Вариантов было ровно один.

Поэтому, когда я подошёл к кровати, и нащупал на подушке короткие мягкие волосы Кори, я даже не удивился.

— Не могу уснуть… — извиняющимся тоном произнесла она. — Прости… Думала, ты тут… Думала, мы просто поговорим, и я… А тебя нет, я решила подождать…

— Всё нормально, — улыбнулся я, поглаживая её в темноте по волосам и по щеке. — Я тоже не могу уснуть.

— Тебе тоже слишком тихо?

— Как в могиле на глубине двух метров.

— Вот и я примерно с тем же сравнивала мысленно! — Кори тихо рассмеялась, и повернулась ко мне. — Хотя, конечно, я никогда не бывала в такой ситуации.

— Знаешь, на свете есть немало ситуаций, в которых лучше не оказываться, — подметил я, ложась рядом и накрываясь одеялом. — Но оказаться в одной кровати с красивой девушкой — точно не одна из них. Даже если эта кровать такая узкая, как в нашем случае.

Я нагнулся и поцеловал Кори в шею, отчего она повела головой и задышала чуть чаще.

— А знаешь… — тихо прошептала она. — Я, кажется, знаю, почему сон не идёт. Мне кажется, мы недостаточно устали за сегодня.

— Да? — я усмехнулся, запуская руку под её короткую майку, которую она использовала вместо ночнушки. — Предлагаешь поприседать дополнительно? Или, может, побегать кружков так двадцать вокруг корабля?

— Да вот ещё! — выдохнула Кори, разворачиваясь ко мне и проворно забираясь наверх. — Я знаю намного более крутой способ сжечь лишние пару сотен калорий!

Я потянул майку наверх, освобождая девушку от лишней одежды, и улыбнулся:

— Я тоже знаю.

А потом я притянул её к себе и впился поцелуем в её губы.